Как песок сквозь пальцы

Свадьба Сашши (продолжение)

После церемонии Сашши вернулся за полог к омегам. Имам произнес еще одну короткую благодарственную молитву, и все стали поздравлять Айюба в большом зале и Сашши на омежьей половине. После этого вся церемониальная процессия повторилась. Только теперь омег обували при выходе. Опять толчею у входа создавали не столько сами наложники, сколько их слуги, которые торопились первыми обуть «своих» омег. В этот раз Сашши шел пешком между Шади и Ясмином.

Слуги кидали в толпу монеты и конфеты. После процессии на улицу вытащили столы, вынесли угощения. Стоило за воротами скрыться последнему омеге, как из ворот дворца стали выносить угощение от эмира для всех желающих. Праздник набирал обороты! После еды люди вынесли музыкальные инструменты, и прямо под открытым небом начался общий концерт для всех. Люди танцевали и шутили, а когда стемнело, над городом расцвели шапки фейерверков.

Веселье было не только в городе, но и во дворце. Омеги удобно расположились сначала в гостиной, а потом, когда жара на улице спала, они, выйдя во внутренний двор гарема, продолжили танцы и веселье на свежем воздухе.

Когда омеги вернулись во дворец и скинули уличную одежду, весь двор наполнился цветными пятнами нарядных платьев и блеском украшений. Ясмин был счастлив снять с себя хотя бы тяжелую расшитую золотом абая. Азиз передал ее на руки своим помощникам и стал бережно снимать шейлу с волос Ясмина, чтобы не потревожить диадему, закрепленную на волосах.

— Ну, наконец-то, ты оделся, как положено супругу! — довольный жада рассматривал Ясмина.

Дэйчи недовольно тряхнул руками. Хотелось бы, чтобы вся эта безвкусная ярмарка тщеславия выглядела хоть сколько-нибудь прилично, но куда там! На каждой руке было надето не менее семи-восьми браслетов. Они все были разными по форме и с разными камнями. Каждый браслет сам по себе был красив, но все вместе они выглядели нелепо и пошло! От колец пальцы казались чужими, даже не получалось сжать их в кулак! Колье на шее душило, как удавка! Дэйчи поднял подол и показал довольному Айдану браслеты на щиколотках, колье на ступнях, которые крепились за щиколотку, и кольцо, надетое на средний палец ноги. Жада довольно цокнул языком, а Дэйчи ощутил себя каторжником в кандалах.

Все стали заходить и рассаживаться по местам согласно своему положению в иерархии гарема. Ясмин очень удивился, когда понял, что мужей они сегодня не увидят. Альфы вместе с мужчинами-бетами будут веселиться отдельно. Примчался Рон со своей камерой и стал снимать все происходящее. Дэйчи пришлось схватить его едва ли не за шиворот, чтобы усадить рядом и накормить. Сын шипел и вырывался, как недовольный котенок, которого макают мордочкой в миску с молоком. Столько вокруг интересного! У него просто нет времени на такие глупости, как еда! Стоило только отвлечься, как Рон выскочил из-за стола и умчался, пообещав еще появиться позже! Дэйчи только вздохнул и принялся сам за еду. Время было уже далеко за обед, а он еще не завтракал.

Возле Сашши, а правильней сказать, ХАНИ, восседали Айдан и Амин. Они присматривали, чтобы Хани поел. Но тому, похоже, кусок в горло не лез от такого внимания. Дэйчи мог только посочувствовать другу, на котором было надето драгоценностей в три раза больше, чем на любом другом омеге! На голове была шапочка с короной, подвески от которой свисали до самых плеч, на груди лежало плетеное ожерелье с драгоценными камнями, укрывавшее плечи и грудь до середины. На каждой фаланге пальца было по перстню, а на обнаженных по локоть руках были самые настоящие наручи из золота и каменьев различной величины. Бедный Хани, похоже, еле дышал под такой тяжестью. А тут еще оми и жада, которые подносили к его губам еду и уговаривали съесть хоть кусочек!

