Наследница северных угодий

Глава 8

Шок приходит не сразу, какое-то время со мной все в порядке, я даже отвечаю на вопросы ль'Ву, впрочем, не запоминая их. Чужие слова ускользают, как песок через пальцы. А потом впадаю в полнейший ступор, тело отказывается повиноваться. Дрожь проходит по нему всякий раз, как вспоминаю чужой острый хищный клюв. Черт побери, такое даже в кошмарах мне ни разу не снилось, не то чтобы я рассчитывала наяву увидеть подобный ужастик.

- Ну ты чего? - спрашивает наг, ободряюще поглаживая меня по голове. Не отходит ни на шаг, сверяется с моим самочувствием, подмечает каждую меняющуюся деталь в моем облике. - Испугалась, понимаю. Я тоже был шокирован, увидев, что за нравы царят в этом мире. Пока ты о нем знаешь только из книжек, судить тебе сложно, но, поверь мне, он очень жесток. И надо делать всё, возможное, чтобы выжить. Не знаю, какие силы или, быть может, боги нас сюда занесли неведомым образом, но необходимо ценить данный самой судьбой второй шанс на жизнь.

- Я впервые увидела смерть другого человека, - поднимаю глаза на мужчину. - Мне сложно принять то, как легко ректор разделался с неугодным. Ну и что, что лекарь был пьяницей, все мы не без порока, но это же не повод!

Даар притягивает меня к себе, обнимая. Как же давно никто не был ко мне так близко. В детском доме не принято проявлять свои чувства подобным образом, там каждый за себя, выживает, как может. Я помню только из далекого детства, когда ещё была совсем маленькой, объятия нянечки, когда заболела ветрянкой. Тогда у меня поднялась температура под сорок градусов, и молоденькая, только после училища, девушка, следила за тем, чтобы мне не стало хуже. Сидела рядом с моей постелью сутками, обтирала от пота, прикладывала компресс на лоб. В моменты, когда становилось совсем худо, притягивала к своей груди, напевая тихо колыбельную, убаюкивая меня, пока я не забывалась болезненным сном.

Объятия ль'Ву другие. Сильные мужские руки держат крепко, будто я добыча, но при этом бережно. Надежно. Сразу почувствовала себя как за каменной стеной - защищённой. Сердце Даара гулко бьется в груди, как будто у него там не простая мышца, перекачивающая кровь, а камень, вот-вот пробьющий грудную клетку.

- Так спокойно, - одновременно говорим мы с нагом.

И тут же разжимаем объятия, стараясь оказаться друг от друга подальше. Он выглядит смущенным, уверена, и на моих щеках появился стыдливый румянец.

- Бесстыдник, - кидает презрительно Лири, закончив с уборкой тела. На полу теперь ни пятнышка, ничто не напоминает о трагедии. Затем обращается ко мне, предупреждая, - этот подлец за каждой юбкой волочится, не вздумай купиться на чужое очарование. Не порть девочку, засранец. - Грозит Даару пальцем. Затем вытаскивает из своего бездонного кармана на фартуке шкатулку. - Вот, лучше просвети ребёнка, чтобы она больше не попала впросак.

Она выкладывает на прикроватный столик пять камней из неё: чёрный, серебристый, красный, зелёный и оранжевый. Ль'Ву, бросив на них один взгляд, тут же подхватывается с места.

- Ль'Ту же говорил, что камней Ки больше не осталось! - переводит шокированный взгляд на девушку.

- Ага, стала бы я ему доверять все амулеты, как же. И правильно сделала, видишь, чем всё обернулась, - фыркает, видимо, вспоминая, как ректор накинулся на меня. - Давай, сердцеед, лучше примени свою голову, а не головку, и просвети ученицу.

- Твой язык всё такой же острый, как и в нашу первую встречу, - ль'Ву отвешивает поклон помощнице лекаря.

Та на это лишь глаза закатывает и выходит из комнаты, оставляя меня наедине с учителем.

