Тропа кровавых цветов

Эпизод пятнадцатый

Глава четвёртая

Год назад. Замок Дракулы

– Почему ты остаёшься?

Ярко-жёлтые, будто масло, лучи солнца заливали дорогу, петлями убегающую вдаль меж холмов, – и повозку, в которой возилась Сейфа – гремела посудой, готовила всё к отбытию. Адриан вздохнул, не отрывая взгляда от тёмной громады замка у Тревора за спиной. За последние дни он изменился – осунулся, черты заострились, на идеальном лбу – конечно, только если приглядеться – завиднелась пара морщин. Когда после битвы с Дракулой он вышел – вывалился – из своей детской комнаты, белый, как бумага, весь в ожогах и крови, Тревор впервые полноценно понял смысл выражения «на нём лица нет».

– Я уже говорил, Бельмонт. Мне нужно отстроить замок, привести его в порядок. Он превратил его в военный штаб, а его приближённые – в смесь трактира и борделя, но предназначение замка не в этом. – (Ни искреннего «отец», ни даже нейтрально-враждебного «Дракула» – просто «он». Тревора передёрнуло. Он терпеть не мог собственного отца – пьяницу, блядуна и тирана, завистливого, злобного, несдержанного на язык и кулак, – но всё равно даже в бреду не сумел бы представить себя на месте Адриана). – Он скорее нужен для занятий магией и наукой. И для того, чтобы служить прибежищем тем, кто в этом нуждается.

– Это понятно, – Тревор кивнул, хмуро покосившись на замок – всего на миг. Оторвать взгляд от лица напротив – самая трудная, непосильная задача; вот чёрт. Никогда с ним такого не случалось. А теперь – пора уезжать, а он всё пялится и пялится на эти проклятые золотые волосы, чуть пушащиеся от ветра, и никак не может заставить себя уйти в повозку, к Сейфе. – Но это, так сказать, официальная версия, я её слышал. А по-честному? Почему ты остаёшься?

Адриан скрестил руки на груди; в тяжёлой равнодушной желтизне глаз мелькнуло недовольство.

– Не понимаю, о чём ты.

– Зачем оставаться здесь одному, когда ты можешь поехать с нами? Дальше сражаться, дальше странствовать. Ты ведь воин, а не землевладелец!

– Одно другому не мешает.

– Мешает! – взорвавшись, он не заметил, как повысил голос – и виновато осёкся. – Прости... Я только хочу сказать, что... Разве одиночество не сведёт тебя с ума? Одиночество в том месте, где...

– ...где я отправил в ад собственного отца? – будничным тоном закончил Адриан, приподняв бровь. – Отнюдь. Я люблю одиночество. А ту комнату пока запру на ключ, только и всего.

До чего идеальная маска. Не придраться.

– И всё-таки? Если честно? – обессиленно шагнув к нему, выдохнул Тревор. Взял за локоть, рывком оттащил в сторону – за покосившуюся обугленную постройку; видимо, раньше это был домик привратника. Адриан вырвался, сердито отряхиваясь. – Скажи мне честно – почему ты остаёшься?!

Зло, исподлобья глядя на него, Адриан вдруг оскалился – в тени обгорелой стены мелькнула белизна клыков.

– Не лезь мне в душу, Бельмонт. Это бесполезно. Я наполовину вампир, а у вампиров у неё нет.

– Я серьёзно!

– Я тоже.

Несколько секунд они помолчали, испепеляя друг друга взглядами; потом Адриан тяжело вздохнул.

– Я остаюсь, потому что не хочу ехать. Вот и вся настоящая причина.

– Не... не хочешь? – неловко переспросил Тревор. Сердце у него колотилось так, что ныло в груди – будто просверлили дыру.

– Не хочу, – Адриан посмотрел на него, опираясь плечом о стену – совершенно без выражения. – Я вообще ничего не хочу.

– Но...

Он схватил ртом воздух – но не знал, что сказать; как вытащить из бездны боли того, кто сам хочет уйти туда с головой? Да и нужно ли вытаскивать? Кто он такой, собственно говоря, в его жизни – случайный попутчик? Тот, с кем пару раз соизволили перепихнуться от скуки? Просто раздражающий тупой персонаж?

– А... А я? – сам не веря в то, что говорит, вспыхнув, выдавил Тревор. Адриан прищурился с непониманием. – Меня ты тоже не хочешь? Быть рядом?

Боже, что я несу?..

– Я же сказал: я ничего не хочу сейчас, – ледяным тоном повторил Адриан. Стиснул зубы; по его точёным скулам заходили желваки. – Совсем.

– То есть ты...

Он задохнулся, захлебнулся воздухом; зарычал, вдарил кулаком по стене домика, ненавидя себя. Боль в костяшках слегка отрезвила.

«То есть ты ничего ко мне не чувствуешь?»

Кем бы он был, если бы задал этот вопрос? Можно ли быть ещё более жалким – когда всё и так очевидно?

– Позволь... – шагнув к Адриану, он осторожно отвёл ему за спину ароматную волну волос и легко поцеловал в своё любимое место – шелковистое, упоительно нежное, там, где шея переходит в плечо, где рядом беспомощно торчит ключица. В горле стоял горький ком. Адриан не сопротивлялся, но и никак не отреагировал – просто стоял и ждал; так ждут, когда закончится пытка.

... – Пока-пока! – чуть позже радостно закричала Сейфа, взмахнув вожжами; лошади заржали и тронулись. Сидя на краю повозки, свесив вниз ноги, Тревор смотрел, как медленно удаляется фигура Адриана; в прощальном жесте поднял руку над головой...

Адриан ухмыльнулся и показал ему средний палец.