Ангельские перья

5 - 3

   Омега, привязанный к стулу, стоял ровно напротив двери, так что когда прислуга входила или выходила, готовя комнату к вечерней игре, все находящиеся в коридоре могли его видеть. А посмотреть было на что… 

    Практически голый, поскольку считать кожаные брючки, облегавшие как вторая кожа, за одежду не получалось. Босой, он стоял, привязанный к стулу веревкой, бесстыдно расставив ноги, и серо-платиновые волосы, собранные в высокий узел, были обсыпаны белыми розами и походили то ли на венок, то ли на корону из роз. Стальные глаза в немой ярости пронзали всякого, кто посмел рассматривать его тело. А в зубах он сжимал за стебель алую розу… 

 - Я пришел вернуть книгу… - в комнату, полную любопытной прислуги, уверенно вошел Хозяин. - О-о… что я вижу… 

 - Это наказание, - вышел из-за спины омеги крупный охранник, - он посмел поднять руку на господина и вообще, ругался всяко, - охранник шмыгнул носом, - ничо, постоит так, пока все не закончится… 

 - Ты давно с Макюри? - альфа рассматривал простоватого громилу в дешевом костюме. 

 - Да год уже, - охранник честно клипнул глазами, - сытно, да и скучать не приходится… 

 - Принесите покрывало из спальни, - бросил короткий приказ хозяин, и слуги, метнувшись, принесли шелковое полотнище, - я тебя укрою от нескромных взглядов… - начал говорить альфа, разворачивая ткань и желая закрыть омегу, бесстыдно выставленного напоказ, но охранник жестом остановил его. 

 - Не стоит. Макюри сказал, что если омегу укроют хоть шарфиком, то он накажет его. Макюри сказал, что следы от ремня только подчеркнут белизну и безупречность кожи. И пока омега его собственность, он будет стоять именно так. Ему не больно, ничо, постоит так чуток, не простынет. 

    Хозяин недовольно рыкнул, но без возражений сунул покрывало в руки ближайшего слуги, который расставлял стулья вокруг карточного стола. Он опять посмотрел на омегу, в этот раз обращая внимание на узлы и крепления веревки. Грудная обвязка прижимала плечи к бокам, скорее подчеркивая гармоничную, красиво прокачанную фигуру. А центральный узел разделял красивую мужскую грудь на две половины, подчеркивая ее округлость и восхитительные маленькие соски, похожие на ягодки земляники. Крепление обвязки было сзади, не нарушая общий вид безупречного пресса и свод высоких бедер.

    Кожаные брюки начинались экстремально низко, практически только прикрывая член, но открывая беззащитный лобок, который, к удивлению, не был пошло выбрит, как практически у всех омег, которые раньше встречались альфе. Нет, на лобке лорда был тонкий, почти невесомый пушок, который, как нежный бархат, скорее подчеркивал интимность голого тела. Его хотелось лизнуть, чтобы насладиться шелковистостью кожи. У альфы задрожали руки от желания прикоснуться к этому неожиданному украшению. Он так давно привык к бритым и эпилированным партнерам, привык натыкаться на подрастающую щетинку, что вид совершенно натурального тела будил глубинные инстинкты хищника, которые давно уже молчали, погребенные под налетом вечных табу и общественных запретов.

     Веревка обвязки спускалась по спине, привязывая ладони и бедра омеги к высокой спинке, а потом бесстыдно разводила колени, фиксируя ноги к ножкам стула. Маленькие, как у ребенка, пальчики ног поджались, когда горячий взгляд альфы обласкал их взглядом. Такие непропорционально маленькие ступни с высоким сводом стопы и беззащитными пальчиками просто молили, чтобы их приласкали, согрели и защитили от холода пола. 