- Не смотря на то, с каким ехидством Лири об этом сказала, она абсолютно права. У тебя недостаточно знаний, чтобы из лазарета выйти, не то что из Академии, поэтому слушай. Вот эти два камня ты знаешь: Ки и Таар, - указывает пальцем на два крайних. - Таар служит для подпитки магических сил, его добывают в горных рудниках. Ки же нужен не только для того, чтобы кого-то уличить во лжи. У него множество полезных свойств, например, лечебных. Именно по этой причине Ль'Ту его в настойку добавил. Ещё порошок из камня Ки отлично заживляет ранения и ожоги, а также является единственным средством для лечения такого заболевания как осквернение, которому подвержены дети южан. Его найти может только человек с чистым средством, именно поэтому так ценен - мало у кого кристально светлые помыслы в этом мире. Красный камень это так называемое яйцо феникса. По преданиям, первые такие амулеты нашли именно в гнёздах этих птиц, оттуда и название.

- Тогда сейчас берутся откуда красные камни? - вполне логично предположить, что уж точно не из гнёзд.

- Их добывают Следопыты, люди с Запада. А свои секреты они никому не открывают, так что неизвестно.

Теперь посмотри на зелёный, видишь, там посередине есть золотистая полоса?

Присмотревшись замечаю тонкую, едва заметную. Киваю.

- Это полоса - самое главное. Если по ней разрубить камень, то внутри сохранится магия, необходимая для управления погодой. На Материке огромные проблемы с климатом, из очень засушливых летних месяцев меняется почти без перехода в морозные зимы. Зелёный камень - погодный, запомни.

И последний, оранжевый. Как думаешь, для чего он?

Мысленно перебираю варианты, даже не представляя, какой из них окажется верным. Что может быть правильно: для освещения, для учебы, для развлечения? Решаю сказать первый попавшийся:

- Чтобы сохранить тепло? - робко поднимаю глаза на Даара.

- Нет. Это просто камень света. Посмотри под потолок, именно они там летают.

Черт, так и знала, что первое предположение было правильным.

- Их делают маги с Юга, так что недостатка нет, это не дефицитный товар, но камни приходится постоянно подзаряжать, поэтому в Академии даже создали подработку для студентов с побережья: они подпитывают амулеты света, а мы снимаем с них часть оплаты за обучение.

То есть, эта шарашкина контора ещё и не бесплатная? Вот так новость.

- И почем нынче цена образования? - как бы невзначай спрашиваю, однако сразу получаю пару удивленных глаз. - Ну что такого я сказала, что лицо искривилось?!

- Извини, - выглядит Даар действительно виноватым. - Просто порою забываю, что ты не отсюда. Поясняю: у твоих родителей точно достаточно денег, чтобы оплатить учебу своим детям.

Вспоминаю о маленькой такой детальке, что меня беспокоит уже некоторое время.

- Почему моя сестра меня ни разу не навестила? - интересуюсь, пока ль'Ву складывает камни обратно в шкатулку, те глухо стукаются о мягкое дно.

Разве между близнецами не должна быть нерушимая связь? Когда один чувствует боль другого, эмоции общие и прочие чудеса. У нас в приюте была двойня, мальчик и девочка, так они друг от друга даже во сне не отлеплялись, держась за руки, были друг за друга горой.

- За несколько месяцев, что вы тут, я и тебя-то видел только на лекциях, что уж говорить о сестре, которая и вовсе никак не выделялась из общей массы?

- Стало быть, я выделилась? - хватаюсь за соломинку оговорки.

- Трудно не знать наследницу северных угодий.

- Что же вы все заладили: «Наследница то, наследница это»?

- Стоит тебе выйти из лазарета, как поймёшь, какая теперь ответственность на тебе. Это не шутки, Нивес.

Ещё бы чуть-чуть и, уверена, я бы начала передразнивать этого змеиного зануду. Но его слова насторожили. Само слово «наследница» звучит, как куча ответственности, неужели мне и правда придётся принять бразды правления на себя? Я же ничего в этом не смыслю, уж не натворю ли делов?

