ТРИ МГНОВЕНИЯ ГРЕШНОГО ЛЕТА

Глава 10

Светлана так уже  привыкла ездить на машине, что, уходя с работы, почти со страхом думала, что придется сейчас нырять в душное, переполненное, как бочка селедкой, людьми метро. Утром   ее старенькие «Жигули» почему-то решили не заводиться, и  ей пришлось добираться до офиса общественным транспортом. И сейчас ей предстояло проделать такой же ужасный обратный путь.

Внезапно она услышала, как кто-то ее окликнул. Она повернула за зов голос и увидела, что рядом с ней в машине сидит Стефанов.  Светлана почти не сомневалась, что он подкараулил ее.

-         Вы кажется, сегодня без машины.  Если хотите, могу вас подвезти, - предложил он.

Просьбы начальства следует выполнять более неукоснительно, чем его приказы. Это правила Светлана уяснила себе давно и твердо. И потому решила принять предложение. Хотя, если бы она не опасалась выбирать, то предпочла  бы  общественный транспорт. Итак, все издательство полно слухами про их бурный несуществующий роман.  И можно не сомневаться, что кто-нибудь, да увидит, как они отъезжают  вместе. Может быть, намекнуть ему про то, какими опасными последствиями  чревата  эта поездка, да и все другие неформальные контакты. В конце концов, он как руководитель должен заботиться больше других о чистоте своей репутации.

Она подошла к машине, Стефанов, почти не скрывая радости,  выскочил из нее и отворил перед ней дверцу. Она села  рядом с местом водителя.

-         Сегодня весь день я читал ваш перевод,  – сообщил Стефанов, когда они отъехали от издательства. – Великолепная работа.   У вас не только прекрасное знание языка, но  и невероятное чувство стиля. А вы сами не пробовали писать оригинальные произведения. Мне кажется, у вас бы получилось.

 Несколько секунд Светлана раздумывала, признаваться ли ей в своих литературных грехах.

-         Был период, когда меня сильно потянуло на творчество, - решила она все же признаться. – Я писала каждый день по несколько часов. Но затем пришла к заключению, что все это несерьезно,  что это в худшем виде дамская проза.  Чувства, любовь, измены, страдания героини. В конце концов, я решила, что не стоит смешить мир. Количество написанной дряни не поддается измерению и грозит отнять пальму первенству самой высокой горы у Джамалунги.  И не стоит  увеличивать ее высоту.

Светлана прикусила язык. Он же может принять эти слова на свой счет. А у нее и близко не было подобных намерений. Она действительно говорила только о себе.         

-           Мне кажется, вы слишком сурово себя судите, - без всякого намека на обиду заметил Стефанов. – А могу я взглянуть на ваши творения? Только не говорите, что вы их уничтожили. Это не так. Они спокойно пребывают в вашем компьютере.

Светлана невольно засмеялась. Она действительно хотела привести именно этот аргумент. И как он догадался. Стефанов понял ее мысли.  

-         Догадаться было нетрудно. Я сам автор и хорошо представляю авторскую психологию. Ему легче поднять руку на самого себя, чем на то, что он написал. Согласитесь, что в глубине души мы не верим в собственную бездарность, и таим надежду, что однажды наше творчество все же получит признание.  Даже если это случится после смерти. В литературе, в искусстве таких примеров тьма. Почему мы  тоже не сможем оказаться среди этих непризнанных своевременностью  гениев.

-         Не буду скрывать, такие мысли в свое время меня посещали. Но мне кажется, я все же достаточно хорошо разбираюсь в литературе, чтобы трезво оценить, чего стоит мое произведение. И, кроме того, мне кажется, что я никогда не страдала   авторским самоослеплением, когда каждая написанная тобою строка представляется гениальной и неповторимой. Просто что-то накатывало периодически на меня, требуя, чтобы я бы позволило этому   выбраться наружу. Вот я и помогала это сделать. Не более того. То, что я писала, скорей всего было неким способом самоосвобождения. Таким своеобразным образом я решила собственные проблемы.

-         А разве любое творчество не преследует те же цели. Художник подсознательно ощущает, как наполняется каким-то внутренним содержанием и испытывает сильнейшее желание выразить его в какой-то определенной форме. Так рождается любое творчество. И гениальное и бездарное. Механизм один. Результаты разные.     

