Как песок сквозь пальцы

Прощение

Когда Ясмин вернулся к Сашши, тот уже проснулся и пытался сползти с кровати.

‒ Ох, ‒ Сашши схватился за поясницу, ‒ кто бы мне раньше сказал, что слишком хорошо ‒ тоже не хорошо! Я бы в жизни не поверил! Похоже, с сексом, как и с алкоголем, не стоит перебарщивать. Начало было хорошим, но отходняк просто зверский! — Сашши скривился, попытавшись сесть ровнее. — Ужас! По мне, похоже, стадо слонов потопталось!

— Ну, предположим, не стадо, а всего один слон, — Дэйчи с улыбкой помог Сашши слезть на край кровати и дал ему тунику. — Но кому от этого легче? Он потоптался знатно, от всей души! Давай, помогу! — Дэйчи увидел, как Сашши опять схватился за спину, когда попытался надеть штаны и, наклонившись, помог ему их натянуть. — Мне после купальни стало сразу легче. Идем, тебя там попарят и разомнут, вернешься уже бодрым и веселым!

Увидев, что Сашши весел и вполне здоров, Дэйчи успокоился и уже был готов полюбить весь мир. Они тихонечко поковыляли в сторону хамама, Азиз им уже махал от дверей, показывая, что их там уже дожидаются. Проходя мимо комнат Амина Сашши остановился, услышав горестное подвывание.

— Это Амин так убивается? — Сашши с тревогой посмотрел на Ясмина.

— Нет, — Дэйчи старался увести друга, но тот встал, как вкопанный и, нахмурившись, смотрел на него. Дэйчи только вздохнул, порой Сашши бывал таким упрямым! — Амин сегодня не встал с кровати, и, если честно, вряд ли встанет. Айюб уехал неизвестно куда, а омега тает на глазах, как свечка, просто страшно смотреть…

Последние слова Дэйчи говорил уже в спину убегающему Сашши. Откуда только у него силы взялись! Он, как лось, ломанулся в спальню к Амину и, раскидав по пути подвывающих наложников, накинулся на омегу, который белизной кожи сравнялся с лучшим мейсенским фарфором. Он схватил его и, притянув к краю кровати, попытался поднять за плечи.

— А ну, вставай! Быстро! Разлегся тут! — Сашши скинул ноги с кровати и усадил Амина, но тот обвисал в его руках, как сломанная кукла. Сашши, разозлившись, начал его трясти так сильно, что голова Амина болталась из стороны в сторону. — Не смей умирать! Ты не имеешь права оставлять его одного! Ему одному не выжить!

— Он теперь не один, у него теперь ты есть, — прошелестел Амин. Его голова лежала на плече, он слегка приоткрыл мутные глаза, и похоже, едва ли видел Сашши.

— Ты, что, издеваешься надо мной? — Сашши, крича, чуть не плача продолжал трясти Амина, как игрушку. — Я… я же скоро уеду, с кем он тогда останется? Ты такой эгоист! Почему ты думаешь только о себе? Кто присмотрит за Айюбом, когда я уеду?

— А ты не уезжай, — Амин приподнял голову, — зачем тебе уезжать, когда вы дыхание друг друга?

— А Олли? — Сашши отпустил плечи Амина и, уткнувшись лицом в ладони, громко заплакал. — А как же мой ребенок? Он же омежка, и, если я его не увезу через два года с планеты, то он просто погибнет! Почему жизнь так сурова? Почему мне надо делать такой жестокий выбор? Как вообще можно выбирать между альфой и ребенком? Что мне делать?

Сашши захлебывался слезами. Наложники, перестав причитать, сидели на полу, и смотрели на все это, как на мелодраму в визоре, широко раскрыв глаза и боясь пропустить хоть слово.

— Эй, не плачь, — Амин прикоснулся к волосам Саши, — отвези Олли к родне, а сам возвращайся.

— Олли совсем еще маленький! У него еще даже течки не было, как я смогу его оставить одного? А если он опять начнет болеть, когда вернется на Землю? Кто будет мотаться с ним по больницам? Кому нужен чужой ребенок? У моих братьев своих по трое-четверо! У них дети крепенькие и с моим совсем не ладят, дразнят его «задохликом», думают, что я не знаю об этом! Дети порой бывают такими жестокими! Как я могу его оставить там одного?

— Ну, тогда поживи там, пока Олли не подрастет, а потом возвращайся, — Амин хмурился, пытаясь сообразить, что делать. — Ну, я не знаю, давай, у жада спросим, он умный, он все знает! Он точно что-нибудь придумает!