 - Я вдовец, - альфа сглотнул густую слюну, - уже давно. Я не думал, что когда-нибудь заинтересуюсь омегой настолько… у меня пятеро взрослых сыновей, и я не думал, что… - альфа взял себя в руки и посмотрел в порозовевшее омежье лицо, - я буду вечером с двумя сыновьями. Так мы увеличим шансы на выигрыш. Карты порой бывают непредсказуемы… Старший в разводе уже пару лет. У него есть дети от первого брака, а младший вошел в пору, но мы пока не подыскивали ему пару. Я буду рад, если ты войдешь в нашу семью. Сам выберешь, кто тебе по сердцу придется. Неважно, чем закончится сегодняшняя игра, ты все равно встретишь завтрашний рассвет под крышей моего дома.

    Альфа положил томик стихов на сиденье стула и напоследок заметил расщелинку между двух литых половинок безупречных ягодиц. Он заметил ямочки на спине и вдруг поймал себя на мысли, что думает не о заднице, а именно о ягодицах, упругих ягодках, полуприкрытых черной кожей. Их хотелось нежить ладонями рук, а потом, склонившись, неспешно прикусить, чтобы оставить на их совершенстве свой след, как печать о собственности. Охранник за спиной многозначительно хмыкнул и вырвал альфу из транса. 

 - До вечера! - бросил практически за спину Хозяин и почти убежал из номера, не забыв нарычать на толпящихся под дверью зевак.

   Почти сразу вернулся Грешник. У него в руках был большой кожаный саквояж, который он, похоже, купил в ближайшем магазине специально для выигрыша. Он с довольной ухмылкой осмотрелся и стал торопить работников, которые больше толпились в номере, глазея по сторонам и мешая друг другу. В номере передвинули мебель. Маленький столик и диваны вынесли, а на их место поставили два стола. Один большой покерный с десятью стульями вокруг и еще один небольшой столик с одиноким стулом. По всей видимости, за ним будет сидеть кассир, который будет обменивать деньги на фишки. 

 - Заходи уже, бестолочь косорукая! - крупье в форменной жилетке подтолкнул в спину смущенного Бома, - вот же руки-крюки! Угораздило! Эй, господин-хороший, как вас там?! - крупье практически бросился к Макюри, - прошу, передумайте с крупье для сегодняшней игры! Этот парень – косорукий болван. Он мало того, что в правилах путается, так еще и с картами у него ничего не получается! Всю игру сломает! 

 - Нет, - Макюри перекатился с пятки на носок и заложил руки в карманы брюк, - прости, но я здесь человек проезжий. Сегодня приехал, а завтра улечу. А ты наверняка захочешь выслужиться перед местными. Или они тебя сделают крайним, если предположим, я выиграю и улечу со всеми деньгами. Тебе придется доказывать им, что все было честно, и я тебе не отстегнул с выигрыша. Вот ты уверен, что тебе это надо? 

 - Э-э, - растерялся крупье, - как-то я об этом не подумал. А что, ваша милость так уверен в победе? 

 - Посмотрим… - Макюри улыбнулся, как сытый кот, - все в руках Господа! «И да будут праведные вознаграждены, и всякий получит по делам их…». Ты веруешь в Господа нашего? 

 - Да! - крупье практически отпрыгнул в сторону и перекрестился, испугавшись того, как заблестели глаза странного приезжего, - у нас очень благочестивый город. Большая церковь и на воскресные службы собираются все с ранчо! Ну ладно, парень, - крупье опять пихнул в бок Бома, - садись за стол и давай попробуем на месте разобраться с игрой. Может, глядя на сукно, ты быстрее соображать начнешь. Итак, запомни главное: в покере игра идет всегда по часовой стрелке. Каждому игроку в Техасском Холдеме раздается по две карты. После раздачи начинается торговля, которая проходит в несколько раундов. Два игрока по левую руку от дилера делают обязательные ставки, которые взимаются еще до начала торгов. Это делается для того, чтобы стимулировать игроков на активную игру. Эти обязательные ставки называются блайндами. Таковы правила игры в покер. Первую карту получает дилер. Перед ним будет лежать вот такой кружок.