-         Вы правы и не правы, - задумчиво произнесла Светлана. – Вы правы в том, что творчество является освобождением,  но вопрос в том, от чего мы желаем освободиться.   Если только от внутреннего напряжения,  то этого явно недостаточно, чтобы  получилось бы что-то  значительное. В этом случае мы начинаем барахтаться в собственных мелких чувствах, и  в результате получается нечто убогое  и скучное. Вот если человек делает попытку освободиться от самого себя и перейти на другой уровень осознания бытия, то лишь тогда возникает шанс,  что может появиться настоящее  творение.  Чем дальше мы удаляемся от себя, тем более великое произведение может быть создано. Мы – это лишь точка, из которой начинается бесконечный путь.

-         Вот вы какая! – воскликнул Стефанов. – После ваших слов мое желание прочитать ваши произведения лишь многократно усилилось.

-         И все же мне не хочется вас разочаровывать. 

Он бросил на нее какой-то странный взгляд.

-         В своей жизни я так часто разочаровывался, что перестал бояться этого чувства. Даже если ваше творчество мне не понравится, это нисколько не изменит мое отношение к вам, как к замечательной, умной и талантливой  женщине.

-           Вы меня перехваливаете, - улыбнулась Светлана, хотя не могла не отметить, что похвала Стефанова ей приятна. – А это вредно для подчиненных, они могут зазнаться. Я подумаю над вашим предложением.  Но не обещаю, что соглашусь. Не из-за боязни, что вам эта писанина не понравится, а...

  Она вдруг поняла, что не знает, как завершить фразу. За нее это сделал Стефанов.

-         Вам не очень приятна мысль,  что я, таким вот образом, проникну в некоторые ваши интимные переживания.

-         И это – тоже, - согласилась Светлана, удивляясь его прозорливости.  – Есть вещи, которые стесняешься обнажить даже перед  самыми близкими людям.  А мы все же не так уж и давно знакомы.

-         Разве в этом вопросе время имеет значение? – даже излишне горячо возразил Стефанов.

Мне кажется, что да, - не совсем уверенно в своей правоте ответила она. – По крайней мере, если человека знаешь давно, то это как-то успокаивает.

-         Вы мне не доверяете.

-         Нет, это не то. – Она почувствовала, что сама себя загнала в угол. – Есть люди, которые как бы все на виду. А я принадлежу к тем, кто не так-то легко открывается. Иногда даже самой себе. Я воспринимаю это скорей как серьезный недостаток.   Но тут уж ничего не поделаешь, я такая, какая есть. Мы все заложники собственных натур. 

-         Мне бы хотелось поскорее преодолеть лежащий меж нами лед недоверия, -  произнес Стефанов, смотря вперед себя.

-         В некоторых вопросах не стоит спешить, все должно идти естественным образом. Иначе можно наломать дров. Такой опыт у меня уже имеется.

-           У меня тоже есть такой опыт. И все же он не ослабевает моего желания.

Стефанов остановил машину возле дома Светланы.

-         Вот и приехали, - довольно грустно проговорил он и красноречиво посмотрел на нее.

Не понять этот взгляд было гораздо  трудней, чем понять его. Стефанов явно хотел, чтобы она пригласила бы его к себе. Но на сегодня у нее были иные планы.

-         Я очень вам благодарна, что вы меня подвезли.

Она протянула ему руку для пожатия, он же неожиданно ее поцеловал. Светлана едва не отдернула ладонь и поспешно вышла из машины и направилась к дому. 

Только придя в квартиру, она успокоилась. Она видела, что Стефанов становится все настойчивей и ищет любые предлоги для сближения. По крайней мере, упорства в достижение своей цели ему не откажешь.

Но на этом ее мысль о нем прервалась, и она перескочила на другой объект. Светлана подошла  к телефону и набрала номер. Она чувствовала, что волнуется.

В трубке раздался мягкий мужской голос. 

-         С вами говорит Светлана, та самая, которой вы отправили ваше замечательное письмо.

-         Я все это время ждал вашего звонка, - радостно откликнулся мужчина. – Мне так многое нужно вам сказать.

-         Так скажите.

 Несколько секунд в трубке сохранялось молчание.

-         Прямо сейчас? – вдруг прозвучал растерянный голос.

-         Но почему обязательно прямо сейчас. Вряд ли нам будет удобно беседовать по телефону.

-         А как же тогда нам быть? – Голос мужчины стал еще более растерянным.

