Игра без правил

   То, что с этой сделкой не все  ладно, Лобанов  почувствовал  еще вчера. Посредник обещал позвонить, но не вышел на связь. И сегодня он стал названивать ему из автомобиля по мобильному. Но телефон в его офисе молчал, словно глухонемой.    Лобанов приехал к себе на работу, сел перед телефонным аппаратом и стал звонить почти беспрерывно.  Увы, с тем же результатом. Им овладело отчаяние. Неужели посредник все-таки обманул? А ведь его рекомендовали ему очень хорошие знакомые, которым он доверял почти также, как и себе.      Как он, Лобанов, мог так беспечно себя подставить? Купился на самый известный трюк.  Посредник предложил ему такие выгодные условия, от которых не хватило сил отказаться. Прибыль, что сулила эта  сделка, не только позволила бы заплатить наиболее горячие долги, но и оставляла кое-что на ближайшее житие-бытие.  А деньги ему нужны просто позарез,  иначе не спасти свой бизнес. В последнее время дела шли неважно, появились сразу несколько конкурирующих фирм, которые пошли на него в атаку.      Вот в этот момент и появился, как черт из табакерки, посредник со своим замечательным предложением.  Самым слабым местом этой коммерческой операции было то, что требовалась предоплата, да еще наличными. Но он понимал неизбежность этого условия, иначе никто на нее не согласится. Он с большим трудом наскреб двадцать пять тысяч долларов  - и вручил их этому человеку.  И теперь есть большие основания подозревать,  что этот приятный и интеллигентный  на вид парень просто исчез с его деньгами, которых хватит ему на несколько лет вполне безбедной жизни.      Так как телефон продолжал молчать, как партизан на допросе,  он решил поехать в офис посредника.  Он подъехал к нужному дому, прошел мимо полусонного охранника,  который даже не попытался его остановить. Потом поднялся на лифте на третий этаж. Подошел к заветной двери,  трижды с силой дернул ее. Она была заперта.      Внезапно за своей спиной он услышал какой-то шум.  Если бы не отработанная за годы занятий спортом реакция, удар пришелся бы ему прямо в нос.  Но он успел отклониться,  и кулак с кастетом лишь слегка задел лоб.      Нападавшими оказались двое высоких и крепких молодых ребят. По их злобно искаженным лицам было видно,  что намерение у них самые серьезные. Поэтому  Лобанов не стал ждать их дальнейших действий,  а сам ринулся в атаку.  Тот,  что с кастетом на пальцах,  попытался  повторить удар. Но не успел, Лобанов поймал его руку, а затем двинул ему кулаком в солнечное сплетение.  Тот переломился пополам и, как попавшая на берег рыба, раскрыл широко рот и стал жадно заглатывать воздух. Лобанов  же двинулся навстречу его напарнику.  Противник выбросил вперед ногу, но  сделал это непрофессионально, не вложив в удар ни настоящей энергии, ни филигранной точности. Лобанов легко ушел от нападения  и  сам ударил ступней в пах. Парень схватился за ушибленное место и упал.      На этом бой можно было считать завершенным.  Предстояло выяснить, кто эти двое? Лобанов подошел к одному из них, схватил его руку, угрожая ее вывихнуть. Мужчина, поняв его грозное намерение, испуганно и одновременно умоляюще посмотрел на него.      - Говори, ты кто? - спросил Лобанов.      - Мы клиенты этой фирмы.  Пришли, а тут никого. Мы тут уже третий раз. И вот увидели вас. Думали, что вы с ним заодно.      - Он взял у вас деньги?      Мужчина кивнул головой.      - Много?      Тот замялся с ответом.      - Да говори же, все равно их уже не видать, как своих ушей.      - Пятьдесят тысяч баксов.      Лобанов присвистнул и отпустил руку.  Надо  отдать  должное  тому парню, работал он с размахом. Скорей всего он сейчас так далеко от своего офиса, что отыскать его в ближайший исторический период будет также сложно, как поймать в сумку ветер.      - Я тоже попал в такую же историю,  - вздохнул Лобанов,  отпуская руку своего недавнего противника.      Дальнейший разговор восстановил всю историю мошенничества.  Впрочем,  его действия по отношению к этим двум ребятам мало отличались от того, как складывались у него дела с ним. Обменявшись визитками, товарищи по несчастью вышли из здания и разъехались.      