— Хорошо, — Сашши попытался успокоиться. — Пойдем, но только вместе, я один к нему не пойду, в прошлый раз он меня какой-то дрянью напоил, так я болтал всякий вздор, до сих пор вспоминать стыдно!

Амин оживился и, довольно захихикав, взял Сашши за руку.

— Жаль, я не слышал, — Амин посмотрел на наложников сидящих кружком, на фаворитов которые приоткрыли рты, наблюдая, как Амин сел. Тот, нахмурившись, махнул рукой и прикрикнул на фаворитов. — Ну, чего расселись, дармоеды? Рано радуетесь! Назло вам выживу! Не дождетесь! А, ну, быстро жопы подняли и принесли попить!

Вокруг образовался маленький тайфун. Наложники, как ни странно, бросились на Амина и начали его целовать, а тот, недовольно хмурясь, отбивался от их поцелуев, как от мух.

— Отстаньте! Я попить попросил! Как тискаться, так все рады стараться, а как сделать что-нибудь толковое, так не дождешься! Вот ведь бестолковые!

Амину со всех сторон протягивали воду. Омега попил сам, а потом протянул воду Сашши.

— Попей водички, ты сейчас такой страшный, краше только в гроб кладут.

— На себя посмотри, — буркнул Сашши. — Пойдем, там хамам приготовили, нас дожидаются.

Сашши подхватил Амина под руку и, прихрамывая, потащил еле живого Амина с собой. Наложники подскочили, но Ясмин с улыбкой задержал их в дверях.

— Нечего вам туда лезть. Вас туда не звали, вот и сидите перед визором, вам там самое место.

— Правильно, — возникший из ниоткуда, Айдан встал рядом. ‒ Этим двоим надо поговорить без ваших длинных ушей и не менее длинных языков. Слава Аллаху, все обошлось. Давайте лучше помолимся! Беда обошла наш дом стороной!

Айдан стал сгонять наложников, как гусей, в молельню. Удостоверившись, что никто не проскочил мимо, Дэйчи ушел в свою гостиную и с удовольствием вытянулся на подушках. Интересно, до чего они договорятся? И каково это делить альфу на двоих? Да ладно, если бы только на двоих, а еще целый гарем впридачу? И так, чтобы все были счастливы? Нет, Дэйчи решительно не понимал, как это жить в гареме? Жуть какая…

Банщицы очень удивились, когда увидели входящих в обнимочку Сашши и Амина, которые старательно поддерживали друг друга. Но удивлялись они недолго и сразу уложили омег на теплые полки и стали растирать, умащивая их маслами. Из хамама те уже вышли самостоятельно. Сашши выглядел отдохнувшим, а с лица Амина сползла синюшная бледность, и он стал розовеньким, как розочка. Хихикая о чем-то своем, омежьем, они зашли в комнату Амина и, усевшись на кровати, принялись кушать сладости. Амин рассказывал, как его, четырнадцатилетнего омежку, везли двенадцать дней, чтобы подарить Айюбу. А когда ему исполнилось двадцать два года, он родил наследника-альфу Саида, и с тех пор был супругом Айюба.

Он рассказывал, как было страшно, когда убили отца Айюба, и началась война с северным соседом. Было так жутко, и сама война и то, как умирали омеги из гарема старого эмира. Удалось спасти только четверых, но спустя некоторое время те тоже умерли. Сашши слушал все это, как страшные и волшебные сказки. Потом Амин рассказал, как было страшно, когда у Саида родился свой наследник, и он стал ругаться с отцом. Вроде по мелочам, но Саид постепенно становился неуправляемым и рвался к власти. На Сабахе часто случалось так, что отец с сыном в поединке выясняли, кто сильнее. Проигравшего альфу сажали в темницу до конца дней. Им всем сильно повезло, что тогда родился Салах, а южный сосед взял к себе наследником Саида. Неприятности и споры сразу были забыты, и теперь нет более надежных союзников, чем отец и сын.

Сашши слушал все это очень эмоционально, он, и ахал, и вздыхал, и обнимал Амина, пытаясь поддержать в особо тяжелых моментах рассказа. А потом пришло время Сашши делиться историей своей жизни. Он рассказал об одинокой юности толстяка-ботаника и о неудачном супружестве. О вечно пьяном муже, тяжелых родах и постоянно болеющем ребенке. О том, что муж ушел почти сразу, когда понял, что Сашши больше не сможет зарабатывать, как раньше и теперь не получится по-тихому обчищать его карточку для покупки выпивки. И о постоянном безденежье, о борьбе за жизнь Олли, о постоянном страхе за его жизнь.