 Крупье достал из чемоданчика с фишками жетон дилера и положил на сукно. Он усадил Бома на место крупье и методично втолковывал ему правила игры и то, что должен делать крупье при сдаче и во время игры. Бом очень искренне клипал глазами и дрожащими руками тасовал колоду. Потом они отрабатывали, как именно Бом будет раздавать карты, на что надо обращать внимание, а потом, махнув рукой, сообщил, что будет стоять у него за спиной и подсказывать в случае необходимости. Бом бросился благодарить, а сам едва не подмигнул Грешнику, который с невозмутимой моськой сидел за столом и подсказывал под руку.

    Крупье за спиной был неплохим отвлекающим маневром, теперь игрокам будет сложнее отслеживать манипуляции начинающего крупье, за спиной которого будет стоять грозный надсмотрщик и время от времени привлекать к себе внимание, оставляя шанс Бому передернуть правильно… хотя, во время игры их будет интересовать исключительно один человек… и это будет не Макюри… Задача Грешника была втянуть Клиента в игру, а задача Бома, чтобы Клиент обязательно выиграл и получил главный приз… 

    Бим в это время нарезал круги вокруг корабля Клиента вместе с обслугой космопорта и делал только ему одному понятные манипуляции… 

 - Готово, - раздалось в наушнике, и Грешник довольно ухмыльнулся, возможно, из-за того, что Бом в очередной раз рассыпал по столу карты дрожащими руками. Тем временем обслуга в номере закончила с расстановкой столов, стульев, кресел для зрителей и, заполнив бар в номере, наконец перестала мельтешить перед раздраженным лордом, который уже неприкрыто порыкивал сквозь сцепленные зубы.

     Первым в комнату зашли Хозяин с двумя молодыми альфами. Судя по тому, как они были похожи, и без слов было понятно, что это отец и сыновья. Старший сын был практически молодой копией отца и внешне, и по повадкам, а вот младший смотрелся разгильдяем и выглядел как простой ковбой в запыленных сапогах и клетчатой рубашке. Но только вот все его разгильдяйство и мученическая гримаска на молодом и обветренном лице слетели, стоило ему увидеть полуобнаженного Анджея. 

 - Святая корова! Он настоящий? - ковбой покраснел, побледнел и, порозовев скулами, стал заполошно отряхивать рубашку, с которой в разные стороны полетел мелкий сор, похоже, его сдернули с сеновала, - отец, тебе стоило предупредить меня, я бы хоть переоделся! Ты сказал, что мы в карты будем играть. 

 - На него, - Макюри тихо подошел сбоку от омеги и ухмыльнулся, - именно он здесь главный приз. Я его выиграл у мужа в карты и вез на Новую Сицилию, но ваш отец решил оставить его себе. Продать его я не могу. Это незаконно, но вот выставить на кон вполне… 

 - А с чего вы взяли, что он согласится? На Новом Техасе рабства нет! Он волен уйти прямо сейчас! - старший сын недовольно раздувал ноздри. 

 - Он дал слово чести лорда, что будет моей вещью, пока не вернет карточный долг мужа, - Макюри наступил коленом на сидушку стула и почти прижался к спине связанного Анджея. Проведя носом над его плечом, он томно шепнул в порозовевшее ухо, - я прав, ваша милость? 

     Анджей едва не перекусил стебель розы, но опустил веки, пряча гневный взгляд, и только раздул крылья аристократического носа, выражая свое отношение ко всему происходящему. 

 - Пусть он сам скажет! - ковбой схватился за алую розу, желая вытащить ее, но Анджей удержал цветок и только прижег взглядом нахала, так что тот отдернул руку, - ты чего? Я же за тебя! 

 - Пока он мой, - Макюри глумливо улыбнулся, - он будет делать то, что Я ему говорю. А я велел ему держать розу зубами. Не стоило ему швыряться этими самыми розами в своего хозяина. Я прав, вещь? 

