Тёмная лошадка

                                                                               Последний выстрел – наугад,                                                                                Ведь бой без правил – тоже бой.                                                                                Они не верили, что ты                                                                                Всё время был самим собой.                                                                                Одним из многих – может быть.                                                                                Но никогда одним из них.                                                                                Спроси себя, когда ты стал                                                                                Своим среди чужих.                                                                                Проститься проще, чем простить.                                                                                На рубеже Добра и Зла                                                                                Вновь на полкорпуса вперёд                                                                                Лошадка тёмная пошла.                                                                                Всё получилось невпопад,                                                                                Но было, в общем-то, не зря,                                                                                И то, что ты считал своим,                                                                                Вернётся на круги своя.                                                                                                                   Ян Лисица                                                                          Часть 1. Солдат. 1. Казавшийся отсюда маленьким челнок медленно разворачивался за стеклянной стеной причала. Он уже уравнял свою скорость со скоростью корабля и теперь начал сближение. Гнездо приёмного порта выдвинулось из брони слева от прозрачного участка стены. Стоявший на белой пластиковой дорожке у самого входа в шлюз Рауль Севье думал, что маневр выполнен не так уж и плохо. Правда, сам он начал бы разворот куда раньше, едва только челнок начал сбрасывать скорость после подъёма с планеты. Тогда траектория сближения вышла бы более плавной. Тем не менее никаких ошибок пилот челнока не допустил. Чужой борт как-то сразу приблизился, став огромным, и закрыл собой всё стекло. Пристыковка прошла без сучка, без задоринки. За тяжёлыми броневыми дверями едва слышно зашипел воздух, выравнивая давление, потом металлические плиты разошлись, открыв кусок челночного борта с люком. Люк слегка помедлил, отделился от обшивки и опустился к порогу шлюза, превратившись в трап. Должно быть, капитан Мортимер уже ждала с той стороны, так как показалась на ступеньках едва ли не раньше, чем трап коснулся пола. Молодая женщина с волосами цвета корицы, заплетёнными в высокую косу, в безупречно сидящем мундире с нашивками Пси-Корпуса на груди и рукавах, быстро, но с достоинством спустилась вниз. Рауль шагнул ей навстречу, вытянулся и отдал честь. Чины Корпуса на два ранга превышали аналогичные им и в армии, и во флоте, а потому гостья, несмотря на относительно скромное звание, стояла выше него. – Капитан Давина Мортимер? Капитан третьего ранга Рауль Севье. Мне приказано встретить и сопроводить вас по «Гордости Астурии». Надеюсь, полёт прошёл удачно? – Благодарю вас, всё в порядке, – отозвалась капитан Мортимер. – Когда я смогу увидеться с каперангом Ангарано? – Когда пожелаете. – В таком случае я бы предпочла прежде осмотреть свою каюту. – Разумеется, капитан, – Рауль наклонил голову и указал на двоих десантников, застывших по другую сторону от шлюза. – Это рядовые Рамиль Резан и Мишель Лемерсье. Они будут осуществлять вашу охрану и сопровождение в течение всей операции. Позже я представлю вам ещё двоих. Полковник Клей учёл пожелание руководства Корпусом и предоставил вам своих лучших людей. Десантники тоже отдали честь, Давина Мортимер кивнула, её ореховые глаза смотрели холодно и безмятежно. Они двинулись прочь от стыковочного