Тропа кровавых цветов

Эпизод третий

Выпад, выпад, ещё выпад, сменить положение; чёрная змея хлыста работала привычно и чётко – но ни разу даже не коснулась белого стройного тела. Мраморно-золотой молнией вампир то отпрыгивал от ударов, то без усилий отбивал их мечом; хлёсткие злые шлепки хлыста об пол и железный звон заполнили мрак зала. Бесшумный прыжок – поворот – ещё прыжок, ни одного лишнего движения руками или корпусом; тонкие губы приподнимаются сильнее, обнажая клыки, во взгляде нет ничего, кроме презрительного отстранённого холода. Тревор никогда не видел, чтобы кто-то двигался так легко, с таким танцующим изяществом – и при этом с такой нечеловеческой силой отбивал удары его заговорённого хлыста. На миг ему стало не по себе. Что это – рывок навстречу, спица тонкого лезвия? Почуял его слабину, вот зараза. Отступить, отбить, ещё отбить…

– Соберись, мать твою, – сам себе прошипел Тревор – и только сейчас заметил, что на лбу уже выступил пот.

– Бельмонт, нет! Так нельзя! Прекрати это, пожалуйста! – взмолилась Сейфа, нервно мечущаяся поодаль.

Вот нельзя хотя бы сейчас заткнуться и не отвлекать? Она, конечно, красавица – но чёрт возьми, этот бесячий тонкий голосок, и именно сейчас, когда он даже попасть не может… Тревор глухо зарычал, глядя на невесомые кульбиты вампира в воздухе, на всполохи золотых волос. Как эти волосы не мешают ему в такой акробатике?

– Он не ваш мессия! – выдохнул он, отражая хлыстом град ударов тонкого меча – вампир пошёл в ответное наступление. Ещё, ещё, ещё – непонятно, с какой стороны в следующую секунду; шахматы на нечеловеческой скорости. – Замок Дракулы может появиться где угодно, Сейфа, я же тебе говорил. Значит, так… – (Звонкий удар меча чуть не вырывает хлыст из рук; проклятье. Тревор отступил к стене, пытаясь удержать равновесие). – Так он выглядит внутри!

Удар – удар – удар; чёрный вихрь против серебристой стрелы, в стороны разлетаются золотые искры. Выписав очередной извилистый пируэт, вампир снова отскочил подальше, опёрся на одну ногу, подавшись корпусом вперёд, с выставленным мечом ожидая новой атаки. Тревор замер, ухмыляясь. Пусть подождёт – это усыпит бдительность.

– А ты что, знаешь, как выглядит Дракула? – язвительно поинтересовался «мессия», сдувая с лица прядь волос.

– Никто не знает, как он выглядит. Но у тебя есть клыки, и ты спишь в гробу!

Новый рывок навстречу друг другу, новая сшибка в центре зала – и снова без толку: в последний момент вампир уходит от удара, возносясь над полом в высоком пантерьем прыжке. Упрямая клыкастая дрянь.

Прикинув расстояние и угол, Тревор выпустил хлыст по дуге вверх. Наконец-то, чёрт побери – наконец-то попал; со сдавленным стоном вампир падает, разметав по полу золотые волосы, прямо по курсу белеет его узкая спина. Но не выпускает меч из рук – вот зараза, даже сейчас не выпускает, хотя ему прилетело по рёбрам зачарованным хлыстом. В Треворе шевельнулось что-то вроде восхищённого уважения – но он тут же подавил этот глупый порыв.

Сейфа испуганно вскрикнула; он заставил себя этого не замечать. Секунда, другая – вампир не шевелится. Шагнуть ближе?..

Он не успел принять решение – белая тень вскочила и бросилась на него, сгруппировавшись за долю секунды. Проклятье, да как?! На боку у него алеет слегка дымящаяся рана от хлыста – как он вообще встал? Отпрыгнув, Тревор выбросил вперёд хлыст – но чёрная змея намоталась на предусмотрительно выставленное вперёд лезвие. Вампир прохладно улыбнулся, потянув его на себя.

Вот это плохо. Очень плохо.