    Макюри выдохнул в омежье ухо, у Анджея напряглись мышцы груди и пресса, он дернулся, желая отодвинуться, но обвязка ему не позволила. У этого разговора были свидетели. Альфы заходили в комнату и жадно осматривали полуобнаженного омегу. Они замечали все: и красоту тела, и стыдливый румянец на точеных скулах, и ровные зубки, сжимающие стебель, и пуговки сосков, и, конечно же, пушок на лобке. Не волосы, как у взрослого омеги, а именно пушок, как на голове у новорожденного. Анджею в голову не приходило, что подобное могло возбудить настолько, что особо впечатлительные, насмотревшись на «угощение для глаз», выбегали в коридор, зажав рукой ширинку. 

 - Либерти, старый ты стрючок, а ты-то что здесь делаешь? - Хозяин насмешливо смотрел на жилистого старичка с кожей, как кора дуба, морщинистой и темной от загара, - бабка твоя знает, что ты здесь? А то смотри, как бы она тебя с ранчо не выгнала! Миссис Либерти до сих пор так стреляет, что в глаз быку на всем скаку попадет и шкуры не попортит! 

 - Бабка-то меня и надоумила! - старик гордо обвел взглядом всех «молодых», - иди, говорит, и сыграй там, как в молодости! Я ведь ранчо свое тоже в карты выиграл! А тут такой куш, что пройти грешно! Карты меня всегда любили, вот выиграю, и мы с бабкой и маслобойку новую купим, и внучатам деньжат отсыплем, и сами на покой с чистой совестью отправимся! Эх! Когда играть-то начнем? А то я заначку на черный день выкопал, а остальное в банке одолжил, а проценты-то тикают! 

 - А с омегой что будешь делать? - рассмеялся ковбой, - домой не притащишь, миссис Либерти тебе стрючок быстро отстрелит! 

 - А его твоему отцу продам, - старик довольно ухмылялся, - он сам на него цену назвал – десять миллионов! А твой отец слов на ветер не бросает. Раз сказал, значит заплатит. И вообще, я не идиот, чтоб такую ИГРУ пропустить! Да о ней не одно поколение будут судачить! Это ж сколько кредитов на кону окажется! Как подумаешь, так аж не по себе становится! 

 - А действительно, чего тянуть? - Макюри поставил на стол саквояж и достал из него три колоды карт, - я их купил в трех разных магазинах, ваш человек может это подтвердить, - Макюри кивнул головой на крепкого альфу, который неприметно стоял в углу, тот важно кивнул головой. 

 - Хорошо, - Хозяин поманил вперед сурового альфу, - этот человек поменяет деньги на фишки, чтобы нам было удобно играть, а сами деньги сложит, как я понимаю, - Хозяин насмешливо посмотрел на новенький саквояж, - в этот саквояж, чтобы победитель смог унести все в одной руке. Цена фишки будет сто тысяч. Поэтому миллион будет десять фишек. Кто хочет больше фишек, вкладывает больше денег. Макюри достается двадцать фишек, поскольку цена его… хм, «приза» два миллиона. 

 - Осталось только получить согласие самого приза, - старший сын встал рядом с отцом, - а то все это как-то неправильно… 

 - Не хотите, не играйте, - Макюри отогнул угол манжеты и посмотрел на часы, - я еще успею сегодня попасть на корабль в сторону Новой Сицилии. И так придется лететь с пересадкой, да и здесь полдня потеряли даром. На Новой Сицилии нам будут рады и глупых вопросов задавать не станут. 

 - А с чего ты взял, что вы отсюда выйдете вдвоем? - старший сын поправил ремень с кобурой и выразительно посмотрел на младшего, который тоже подобрался. - Омега может остаться, ему здесь помогут. Приютят и в обиду не дадут. 