Теперь уже Амин утешал Сашши. Теперь уже он вытирал слезы с лица Сашши и порывисто обнимал, чтобы утешить в особо грустных местах. Когда Сашши замолчал, Амин набросился на него с поцелуями и объяснениями в любви. Какой Сашши храбрый и сильный, он не сломался и всегда надеялся на лучшее! И как только у него сил хватало улыбаться и жить, несмотря ни на что? У Амина всегда был надежный альфа, который заботился о нем, а Сашши был совсем один с больным ребенком на руках!

Оба омеги нарыдались и уснули, обнявшись, на кровати Амина. Они поспали совсем немного, когда их обоих разбудили голод и урчание в животе. Амину надо было восстанавливаться после шока, а у Сашши тоже во рту маковой росинки с позавчерашнего утра не было. Он два дня назад только успел позавтракать, на обед у него была буря, а вместо ужина - горячий секс, а потом он сутки проспал. Омеги быстро ели, с интересом поглядывая друг на друга, как будто впервые увидели. Они раньше не думали друг о друге хоть сколько-нибудь серьезно. Нежность и забота основывались на уважении к пережитым невзгодам и жизненному опыту омег, сидящих друг против друга. Чувство симпатии к омеге, на которого совсем недавно смотрел, как на потенциального соперника, было новым и волнующим.

Сашши, кушая, время от времени дергал шеей, высокий воротник раздражал незажившую метку.

— Покажи-ка, - Амин облизал пальцы и потянулся к вороту Сашши. — Ух, ты! Красотищ-щ-ща! А ты, должно быть, горячая штучка, раз сумел так завести Айюба! Он, конечно, периодически раз в десять-пятнадцать лет обновляет всем нам метки, но вот ТАКОЙ я ни у кого не видел! Хотя, он и раньше-то гарем воспринимал весьма спокойно, — заметил Амин, — его всегда охота и война занимала сильнее, чем все мы вместе взятые! Хотя, знаешь, - Амин опять принялся за еду, — в последнее время он опять стал проводить вечера не в казарме, тренируя и гоняя молодежь, а с нами. Я раньше считал, что он уходит в казармы, переживая за воспитание Салаха, но наверное ему было просто скучно с нами. А с тех пор, как появился ты, он опять вспомнил про гарем. Я было обрадовался, что мы смогли заинтересовать господина. Но ларчик просто открывался! Он к нам вернулся из-за твоего запаха…

— Я не строил ему глазки и не пытался привлечь к себе внимание, — Сашши перестал есть и прикусил губу. — Я бы сбежал, если бы мог…

— Сбежать от судьбы? — Амин улыбнулся, — от судьбы не убежишь! От вашего совместного запаха даже у меня слюнки текут. Могу только предположить, как это заводит самого Айюба. Он вчера утром был, как одержимый, мне бы понять это раньше, не получил бы пощечину. Но я не ожидал такой ярости от Айюба, — Амин мотнул головой и улыбнулся. — Он всегда относился ко мне снисходительно. Что бы я ни захотел, что бы ни попросил, я все получал, но он всегда смотрел на меня.… Не знаю, как сказать, — Амин задумался. — Он всегда видел во мне лишь капризного биби. Вот тебе конфетка, вот тебе игрушка, только не мешай! Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало! А вчера, когда он влетел в гостиную, он посмотрел на меня, как на чужого человека, пытливо и требовательно, будто увидел впервые. Мне бы остановиться и задуматься, а у меня истерика была, и я ничего не понимал, кричал, ногами топал, ну точно, как биби, — Амин покачал головой, — за что и получил оплеуху от всего сердца.

— Он тебя ударил? — Сашши настороженно вытянулся и отодвинул еду. — Он, что, руки распускает?

— Нет, никогда! — Амин горько улыбнулся, — сколько я с ним живу, это было впервые. По всей видимости, я перегнул палку, за что и поплатился, — Амин виновато посмотрел на Сашши, — а ты меня простил? Или тоже ударишь?

— За что? — Сашши настороженно посмотрел на омегу. — Что ты натворил? Я чего-то не знаю?