шлюза, в сторону жилых кают для офицеров. Охранники топали сзади. Косясь на свою спутницу, Рауль пытался представить, каково это – постоянно жить под Дамокловым мечом. Как и многие другие, он не слишком жаловал телепатов, но всё же относился к ним терпимо, понимая, что от «мозголомов», как ни крути, есть ощутимая польза. Разумеется, от своих, тех, кто защищает от чужих. За все годы службы ему повезло ни разу не попасть под пси-атаку, но, по воспоминаниям выживших счастливчиков, ощущения были преотвратные. Впрочем, не одной лишь защитой полезен псионик во флоте. Порой во время боя, когда многочисленные помехи делали невозможным использование передатчиков, телепаты оставались единственным средством связи между кораблями. Так что хотя бы один офицер из Корпуса имелся на каждом корабле, и «Гордость Астурии» не была исключением. Разумеется, Рауль был знаком со старшим лейтенантом Корпуса Тарасовым и, как и все офицеры экипажа, старался поддерживать с ним ровные отношения. Случалось, они выпивали вместе, но назвать их друзьями было бы преувеличением. Вот с капитаном Мортимер Тарасов, надо полагать, быстро найдёт общий язык. Не зря же бытовала присказка, что телепата способен понять только другой телепат. – Мы пришли, – объявил Рауль, когда они поднялись на офицерскую палубу, завернули за угол и остановились перед первой дверью из множества других точно таких же. – Ваша каюта, капитан. Давина кивнула и шагнула в распахнувшуюся дверь. Каюта была стандартной и для десантного корабля достаточно просторной. – Ваши вещи сейчас доставят. Надеюсь, вам здесь будет удобно. – Не сомневаюсь, капитан Севье, – Давина окинула своё новое жилище лишь беглым взглядом и тотчас вышла. – А сейчас, если вы не возражаете, проводите меня в кают-компанию. Каперанг Ангарано там? – Да, так же как и большая часть офицеров. – Что ж, тогда не будем терять времени. Рауль кивнул, косясь на орденские планки на мундире женщины. Ну надо же, «комета», она же «Горящая Звезда» первой степени! Один из высших орденов Федерации, выше только «Вечная Слава», но ею за последние полвека наградили лишь троих – и всех за предыдущую войну. А в нынешней войне таких счастливчиков пока и вовсе не было. «Комету» же можно было заработать только личным мужеством, проявленным в бою – и хотя Раулю трудно было представить, в каких сражениях могла принимать участие хрупкая госпожа Мортимер, ясно, что труса там она не праздновала. Нужно будет порыться в сети и выяснить, за какие такие заслуги Давина Мортимер была удостоена столь высокой награды. Но это потом, после возвращения. Рауль сделал приглашающий жест, и они двинулись к лифтам.   До своей каюты Давина добралась лишь поздно вечером. День выдался суматошным, насыщенным событиями и многочисленными встречами. Сегодня она перезнакомилась со всем командным составом «Гордости Астурии», и это не считая того, что ей представили ещё двоих десантников, на которых в этом рейсе была возложена обязанность сопровождать и охранять её. Последние, кстати сказать, представляли собой довольно занятную парочку: рослый Райан Танни, с правильным, хоть и не слишком выразительным лицом и волосами цвета тусклого золота, и едва доходящий ему до плеча носатый чернявый ж****к Родриго Саледа – по виду типичный астурианец. Что ж, телохранители для телепатов были не роскошью, а насущной необходимостью, в чём Мортимер довелось убедиться на собственном опыте. Террор против Федерации, развёрнутый руководителями Альянса, касался их в первую очередь.         Половину из названных ей имён Давина уже успела забыть, и утешало её только то, что рейс продлится не один день – ещё успеет запомнить. Зато уж запомнив, узнает этих людей всегда и при любых обстоятельствах. Не зря эмпатов и телепатов приглашают на опознания – вы можете поменять в себе всё, вплоть до отпечатков пальцев и радужки глаз, но самого себя, саму свою личность, вы не подделаете, а это именно то, что безошибочно чувствует любой телепат даже при самом поверхностном контакте.  