 - Он дал слово, - Макюри опять оказался за спиной омеги, как змей-искуситель дыша возле уха, - так что, вашебродь, честь или спокойный семейный очаг с горячим альфой? Что для тебя важнее? Пойдешь со мной или останешься? Ты вообще понимаешь, что происходит? Я выставляю тебя на кон и ты пойдешь с победителем, или плюнешь мне в глаза и упадешь на грудь вот этому горячему жеребчику? Что для тебя слово чести? 

 - Не передергивай! - старший сын оттолкнул отца и встал напротив Анджея, - посмотри на меня, Анджей. Ты не вещь, ты человек с собственной волей. Наплюй на все, что было, и пошли со мной, клянусь, я тебя никогда не обижу! На руках носить буду! 

 - Скажи ему. Он не понимает, - Макюри осторожно вытащил розу из зубов омеги и ухмыльнулся. 

 - Как говаривал мой дедушка, герцог Аберкорн: характер – это умение стоять там, где остальные падают, - Анджей твердо посмотрел в глаза альфе, - меня не сломают до тех пор, пока я сам не решу, что я сломлен. Но что останется у меня, если я сам откажусь от чести? 

 - Бинго! - Макюри вложил в рот омеги цветок. - Честь погубила народу больше, чем любая эпидемия! Но для аристократа честь важнее собственной жизни! Он будет говно лопатой разгребать, но себя не уронит! Но самое интересное, что эти аристократы, как коты, как бы ты их ни бросил, все равно приземлятся на четыре лапы! Вывернутся, встряхнутся и, вздернув нос, будут нести себя дальше. Такие несгибаемые и непрошибаемые засранцы! Не сломаешь и не запугаешь! 

 - Разрешите присоединиться, - к столу кассира подошел видный альфа в дорогом костюме, явно не местный, и показал золотые чеки Торговой федерации, - это, похоже, действительно будет выдающаяся игра. Думал быть простым зрителем, но за такой приз действительно стоит побороться! 

 - Я буду рад вашим деньгам! - улыбнулся Макюри, - это восхитительно само по себе. Какая интрига, какие страсти, и какой... м-м, приз! 

 - Отец! Сделай что-нибудь! Запрети эту гнусность! - ковбой схватил отца за локоть. 

 - Порой, чтобы сделать благое дело, приходится запачкать руки, - Хозяин тяжко вздохнул и достал портмоне, полное чеков, - ты же видишь, или мы играем, или его увезут дальше. Это как со стадом, которое в испуге мчится по прерии, уговаривать бесполезно, чтобы спасти, надо возглавить. Решай, ты с нами или будешь чистоплюйничать в углу? 

 - Я с вами! - ковбой с ненавистью посмотрел на Макюри, - нельзя оставлять человека чести в таких руках!

 *

   Вскоре фишки поменяли всем желающим. Желающих поиграть набралось пятнадцать человек, но пока все судили-рядили, как вести игру, в комнату вошла еще группа людей, как понял Грешник, с двух соседних ранчо. Похоже, игра и приз произвели неизгладимое впечатление на местных. 

   Вокруг Анджея опять собралась толпа. Альфы жадно роняли слюни, а потом вопрос опять вернулся к законности и этичности подобной игры. Дело почти дошло до потасовки, но всех опять угомонил Макюри, заявив, что он уезжает с лордом. И даже начал снимать обвязку с ноги омеги. 

   После еще одного раунда препирательств все согласились, что карточный долг – это долг чести, и Макюри в своем праве. В итоге, приехавшие тоже решительно присоединились к игре и достали пухлые портмоне. Грешник внутренне хмыкнул. Ребята хотели получить омегу за так, но поняв, что не получилось, были готовы раскошелиться.

   В итоге, на игру собралось аж двадцать семь человек. Было решено играть на выбывание, и Макюри сел за стол первым. Вместе с ним сели Ковбой и старик Либерти. Из-за того, что фишек на старте у всех было маловато, уже на первом круге выбыли пара человек. На их место сели другие и вступили в игру. Насколько стало понятно по разговорам, Техасский безлимитный был здесь привычным явлением, порой за столом проигрывались и стада, и ранчо, а бывало, и космические корабли, и паи на землю, но вот на живого человека здесь играли впервые. Все были возбуждены, за столом пахло едким мускусом возбужденных альф, с каждым выбывшим игроком денег на столе добавлялось. 

