Петербург 1762 г.
Ланской уже второй час лежал на кровати. Он не спал, хотя с удовольствием бы окунулся в это временное небытие. Но погрузиться в него не давали мысли. Он то думал о Марии, которая так внезапно превратилась в игрушку императора, то ощущал сильное унижение от того, как с ним обошлись в доме Шувалова, то размышлял о своем будущем. И чем больше это делал, тем мрачнее оно представлялось.
После ссоры с графом, у него появились все шансы надолго очутиться в остроге или еще хуже на каторге. Для этого есть все основания, вряд ли стоит надеяться, что Шувалов спустит ему его выходку - он не из тех людей, которые прощают обиды.
Но самое худшее было не это, а то, что он понимал, что следует срочно что-то предпринимать, но никак не мог решиться ни на один шаг. Похитить бы Марию да
