— Живи, поживай, добра наживай, — сжимая в одной руке немалых размеров узел с поклажей, а в другой временно ставшую бесполезной метлу, молвила я, обращаясь к Тинке. — И ты чем сможешь подсоби ей, — это уже засмущавшемуся Любомиру.
Тинка лопочет благодарности. Еще бы: она, свободу обретя, даже бане рада была, а тут целый дом получила.
— Если решишь вернуться… — девочка замялась. — Я буду рада, — последние слова прозвучали едва слышно, и стало ясно — она лукавит, а в действительности боится потерять то, что едва обрела.
Кошусь на подведенную ко мне вороную лошадку. Вот и как на тебе ездить? Предшественница наверняка обучена верховой езде была, но она не я. Эх… Жаль метла меня сейчас не слушается, с ней-то мы общий язык найти сумели.
Прибывшие за мною мужчины помогли приторочить к седлу п