   У Макюри в начале было фишек больше, чем у остальных, но на очередном круге он потерял почти все, и с трудом отыгрался на следующем, к большому неудовольствию всех присутствующих. Поскольку омега так и стоял связанный и почти голый, пока Макюри имел хоть пару фишек. Практически голый омега отвлекал внимание и действовал как афродизиак. Все альфы были возбуждены и достаточно агрессивны. Возбуждение было разлито в воздухе, как сахарный сироп, в котором, как мухи, вязли здравые мысли. Некоторые альфы докупали у кассира фишек, желая вернуться в игру и отыграться, но гормоны туманили мозги и они не могли удержаться за столом. 

    Ковбой сел за стол второй раз с пятью фишками, но вылетел на первом круге. На столе были уже приличные стопки фишек. Старику Либерти долгое время отчаянно везло. Похоже, карты действительно любили его. Он дошел до двенадцати миллионов, но потом сразу спустил пять, а следом еще два, и, пересчитав оставшееся, схватился за сердце. 

 - Ох, нет! - Либерти перетасовал свои фишки и поморщился, - староват я для подобных игр. Вы разрешите мне оставить вас? Я отказываюсь от главного приза, у меня просто сердце остановится от такой игры! Все же, я был прав, что завязал с картами уже давно. Это удел молодых и дерзких, а мне бы до дома добраться и послушать, как моя старуха меня шпыняет за то, что я трубочку курю в кресле, когда работы полно.

    Альфы за столом переглянулись, но всех больше занимал главный приз, поэтому они легко отпустили конкурента из-за стола. Тем более, что на его место сразу нашелся новый претендент. Денег на столе значительно прибавилось. Хозяин приглядывался и к новому крупье, но паренек честно сдавал карты и было заметно, что он уже устал и рассеянно следит за игрой. За ним хищным соколом приглядывал бывалый крупье, все было в порядке. 

   Заодно он приглядывался и к Макюри. Тот был здесь единственной темной лошадкой. Даже торговец оружием был почти своим. За несколько лет его прилетов сюда к нему уже привыкли и воспринимали почти как своего, знали его манеру играть в покер, в отличие от Макюри. Но Хозяин, кажется, вычислил все его повадки и ужимки, и спокойно сел за стол последним. Когда за столом осталась последняя девятка игроков, за окном уже окончательно стемнело. Хозяин велел распечатать новую колоду, вторую из трех, что принес Макюри, и внимательно прикинул расклад сил за столом.

    На столе было много фишек, они были почти равномерно распределены на всех. Поэтому он сел за стол с двадцатью фишками, и пока крупье тасовал карты, присмотрелся к игрокам. Он был уверен в выигрыше и на первом круге красиво сблефовал, собрав со стола по половине наличности со всех. За столом сидел и его старший сын. Он был спокойным расчетливым игроком, и отец был за него спокоен. Торговца оружием звали Магнум, как подозревал Хозяин, это было его не настоящее имя, но в Техасе это мало кого волновало, пока товар, который он привозил, был наилучшего качества. Кроме этого, за столом оказался хозяин соседнего ранчо, такого же крупного городка, как и этот, разве что без космопорта, содержать который было достаточно накладно. 

    Макюри заказал выпить и в ожидании новой раздачи звенел льдом в бокале, у него было, пожалуй, больше всего фишек за столом. И, кроме этого, были еще четверо своих, местных. Трое были хозяевами небольших ранчо-хозяйств с немногочисленным штатом наемных работников, а четвертый был простым ковбоем, который, поверив в удачу, взял кредит в банке. Перед ним лежало пять фишек, но он был уверен, что отыграется. Первым из-за стола вышел ковбой. Ему нечего было поставить на торг и он вылетел еще на флопе. На следующем круге сын объявил, что вскрывается, еще на терне. Хозяин видел, что сын блефует, но спасовал, позволив ему собрать с круга приличный куш. На следующем круге ему в руку пришли великолепные карты, поэтому Хозяин поднял ставку, из-за которой вылетели двое фермеров и Сосед. На следующем круге отец с сыном прокатили Макюри, наконец выдавив его из-за стола.