— Ну,… — Амин прятал глаза и кусал губы, — я себя вчера плохо контролировал. Я больше так не буду! Клянусь! Я просто вчера испугался и меня понесло.… Прости меня!

— Да что случилось? Ты что-то сделал Олли? — Сашши напрягся.

— О нет! Ты что! — Амин, похоже, испугался такого предположения, — я имел в виду твои цветы… ну, те которые в горшках!

— Что с ними? — Сашши вскочил и побежал в гостиную к Ясмину.

Ясмин с Виленом как раз закончили обедать и занялись расписанием для уроков для вечерней школы. Оба омеги с улыбкой посмотрели на вбежавшего Сашши. Тот сразу кинулся к цветам, которые вчера Азиз с Виленом рассадили по новым горшкам. Все цветы, кроме клубники, смотрелись терпимо, были потрепанными, но все же целыми. А вот от клубники осталось едва ли половина. Сашши грозно посмотрел на замершего в дверях Амина.

— Вот я заставлю тебя вырастить такой же кустик из семян! — Сашши хотел еще добавить колкостей или поорать, но Амин выглядел таким замученным и несчастным, что Сашши решил промолчать. — Вот вырастишь, тогда и прощу!

Но на удивление Амин вдруг упал на колени и заплакал.

— Я обещаю, я клянусь, я выращу тебе такой же кустик, и еще большую клумбу разных цветов в придачу, только не выгоняй из гарема! Здесь вся моя жизнь!

— Эй, ты что! — Сашши присел рядом с ним и обнял за вздрагивающие плечи. — Перестань плакать немедленно! Ну, что ты? Ну, не надо! Не убивайся ты так! Никуда я тебя не прогоню и с цветами помогу! Хочешь, сделаем большую клумбу во внутреннем дворе?

Сашши ловко подхватил Амина под локоть и потащил обратно в его комнату. Он гладил его по спине и пытался приободрить. Ясмин с Виленом переглянулись и молча улыбнулись друг другу. Вилен пытливо посмотрел на Дэйчи и, набрав воздуха в грудь, спросил:

— Можно мы поговорим о Сашши и Амине?

— Может лучше о Юстасе? — Дэйчи поднял бровь.

— Нет! Лучше не надо! — Вилен дернул головой и опять уставился на бумаги.

— Ну, нет, так нет, — пожал плечами Ясмин и примирительно добавил, – давай лучше займемся своими делами.

А в комнате Сашши пытался успокоить Амина, который опять рыдал и не мог остановиться. В этот раз Амин в перерывах между сморканьем и иканием пел Сашши дифирамбы. Какой Сашши умный, красивый и веселый, а еще благородный, потому что любой другой выгнал бы соперника в гостевые покои. Сашши, выслушав самобичевание Амина пополам с лестью в собственный адрес, вдруг тоже разрыдался. Ну, какой он соперник Амину, если через два года все равно уедет?

По всей видимости, слуга Амина предчувствовал подобную ситуацию и оставил на столике у кровати графин с водой и стопку носовых платков. Всласть нарыдавшись, эти двое забрались на кровать и улеглись, обнявшись. Сашши все вздыхал, он никак не мог выровнять дыхание после слез. Давно он так не плакал. В последний раз это было сразу после рождения Олли, когда врачи ему заявили, что ребенок слишком слаб для «нормальной» жизни и предложили отказаться от него еще в роддоме. Они уверяли Сашши, что тот еще сможет родить здорового ребенка и ему не стоит ломать себе жизнь ради ребенка, который проживет не больше года.

Амин хотел положить голову Сашши на грудь, но тот все время морщился и никак не мог найти места, так что бы ничего не болело и не чесалось. Амин потерпел немного, а потом стал стягивать с Сашши тунику со словами: «Ой, ну похвастайся же, наконец, стесняшка, недавашка». Стянув с упирающегося Сашши тунику, Амин восторженно уставился на Сашши.

— Какой ты красивый! И вот это, — Амин обвел пальцем кубики пресса, которые совершенно неожиданно проявились у Сашши после того, как он похудел, — очень неожиданно и так эротично! И в плечах ты не по омежьи широк, таак, а здесь, что у нас? — Амин попытался стянуть с Сашши штаны, но омега ухватился за них как утопающий за спасательный круг. Амин только улыбнулся. — Жадина! Я все равно все увижу! В гареме тайн не бывает!

Сашши залился горячим румянцем до сосков, Амин, увидев такую реакцию, развеселился.