 Кажется, он относится к тем мужчинам, в отношениях с которыми инициатива должна брать на себя женщина, отметила Светлана. Придется так и поступить.             

-         Пригласите меня куда-нибудь.  Например, в  парк погулять.

-         Замечательно! – воскликнул он. – Я знаю один хороший парк, я там частенько прогуливаюсь, когда хочу что-нибудь обдумать. Давайте встретимся там.

-         Я согласна. Только вы не сказали, где этот самый замечательный парк, который наводит на умные мысли.

-         Именно наводит на умные мысли. – Он  назвал парк. – Я буду там вас ждать в беседке у пруда.

 Светлана невольно почувствовала раздражение. Да это же на другом конце Москвы, ей добираться полтора часа. А он даже не спросит, удобно ли ей там встретиться. Может, не стоит и ехать. Извиниться и сказать, что не может. 

-         Хорошо, я приеду. Ждите.

В ответ по проводам к ней полтела новая порция восторгов. Но выслушивать их ей не хотелось, и, сказав: «До встречи», она поспешно положила трубку.  

       Пока она одевалась, то пыталась представить этого Потебню. И что за фамилией снабдил его Господь.  Кажется, он принадлежит к тому типу людей, что целиком поглощены самими собой. У нее было несколько таких знакомых, и она помнит, как тяжело было с ними общаться. И все же она не сомневалась, что должна  встретиться с этим человеком. Судя по его письму, он был носителем нечто такого, что было для нее крайне важным, и чего она безуспешно пыталась давно ухватить.     Вот только оправдаются ли ее надежды, сумеют ли они понять друг друга?

Уж стемнело, когда она вошла  в ворота парка. Но народу тут было еще достаточно. Где-то совсем недалеко играла музыка, по тропинкам, словно привидения, скользили влюбленные пары.

Она не стала никого спрашивать, полагая, что без большого труда отыщет пруд. Через несколько минут дорожка привела ее к водоему, рядом с которым она увидела беседку.

Хотя  в ней расположилось несколько человек, но она сразу поняла, кто из них Потебня. Он сидел рядом с пившими пиво мужчинами, но при этом был невообразимо далеко от них, словно бы на другой планете. Или даже дальше.  Она направилась к нему.

При виде ее он вскочил со скамейки. В беседке было темно, и она не могла хорошо разглядеть его. Но уже поняла, что внешность  нового знакомого вряд ли будет ее радовать. 

-         Светлана Викторовна, - радостно произнес он.

-         Да, это я, Юрий Антонович. Пойдемте, погуляем.

Мужчина кивнул головой. У Светланы сложилось впечатление, что он от радости готов на любое предложение.        

Под взглядами любителей пива они вышли из беседки. 

-           Ведите меня, вы же знаток здешних мест, - сказала Светлана, видя, что ее спутник пребывает в нерешительности.

-         Конечно, пойдемте, я знаю, уединенное место. Там мы сможем всласть наговориться.

Кажется его любимый жанр – разговорный, отметила Светлана. Пока она еще  не знает, хорошо это или плохо. И все же она предпочитала универсального мужчину, с которым интересно и приятно  заниматься всем тем, чем могут заниматься,  оказавшись вместе, мужчина и женщина. 

   Потебня повел ее куда-то в темноту, подальше от центральной части парка, где горели огни и играла в ресторане музыка. Светлана была не прочь посидеть в этом заведение, так как у нее неожиданно проснулся аппетит, несмотря на то, что перед отъездом из дома поужинала. Но такое с ним периодически случалось, когда под влиянием каких-то внешних обстоятельств у нее совершенно неожиданно пробуждался голод. И как раз сейчас был такой момент.

-         Вот, пожалуйста, сюда. Тут недалеко есть скамейка. Я на ней часто сижу.

Так как фонарей по близости не было, пробираться приходилось почти в полной темноте. И Светлана  больно оцарапалась об острые ветки кустов.  Хорошо еще, что она надела брюки, иначе ее бы ноги превратились в сплошную  рану.

Но едва Светлана малой кровью преодолела препятствие из кустов, как больно налетела коленом на скамейку. Она даже слегка охнула.

-         Вы не ушиблись? – с тревогой спросил Потебня.

Она едва удержалась, чтобы не сказать что-нибудь резкое. Сидела бы она спокойненько дома, смотрела телевизор или читала книгу – как было бы хорошо. Вот бы   знать, какая   сила заставила ее совершить эту бессмысленную поездку.