— Азиз! — громко воскликнул Ясмин, привлекая к себе внимание. — Принеси ларец, я хочу снять с себя эти тяжелые украшения! Я уже устал и еле дышу. Мне просто кусок в рот не полезет с такой тяжестью на плечах. А я хочу сегодня еще потанцевать и повеселится. Я думаю, что все уже оценили, как сильно меня любит мой супруг! Так зачем мучиться до вечера?

Сашши с благодарностью посмотрел на друга. Ясмин снимал с себя цацки, объясняя всем что почет и уважение это не столько украшения, сколько отношение. А его украшениями не измеришь! И, вообще, надо заботиться о личном комфорте! Айдан и Амин непонимающе переглянулись. Потом жада с сомнением в голосе спросил, не хочет ли Хани снять с себя часть подарков мужа? Сашши в ответ чуть не прослезился. Айдан и Амин, сами себе не веря, сняли с Хани ожерелье и наручи, и только после этого Хани улыбнулся и вздохнул полной грудью. Как будто с него ярмо каторжника сняли, а не украшения! Сашши растер затекшие руки и вдобавок поснимал все кольца с пальцев. А вот корону с головы Айдан снять не позволил! Ну, виданное ли дело, жених и совсем без украшений? В ответ Хани поснимал все с ног и довольно пошевелил пальцами! Какое блаженство!

Дверь в гостиную распахнулась, в комнату стремительно вбежал Олли и сразу бросился к папе на руки. Ему надо было срочно узнать, правда ли, что если Айюб теперь его отец, то Салах и Саид — его сводные братья?

— Правда! — Айдан поймал насмешливый взгляд Шади и улыбнулся лисенку. — У тебя теперь братиков больше, чем пальчиков на руках и ногах!

— Да! — Шади притянул к себе ребенка и поцеловал в лоб. — А Саид самый старший брат. Он теперь твой самый главный защитник и будет исполнять все твои желания!

— Все-все? — засомневался лисенок.

— Все! — заверил его Шади и предложил лисенку сладкий пирожок. — Вот скажи, что ты хочешь, и я обещаю, что ты это непременно получишь!

— М-м-м… — задумался ребенок, жуя пирожок, — я раньше хотел бегать с другими детьми на улице, — честно признался Олли, — так чтобы играть в прятки, бегать и не задыхаться. И научиться прыгать через скакалку, у меня раньше совсем не получалось. А теперь я могу прыгать больше ста раз! Хочешь, покажу?

— С удовольствием посмотрю, — улыбнулся Шади. — А что ты еще хочешь? Может, какую-нибудь вещь? Подумай хорошенько!

Олли задумался, он дожевал пирожок, а потом с подозрением посмотрел на папу.

— А если такое, что папа не разрешает? — спросил мальчик. — Я хотел бы велосипед, но папа говорит, что это опасно, и я могу повредить ноги. Но ведь другие дети катаются! Я же видел! Когда я лежал в больнице в последний раз, я видел, как дети бегали вокруг велосипеда и даже катались на нем по двору больницы! Он был такой здоровский! Розовый, с кисточками на руле!

— А ты не катался? — уточнил Шади.

— Нет, — Олли повел плечами, как будто пытался стряхнуть грустные воспоминания. — Я тогда лежал под капельницей с кислородной маской на лице. Но они бегали под окнами, и я иногда их видел…

— Я тебе обещаю, — Шади поднял грустную мордочку омежки и поцеловал в лоб. — У тебя скоро будет велосипед: розовый, с кисточками на руле. Не пройдет и трех дней, как велосипед будет стоять у тебя под окнами комнаты, а с папой я договорюсь, он не будет против, чтобы ты на нем катался по двору.

— Правда? — Олли недоверчиво посмотрел на Шади. — И папа не будет против?

— Я с ним поговорю! Он все поймет. Ты же будешь аккуратным?

