Херсонцев не шел к Лоцманову. Он можно сказать летел. Первый раз за долгое время он, наконец, чувствовал себя хозяином положения, а не жалким просителем с протянутой рукой. Папка с проектом договора на новый роман грела его душу почище марочного коньяка десятилетней выдержки. Более старого коньяка Херсонцев пока еще не пробовал. Но теперь, он был уверен, не за горами то время, когда такие напитки появятся на его столе на постоянной основе.
Подъехав к крыльцу издательства, Херсонцев остановил машину. Выгрузил свое дородное тело наружу и, не спеша, вальяжной походкой вошел в здание.
В холле он подошел к огромному во всю стену зеркалу. Достал из кармана расческу, аккуратно провел ею по растрепавшимся от ветра волосам и поправил галстук. Внимательно оглядев себя с ног до голов