Давина понимала, что устала, но возбуждение, которое она тщательно скрывала весь этот бесконечный день, не давало расслабиться и вкусить заслуженный отдых. Для волнений у неё были все основания: ведь если кто-нибудь узнает, для чего она здесь на самом деле, это может кончиться чем угодно. Вплоть до обвинения в государственной измене. Первое время Давина ещё надеялась, что ей не придётся участвовать во всём этом, в конце концов, она птица не самого высокого полёта. Не тут-то было! Добро бы капитан Мортимер просто была одной из немногих посвящённых. Так нет же – её положение оказалось поистине уникальным, что не давало ни единой возможности увильнуть. И в операции, которую Корпус проводил на свой страх и риск, не поставив в известность никого, ей была отведена ключевая роль.        Давине Мортимер шёл тридцать первый год. Она родилась и провела первые годы жизни на одной из окраинных планет Федерации, позже семья Мортимеров переехала на куда более благоустроенный Парадиз. Её пси-способности выявились в возрасте десяти лет, во время прохождения стандартных тестов. Два года подготовительных курсов, и девочка должна была отправиться в специальное учебное заведение, когда произошло событие, определившее всю её дальнейшую судьбу: в результате несчастного случая погиб её отец. Как и все дети, Давина не слишком задумывалась о взаимоотношениях в своей семье, хотя, став постарше, начала понимать, что её родители не слишком ладили между собой. У них хватало такта не выяснять отношений при дочери, но относились они друг к другу с заметной прохладцей. Давина, сколько себя помнила, была папиной дочкой, обожавшей отца, который платил ей полной взаимностью. Горе подвигло её на не самый красивый поступок – однажды она без спроса залезла в электронный секретер матери и прочла хранившиеся там письма родителей, в надежде ещё раз услышать живой отцовский голос. К сожалению, одно из найденных ею писем принадлежало совсем не отцу. Оно было подписано незнакомым девочке именем, и по его тону и содержанию стало ясно: это послание, адресованное матери её любовником. Удар довершил произошедшую в Давине перемену – обвинив мать в предательстве, юная телепатка практически порвала с ней всякие отношения. Вместо уже выбранного для неё училища недалеко от дома Давина поступила в школу-интернат при Пси-Корпусе, а после окончания была зачислена в Корпус сперва курсантом-стажёром, а потом и младшим лейтенантом. Приезжать домой даже на каникулах или в отпуск она отказывалась, и в конце концов мать перестала звать. Их общение ограничивалось сухой формальной перепиской. Прежде искренняя и порывистая, Давина замкнулась в себе, стала угрюмой и недоверчивой. Дейнебская война прошла мимо псионика четвёртого разряда Мортимер. Она не поддалась порыву, заставившему многих из Корпуса покинуть его ряды и вслед за Конверсом и Игеном пойти воевать против дейнебов, вторгшихся в зону Внешних планет. Тогда девушку куда больше занимала учёба. Когда же нападению подверглась Федерация, места в действующей армии для Давины тоже не нашлось, что дало ей возможность спокойно закончить обучение. Что ж, она наверстала своё в последовавшей за тем войне с Альянсом. Военные действия шли вот уже четвёртый год, и конца им видно не было. Ещё совсем недавно войска былых союзников по Дейнебской войне шли победным маршем от планеты к планете, и казалось, что Федерация вот-вот будет опрокинута. Но после смелой до наглости диверсии, предпринятой скорее от отчаяния, чем в надежде на успех, и неожиданно для всех выведшей из игры Консула Конверса, наступление Альянса не то чтобы захлебнулось, но затопталось на месте. Так что весь последний год война шла с переменным успехом. Весьма переменным. Давина чувствовала, что устала от неё. Она ещё была далека от того, чтобы послать всё к чертям и подать в отставку (куда её, учитывая обстоятельства, могли и не отпустить), и всё же, всё же… Скорей бы всё это кончилось, уныло думала она, отлично сознавая, что для неё всё ещё только начинается. Посреди каюты громоздились сваленные чемоданы. Нужно было разобрать их, или оставить все дела на завтра и лечь спать, но вместо этого женщина подтянула к себе монитор местной сети и вызвала личные дела команды и находившихся на борту «Гордости Астурии» десантников. Она отлично понимала, что ничего нового там не найдёт, но и избавиться от этой привычки, ставшей почти болезненной зависимостью, молодая женщина не могла.      «…И сказал демон: «Склонитесь предо мной, служите мне – или отравлю ваше солнце, и тогда восплачете горькими слезами». «Это невозможно, – ответили ему люди. – Нет в мире силы, способной повлиять на солнце». Тогда поднялся демон ввысь, дохнул на солнечный шар, и солнце почернело, и губительными стали лучи его. И восплакали люди, и построили корабли, чтобы подняться в небо и искать себе новое солнце. А те, кто не успел или не захотел улететь, оказались отравлены губительными лучами, и набросились друг на друга, и друг друга перебили…»       – Эй, обалдуй, отдай! Это моё! – От обалдуя слышу! Райан оторвался от журнала и поднял голову, но его вмешательства не потребовалось – десантники уже разошлись, беззлобно поругиваясь себе под нос. Кубрик жил своей жизнью: кто-то травил анекдоты, кто-то включил наушники, кто-то дремал. Райан снова откинулся на подушку – исторический журнал, неведомыми путями попавший в корабельную библиотеку, оказался на диво интересным. Небольшая ниша, отведённая под койку Райана, сияла девственной чистотой. На белых стенах не было ни фотографий девушек, ни портретов членов семьи, ни хотя бы картинки с курортным видом. Мягким желтоватым светом горела лампа на гибком стебле, свисало с крючков снаряжение, которое в первую очередь могло понадобиться при тревоге. «К сожалению, расшифровка текстов, найденных в храмах и гробницах на Пангее, Аиде и Нифльхеле, дала нам крайне мало сведений о повседневной жизни наших предшественников в космосе. Зато благодаря им мы теперь имеем некоторое представление о верованиях и мифологии этой расы. Особенностью воззрений Древних надо считать то, что развитая мифология в их обществе дожила до эпохи космических полётов. Каждое значимое событие или открытие оформлялось соответствующим мифом, хотя были ли они поэтическими иносказаниями или воспринимали серьёзно, исследователям неясно до сих пор. Неясно также, какое именно событие стоит за легендой об Отравленных солнцах. Кое-кто склонен отождествлять их с так называемыми Тёмными звёздами, но гипотеза о существовании подобных звёзд пока тоже не получила научного подтверждения…»   – Эй, Райан! – развалившийся на соседней койке Андрей дёрнул его за рукав. – Ты ведь уже видел эту новую псионичку? – Видел. – Ну и как она тебе? – А что – как? Женщина как женщина, – Райан пожал плечами. – Говорят, что телепатки – в постели бабы хоть куда, – вмешался ещё один десантник. – Они ж всё-всё чуют. Ты ещё сам не знаешь, чего хочешь – а она уже делает! – Рисковый ты мужик, Ди! – хохотнул Андрюшка. – Тащить в постель мозголомку! – А что? Внизу-то они все одинаковые. Верно говорю, старшой? – А? – Райан поднял затуманенные глаза от страницы. – Тебе приходилось трахать мозголомок? – Мне не нравится слово «мозголомка». – А что с ним не так? – Ну, «мозголом» – звучит устрашающе. А «мозголомка» – как название какой-то травы. Почему-то это высказывание десантников очень насмешило: – Травы! Скажешь тоже! – И правда – как ломанёт мозги, сразу будто укуришься!  – Так что? – спросил Андрей, когда все отсмеялись. – Никто не пробовал псионичек? Эта новенькая – какая она хоть из себя, Райан? – Шатеночка, довольно симпатичная. – Наш Тарасов, должно быть, рад-радёшенек – компания появилась, – заметил Ди. – Я бы на его месте не радовался – раньше только он мог всех читать, а теперь и его тоже. – Это запрещено законом, кроме строго оговоренных случаев, – заметил Райан. Стало ясно, что пока парни не угомонятся, спокойно дочитать ему не дадут. Бабы же – неважно, телепатки или нет – были темой, которую они могли обсуждать бесконечно. – Ну-у, закон… – А может, она и вовсе читать не умеет, – рассудительно сказал Андрей. – Не все ж псионики – телепаты. – Телепатов и эмпатов больше всего, – Райан поставил журнал на закладку и отложил «читалку» в сторону. – К тому же она, судя по нашивкам, четвёртого разряда, так что, скорее всего, умеет. – Какого разряда? – тут же спросил Андрей. – Все псионики делятся на пять разрядов. Не слышали разве? – Не-а.   – Первые два – это эмпаты и телепаты. Те, кто считывают и передают чувства, и те, кто считывают и передают мысли, грубо говоря. Хотя тут всё далеко не так просто. Одно время даже сомневались, стоит ли выделать эмпатов в отдельный разряд, настолько порой тонка грань между ними. Вот, например, если ты способен считывать не только эмоции, но и зрительный образ, картинку, которую представляет себе человек – ты ещё эмпат, или уже телепат? – Не знаю, – сказал Ди. – И я не знаю. Тут от многих факторов зависит. Третий разряд – довольно малочисленный, это как раз те, кто не телепаты и не эмпаты. Эти все разные – телекинетики, которые предметы двигают, пирокинетики-огневики, ясновидящие… Четвёртый, как у нашей капитанши – это сочетание каких-то двух способностей. Скорее всего, телепатии и телекинеза, это самое распространённое. Ну и пятый – три и больше. Эти самые редкие. Тех, которые «больше», за всю писанную историю вообще не более сотни было. При этом о силе псионика разряд ничего не говорит. Ты можешь едва-едва считать самое сильное чувство собеседника, а вершиной твоего телекинеза станет захлопнутая дверца холодильника – но ты всё равно будешь принадлежать к четвёртому разряду, а твои товарищи, способные выпотрошить мозги до дна или сдвинуть гору – ко второму и третьему.  – Ух ты! – восхитился Ди. – Откуда ты всё это знаешь? – Читал, – Райан пожал плечами. Разговор увял. К тому же в этот момент в кубрик ввалились ребята, побывавшие в душе, так что теперь все три десятка человек были в сборе. Райан поднялся с койки: – Так! Все, рассчитывающие на попойку после рейда, сдаём по десятке прямо сейчас! Десантники зашевелились. – Точно – прямо щас? – уточнил Ди. – До выхода из «прыжка». Позже мне будет некогда. – Старшой, а можно сдать пятёрку? – тут же спросил Андрей. – Можно. Но тогда и выпивки получишь вдвое меньше. – Райан, у меня правда денег нету. Можно, я потом отдам? – Ты ещё за прошлый раз должен, забыл? – Ну, ше-еф! – воззвал Андрей, но Райан, больше не слушая его нытьё, прошёлся по кубрику, собирая деньги. Память у него, когда дело не касалось происшествий более чем годичной давности, была отменная, и он не боялся запутаться, от кого и сколько получил. Собрав купюры у всех желающих и раздав при необходимости сдачу, Райан вернулся на свою койку и снова раскрыл журнал. Ди с Андреем развернули планшет с какой-то игрой, и больше ему никто не мешал.                                     – Как прошла ночь? – спросил оказавшийся за завтраком рядом с Давиной пожилой полковник, командовавший десантниками. Вчера ей называли его имя, но она не запомнила. – Спасибо, всё в порядке, – откликнулась Давина. Все вели себя с ней так, словно это был её первый перелёт, что женщину слегка раздражало. – Каюта у вас удобная? – Да, не беспокойтесь. – А как вам мои орлы? – Ваши… орлы? – Мои, – с явной гордостью подтвердил полковник. – Все четверо. До Давины с некоторым опозданием дошло, что он имеет в виду выделенных ей телохранителей. – Пока я только узнала их имена и ознакомилась с их личными делами. Так что судить ещё не берусь. Но один из них меня немного смущает, как его… Райан Танни? Он ведь был недавно ранен… – Контужен, – уточнил полковник. – Ваша осведомлённость делает вам честь. Да, контужен. И с тех пор у него появились провалы в памяти, которых даже псионикам медицинской службы так и не удалось полностью восстановить. Вы уверены, что он готов к выполнению своих обязанностей? Лицо вояки мгновенно окаменело, и Давина вздохнула про себя. Она уже успела убедиться, что в армии и на флоте к псионикам относятся не то как к штабным, не то и вовсе как к особистам. Солидарность военных против них срабатывала на уровне инстинкта, и теперь полковник явно готовился грудью встать на защиту своего подчинённого от капитана Мортимер. – Госпожа капитан, – стальным голосом произнёс он. – Позвольте вам напомнить, что рядовой Танни прошёл реабилитацию и был признан полностью пригодным к военной службе. На последних тренировках в своей роте он показал лучшие результаты. Поверьте мне, когда нас просят выделить для какого-то дела лучших наших людей, мы выделяем действительно лучших. – Хорошо, вы меня убедили, – вздохнула Давина. Она уже пожалела, что завела этот разговор, но разогнавшийся полковник не смог угомониться сразу: – И от его командира, и от сослуживцев на него поступали только положительные отзывы. Рядовой Танни был назначен старшим по своему кубрику, и, если не случится ничего из ряда вон выходящего, по возвращении с этой операции он будет представлен к званию ефрейтора. Давина подняла ладони, показывая, что больше никаких претензий не имеет. Остаток