— Папочка, правда, можно? Я буду очень-очень аккуратным! Я его не сломаю! — Олли посмотрел на папу такими глазами, что, если бы Сашши мог, он бы достал из груди свое сердце и отдал своему ребенку, как игрушку. — Спасибо, папочка!

Олли порывисто поцеловал папу, а потом Шади и, подпрыгивая от радости, побежал делиться новостью с другими детьми.

— Шади, ты испортишь мне ребенка! — улыбнулся Сашши.

— Нет, Хани, любовью испортить нельзя! Мы, конечно, его разбалуем, но он такой лапочка, как тут можно удержаться?

Свадьба была по обычаю раздельной. Альфы вместе с мужчинами-бетами праздновали в большом внутреннем дворе. Слуги на больших подносах разносили еду. Посередине двора под звон бубнов и бой барабанов танцевали молодые парни. Приглашенные певцы пели песни, молодые альфы устроили ритуальные схватки, похваляясь ловкостью и своим воинским мастерством. Во дворе было по-праздничному шумно, сновали слуги, бегали с криками биби.

Саид с Салахом сидели рядом за праздничным столом. Они смеялись, слушая, как Алан рассказывает о своей студенческой жизни и проказах, которые они устраивали преподавателям. Салах смеялся и рассказывал курьезные случаи, которые случились с ним и новенькими на Земле. Рон метался рядом, пытаясь поймать удачный кадр из выступления приглашенных на свадьбу дервишей. Где-то невдалеке послышался грохот перевернутого подноса, и дети, бегавшие в догонялки, бросились, как мыши в разные стороны.

Саид почувствовал, как маленькие ручки схватили его за ногу под столом. Он наклонился и вытащил из-под стола Олли, перемазанного в соусе! Тот только слабо пискнул, когда его достали из-под стола.

— Опять шалишь? — Саид усадил его к себе на колени и, взяв из рук слуги чистое влажное полотенце, которое всегда держали наготове, когда на стол подавали мясо, стал оттирать перемазанную мордочку перепуганного омежки. — Куда бежал на этот раз?

— Я бежал к братьям! — Олли выглядел виноватым. — Шади сказал, что братья теперь будут меня защищать!

— А кто твои братья? — растерялся Саид. Салах прервал свой рассказ на полуслове, чтобы услышать ответ ребенка.

— Салах и ты! — Олли непонимающе нахмурился. — Айдан сказал, что раз Айюб теперь и мой отец, то значит вы мои братья. Он, вообще-то, сказал, что у меня теперь много братьев, но я пока их не знаю, а с вами я давно знаком и поэтому побежал сюда! Вы же не дадите меня в обиду?

— Не дадим, — пообещал Салах, — а кто хочет тебя обидеть?

— Пока никто, но сейчас Дину расскажут, что я сбил поднос с едой, и он примчится за мной с метелкой! А я не виноват! Меня толкнули!

— Кто тебя толкнул? — нахмурился Саид. — И почему ты опять бегаешь без присмотра? Где этот Дин, когда он так нужен?

— Ну, он пошел на кухню за едой для меня, а я убежал из комнаты, чтобы поиграть с остальными. Было очень весело! Пожалуйста, не надо никого наказывать! Это я виноват, надо было сидеть в комнате, как Дин просил! — казалось, что Олли вот-вот расплачется.

— Ну что ты, маленький! — растерялся Саид. — Я все сделаю, только не плачь!

— Да? — Олли проказливо улыбнулся. — Тогда не говори Шади, что случилось! А то он не подарит мне велосипед, как обещал! Вот узнает, что я опять шалю, и сразу передумает дарить мне велосипед! Я ему обещал, что буду аккуратным, а тут опять… вот… — Олли смущенно опустил глаза.

— Он не передумает, не переживай! — Саид нежно приобнял омежку. — Есть хочешь?

