Стриж

СТРИЖ Холодный синий свет заливал руки Мариам, барную стойку, маленький танцпол – одновременно красиво и жутко. Она сделала глоток коктейля, тропически отдающего ромом и персиком, и задумалась: крепковато. Пожалуй, сегодня это второй и последний. Хотя… «Как же ты задрала меня, еврейка длинноносая! Надеюсь, я тебя больше не увижу никогда, истеричная ты сука!» Это было последнее, что сказал Андрей, прежде чем хлопнуть дверью и уйти. После того, как она узнала о его измене. Мариам вздохнула и сделала ещё глоток. Сюда она зашла спонтанно – просто гуляла по белой ночи; вообще она недолюбливала клубы, но ей давно хотелось чего-то подобного. Оторваться, забыться. Хотя бы раз. Клуб синел заманчивым неоном среди лепнины старинных домов. Назывался он смешно и пафосно – “Rich Man”, – однако выглядел поприличнее тех клубов и повеселее тех баров, которые попались Мариам раньше. Музыка изнутри тугим басистым пульсом растекалась по улице; поколебавшись, она вошла. Кирпичные стены, зеркала, симпатичные бармены в татуировках – всё как полагается. Публики было пока немного – всё же среда. Позади Мариам, за столиком, грустная полная женщина с копной черных кудряшек пила просекко; за другим столиком потягивали кальян две блондинки лощёного вида, с чересчур большими губами; смуглый высокий парень топтался на танцполе с невзрачным другом, который то и дело прикладывался к бутылке пива и уже нетвердо стоял на ногах. Две подружки – одна в юбке, другая в джинсах клёш – отжигали под каждый трек; так пластично извивались и эротично терлись друг об друга, что Мариам отстраненно задумалась – не работают ли они здесь. Мужичок средних лет – отчего-то неприятный, костлявый и жилистый, со следами оспин на лице, – периодически пытался потанцевать с эротичными подружками, но судьба снова и снова отделяла его от них. А больше всех веселилась маленькая женщина в спортивном костюме, с небрежным пучком на затылке – дергалась и прыгала так, будто это был ее последний танец в земной жизни, флиртовала с ди-джеем, высоким парнем, даже с мужичком в оспинах; пьяно покачиваясь, нескладно подпевала каждой песне. Один раз Мариам заметила, как эта зажигалочка танцует напротив зеркала – сама с собой. Смешно, но кто знает – может, от нее тоже ушел парень. Или случилось еще что-нибудь. Клуб – место, где ни к чему никого осуждать. Телефон Мариам завибрировал; Эдик. Она открыла аудиосообщение. «Представляешь, короче, я купил ему клетку за четыре тысячи, а в другом магазине была такая же за две! Ну ладно, что уж теперь, – (Эдик устало выругался). – Кормлю мучными червями, сушеными, из магаза, но даже не понимаю – ест он, не ест… Вроде еда убывает, когда прихожу с работы, но половину он просто разбрасывает. Всё-таки как, блин, досадно, что меня не приняли в ветеринарке – просто подлость, согласись! «Животных с улицы не принимаем» – везде одно и то же. И я теперь даже не понимаю, чем его кормить – в интернете ничего внятного. Живые жуки, личинки – а где я их возьму? А сколько давать червей?! Короче, ужас!» Мариам отпила еще коктейля. Недавно Эдик подобрал стрижа со сломанным крылом – и теперь каждый день она слушает подробные отчеты о стриже. Сначала было мило, потом начало чуть утомлять, но она понимала, что Эдик волнуется. Все-таки они дружат с детства – и кому, как не ей, знать, что он вечно кого-нибудь подбирает. Котенка, щенка, юных бездомных панков. По ситуации. «Погугли прямо так – «мучные черви для стрижа», – посоветовала она в ответ. – Или: «сколько давать корма стрижу в сутки». Давай сейчас я поищу. Но если он ест, пьет и нормально двигается – думаю, с ним всё хорошо». «Да я искал уже, я всё перерыл! Там максимум про стрижат – и ничего про взрослых… А еще этот дурачок спит в тарелке, в еде, прикинь? Я ему постелил полотенчико, сделал что-то типа гнезда – но нет, блин, мы будем спать в тарелке!» – продолжал возмущаться Эдик. Мариам открыла поисковик – и уже через пару минут отправила ему несколько ссылок. «Вот, тут подробные таблицы с весом стрижа и корма, тут статья про мучных червей. А вот пункт помощи диким животным у тебя в городе – правда, где-то в лесополосе, судя по адресу… Глянь что-нибудь, вдруг пригодится». – Привет. Следующий коктейль за мой счет, окей? Она подняла голову; к ней подсел парень, которого она раньше не замечала – лет тридцать – тридцать пять, блондин с белесыми глазами и странным взглядом. От этого взгляда веяло чем-то настораживающим; Мариам чуть отодвинулась. – Нет, спасибо, не нужно. – Чего-о?! – парень недоуменно всплеснул руками. – Бесплатный коктейль не нужен? – Не-а. Сама справлюсь, – она вежливо улыбнулась. Парень раздраженно цокнул языком. Даже имя не спросил; скользкий тип. – Ясно, попозже подойду. Попозже – это значит «когда ты посильнее напьешься»? Фу. Мариам сделала вид, что очень увлечена перепиской с Эдиком – но парень всё терся рядом. – Ты случайно не немка? – спросил он, перекрикивая музыку. Мариам удивленно приподняла бровь. – Эмм. Нет. А должна? – Да я так, шучу, – он захихикал, явно довольный своим чувством юмора. – Лесбиянка? – Нет, – все больше мечтая влиться в стену и раствориться, процедила она. – Психологом, поди, работаешь? Это допрос? Разговор одновременно забавлял ее и настораживал – а Эдик всё присылал и присылал фото стрижа, замершего на прутьях клетки вниз головой, как летучая мышь. – Почти. С людьми работаю. – Ага. Ну, по тебе видно, – хмыкнул парень, прикладываясь к виски со льдом. – Видно? И как же – по очкам? – улыбаясь, уточнила она. – Да нет, просто виден твой психотип. – О, ты прям за минуту психотипы определяешь? Парень загадочно ухмыльнулся, еще раз окинул ее плотоядным взглядом – и ретировался. Вскоре она заметила, что он с таким же упорством подкатывает к одной из эротичных подружек – той, что в юбке. “Sweat dreams are made of thi-i-i-s, Who am I to disagree?..”[1] Отличная песня, бит пульсирует, проникая под кожу; решившись, Мариам выбралась на танцпол. Народу прибавлялось – еще пара подружек, еще компания парней, пара азиатов, неловко переминавшихся с ноги на ногу. Она уже ни на кого не смотрела – отдалась синему неону, дыму и музыке. “I travel the world and the seven seas, Everybo-o-ody’s looking for something…”[2] Ее движения сначала были робкими и зажатыми, потом – всё более смелыми; она по ходу сообразила, как подключать руки, двигать бедрами, красиво трясти волосами. Глупо, смешно, нелепо? Да, наверное – но сейчас всё равно. Просто плыть в ритме, биться в такт, как рыба, выброшенная на берег, плавно течь в пространстве на медленных отрывках – ничего больше. Просто плясать и дурачиться, как в последний раз. Плясать, как будто ничего не было. «Снова я напиваюсь! Снова говорю «пока»! Мы несовместимы, у меня пустой карман!»[3] Она не заметила, как начала подпевать знакомые хиты; с ней вместе подпевал смуглый высокий парень, поглядывающий на нее всё чаще и чаще. «Я никогда не играю по правилам, Лед на руках – ты его расплавила. Я никогда не делал неправильно, Если есть ад – она будет дьяволом…»[4] Двигаться всем телом, нырять в клубах дыма, резвиться в кругу с совершенно незнакомыми людьми; улыбки, глаза, тела. Быть подростком, которому не о чем заботиться, не о чем жалеть. Веселым, беззаботным подростком – под песни про безответную любовь, под глупенькие клише, под то, что слушаешь, когда плачешь. А вот и очередное шоу эротичных подружек; Мариам вдруг засмотрелась. Подойти? Странно – но почему-то так хочется. – Вы так классно танцуете! – перекрикивая музыку, сказала она. – О, правда?! Спасибо! – умиленно улыбнувшись, девушка в широких джинсах обняла её – так, словно они давно знакомы. От неё пахнуло яблочным парфюмом; Мариам почему-то стало очень хорошо – и очень захотелось сказать еще больше приятного. – А вы просто посетители или работаете здесь? – Посетители! – закивала девушка. – Вау… Просто так танцуете – я думала, что профессионально. – Ох, серьезно?! – девушка покраснела, улыбаясь всё радостнее. – Да мы просто бухущие! – она засмеялась. – Но вообще да, я занималась танцами. – Это видно. – Ого, спаси-и-бо! Девушка, охваченная эйфорией от комплиментов, бросилась к стойке ди-джея – и пластично присела, прогибаясь в спине, как кошка, встряхнула длинными