-          Садитесь, вот сюда. – Потебня впервые дотронулся до нее, взяв ее за локоть.

Она отметила, что его прикосновение оставило ее безразличной. И это ей не понравилось. Она предпочитала, особенно с некоторых пор, другое начало отношений с мужчинами, появление совсем  иных  ощущений. Впрочем, и что она расстраивается, она же приехала сюда не за этим. 

-         Теперь, можно сказать, что в каком-то смысле вы у меня дома, - произнес он, когда они устроились на неудобной жесткой скамье с прямой спинкой. – Сюда редко кто заглядывает. Можно думать, можно любить без помех.

  Эти слова заставили ее вздрогнуть.      

-         Кого же вы здесь любите?

       Потебня проникновенно посмотрел на нее. Это она почувствовала,  несмотря на темноту.

-           Всех, - последовал ответ. – Я люблю любовь. Пока мы не научимся любить любовь, мы не полюбим никого. Чувства в любви на самом деле не имеют никакого значения, это всего лишь приливная волна в океане Вселенной. А после прилива, как известно, всегда следует отлив.  Вопрос лишь во времени. Мы живем в жестокой власти циклов. И надо любыми путями избавляться от них.

- Но что такое любить любовь. Мне это не совсем понятно.

-         А это и не надо понимать, я уверен, что вы это чувствуете. Ваша душа готова воспринять эту мысль.

-         Боюсь, это слишком сложно для меня, мне не удастся воспарить до такого уровня.

-         Нет, именно вы предназначены для того, чтобы воспарить на такую высоту, - убежденно произнес он. – Я всегда вижу такого человека. Наша встреча отнюдь не случайна, она будет иметь большие последствия.  

- Для кого?

-         Для вас, для меня, для Вселенной. Я никогда не сомневался, что она произойдет. Только не знал точную дату. И вот сегодня это случилось. Я так счастлив!

-          Как вы могли это знать? Никто не знает свою судьбу.

-          И да, и нет. Все уже написано, все определено до последней запятой и точки. И человек способен предчувствовать, что с ним случится. Некоторые даже ощущают приближение смерти. А я сейчас ощущаю приближение любви. И это так замечательно. Неужели у вас нет такого же предчувствия?

 Светлана попыталась понять, что же с ней происходит, какие ощущения ее посещают. Но никакого предчувствия любви у нее не было. Зато были сомнения в целесообразности нахождения тут, в кампании с этим странным человеком.

Кажется, он догадался об этом. 

- Вы жалеете, что приехали?

-         Не знаю, - честно ответила она. – Все как-то немного странно.

-          Я понимаю. – Его голос прозвучал грустно. – Вы думаете, что я немного не в себе, не от мира сего. Поверьте, это не так. Я вполне земной человек. Я доктор философских наук, у меня есть жена и сын. Вернее были, то есть они есть, но уже не со мной. Жена ушла от меня и увела ребенка. Я остался один. Что делать, трудно найти человека, который бы разделил со мной мой образ  мысли, а значит и мою судьбу. Но я убежден, что иду по единственному правильному пути. Мир существует ради любви, кроме нее, все остальное бессмысленно. Если в том, что делаете, в том, что вы чувствуете, нет ее, вы напрасно теряете время. Вы потерпите поражение.

«Он прав, - подумала Светлана, - так все со мной до сих пор и происходило. Но как я должна себя вести с ним? Броситься в его объятия? Но я почти не сомневаюсь, что не сумею его полюбить. Того, кого я полюблю той любовью, о которой он говорит, будет другой».

В этот момент, словно по заказу, на небе появился круглый диск луны. И Светлана внимательно стала рассматривать своего собеседника. Лицо его было удивительно не красивым, все  черты смазаны и неопределенны. Вдобавок волосы на голове сохранялись только по бокам черепа, а всю середину занимала большая плешь. Одет он был в какой-то невзрачный пиджак и в такие  же невзрачные брюки. Она вздохнула про себя, не в таком образе она представляла своего  возлюбленного.

- Хотите уехать? – вдруг спросил Потебня.

Светлана замерла. Ее пронзило ощущение, что от ее ответа будет много зависеть в ее жизни. Соблазн уйти был большой, и все же что-то останавливало ее.

-         Нет, - сказала она и услышала его вздох облегчения.

-           Я так рад вашему решению.