— Угу, — Олли поерзал на коленях Саида, устраиваясь поудобнее и стал хватать со стола все подряд, до чего дотягивались маленькие ручки. — Дин говорит, что меня проще у***ь, чем прокормить! Но я на самом деле ем не так много, просто часто! — сообщило чудо с набитым ртом. — А еще Дин говорит, что мне надо выбирать богатого мужа, потому что бедный меня не прокормит. А я ему сказал, что сам буду мужа кормить, когда вырасту и стану врачом! Все врачи хорошо зарабатывают, я уже узнавал! Мой муж голодать не будет!

Салах рассмеялся, глядя, как на лице брата отражаются противоречивые эмоции.

— Это ты надо мной смеешься, да? — грозно нахмурился омежка, перестав жевать.

— Нет, это он так радуется за твоего будущего мужа, — Саид успокоил ребенка, и достав нож стал чистить грушу от кожуры, чтобы угостить омежку. — Кушай, маленький, кушай. Ты еще растешь, и тебе надо хорошо кушать! А твой муж, я думаю, сможет тебя прокормить и без твоей помощи. Но было приятно услышать, что ты заботишься о нем уже сейчас.

— Шади сказал, что ты самый старший брат, и будешь меня защищать больше всех, — Олли жевал, терпеливо ожидая ответа альфы.

— Да, пожалуй, я самый старший из братьев, — Саид улыбнулся, — и действительно буду охранять тебя сильнее всех остальных. Ты мне очень дорог! А, что, Шади пообещал тебе велосипед? — Саид посмотрел, как довольный омежка кивнул головой. — Я тоже хотел бы тебе сделать подарок на память. Что бы ты хотел получить в подарок еще, кроме велосипеда?

Олли взял предложенную грушу, очищенную и порезанную на кусочки, и основательно задумался. Через некоторое время он тяжело вздохнул и грустно произнес:

— Прости, но я ничего не могу придумать. Все, о чем я мечтал раньше, уже исполнилось. А еще Шади велосипед подарит! Но ты не переживай, я тебя и так буду помнить! Ты так вкусно пахнешь, что забыть это просто невозможно! Я уже наелся! — Олли облизал с пальцев сок от сладкой груши и позволил вытереть руки полотенцем. — Можно я теперь пойду и поищу Дина? Он, наверное, уже волнуется.

— Сейчас начнется фейерверк, задержись немного и посмотрим его вместе, а Дин, похоже, уже тебя дожидается, — Саид кивнул головой, указав на юношу в пестрой жилетке, который терпеливо дожидался своего воспитанника. Увидев, что его заметили, он поклонился. — Видишь, он не против подождать тебя еще немного.

— Хорошо, — Олли поерзал на коленях Саида, и с надеждой посмотрел наверх.

Вскоре в небе зацвели первые фейерверки. Все восторженно смотрели на них. Олли удобно откинулся в руках альфы и с восторгом наблюдал, как один фонтан огня сменял другой. Каждый новый цветок был красивее предыдущего. А Саид бережно держал в руках омежку, стараясь надышаться впрок такого притягательного и манящего запаха. Он, не скрываясь, рассматривал нежные черты, гадая, каким Олли будет, когда вырастет и сформируется. А пока, он нежно держал ребенка, стараясь не напугать интенсивным запахом альфы.

Олли с восторгом смотрел на небо, а на него с таким же восторгом смотрел альфа, наслаждаясь эмоциями восторга и радости на его лице. Олли заметил пристальный взгляд и удивился.

— Почему ты смотришь на меня, когда красиво во-он там? — Олли показал рукой на небо. — Ты же все пропустишь!

— Я любуюсь отражением фейерверка в твоих глазах, — улыбнулся альфа. — Он мне так нравится больше!

— Как это отражение в глазах? — удивился омежка и выпрямился, вглядываясь в глаза Саида. — Вот я в твоих глазах ничего не вижу!

— Ну, ты смотрел на фейерверк, поэтому в твоих глазах он отражался. А я смотрел на тебя!

— Я тоже хочу увидеть фейерверк в твоих глазах! — загорелся омежка. Он скинул тапки и забрался с ногами на колени Саида, нависая над ним сверху. — Теперь ты смотри на небо, а я буду смотреть на тебя!

