Лолита:
Я держалась как могла. Внутри меня происходило что-то странное и мне пока непонятное. Я словно боролась сама собой. Такое со мной происходило впервые. И если бы не папа с тётей Алёной, то скорее всего я бы проиграла той самой серой мышке, которая во время нашего разговора с Константином Петровичем старалась заставить меня спрятать взгляд и убежать наверх за привычной для меня одеждой.
И сейчас, когда папа сидит напротив и сверлит меня недовольным взглядом, я вместо положенного страха перед отцовской суровостью, испытываю не с чем несравнимое облегчение. Я не знаю почему рядом с папиным другом я ощущаю себя более уязвимой чем обычно, хотя куда еще уязвимее? Я даже объяснить сама себе не могу чем вызван тот страх, который меня окутывает пролизывающим куполом каждый раз, когда тёмн