Ехать в свой офис ему не хотелось,  он понимал,  что сегодня  его фирма окончательно и бесповоротно,  подобно Титанику, натолкнувшись на свой айсберг, прямиком пошла ко дну. Остается урегулировать взаимные претензии с партнерами, налоговыми органами, а потом повесить на дверь большущий замок. И на этом все.      Лобанов подумал, что сегодня один из самых  печальных дней его жизни. На два часа назначено заседание суда, который должен будет поставить последнюю точку в его семейной  мелодраме.  Отношения  с  женой  давно двигались  к  такому  финалу,  горячая и страстная любовь как-то быстро и незаметно перешла в холодное взаимное равнодушие. Но они долго тянули, не решаясь признаться друг другу, что дальнейшая совместная жизнь потеряла для них смысл. Точку помогла поставить сама жизнь.  Правда, сделала  она  это  на редкость банальна. Он на один день возвратился раньше из деловой поездки, вошел в квартиру,  прошел в спальню,  зажег свет - и  увидел, как с их супружеской на него смотрят две пары испуганных глаз. Одна пара была ему хорошо знакома, она принадлежала супруге, другая - неизвестному ему мужчине.      Лобанов не стал устраивать положенный в этой ситуации скандал. Он вообще ничего не стал говорить, все было понятно и без слов, как в немом кино.  Он просто повернулся и вышел из квартиры.      Несколько дней он не показывался дома,  ночевал в своем маленьком офисе, стеля все,  что было у него под рукой, на стол. После того, как эта крайне неудобная жесткая постель ему до чертиков надоела,  он вернулся в квартиру.  Они быстренько все обсудили и пришли к единодушному согласию о необходимости официального развода. Он подъехал к зданию суда и увидел,  что Светлана уже ждет его. В своем дорогом темном костюме она выглядела весьма привлекательно. Теперь  он  понимал,  на какой дешевый крючок попался почти десять лет назад. Как и в том парне, его привлек  в  ней  этот внешний лоск,  умение подать себя с самой лучшей стороны.  Причем,  ослепление было настолько сильным, что понадобилось не меньше  пяти  лет,  чтобы начала бы спадать пелена с его взгляда на нее, и он словно после операции на глазах,  стал наконец-то  различать подлинные качества ее натуры.      Он припарковал машину и подошел к ней.  Она встретила его появление внешне спокойно.      - До двух часов осталось пятнадцать минут, - сказал Лобанов, посмотрев на часы.  - Последние пятнадцать минут нашей супружеской жизни. Забавно.      - Что тут забавного, - почему-то раздраженно произнесла Светлана. - Все когда-то кончается.      Он с каким-то новым интересом взглянул на нее. К нему пришла одна довольно странная мысль.      - Скажи мне честно, когда ты выходила за меня замуж, ты думала о том, что придет сегодняшний день.      - Ты хочешь знать правду,  -  усмехнулась  она.  -  Вы,  мужчины, странные создания, вы всегда хотите знать правду, когда она уже ничем не поможет помочь. Вам нравится с помощью нее мучить свое самолюбие. Я отвечу тебе:  да,  я почти не сомневалась,  что наш брак - не  на  всю жизнь. Это не означает,  что я тебя не любила,  но меня не покидало ощущения,  что мы слишком разные,  чтобы протянуть до самого конца.      - Но тогда зачем было выходить замуж,  если ты была уверена в таком исходе?     - Я вовсе не жалею о том,  что сделала.  До определенного момента мне было хорошо с тобой.  Потом этот момент прошел, и я  почувствовала, что меня интересуют другие мужчины. Если бы ты отнеся к этому обстоятельству с пониманием, как знать может быть мы бы и не стояли тут.  Многие семьи как раз это и спасает.     - Между  прочим,  я  тебе не изменял,  хотя возможностей было выше крыши, - вдруг зло проговорил Лобанов.     - Ты считаешь это своей величайшей заслугой,  за которой надо давать орден.  Но от того,  что ты не изменял мне, я не чувствовала себя  более счастливой. Мне хотелось новых ощущений и впечатлений, а из твоей верности ничего нельзя было выжить нового.  И еще мне до смерти надоело наблюдать за твоими новыми вечными начинаниями.  И при этом с каждым годом мы жили все хуже и хуже. Ты не в состоянии обеспечить семью, так как мне нужно.      В этом она права,  подумал Лобанов. Может, это единственная удача последних месяцев,  что они, наконец-то,  разводятся.     - Нечего сказать,  - произнесла довольная Светлана.  - Так что  у нас единственная  дорога  -  через эти двери, - кивнула она на вход в суд. Она посмотрела на часы. - Два часа, пора.      - Да, пойдем, - кивнул он головой.      - Не оставила ли я дома паспорт? - Светлана открыла сумочку, нашла документ,  затем извлекла из нее какой-то конверт. - Совсем забыла, тебе же пришло послание. - Она протянула его ему.      На конверте  золотыми каллиграфическими буквами было выведена надпись: "Его сиятельству князю Лобанову-Тверскому".      Светлана с любопытством взглянула на него.      - Кто-то впервые вспомнил о твоем знатном происхождении.      Он положил конверт в карман.      - Потом прочту, сейчас у меня другие дела. . .      Процедура развода заняла немного времени.  Привыкшая к таким процессам судья, задала несколько дежурных вопросов, не надолго удалилась, затем, вернувшись,  вынесла вердикт: их брак больше не существует, отныне они не муж и жена, а чужие друг другу люди.      Они вышли на улицу.      - Ну, все,  с этим делом, слава богу, покончили - сказал он, немного удивляясь своему спокойствию.  - Поеду по своим делам. В ближайшие дни обсудим,  как будем делить квартиру, имущество и все остальное вместе нажитое.      Лобанов махнул рукой и направился к машине.      - Это все, что ты хочешь мне сказать, - догнал его ее голос.      Он остановился.      - Знаешь,  я вдруг понял,  что я тебе совершенно не  хочу  ничего больше говорить. Как здорово, что отныне я не твой муж и не должен отдавать тебе никаких отчетов.      Лобанов увидел, как покрылось лицо Светланы бурыми пятнами обиды. Раньше это предвещало скандал.  Но сейчас это зрелище его уже не беспокоило,  гораздо  больше сейчас его интересуют другие дела.  Он сел в машине и поспешно отъехал от ЗАГСа.      Лобанов проехал немного,  всего один квартал. Он остановил машину и развернул конверт.      Вязь письма занимала  всего  несколько строчек короткого текста. Вернее, это было не письмо, а приглашение. "Ваше сиятельство! Его сиятельство князь Лобанов-Тверский Дмитрий Львович имеет честь пригласить вас на прием, который состоится 5 июня сего года по случаю его возвращения на историческую  Родину".  Далее следовали время и адрес,  где должно было состояться это знаменательное событие.      Да ведь  сегодня  же 5 июня,  до начала приема остается всего каких-то три часа!  Что же ему делать с этим неожиданно  свалившимся  на него  приглашением?  И кто такой его сиятельство князь Дмитрий Львович Лобанов-Тверской? Смутное воспоминание слабым огоньком зажглось в его сознании.  Кажется,  однажды отец упоминал это имя. Правда это было очень очень давно.  Отец никогда и  никому  не рассказывал, что является прямым потомком знатного дворянского рода. И Лобанов долго ничего не знал об этом обстоятельстве. И может быть, он бы и дальше пребывал в неизвестности,  если бы не странная двойная фамилия. Эта фамилия с самого раннего детства приносила ему массу неприятностей, так  как ровесники всячески дразнили его,  придумывали самые разные,  чаще всего очень обидные окончания:  Лобанов-Зверский,  Лобанов-Мерзкий, Лобанов-Людоедский и еще множество подобных вариантов.      Однажды, заплаканный, он пришел домой и направился прямиком к отцу. Мальчик в ультимативной форме потребовал изменить свою фамилию, отрезать от нее ее вторую,  по его мнению,  абсолютно вредную часть. И вот тогда он впервые услышал от отца про то, что этим именем надо гордиться,  что эта фамилию принадлежит известному и славному княжескому роду, чьи  представители  оставили немало  самых разных замечательных следов в отечественной истории.      Больше отец не стал ничего рассказывать, но Лобанов вдруг испытал необычное  ощущение какой-то глубины, будто он погрузился в бездонный океан прошлых лет. Как раз в этот период они проходили в школе русскую историю; имена князей, графов встречались на каждой странице учебника. И оказывается, его предки тоже имели шансы попасть в эту книгу.      Нельзя сказать,  что этот короткий разговор пробудил у него сильное желание получше узнать генеалогию своего рода.  Но больше отрезать от  своей фамилии ее вторую часть у отца он не просил.  Сам же отец не возвращался к этой теме,  не пытался посвятить своего отпрыска в историю их рода.  