Олли положил руки на плечи альфы и стоял, коленями опираясь на его бедра. Омежка практически прижался к его телу. Саид понимал, насколько это все двусмысленно смотрится со стороны, а еще более двусмысленно чувствуется. Но ничего поделать с собой не мог. Очень хотелось, чтобы все это продолжалось и продолжалось.

Олли вначале вглядывался то в один глаз Саида, то в другой, а потом вдруг отодвинулся немного и стал смотреть на альфу. Он склонял голову то к одному плечу, то к другому и о чем-то думал.

— Ты очень красивый, братик, — вынес свой вердикт Олли, — и глаза у тебя красивее фейерверков, — Олли помолчал, а потом вздохнул. — Я, пожалуй, пойду к папе. Я обещал к нему еще зайти сегодня.

Олли после этого стал ерзать, пытаясь спуститься с колен альфы. Саид помог ему спуститься и отыскать под столом потерянные тапки. Олли ушел, не поднимая головы и о чем-то задумавшись. Дин взял его за руку и постарался довести задумчивого омежку до папы, минуя сутолоку праздничного вечера.

Очень тихий и задумчивый Олли появился на омежьей половине. Сосредоточенное выражение лица сразу заметили Айдан и Шади. Шади сумел перехватить ребенка первым. Он сразу учуял в запахе карамели нотки кумина, запаха его мужа и насторожился. Что такое могло произойти, что ребенок выглядит таким рассеянным и задумчивым одновременно. Он усадил его к себе на ноги и попытался накормить, но Олли только отворачивался.

— Малыш, что произошло? — встревожился Шади. Айдан сел на подушке рядом, прислушиваясь к разговору. Шади нашел глазами Дина и взглядом потребовал объяснений. Бета только поиграл бровями и воздел глаза к небу. — Тебя кто-то обидел?

— Нет, — Олли посмотрел на Шади и вдруг спросил, — а Саид твой муж?

— Да, — Шади судорожно старался понять, чем Саид мог напугать всегда улыбчивого ребенка, и как это исправить. — Тебе Саид что-то сказал? Что тебя заботит?

— Ничего, — Олли мотнул головой, как жеребенок, который отмахивается от мух. А потом мечтательно добавил, — у него такие красивые глаза, как… как… — Олли посмотрел по сторонам, пытаясь найти что-нибудь такое же красивое. — Как камешки на твоем браслете. Да! — Олли ткнул пальцем на браслет с темно-синими сапфирами.

— О-о-о! — только и выдохнул жада и довольно улыбнулся

— Возьми браслет на память, — Шади с улыбкой снял с руки браслет и застегнул на запястье Олли. — Мы скоро уедем, вдруг ты решишь вспомнить какие глаза у Саида. Посмотришь на браслет и вспомнишь!

— Спасибо! — Олли сразу повеселел и потянулся к Шади с поцелуями. — А что мне тебе подарить?

— Подари мне свои ушки, — Шади показал на обруч в волосах. — А я тебе с велосипедом новые пришлю!

— На! — Олли милостиво снял ободок с волос и протянул омеге. — Можешь не присылать новые, я буду лисенком и без ушек!

— Спасибо! — Шади незаметно принюхался. От ушек заметно пахло карамелью, наверное, Саид сможет учуять здесь запах своей половинки?

Олли сладко зевнул и, выбравшись из объятий Шади, отправился к папе за поцелуем и пожеланием доброй ночи. По дороге его перехватил Айдан и уговорил омежку помахать папе издалека, так чтобы папа не унюхал на своем ребенке запах Саида и не начал нервничать. Сашши за сегодняшний день устал так, как не уставал, даже отпахав целую неделю на двух работах. Он помахал довольному сыну и послал ему воздушный поцелуй. Айдан пообещал, что сам лично уложит ребенка в этот беспокойный вечер в кровать. Сашши только благодарно кивнул головой.

