Петербург.1762 г.
Пирушка продолжалась уже почти два часа, некоторые напились до такой степени, что не могли усидеть на стульях, а часть из них периодически куда-то исчезали, чтобы избавиться от рвущихся наружу поступающих рвотных масс.
Все это время Ланге презрительно смотрел на сотрапезников. Он еще ни разу не присутствовал на подобных пирах. Он сам любил хорошо выпить, но ведь не до такой степени, когда падаешь на пол и засыпаешь, словно свинья на его грязной, заплеванной поверхности. И самое ужасное, что все это происходит в таком прекрасном дворце, способном украсить любой, самый изысканный европейский город.
Все же правильно считают этих русских дикарями, думал он. Им ни за что нельзя было давать войти в Европу. То, что эти орды вторглись в нее, прошлись своими грязными сапо