-         И все же мне кажется, что вы все преувеличиваете, - заметила Светлана.

-         Нет, я ничего не преувеличиваю, это другие все предельно уменьшают, сводя все чувства и отношения к банальным связям.

-          Но они способны доставлять человеку много удовольствия, - чуть ли не с вызовом произнесла Светлана.

-         Конечно, если только не забывать о последующей расплате за эти удовольствия. Когда я прочитал вашу анкету, вся ваша судьба предстала перед моим мысленным взором. Я узнал не только, какие жестокие разочарования постигли вас, но и почему это произошло. И мне захотелось вам помочь.  Понимаете, то, что произошло с вами, происходят практически со всеми. Вот только желание помочь возникает крайне редко. Потому что ясно видишь, как безнадежны большинство людей. Потерпев поражение один раз, они снова стремятся идти тем же путем, ибо не только не представляют никаких других, но и не стремятся к ним. Наоборот, всячески избегают любых возможностей вступить на них. Но вы не такая, вы-то как раз хотите выбраться  из этого порочного круга. – Внезапно он взял Светлану  за руку и прижал ее к своей щеке. – Вы вызываете во мне чувство благовения.  А это высшее проявление любви.

-          Но мы с вами знакомы не больше часа.

-          Но причем тут время. Вы живете с человеком всю жизнь, но кроме внешних сторон его личности так больше о нем ничего и не узнаете. Вы знаете, что он предпочитает есть на завтрак, но не имеете представления, что творится в его душе, когда утром он встает. А ему, может быть, и жить-то не хочется, так все там мрачно.  Да вас это и не интересует. Лишь бы все внешне было бы в порядке, не лучше и не хуже, чем как всегда. В этом собственно и заключается человеческая жизнь. Вам это нравится, вас  устраивает эта бесконечная ложь другому и обман самого себя?

-         Нет, меня это совсем не устраивает,  но я не вижу никакой альтернативы. Чем больше я живу на свете, тем больше убеждаюсь, что ничего невозможно изменить. Я хочу просто чувствовать себя благополучной, чтобы рядом был тот, кто мне хотя бы не противен и до какой-то степени интересен. Все остальное несбыточно.

-          Я с вами никак не могу согласиться. То, что вы хотите, как раз несбыточно,  а то, что вам кажется неосуществимым, на самом деле, гораздо реальней, чем вам представляется.

-          Простите, Юрий Антонович, я вам не верю. Мой жизненный опыт с этим никак не соглашается.

-         Плюньте на свой жизненный опыт, он только мешает вам поверить, что вас ожидает  впереди великая любовь. Но если вы не поверите в эту истину, а поверите ему, то она вас минует. Вас жизненный опыт целиком негативный, поэтому вы не можете почувствовать, что вам предстоит пережить. Он заслоняет вам весь мир, он обманывает вас, пытаясь внушить, что все заранее знает, а потому  ничего хорошего вам ждать не советует.

  Светлана осторожно высвободила свою руку.      

-         Честно говоря, я сбита с толку и не знаю, что вам сказать. Но что будет, если я соглашусь с вами. Я даже не представляю, как должна выглядеть эта самая ваша великая любовь. Когда встречаются обычный мужчина и обычная женщина, общий сценарий их отношений известен заранее. Он может быть счастливым или несчастным, но по большому счету все известно. А то, что предлагаете вы мне, даже не понятно. Я давно отдаю себе отчет, что настоящую любовь мы заменяем суррогатом, но как выглядит она, как проявляется. Что я должна чувствовать, как себя вести? Я словно оказываюсь в чужой стране, не ведая  ни языка, ни обычаев. А вы сами уверены, что понимаете, куда хотите меня везти?  То, что вы говорите, звучит и красиво и привлекательно. Но ведь это обычный прием всех тех, кто хотят, чтобы им поверили. А потом оказывается, что ничего этого и в помине нет.

-          Я благодарен вам за ваши слова. Вы честно поделились со мной своими сомнениями. Не так-то просто ответить на них. Пока вы не войдете в реку, вы не почувствуете прикосновение к себе воды. Я посвятил свою жизнь любви, и много пережил на этом пути. Я пытался отдавать себя целиком другому человеку, я старался соединить наши души. Это было нелегким испытанием, до сих пор никто не выдержал его. Жить, не затрачивая никаких духовных сил, легко, но такая жизнь неизбежно приводит к опустошению. Я хочу вас спасти, спасти от самой себя.

