Тропа кровавых цветов

Эпизод шестой

***

Около года назад. Леса Валахии

Изо всех сил размахнувшись хлыстом, Тревор хлестнул им по чёрной лапе адской твари – быстрее, быстрее, пока та не подобралась ближе. Бесформенное кожистое нечто, похожее на большую чернильную кляксу, лишь издало мерзкий недовольный визг, а потом замерло на секунду; этой секунды ему хватило, чтобы подскочить ближе и хлестнуть сильнее, наотмашь, прямо в шею – точнее, в ту толстую, изгибающуюся крюком область под головой, которую можно было бы так назвать. На чёрном, гадко-складчатом, возникла новая складка – сочащаяся алым; оскалив белеющие в полумраке клыки, тварь дёрнулась к нему – но тут же грузно повалилась, хрипя и булькая; тело её задымилось. Тревор рывком обернулся, зная, что с остальных сторон уже спешат её приятели помельче; отвлекаться нельзя ни на миг.

Чёртовы адские твари. Чёртов Дракула, впустивший их в мир людей.

И его чёртов сыночек, который теперь с какой-то стати сражается с ними плечом к плечу. С чего Сейфа вообще взяла, что ему можно доверять? Из-за смазливой мордашки?..

Нудные мысли привычно вертелись в голове, пока он почти машинально отбивался хлыстом от когтистых лап и зубастых пастей; по лицу тёк пот, мышцы одеревенело ныли – уже третий бой за день. Иногда он сам не понимал, как физически выдерживает.

О, крылья – это что-то интересное… И явно больше подходит Сейфе. Хлыстом он отшвырнул крылатую тварь подальше, к левой части поляны, где их настигли. Оттуда, из-за деревьев, мерцали то голубые, то рыжие вспышки, неслись вопли, рык и треск – Сейфа орудовала своей магией.

– Бельмонт, сзади!

Вздрогнув, он потянул на себя хлыст, только что ужаливший последнюю тварь, и развернулся. Огромное чёрное чудище, похожее на жабу – оплывшее, жирное, в два мужских роста высотой; губастая пасть разверзается прямо над ним, над ней полыхают красные глазки, между ними пульсирует что-то белесо-розовое, склизкое и противное, как моллюск – что-то вроде третьего глаза. «Внешний» мозг?.. Я таких не знаю. На миг Тревор замер в ступоре – все разновидности адских существ, которые попадались им в последние дни, он знал наперечёт. И знал, как с ними сражаться. Но это что ещё за жаба – и главное, как она так бесшумно подобралась?

Гигантская пасть всё ближе. Упасть на землю, откатиться к пузыристым корням и папоротнику – вот зачем он замешкался, идиот?.. – и вдруг… Всполох золотисто-белого пламени в чёрном плаще – сверху, как молния; мелькают золотые волосы, меч-рапира – и лезвие спицей вонзается прямо в розовый «третий глаз». Алукард покачнулся, удерживая равновесие на голове твари, провернул меч в розовом и вытащил его – окровавленный по самую рукоять. Чудище, издав оглушительный надсадный рык, повалилось наземь – Тревор еле успел отскочить.

Уже стоя на земле, Алукард невозмутимо стряхнул пыль с чёрного глянца своего плаща, потом – смахнул кровь с тонкого лезвия, педантично протёр его лоскутком ткани и убрал меч в ножны. Ни единого пятна земли или крови на узком бледном лице; да что там – ни комочка грязи на щегольских сапогах. Как обычно.

Тревор уставился на него, тяжело дыша. Свернул и убрал хлыст – вокруг наконец стало тихо.

– Ты как это сделал, пиявка? Ты что, был на дереве?

– Да, – скользнув по нему равнодушным взглядом, Алукард носком отодвинул труп чёрной «жабы» и обошёл его – двинулся в другую часть поляны. Тревор сам не заметил, как побежал за ним. – И я уже, кажется, отмечал, что, в отличие от вампиров, не имею неодолимой потребности питаться кровью. Так что свою «пиявку» можешь опускать, Бельмонт.

– Да к дьяволу «пиявку»! – обгоняя его, сердито отмахнулся Тревор. – Как ты оказался на дереве? Взлетел? Как тогда, когда мы с тобой дрались?

– Не задавай вопросов, ответы на которые тебя не касаются, – сухо и высокомерно обронил Алукард. Его профиль тускло белел на фоне деревьев; Тревор заскрипел зубами от раздражения. – К тому же глупых вопросов. Bufo infernum[1] можно у***ь, только ударив в то место, куда ударил я. Это центральный узел их нервной системы. Сделать это можно было только сверху.

– Bufo infernum – такие «жабы» так называются? Это что, греческий?

Алукард скорбно опустил ресницы – будто сожалел, что вынужден жить в мире необразованной черни.

– Латинский… Смотри-ка, дама справилась быстрее нас.