Сопротивляться, сопротивляться – нет, бесполезно – с укусом паники Тревор почувствовал, как впервые за много лет выпускает из рук хлыст.

Нет, нет, нет. Только не это.

Откуда в этой прелестной клыкастой худышке столько сил?..

Без особого напряжения вампир подтащил его поближе, а потом небрежно сбросил хлыст с меча – куда-то в сторону, на пол, как ненужную тряпку. Зарычав, Тревор выхватил собственный меч из ножен и со звоном отбил первый удар; потом – второй, третий, десятый; удары сыпались отчаянным градом – справа, слева, отовсюду, – пока вампир порхал вокруг, как огромная бабочка. Рана у него на боку не затянулась – но, казалось, не причиняла ему серьёзных неудобств.

Странно. Всё это странно.

Тревор вложил всю силу в очередной выпад – но вместо того, чтобы вновь принять его на лезвие меча, вампир невесомо отпрыгнул в сторону, к ступеням и гробу. А потом – замерцал багровым ореолом и исчез. Это что ещё за чертовщина?.. Тревор замер – и услышал за спиной свист лезвия; повернулся, неловко отбивая удар; заболело резко вывернутое плечо.

Телепортация? Только этого не хватало.

Снова атаковать – снова то же багровое мерцание; где он появится теперь? Наверное, на ступенях, выше; так и есть. Метнуться туда, бить, бить, бить непрерывно – чтобы у него не было времени ещё раз использовать свои чары. Вихрь белых стройных рук, остервенелый звон мечей; Тревор с ужасом почувствовал, что начинает терять концентрацию. Победить вампира в ближнем бою очень сложно – особенно такого вампира. Сам он просто не может двигаться с такой скоростью. Как эта тварь вообще сохранила такую форму, если год проспала в гробу?..

Сейфа что-то кричала и кричала, но под градом методично-спокойных ударов он уже не вслушивался. О нет – совсем близко это узкое лицо, сосредоточенные жёлтые глаза под нахмуренными бровями. Лезвия их мечей образовали в воздухе крест; вампир изящно завёл одну руку за спину, согнув её в локте – ни дать ни взять фехтовальщик со шпагой, – и просто давил – давил так, что у Тревора затряслись руки.

Стой на месте. Стой, ради всего святого. Ты должен или отбить, или выдержать.

Пот щипучими ручейками катится по лицу; нет, не выходит, просто не получается. А что, если…

Совсем отчаявшись, Тревор поднял колено и ударил вампира в пах. Тот не ослабил давление мечом, не вскрикнул, даже не поморщился – лишь с лёгким разочарованием опустил длинные ресницы.

– Умоляю… Это тебе не драка в трактире, Бельмонт. Держи уровень.

Ах ты желтоглазая сволочь! Ну, посмотрим.

Но он отвлёкся, всё же отвлёкся; всем весом Тревор рванулся вперёд, отталкивая его меч. И тут же получил удар в грудь – грубо-прямолинейный, кулаком, именно как в трактирной драке; удар такой силы, что он отлетел на несколько метров, скуля и рыча.

Соберись.

Кое-как он удержал равновесие; вампир уже летел на него в прыжке, поджав ноги, – сверху, как хищная птица. Так коршун с высоты атакует полёвку. Грудь адски болела; стиснув зубы, Тревор встретил его поднятым лезвием – и снова посыпались удары, удары, изматывающие удары со всех сторон. Отбить, отбить, отбить; и…

Он не понял, что произошло, – но теперь вместо меча в руке у него был короткий зазубренный обломок. Где-то в глубине зала грустно звякнуло отлетевшее в сторону отрубленное лезвие.

Как он это сделал, чёрт побери? Сколько на это надо сил?..

Глухой хриплый рык, удар в лицо; удар спиной об пол, от которого хочется взвыть; хищно сощуренные золотые глаза, клыки и длинные пряди волнистых волос в паре дюймов от его лица. Вампир навис над ним, присев на одно колено, за горло прижимая его к полу длиннопалой ладонью, другой рукой больно комкая волосы у него на затылке.

Всё же какое прекрасное лицо. Глупая мысль.

Пахнущее мятой – не кровью – дыхание коснулось его шеи. Тревор замер, почему-то покрывшись мурашками.