завтрака прошёл в молчании. Рауль видел капитана Мортимер в кают-компании, но подходить к ней не стал. Ещё раз они увиделись на совещании, когда капитан корабля собрал всех офицеров. На этот раз пилот и телепатка обменялись сдержанными кивками и сразу же разошлись по своим местам. Рауль давно ждал этого совещания. «Гордость Астурии» в гордом одиночестве летела в пока ещё не охваченный военными действиями прифронтовой сектор, и весь экипаж терялся в догадках, какую же задачу им предстоит выполнить на этот раз. Коротко отсалютовав капитану, Рауль занял крайнее место – он не любил лезть в первые ряды. Давина села отдельно от всех – лицом к собравшимся, рядом с настенным монитором. Когда все расселись, вперёд вышел майор Безопасности, прилетевший на корабль чуть раньше, чем Мортимер. Голова у него была совершенно седой, хотя старым он не выглядел.  – Все в сборе? – уточнил майор. – Тогда, с вашего позволения, господин капитан, начнём. Он чуть поклонился в сторону капитана Ангарано. Командир «Гордости Астурии» кивнул. – Итак, наш путь лежит на планету Иберия. В не столь уж отдалённом прошлом это был оживлённый перекрёсток торговых путей, но сейчас Иберия переживает не лучшие времена. Дейнебская оккупация сильно ударила по местной экономике и инфраструктуре. В послевоенные годы дела едва-едва стали выправляться, когда грянуло вторжение Альянса. В настоящий момент официальной власти на Иберии практически нет. Бал на планете правят криминальные и полукриминальные группировки и организации. Прифронтовая зона, сами понимаете… В переводе на общечеловеческий это означало, что Иберия фактически брошена Федерацией на произвол судьбы. Разорённая, ставшая прибежищем для всевозможных преступных элементов, она не представляла интереса ни для одной из воюющих сторон – на данном этапе войны, по крайней мере. А потому держать там сильный гарнизон с военной точки зрения особого смысла не имело, а пытаться навести порядок – дорого. Конечно, после окончания войны этим займутся, но пока захватившие власть на планете преступники могли спать спокойно.  – К нам поступили сведения, что помимо всего прочего на Иберии начала развиваться работорговля. Вам, должно быть, знаете, какую охоту Альянс развернул за нашими псиониками. у******о следует за убийством, п*******е за похищением. И всё это мы привычно списываем на вражеских агентов. Но с недавних пор из достоверных источников стало известно, что за некоторыми похищениями стоит отнюдь не Альянс, хотя, в конечном счёте, именно туда похищенные и отправляются. Спрос рождает предложение, как говорится. И мы узнали, что один из каналов сбыта проходит как раз через Иберию.      Всё было ясно. На просто работорговлю, если б иберийцы не зарывались, власти Федерации ещё долго могли бы закрывать глаза. Но продажа псиоников – это уже серьёзно.  – Именно для этого мы и летим на Иберию, господа – чтобы раз и навсегда объяснить работорговцам, что есть вещи, которых Федерация не прощает. К губернатору обращаться бесполезно – как ни печально это признавать, его власть ограничена пределами его резиденции. Остаётся путь грубой силы. Штаб-квартира преступного клана, занявшегося столь неблаговидной деятельностью, находится в городе Протекта на Южном материке. Возглавляет его некто Халс.   Майор кивнул помощнику, и монитор засветился, явив взорам собравшихся лицо пожилого мужчины с грубоватыми чертами и стрижкой ёжиком. – Ориентировки на него и на прочую верхушку клана будут розданы непосредственно перед началом операции. Попрошу всех иметь в виду… Рауль отвлёкся – его эти объяснения занимали мало, ведь не ему высаживаться на Иберии и лихим налётом брать логово торговцев людьми. Черёд пилотов придёт позже, когда заговорят о маневрах и огневой поддержке. Рауль бросил взгляд на Давину Мортимер. Госпожа капитан сидела, положив ногу на ногу, и на её лице было написано выражение отстранённого интереса, словно она присутствовала здесь исключительно из праздного любопытства. Как будто и не ей предстояло прикрывать товарищей, допрашивать пленных, и делать всё прочее, чем там ещё телепаты занимаются во время боевых действий. Впрочем, судя по количеству орденов, капитану Мортимер всё это не в новинку. А всё, о чём сейчас рассказывает майор, она, должно быть, и так знает.