Царский подарок

52.

Сабуровка.  1762 г.

Мария смотрела на Жана, но мыслями была далеко.  Они крутились вокруг одного и того же: как ей обойти папенькин запрет и получить возможность  беспрепятственно встречаться с соседом? Или все же продолжать добиваться разрешения от родителя? Мария знала его характер, как свои пять пальцев, и понимала, что на это он ни за что не согласится.  Тогда оставался единственный путь - послать Ланскому дворового мальчика с запиской и назначить ему встречу в лесу.  Хотя насколько это удобно в ее положении? 

Мария засомневалась.  Должна ли девица  первой назначать свидания молодому человеку? Такого в ее жизни еще ни разу не случалось. Не случалось?  Так значит случится! Мария прикусила губу от  возбуждения.  Она была из той породы упрямцев, которых не останавливали препятствия. Они только раззадоривали ее и  заставляли действовать по своему разумению, а не по чьей-то указке.  Размышляя об этом, Мария наполнилась нетерпением. Она знала, что если придет ей в голову какая-нибудь дерзость, то лучше бежать и сразу же исполнять ее, пока не пропал запал. 

Мария  позабыла, что позирует и вскочила на ноги. Жан удивленно посмотрел на нее.

- Вы изволите закончить сеанс? – Он отступил от холста на несколько шагов и прищурил глаза. – Мне кажется, еще немного кадмия  на скулы и можно  оставлять сохнуть. Посмотрите сами.

Мария нетерпеливо приблизилась к портрету и встала рядом с Жаном.

- Пожалуй, - согласилась она. – Что касается лица, я вам полностью доверяю.

-  Я бы  посоветовал вам на следующем сеансе самой поработать с лицом.

-Нет, - Мария  тряхнула локонами, - лучше я  займусь платьем.  Вот тут, видите, не хватает блеска.

- Как вам будет угодно. – Жан почтительно склонил голову.

- Хорошо, тогда до следующего занятия, - Мария подобрала платье и стремительно пошла к выходу.  Ей не терпелось как можно скорее оказаться в своей комнате и приступить к осуществлению задуманного.

Войдя  к себе, первым делом Мария закрыла дверь изнутри на задвижку, чтобы никто не посмел помешать ей. Затем подошла  к кабинету и выдвинула один из ящичков, в котором хранилась чернильница и перья для письма, из другого ящичка извлекла бумагу.  Мария подошла к столу,  поставила на столешницу  чернильницу, положила перо и бумагу и села  за стол. 

С чего начать? раздумывала Мария,  глядя на бумагу. Она ощутила вдруг робость.  Первый раз ей приходилось сочинять письмо мужчине.  Как это надо было делать, ее никто и никогда не учил.  Мария ощутила досаду.   Однако уже в следующий момент от сомнений и след пропал.  Мария решительно обмакнула перо в чернила и,    тщательно выводя  буквы, стала писать.

Она извинилась за папеньку, за которого ей было стыдно, и за то неловкое положение, в которое Ланской был поставлен в их доме.  А в  самом  конце, после небольшого колебания, Мария сообщила, что завтра будет в лесу  кататься верхом.  И если Ланской не сочтет за труд, то может  составить ей кампанию.

Перечитав написанное, Мария нашла свое послание вполне сносным.   Она подождала, пока высохнут чернила, и   только после этого бережно свернула  листок несколько раз. Затем Мария  убрала письменные принадлежности, спрятала письмо в складках платья и вышла из комнаты.

Она благополучно миновала коридор, радуясь, что  никто не встретился ей по дороге.   Особенно не хотелось  столкнуться с Агафьей. Мария знала, что та наушничала папеньке про все ее передвижения по дому. До сих пор ее это мало волновало. Но сегодня, когда у нее неожиданно  появилась тайна, Мария хотела остаться незамеченной для посторонних глаз. 

Она выскользнула из дома, осмотрелась, не идет  ли  кто за ней, и,  не обнаружив никого, бегом припустила на задний двор. Там она еще раз  оглянулась и, убедившись,  что никто ее не выслеживает, крикнула дворового мальчика Никишу.   Мария вручила ему письмо и строго настрого наказала прямо сейчас бежать к соседу и вручить ему послание лично в руки.  Мальчишка   взял письмо хозяйки и, как  было ему велено, помчался, куда  приказала барыня.

Мария подождала, пока мальчишка скрылся из вида, и пошла в дом. Сердце ее учащенно билось от волнения.  Как-то  сосед воспримет ее предложение встретиться в лесу?     Эти мысли не отпускали  Марию до самого ужина.  Больше ни о чем другом она не могла думать. И уж тем более о том, что кто-то мог перехватить  посыльного и увидеть ее послание.