Впрочем, знал ли он ее сам? Он вел жизнь рядового обывателя, работал в скромной должности заместителя начальника отдела в одном из научных институтов,  получал небольшую зарплату и сколько Лобанов помнил, главный вопрос, который постоянно возникал в их семье: как дотянуть до получки.      Но однажды,  возвратясь после уроков  домой,  Саша  увидел  отца. Обычно в это время он находился на работе. Лицо его было расстроенным. Он пояснил:  вчера  умерла его двоюродная тетка Анастасия Владиславовна. Завтра похороны,  обещали приехать много людей, в том числе и глава их княжеского рода Дмитрий Львович.      Все же  кажется он,  Лобанов, не ошибается, отец тогда произнес именно это имя. И хотя он назвал его всего один раз, почему-то оно глубоко отпечаталось на какой-то пластине в  мозгу  мальчика.  Но тогда Дмитрий Львович по каким-то причинам на похороны не прибыл.  Не исключено, что его не впустили в страну, в тот период князья ей не требовались.      Что касается  Анастасии Владиславовны,  то Саша видел ее всего один раз. Когда он был еще совсем маленьким,  они всей семьей отправились к ней в гости на какой-то юбилей.  Жила она под Москвой и,  если  память верно сохранила воспоминания о том путешествии,  они довольно долго ехали на электричке.      Но больше всего его поразил ее дом - двухэтажный,  с  верандой  и мезонином. Запомнилось и то, что на стене висели несколько картин. Он долго их рассматривал. Но скорей всего его внимание привлекла не сама живопись, а красивые золотые рамы.      Он довольно хорошо запомнил тот день. У лежащей в  гробу  старой женщины даже смерть не похитила остатки былой красоты.      Это почти все, что он помнит и знает о своем княжеском роде. Даже стыдно  от своего невежества и беспамятства.  Так идти на прием или не идти?      Внезапно к Лобанову пришла мысль о том, что на таких приемах надо же быть соответственно одетым то ли во фрак, то ли в смокинг. Разумеется, в его гардеробе никогда не было подобной  одежды.  Но все же надо вырядиться как можно лучше. А его выходной костюм висит в квартире. Значит, придется ехать туда, встречаться со Светланой. Вот  уж чего совершенно не хочется.      Он открыл дверь своими ключами.  Светлана была уже дома. Она удивилась, увидев его.      - Я пришел взять некоторые вещи, - объяснил он свое внезапное появление.      - Раз уж ты пришел, давай обговорим все имущественные и финансовые вопросы.  Мы же не можем жить так, как жили.      - Ясно не можем, но, пожалуйста, лучше отложим все объяснения. У меня сейчас голова забита другими мыслями.      - Это понятно,  ты же идешь на великосветский прием, - насмешливо проговорила она.  - Ты же у нас князь, потомок знаменитой династии. - Насмешка в голосе перешла в сарказм.      - Да, я князь. И что?  Прошли времена,  когда стыдились своим происхождением. Сейчас им принято гордится.      - Князем быть не зазорно, зазорно быть нищим князем. Знаешь, было время,  когда я гордилась, что являюсь женой князя, ношу его двойную фамилию.    Лобанов прошел к шкафу,  извлек оттуда костюм,  галстук,  рубашку. Да, все это выглядит не слишком  шикарно.     Лобанова охватило такое сильное раздражение,  что он  решил,  что никуда не пойдет. Всю жизнь обходился без своих знатных родственников, проживет без них и впредь.       - Давай я тебе поглажу костюм,  - вдруг услышал он  голос  бывшей жены. Это  предложение  настолько поразило его,  что он не нашелся что возразить.      Светлана взяла из его рук костюм и рубашку и стала гладить.      - Знаешь, мне почему-то стало грустно, - вдруг на секунду прервала Светлана глажение.  - Когда я увидела приглашение,  то подумала,  что после развода лишаюсь звания княгини.      Лобанов вдруг засмеялся.  Светлана - княгиня,  никогда, даже мысленно, он  не называл ее так. Но, оказывается,  она втайне гордилась тем, что обладала правом так именоваться.  Любопытно, какие еще неожиданные факты ему предстоит узнать посла развода?     Светлана протянула ему костюм и рубашку. Он внимательно оглядел вещи. После глажения они выглядели лучше. И все же от его выходного костюма отдавало убогостью. Ладно, какой он есть, таким он  и  будет выглядеть.       Хотя идти на прием еще было рановато,  оставаться в  квартире  со Светланой ему не хотелось.      - Я пойду, - сказал Лобанов. И быстро двинулся к двери.