– Ты веришь в бога, Бельмонт? – издевательским низким голосом спросил вампир. Что ж, сейчас хотя бы видно, что он действительно злится и распалён боем. До этого Тревору казалось, что он пытается одолеть ожившую статую. – Хочешь помолиться ему напоследок?

– Да. – (Тревор улыбнулся, поглубже вгоняя обломок меча в белое тело – прямо в живот под рёбрами, над тонкими ремешками, которыми крест-накрест подпоясаны щегольские чёрные брюки. Жёлтые глаза широко удивлённо распахнулись, оскал пропал). – Боже, прошу тебя, не дай вампирьим кишкам заляпать мою одежду!

– Что?.. – вырвалось у вампира; но золотистые глаза сузились с той же холодной злостью – хотя Тревор уже чувствовал, как на тунику капает кровь. Он что, вообще не испытывает боли? – И пусть. Я всё ещё могу вырвать тебе глотку.

Тонкие бледные губы растягиваются в улыбке, вновь обнажая по-рысьи острые клыки. Да он безумен, – вдруг с каким-то странным восторгом понял Тревор. У него крыша едет – не хуже, чем у меня. Как можно улыбаться с клинком в пузе?..

– Но это не помешает мне заколоть тебя, – улыбнувшись в ответ, прошептал он.

– Однажды ты всё же умрёшь, – по-кошачьи низким глухим рычанием заверил вампир. Тревор улыбнулся ещё шире, проваливаясь в глубину окружённых золотом зрачков, в тень под длинными ресницами.

– А мне всё равно! Смысл был в том, чтобы тебя у***ь. Дальнейшая жизнь – привилегия. Может, будет, а может – нет. Я всегда так рассуждаю, когда дерусь с тварями вроде тебя.

Вампир прикрыл глаза, опустил голову и тихо рассмеялся – как-то ласково, почти по-доброму, будто слова Тревора обрадовали его. Но – тут же напряжённо замер, заметив вспыхнувшее за спиной рыжее сияние.

– Я испепелю тебя раньше, чем твои клыки коснутся его горла! – решительным тоненьким голоском пообещала Сейфа. Она стояла позади вампира, и между её пальцев плясал огненный шарик – шарик, зависший прямо над светловолосым затылком, над роскошными волнистыми прядями.

Неожиданно. Эта девочка и правда храбрее, чем Тревор думал.

И какие красивые, огромные голубые глаза… Не так уж плохо умереть рядом с двумя столь прекрасными существами.

Ещё одна глупая мысль. Сегодня их многовато.

– Я думал, я твой легендарный спаситель, – сдержанно произнёс вампир, по-прежнему будто не замечая клинка в животе.

– Как и я. Но он спас мне жизнь, – нахмурившись, заявила Сейфа.

– Ты – Оратор, владеющий магией.

– Да. – (Сияние от огненного шарика расплывалось вокруг волос вампира, словно пламенный нимб. Тревор попытался пошевелиться – но тяжесть чужой хватки всё ещё намертво пригвождала его к полу). – И у нас с ним общая цель. Защитить людей.

Пару мгновений вампир помолчал, словно о чём-то раздумывая. А потом улыбнулся и соскользнул с обломка меча – легко, как если бы встал с кресла. Тревор поражённо смотрел, как затягивается рана у него на животе – тут же, на глазах зарастает розовой кожицей и исчезает. Следы от ударов хлыста тоже уже пропали, точно их и не было.

Что же тогда за шрам прочерчивает его грудь?

– Охотник на вампиров и волшебница-Оратор… Что ж, хорошо. Очень хорошо. Пригодитесь. – (Он поднялся, выпрямился – залитый золотым сиянием, тонкий, чуть-чуть уставший. Тревор вдруг понял, что не может оторвать взгляд от его лица). – Я – Адриан Цепеш. В Валахии меня знают как Алукарда, сына Влада Дракулы Цепеша…

Он говорил дальше, дальше – а Тревор слушал переливы печального низкого голоса и всё отчётливее понимал, что вляпался во что-то очень серьёзное. И что проблемы только начались.