— Ты, что, стесняешься? — Амин лег рядом, лукаво разглядывая Сашши, который пытался прикрыться концом простыни. — Ты что? Если бы меня Айюб так разукрасил, — Амин провел пальчиком по засосам и следам зубов вокруг сосков и на плечах, — я бы не одевался, чтобы мне все завидовали! Когда ты был толстым, то было понятно чего ты стесняешься, а сейчас, когда ты такой красивый и желанный, — Амин вздохнув, опять провел пальчикам по отметинам на поджаром теле Сашши, — сейчас ты такой красивый, как картинка!

— Я не красивый, — буркнул Сашши, закутываясь в простынку. — Неправда, это ты красивый, я видел…

— Ой, — Амин скинул с себя платье одним движением, — смотри лучше! Беленький и гладенький, как все! Ничего выдающегося! Все мои заслуги - это двое детей и все!

— Почему ты говоришь двое? — удивился Сашши. — Я слышал, что у тебя еще дети есть?

— Так то беты, — Амин улегся возле Сашши и положил ему голову на плечо. — Бет никто не считает, они живут мало. Вон мой первый ребенок, дочка, умерла уже от старости! Я приходил проститься к ней перед смертью, такая высохшая худенькая старушка! Так страшно! Я ее помню совсем маленькой с косичками на голове. Я помню, как она плакала, когда узнала, что она не омега, а бета. У меня тогда уже Саид родился, и я стал мужем эмира! Если бы не мальчики, то Айюб бы в мою сторону даже не посмотрел!

— Зачем ты так говоришь? — Сашши удивился. — Вы ведь столько лет вместе?

— Да, — легко согласился Амин. — Я уже давно с ним. И по праву более опытного омеги, могу сказать, что напрасно он меня выгнал из спальни в прошлый раз. Айюб порой перебарщивает, когда у кого-нибудь из НАШИХ течка, я всегда был рядом и присматривал, чтобы альфа не слишком увлекался. И потом, втроем веселее! И, вообще, чем больше, тем интересней!

Сашши опять покраснел и попытался забрать свою тунику. Амин посмотрел на него и попытался объяснить:

— Я все время забываю, что ты еще маленький совсем и ничего еще не пробовал! Ну, ничего, ничего, я помогу тебе освоиться и все расскажу! Я просто уверен, что тебе понравится. Это как будто ты прима-балерина, а рядом мальчики с подтанцовки бегают и танцуют! Но все равно, ты на сцене главный! Или ты артист, а рядом массовка из группы поддержки! Секс - это как еда, вначале подготовишь блюдо, а потом кушаешь в свое удовольствие долго и вкусно! Я тебя научу!

— Не надо! — Сашши пытался забрать свою тунику у Амина, — мне доктор не разрешает пока всем ЭТИМ заниматься.

— О — о – о! Как интересно! ЭТИМ! … Это чем? — Амин радовался, как ребенок, увидев пунцовые щеки Сашши. — Ты, как биби, стесняешься говорить о сладком?

— Амин, прекрати! — Сашши ушел бы, но в одних штанах ходить не хотелось, вдруг кто-нибудь по дороге попадется? — У меня в стране не принято заниматься этим-м… группой. Это ненормально! Нормально - когда альфа и омега вдвоем! И никакой группы поддержки!

— Но ведь это скучно! — Амин удобно улегся на кровати, ничуть не смущаясь собственной наготы. — Каждую ночь только вдвоем? Тоска!

— Нет, — Сашши подумал немного и улегся на кровать, закутавшись вместе с Амином в одну простынь.

Амин сразу прижался и с удовольствием принюхался. В комнате к запаху хвои с мандаринами добавился запах Амина — ваниль, и он прекрасно вписался в Рождественский аромат Истинной пары, не вызывая отторжения, от чего Амин был просто счастлив! Он постарался прислушаться к тому, о чем говорит Сашши. Надо постараться быть таким же умным, как он! Да! Амин решил, что теперь обязательно будет не только красивым, но и умным!

-… Когда двое любят друг друга, то им не бывает скучно друг с другом! — Сашши говорил убежденно, Амин только кивал головой, соглашаясь со всем. — Ясмин рассказывал, что когда любишь, то каждый раз все так замечательно, будто в первый раз! И сердце замирает каждый раз в ожидании первого поцелуя и каждый раз, как никогда раньше… — Сашши замолчал, заметив, что Амин уснул и посапывает во сне, как ребенок. Сашши поправил простынку на его плечах. Умаялся бедняжка…

— Сашши! Амин! — в дверях стоял потрясенный Айюб. — Вы вдвоем…, …, а мне сказали, … что, ты, что он… Я так рад, что с вами все хорошо!