-         Почему ваш выбор пал именно на меня, а не на кого-то другого.

Потебня покачал головой. 

-         Как вы не понимаете, это не мой выбор, это выбор Его,  - посмотрел он на небо, где уже во всю горели гирлянды звезд.

Светлана грустно вздохнула. Ей было трудно разговаривать с этим человеком, но, как привела ее сюда  какая-то сила, теперь же она мешала ей немедленно  отсюда уйти.

-         Мне одинаково вам трудно возражать и принимать ваши слова,  - призналась она. – У меня никогда не было сомнений в существовании Бога, но я никогда по-настоящему не чувствовала  связи с Ним. Случались моменты, когда у меня возникло ощущение, что Он каким-то образом вторгается в мою жизнь, что-то там исправляет или меняет, но мне казалось, что в основном я иду каким-то своим путем. Конечно, может быть, если бы я задумалась серьезно над этими вопросами, то пришла бы к другим выводам. Но до сих пор мои мысли текли куда-то в другую сторону. И с этим я ничего не могла поделать

-         Так все  и было,  - подтвердил Юрий Антонович. Для того вам и предоставлен шанс познать подлинную любовь, чтобы через нее познать и Его. Это единственный путь к Нему, другому нет и искать бессмысленно. Я лишь инструмент, через который Он реализует свою волю. Наша любовь изменит обоих. Мы придем к совсем другой жизни.

-         Значит, я должна вас полюбить, - с сомнением в голосе протянула  Светлана. – А если я не сумею, то тогда, как?

-         И для вас и для меня это будет очень печально. Я бы сказал, что это будет наш с вами крах. Он дает каждому только один шанс познать Его через любовь, и если он отторгается, другого не будет. Вы будете лишь испытывать все большую неудовлетворенность собою. И чтобы вы не делали, как бы не пытались  от нее избавиться, забыться, она будет к вам возвращаться снова и снова. Поверьте, я вас не запугиваю, я изучал этот вопрос  с научной точкой зрения.

-         Вы хотите сказать, что проводили исследования?

-         Это была тема моей докторской диссертации. «Любовь, как поиск философского камня» - так она называлась.

-         Что же вы предлагаете, Юрий Антонович?

-         О, не думайте, что я так наивен, и надеюсь, что с помощью только вот таких разговоров у нас начнется сближение,  которое затем перерастет в настоящее чувство. Нам нужно узнать друг друга лучше, испытать все, что могут  связывать мужчину и женщину.

-         Вы хотите сказать, что мы должны заниматься и любовью в физическом смысле?

-         Если это необходимо, то да,

-         А это необходимо?

-         Еще не знаю. Но если на первом этапе устранить физическую любовь из наших отношений, это может стать препятствием для их развития.

-         Препятствием с чьей стороны:  вашей или моей? – настаивала   Светлана.  

-         Я не знаю. Мне иногда кажется, что плотская любовь больше не имеет надо мной власти, но затем я вдруг чувствую физическое влечение к какой-нибудь женщине. И тогда я понимаю, как все это глубоко сидит внутри меня и мешает приходу подлинной любви. Но что же делать, противиться этому, как монахи,  неправильно. Они совершают очень большую ошибку, стараясь укротить плоть воздержанием. Да, на физическом уровне это вполне у них может получаться, но на уровне более тонком, секс лишь накапливается, становясь непреодолимым препятствием для прорыва к божественной любви. Секс исчезает из сознания не тогда, когда человек пытается его выгнуть оттуда, а когда он сам больше там не появляется. Поэтому я с пониманием отношусь к человеческим потребностям в нем, хотя это крайне удлиняет весь путь.

  Светлана встала. У нее вдруг разболелась голова.

- Спасибо за интересную беседу. Но я не могут тот час вам сказать ни да, ни нет. Мне надо разобраться  в себе.       

-         Я понимаю. Это сложно. Но при этом очень надеюсь, что вы не исчезните.

Они молча шли к выходу их парка. Когда Светлана входила сюда, здесь еще было полно народу, сейчас не осталось почти никого.

У выхода они остановились. 

-                Если я решу вопрос положительно, то позвоню вам, - сказала Светлана.

Она отошла уже довольно далеко и лишь тогда обернулась. Потебня стоял на том же месте и смотрел ей вслед. Она помахала ему рукой и заспешила к метро. До его закрытия оставались считанные минуты.