Сейфа – растрёпанная, задохнувшаяся, с разорванным рукавом – стояла на вздувшемся узловатом корне, а вокруг неё лежало то, что осталось от адских тварей, – можно было бы сказать «трупы», но скорее «куски и части». Отрубленные когтистые лапы, хвосты и головы, вспоротые животы, из которых лезут красные дымящиеся внутренности; в воздухе стояла прогорклая вонь палёной плоти, и Тревор машинально зажал нос. Помимо этого – никаких следов боя. Магия – не сталь: она исчезает бесследно.

Голубые глаза Сейфы оглядывали проделанную работу, и в них не было ничего, кроме громадной усталости; Тревор бы сказал – задолбанности. Шумно пытаясь восстановить дыхание, она коснулась прорехи на рукаве, и Тревор заметил, что у неё дрожат пальцы.

Храбрая девочка.

При виде воинственной хрупкой фигурки Сейфы его уже не впервые кольнуло странное чувство – не то насмешливое презрение, которое он обычно испытывал к колдунам, и не та бесхитростная похоть, которую в нём обычно вызывали симпатичные девчонки. Что-то другое. Что-то, что чувствуешь к… боевому товарищу?

Нелепо, конечно. Она ведь женщина.

– Как у вас прошло? – хрипло выговорила Сейфа, отвязывая от пояса фляжку с водой. Чуть покачнулась; Алукард рванулся было к ней, чтобы поддержать, – но она остановила его сердитым жестом.

Сколько же сил выпивает твоя магия? На сколько тебя – и нас всех – хватит?..

– Да так – пара ушибов и ссадин, одна убитая жаба с розовым мозгом, – проворчал Тревор, брезгливо отодвинув сапогом чей-то дымящийся остов. Он чувствовал на себе взгляд Алукарда – снисходительно-неприязненный – и старался не смотреть на него в ответ. Не смотреть выше начищенных до блеска сапог и складок чёрного плаща. Даже стоит он пафосно, постановочно, будто статуя или актёр спектакля – с этими своими белобрысыми патлами. Безумно раздражает. – В целом, ничего особенного.

– Что ж, я рада, что всё в порядке, – заглянув в лицо Алукарду, Сейфа смущённо улыбнулась. Тревор стиснул зубы; ему вот она никогда не улыбается. Лощёным красавчикам всегда всё достаётся слишком легко – особенно если они вампиры и наследники знатного рода… Хотя, кажется, между этими двумя ничего нет. Точнее, Сейфа-то чуть что лепечет и краснеет, как типичная очарованная девица, но вампирёныш напоминает отстранённо-вежливую глыбу льда. Впрочем, как и со всеми остальными. Непонятно, что у него на уме; да и не хотелось бы знать. – В этот раз их было многовато… Поможете мне убраться?

Не дожидаясь ответа, она свела ладони, и меж ними заплясал рыжий огонёк. Алукард кивнул.

– Убрать пепел? Конечно.

Тревор закатил глаза.

– А мы каждый раз будем устраивать эту похоронную церемонию? Я всё понимаю, но павшие не шибко-то заслуживают таких почестей!

– Дым и испарения от их тел вредят природе. Они могут отравить землю и воду, – нахмурившись, отчеканила Сейфа – и направила струю пламени на ближайшую груду останков. Та вспыхнула мгновенно, как факел; тускло зачадил мох. – Я же тебе уже говорила. А если это съедят волки или птицы – понятия не имею, что с ними будет.

– Она права. Тела адских существ ядовиты для всех живущих, – спокойно подтвердил Алукард; пламя отражалось в его жёлтых кошачьих глазах. На пару секунд Тревор почему-то потонул в этой клокочущей желтизне – но тут же отвернулся, дёрнув плечом.

– Как хотите. Тебе и пиявке, конечно, виднее. Просто без этих церемоний мы бы дошли до поместья Бельмонтов уже к рассвету и запаслись оружием. А теперь идти завтра как минимум до полудня.

– Опять «пиявка»! Тебе не стыдно грубить? – зло зашипела Сейфа, переводя струю огня на следующее тело; первое уже обратилось в горку жирно-липкого праха. Алукард тихо усмехнулся, доставая лопатку из брошенной неподалёку походной сумки.

– Между прочим, я спас твою жизнь, Бельмонт – хоть и считаю её весьма унылым явлением. В таких случаях обычно говорят «спасибо», а не бросаются оскорблениями.

Спас жизнь. Увы, это правда – хотя где его, чёрт возьми, учили так разговаривать?..

Может, в родительском доме. Интересно, каково это – быть сыном Дракулы? Сыном чудовища, наводящего ужас на всех живущих. Твари куда пострашнее bufo infernum.

Каково это – когда эта тварь учит тебя читать, писать и сражаться. Играет с тобой в детской. Привозит тебе подарки из поездок и шутит для тебя за ужином.

Странные мысли. Глядя на горящие останки адских существ, Тревор впервые задумался обо всём этом.

Стройная длинноволосая молния, отвесно ринувшаяся с дерева… Поёжившись, он неохотно выдавил:

– Спасибо.

[1] Адская жаба (лат.).