Амин сжался возле Сашши и выглядел виноватым. А Сашши наоборот улыбнулся, увидев альфу.

— Ну, и что ты там стоишь в дверях, как не родной? — он отогнул край простыни и протянул навстречу свободную руку. — Иди же к нам!

Айюб быстро скинул с себя халат. Следом на пол с глухим звоном полетели кинжал и сабля. Альфа осторожно приблизился к кровати и опустился на колени.

— Простите меня! — Айюб виновато улыбнулся. — Простите меня, я не хотел вас обидеть! Сашши, Амин, я не хотел…

— Ладно, чего уж там! — Сашши примирительно улыбнулся. — Всякое бывает, ты только больше так не делай. Ты большой и сильный, постарайся соизмерять свое ХОЧУ с нашим МОГУ! Ну, иди же, мы скучали…

Айюбу не надо было повторять, он в мгновенье ока оказался рядом. Сладко поцеловал Сашши в губы. Действительно, сладко, он впервые узнал что такое вкус любимого человека. Не оторваться! Потом поцеловал в лоб Амина и ущипнул того за щечку.

‒ Прости. ‒ Амин перехватил руку Айюба, и прижал ее к щеке. ‒ Мне надо было первым поздравить тебя, а я закатил истерику! Простите оба! Я действительно повел себя, как эгоист! Но я исправлюсь! Вот увидите!

Сашши поцеловал Амина в одну щеку, а Айюб в другую. Амин опять начал растекаться слезами, но вдруг Сашши пощекотал его под простынкой, омега только взвизгнул, не ожидая подобного.

— У меня теперь два супруга, — улыбнулся Айюб, с нежностью наблюдая, как двое омег щекочут друг друга под простыней.

— Амин будет старшим! — Сашши перестал хихикать, вырываясь из ловких лапок Амина.

‒ А Сашши ‒ любимым! ‒ Амин с благодарностью посмотрел на Сашши. ‒ И на правах старшего мужа, выношу Айюбу порицание!

Альфа и Сашши с недоумением уставились на Амина. Тот уже вылез из-под простыни и показал на шею омеги.

— Милый муж, ты плохо позаботился о любимом! У Сашши метка до сих пор кровоточит! Ее надо хорошенько зализать! Быстро раздевайся и исправляй недочет! Сделай Сашши счастливым!

— Да, ты прав, — вздохнул Айюб. — Нет мне прощения! Но я положу всю свою жизнь на то, чтобы сделать Сашши счастливым! Прямо сейчас и начну! — Айюб стал быстро раздеваться.

Амин вцепился в штанишки Сашши и, быстро стянув их с растерявшегося омеги, посмотрел на его п***с и поиграл бровями.

— Эй, мне нельзя! — Сашши попробовал отползти от них подальше, — доктор сказал еще пару дней…

Сашши задохнулся, когда увидел во всей красе обнаженного Айюба. Как-то в первый раз у него не было возможности разглядеть альфу. Член сразу поднялся, а сердце пропустило удар. Все мысли разбежались, как мыши при виде кота. Он точно помнил, что надо было сказать что-то важное, но вот что, вспомнить уже не получилось.

— Ш-ш, — Амин приложил палец к губам омеги. — Поверь, есть много способов сделать омегу счастливым и довольным, не нарушая запретов врача! Просто расслабься!

Айюб склонился и, с наслаждением втянув воздух, лег рядом. Все слова стали неважны, сейчас единственное, что было важным ‒ это прикосновения и запахи, смешивающиеся, сливающиеся в один невероятный чувственный поток. Альфа горячо прижимался к спине, щекоча дыханием шею, плечи. Он будто не мог решить с чего начать, слепо тычась губами и носом в поиске своей метки. И, наконец, слабо застонав, принялся вылизывать плечо и шею до самого уха, слегка покусывая мочку. Когда язык задевал метку, по телу Сашши пробегала волна жара. Руки альфы оглаживали тело, находя все новые и новые чувствительные местечки. Казалось, что лучше быть уже просто не может, но вдруг Амин губами прихватил головку члена, и, пососав, заглотил глубже. Сашши забился от пронзившего его удовольствия, не зная, что сделать, то ли оттолкнуть старшего супруга, то ли притянуть ближе. Все было так неправильно, но так восхитительно!