В комнату вошел Айюб, и все в комнате довольно заулюлюкали увидев новобрачного. Айюб, довольно улыбнувшись, наклонился к Сашши и подхватил его на руки. Омеги кричали вслед новобрачным поздравления. После этого все стали тихонько расходится по своим комнатам. Шади подхватив обруч Олли, побежал в спальню к мужу, чтобы, дождавшись его, расспросить о том, что же произошло на самом деле. Ясмин, проказливо улыбаясь, пошел в спальню Салаха, собираясь непременно дождаться его и выяснить, что же имел в виду альфа, когда грозил ему утром страшной расправой?

Амин, как старший омега, сидел в гостиной, ожидая, когда последние гости, наконец, уйдут отдыхать, и заодно отдавал последние распоряжения прислуге. В гостиную вернулся довольный Айдан. Он, уложив Олли спать, подробно расспросил Дина, который в лицах рассказал о том, как Саид и Олли смотрели на фейерверк.

Войдя в комнату, Айдан увидел, как Амин, стоя у порога спальни Айюба, напряженно прислушивается. В спальне было подозрительно тихо. Амин мог поклясться, что оттуда никто не выходил. Но тогда почему так тихо? Амин, кивнув головой жада, аккуратно приоткрыл дверь. Увиденное повергло его в шок. Эти двое просто СПАЛИ! Переплетясь ногами с альфой Хани спал на муже, а тот, блаженно улыбаясь во сне и обнимая его рукой, безмятежно посапывал, как младенец.

— А как же брачная ночь? — Амин, не веря глазам своим, закрыл дверь, оставляя новобрачных одних. — Я в первую ночь устроил супругу настоящее представление, чтобы было что вспомнить! А эти СПЯТ?

— Амин, — жада потянул зятя подальше от двери. — У них другие отношения! Они пара, попробуй это понять.

— Глупости! — Амин отмахнулся, — хороший и жаркий секс это то, что всегда было необходимо Айюбу, он долго без секса не сможет! ПАРА ему омега или не пара, от нас он ждет только одного — секса! — Амин пренебрежительно помахал в воздухе рукой. ‒ И, если Сашши не даст альфе то, что тот хочет, он очень быстро остынет к этой своей ПАРЕ и вернется ко мне! Я всегда знал, что ему надо!

— Амин, — жада цепким взглядом посмотрел на зятя. — У Хани изменился запах. Сегодня, когда я помогал отстегивать ожерелье, я уловил карамельные нотки в его запахе. Будь готов к тому, что Хани уже беременный!

— Еще лучше! — довольный Амин улыбнулся и потер холеные ручки. — Ты же знаешь, что Айюб не терпит беременных в своей постели! Если Хани беременный, то он точно не попадет в ближайшие месяцы в спальню к мужу! Ты же знаешь, даже мне не удавалось заполучить Айюба в это время! С того самого момента, когда выяснялось, что я беременный, Айюб не прикасался ко мне и спал отдельно! Прекрасно! Пока Хани беременный, пока после родов придёт в норму, а там уже и срок вышел! И Хани улетит к себе, оставив нас в покое!

— Так вот что ты задумал? — жада ухмыльнулся своим мыслям. — А я все гадал, почему ты вдруг стал таким милым и покладистым? Прямо сам на себя не похож!

— Ну, — Амин довольно улыбался, ‒ я, конечно, накосячил немного в самом начале, но, как выяснилось, это даже к лучшему! Я покаялся, и теперь мне доверяют. Надо только подождать немного! Полгода уже прошло! И еще два года пролетят, не заметишь! И все вернется на круги своя! И у нас опять все будет по-прежнему! Ребенок, даже если и родится, то останется здесь в питомнике для биби, а этот улетит с глаз долой — из сердца вон! И Айюб опять будет только мой!

Жада со снисходительной улыбкой смотрел на Амина. Он смотрел, как тот решительно настроен отвоевывать то, что считает своим, несмотря ни на что. Айдана недаром считали мудрым человеком. И как всякий мудрец, он не торопился говорить вслух, все что знал. Похоже, Амин так ничего и не понял…