 - Ну что ж, - Макюри ухмыльнулся, - как пришло, так и ушло! Но, видит Бог, это было весело! 

 - Развяжите лорда Анджея, - велел Хозяин, - и дайте ему одеться! 

    Ковбой попытался распустить узлы, но выдержки не хватило, и он осторожно разрезал путы. Омега выплюнул наконец алую розу и быстро повытаскивал белые из волос, как шпильки, позволяя им закрыть себя, как плащом. 

   - Я хотел бы увидеть, чем все закончится, - омега подошел к столу и встал между отцом и сыном напротив Магнума.

   Он был как эротическое видение. Черные кожаные брюки и следы веревок на белоснежной коже, как элемент украшения. Платиновый шелк волос и сверкающие глаза необычного серого цвета, похожие на бриллианты в оправе длинных темных ресниц. Омега обнял себя руками в попытке хоть немного прикрыться и с тревогой прикусил ровными зубками темно-розовую губку. От него пахнуло сладкой лесной земляникой. Запах был чистый и ясный, как у девственника. 

 - Магнум, я предлагаю тебе десять миллионов за омегу и то, что сейчас лежит перед тобой. И давай закончим игру, - Хозяин откинулся на стуле, слыша восторженные шепотки за спиной. 

 - Я здесь не ради денег, - Магнум нехорошо усмехнулся, - я предлагаю вам забрать все, что есть, а я заберу омегу, и мы разойдемся каждый при своем. 

 - Нет, - Хозяин набычился, - я не отдам Анджея! Он мой! 

 - Пусть все решат карты, - сын махнул крупье, чтобы он начал раздачу, - пусть судьба рассудит, кому будет принадлежать омега.

    Хозяин хмыкнул и махнул головой, разрешая. Ему в руку сразу пришли девятка и восьмерка червей. Это было не хорошо и не плохо, и торг на флопе начался. Все понимали, что эта игра будет последней, и напряжение подстегнуло адреналин. Казалось, сам воздух искрит от напряжения. Зрители замерли на своих местах, как молчаливые статуи, боясь даже вздохнуть громко. На первой раздаче вышли дама червей, валет пик и четверка треф. Хозяин приободрился и поднял ставку, которую все поддержали, на терне вышел валет червей, и сын усмехнулся в глубине глаз, поднимая ставку. Магнум напрягся и постарался скрыть раздражение, но ставку поддержал. На ривере вышла десятка червей, и альфы алчно посмотрели друг на друга. 

 - Ва банк! - сказали все практически хором и сдвинули фишки в круг. 

 - Я вскрываюсь первым, - сын усмехнулся и выложил на стол валета бубен и десятку треф, - фул хаус.

    У сына была тройка валетов и пара десяток. Но Хозяин выложил на стол девятку и восьмерку червей. На столе оказалось пять карт подряд одной масти.

 - Стрит флеш! - Хозяин посмотрел на Анджея и обласкал его взглядом. 

 - Роял Флеш! - Магнум выложил на стол туза и короля червей.

 Все неверяще уставились на карты. Но пять карт высшей масти и одного цвета – Флеш Роял (!) лежали на столе. Зрители замерли в шоке! Вот это игра! Три выигрышных расклада за раз и один лучше другого! 

 - Идем! - Магнум схватил Анджея за руку, второй рукой схватил саквояж с выигрышем и потащил босого омегу к выходу. 

 - А одеться? - Анджей уперся и схватился за стул, на котором все еще висели обрывки веревок, - обуться? Я же босиком! 