***

Я вновь на том самом поле, пахнущем цветами, перед глазами бескрайнее чёрное небо, освещённое тысячами звёзд, многие из которых уже погибли. Веду рукой по траве, собирая росу пальцами.

- Я уж думал, что ты не появишься, - снова голос незнакомца.

Сегодня тут немного иначе, чем в первый раз. Это я лежу на поляне, а мужчина устроился с удобством чуть поодаль в складном походном кресле у небольшого костра. Отблески пламени достаточно освещают его, чтобы позволить мне рассмотреть чужую внешность. На вид ему лет тридцать-тридцать пять, ноги длинные, так что, на вскидку, роста под два метра. Коротко стриженные волосы каштанового оттенка, карие глаза, правильные черты лица - ничего примечательного, но взгляд всё равно то и дело возвращается к незнакомцу, чем-то цепляет. Одет в простой спортивный костюм, если рассмотреть, то можно заметить полоски и лейбл «адидас». В руках держит ветку от дерева, непонятно откуда здесь взявшуюся, ведь куда не посмотри, до горизонта во все стороны, нет даже ни единого кустика. А на ветке зефир, который мужчина с самым сосредоточенным выражением лица, будто работает над ракетной пусковой установкой, поджаривает.

- Ты в прошлый раз так быстро смылась отсюда, что даже поболтать толком не успели, - сладость на огне подрумянивается, и он отправляет её в рот, с наслаждением облизываясь. Смотрит на моё недоумение и не придумывает ничего лучше, чем предложить, - хочешь? - протягивает пакет, наполненный зефиром. - Мне не жалко, бери.

Удивительная щедрость. Наконец я отмираю, закончив с разглядыванием самой сюрреалистичной сцены, что только может быть.

- Смотрю, ты на стиле, - киваю на его одежду. - Эдакий пацан с района.

- Есть немного, ностальгия замучила, так что сегодня я в лесу, недалеко от Байкала. Наслаждаюсь тишиной и комариным писком, - бьет себя по щеке. Потом показывает на придавленную букашку, - совсем, изверги, замучили.

- Говорил, что сам можешь управлять этой своей фантазией, так избавься от назойливых кровососов, - предлагаю очевидное, садясь с ним рядом.

Протягиваю руки к костру. Пламя и правда греет. Нехотя расслабляюсь, пододвигаясь ещё ближе, вдруг комары будут доставать и меня, а, как известно, огня они боятся.

- Тогда это будет совсем не то, - из сумки на боку кресла мужчина вытаскивает буханку чёрного хлеба и раскладной охотничий нож. Щёлкает кнопкой, доставая лезвие, и отрезает щедрый ломоть, который после протягивает мне. - Пожарь хлеб, с солью самое то получится.

Его я беру и глазами ищу еще одну ветку, чтобы нанизать на неё выпечку.

- Как ты материализуешь предметы? - задаю вопрос, когда понимаю, что другого выхода не остаётся, если собираюсь принять участие в трапезе.

- Очевидно, что силой мысли.

Объяснение так себе, но за неимением лучшего, пытаюсь сделать тоже самое, прикрывая глаза. Представляю ветку. С листьями, кое-где с почками и едва распустившимися бутонами.

- Хей, нужен был просто кусок дерева, а не ледяная скульптура! - слышу, как стукается кресло об землю.

Распахиваю глаза. Мужчина уже на ногах, на его лице удивление и пальцем тычет за спину. Оглядываюсь и вижу ЭТО: раскинувшись ветвями в стороны, стоит посреди поляны дуб. Он почти прозрачный, потому что изо льда, а на ветру переливаются колокольным звоном хрупкие листья.

- Что это за черт? - теперь в голосе незнакомца восхищение.

Собираюсь ему ответить, что не хотела ничего такого сделать, как меня вновь вытряхивает в реальность лазарета.

- Сестрё-ё-ёнка, я так за тебя волновалась! - противно растягивая гласные, раздаётся рядом со мной голос.

Кажется, наконец, сестра пожаловала.