русыми волосами – пронизанные неоном, они казались синими. Кто-то одобрительно закричал и захлопал. «Братик в тусу залетел, Захотел красивых тел, Очень жарко, но не тесно, Девочки танцуют техно…»[5] – Как зовут? – белозубо улыбаясь, спросил смуглый парень. – Мариам. – Как? Мария? – он наклонился ближе. – Мариам! – отчего-то смеясь, крикнула она ему в ухо. Он расплылся в улыбке. – Красиво! А я Серега, – и они снова принялись извиваться, прыгать, дергать плечами в такт, весело, по-дружески поглядывая друг на друга. Отрываясь, Мариам иногда отбегала к стойке – глотнуть коктейля – и в один из таких набегов наткнулась взглядом на совсем юного мальчика. Смазливое личико с пухлыми губами, очки, брекеты, копна светло-русых волос. Симпатичный, ее типажа – но ему восемнадцать-то есть?.. – Здорово выглядишь, – не задумываясь, сказала она, присаживаясь рядом. Мальчик застенчиво улыбнулся. – Ты тоже. И – снова отвернулся, изучая меню. Мариам ощутила укол разочарования. – Я Мариам. Как тебя зовут? – Леша, – так же доброжелательно ответил парень – и снова замолчал. – А сколько тебе лет, если не секрет? Очень молодо выглядишь. – Почти двадцать. Она едва удержалась от смеха. Как в детском саду – «почти шесть». «Четыре и восемь месяцев». – Оу, понятно. – А тебе? Встречный вопрос; неужели. – Мне больше, – улыбнулась она. – Угадаешь? – Ну-у… – он поскреб затылок, оглядывая ее. – Двадцать три? – Двадцать девять. – Сколько?! Она засмеялась; разговор потек оживленнее. Пугающий белесый парень, отвергнутый очередной добычей, снова направился было к стойке – но, увидев, что она болтает с другим, злобно дернул головой и исчез. – Ты учишься? – спросила Мариам. – Не-а. Учился, но отчислился. Военная специальность – не мое. – Значит, работаешь? – Ну-у, как сказать… – Леша замялся, хихикая. – Не совсем. – Чем же ты занимаешься? – Вот этим, – хмыкнув, он обвел рукой пространство вокруг. – Уже несколько дней в непрерывном загуле, не просыхаю. Мы отсюда со стрипухи пришли с друзьями. А уже завтра концерт у товарища – он музыкой занимается – и после снова пить. Ясно – богемный мальчик. Экстренно взрослеет и рисуется этим. – Светская жизнь… – протянула Мариам – и улыбнулась. – Ну, главное, береги организм! Пить надо аккуратно. – Да уж. Отходняки у меня страшные. – Похмелье? Тебе вроде рановато. – Да нет, – он снова помялся. – Панички жуткие – задыхаюсь, паранойя, слабость, слуховые галлюцинации, судороги… Короче, полный набор. У меня тяжелая форма биполярки. А у меня, видимо, пожизненный встроенный локатор на травмированных людей, – мысленно заключила Мариам. – Ты наблюдаешься у врача? С этим обязательно надо к врачу. – Ну-у, сейчас не особо… – он повертел в руках бутылку пива. – Деструктивный какой-то период. – Знаешь, романтическое саморазрушение – романтическим саморазрушением, но о себе нужно и заботиться, – нахмурившись, сказала Мариам. – Ты у себя на всю жизнь один. – Я понимаю, – Леша тепло и по-доброму посмотрел на нее; какие голубые глаза – совсем детские. Как странно видеть этого ребенка в таком месте. – Но для себя не хочется стараться… Разве что для других. Вскоре подошли тридцатилетние друзья Леши – они натусились и собирались домой. За это время Мариам узнала, что у Леши живут два восхитительных черных шпица, похожих на пушистые облака; что он встречался с девушкой, но та его бросила; что у него тяжелые отношения с отцом – и так далее, и так далее. Они обменялись контактами – и она, не очень сожалея о его уходе, снова ринулась на танцпол. Вот и пять утра; золотые лучи заливают улицу, в клубе доплясывают самые упорные, зажигалочку в спортивном костюме уже кто-то увез в бессознательном состоянии. Заряженная бодростью, Мариам прыгнула в такси – и увидела новое сообщение от Эдика. «Стриж умер», – написал он. [1] «Сладкие мечты сделаны из этого, кто я такой, чтобы не соглашаться?..» (англ.). Eurythmics “Sweat Dreams” (один из каверов). [2] «Я путешествую по миру и по семи морям, все ищут чего-то…» (англ.). [3] Slava Marlow «Снова я напиваюсь». [4] Винтаж, ТРАВМА, SKIDRI, DVRKLXGHT «Плохая девочка». [5] Дети Rave «Турбо пушка»