 - Нет, - Магнум дернул омегу за руку, - потерпишь… я тебе куплю потом все, что надо. 

 - Разреши, я возьму с собой хотя бы книгу! - омега изогнулся, подхватил со стула томик стихов и прижал к груди, - это все, что у меня осталось от семьи! 

 - От мужа? - усмехнулся альфа и дернул омегу дальше.

 Он вытащил Анджея в коридор и, цепко оглянувшись, прикрепил к проему открытой двери небольшую кассетную бомбу, и сразу оттащил босого омегу дальше. У бомбы щелкнул предохранитель и высунулись маленькие лапки, закрепляясь на поверхности. Это была новая военная разработка – паутинная бомба. Она после включения реагировала на любое движение и разбрасывала тонкие как лезвия пластины во все стороны. Как паук паутину. Ее было невозможно обезвредить, только подорвать с минимальным уроном. Только вот для людей в комнате это был приговор для всех. Радиус поражения был больше размеров комнаты. А поскольку бомба висела на стояке двери, то по коридору подобраться к ней было невозможно. 

 - Нет, я говорю о моей настоящей семье, - омега, ничего не понимая, крутил головой по сторонам, - смотри! Это герб Аберкорнов!

 Омега открыл обложку и там, на титульном листе, стоял экслибрис с герцогской короной и гербом с каким-то зверем посередине. Альфа только хмыкнул, омега совсем не понял, что едва не погиб, и волнуется о глупостях. Магнум опасался перестрелки, но с паутинной бомбой можно было какое-то время не ждать преследования. Пока все поймут, что случилось, несколько особо тупых погибнут, а если начнется паника, то, возможно, и все. Магнум понимал, что больше на Новый Техас он не вернется, но планет, которым нужен его товар, было великое множество. Люди всегда будут воевать, а значит, он будет нужен всем. 

 - Хорошо, если тебе это так важно, то пусть… а сейчас поторопимся, - альфа крепко держал омегу за руку и спешил.

    Надо было успеть вернуться на корабль, пока все шавки, оставленные хозяевами без присмотра, сообразят, что происходит что-то не то, и начнут разнюхивать. Пока бежали по гостинице, проблем не было, но стоило выйти за порог, и омега остановился, как вкопанный. Бежать босиком по пыли и камешкам? Серьезно? Это ведь больно!

    Магнум довольно рассмеялся. Милый омежка, нежный, сладкий и только его! У гостиницы стояли привязанными несколько кляч. Скорее, для антуража. Ну да, на них могли проехаться, но только скорее покрасоваться перед приезжими, чем реальный транспорт. Магнум отвязал оседланного коня и подсадил омегу, следом запрыгнул в седло сам. На этой планетке езда верхом была необходима, как правило хорошего тона. Никто не купит оружие у неудачника, который не знает, как проехать верхом… 

 - Это жеребец Хозяина! - заволновались работники, - держи конокрада! 

    А вот это было уже серьезно. Конокрадов здесь вешали по старинке, на пеньковой веревке, на центральной площади. Магнум вдел ноги в стремена и дал шенкеля недовольному коню. Тот взбрыкнул, но поскакал в нужном направлении. В конце улицы был пустырь, а за ним космопорт. Ангары походили на большие сараи для сена, а в загоне у диспетчеров бродили расседланные кони.

     Мангум понял, что рад, что ему больше не придется прилетать к этим хвастливым и чванливым засранцам. Давно надо было поискать чего-нибудь новенького… а тут такой повод. Магнум посмотрел на омегу, тот безмятежно смотрел вперед, как истинный фаталист, и только придерживал на коленях громоздкий саквояж. Да, он был именно то, что надо! Красивый, сильный, гордый, такой не сломается от простой пытки, его можно будет ломать долго и с наслаждением. Выискивать болевые точки в душе и на теле. Да, этот омега стоил того, чтобы сменить спокойный бизнес на беспокойную дорогу. Теперь можно было утилизировать старую игрушку, все равно там от человека мало что осталось…