Разбитая. Научи меня жить

Глава 3

Почти три месяца спустя

Князевы вернулась из их семейного отпуска и, судя по их довольным физиономиям и неразлучному времяпрепровождению, второго медового месяца. Они буквально светились от счастья. Смотря на них нельзя было сказать, что эта пара была вместе чуть больше десяти лет, пережила кучу дерьма и серьезный кризис.

Теперь Оля сосредоточилась на концертной программе своего клуба "Vendetta", а Костя вновь принялся за работу и охмурение того самого олигарха. Тем более, если верить Оле, то ее муж сильно поистрепался в войне с чиновниками. Он был вынужден отказаться от всех своих нелегальных ниш заработка, за исключением "модельного сопровождения", которое было его первым детищем, да еще и самым прибыльным.

Поэтому Соболев, вальяжно раскинувшись на своем месте, наслаждался новым шоу, режиссером которого выступала Княгиня, зорко следящая за сценой. На этот раз Оля отказалась от прямого участия и, вместе с мужем, составляла компанию достопочтенному олигарху, от которого зависело семейное благополучие семьи Князевых.

Сегодня сделав исключение из правил, я решилась выйти на сцену вместе с девчонками. Не все же время мне чахнуть за кулисами и быть хореографом, иногда можно и самой принять участие в своих постановках. Тем более это когда то была моя мечта.

И только я вступила на сцену, как его взгляд тут же привлек мое внимание. Даже в сумраке зала, заполненном огромным количеством людей, его светло-серые глаза мерцали, словно небесный указатель на правильный путь, а широкая, ослепительная улыбка еще сильнее освещала путь на дорогу, по которой я не собиралась ступать. Надо же, обрадовался...

Когда к их столику подошла официантка, которая не числилась в штате, а была подосланной овечкой Князя, намеренная расположить Соболева для заключения контракта, я невольно закатила глаза. А стоило ей склониться к его уху и что-то начать шептать, как Михаил растянулся в улыбке, хотя временами и поглядывал на сцену. Как только наша святая дева Ольга позволила этому сраму происходить прямо на ее глазах, да еще и в стенах ее клуба? Ужас...

А если серьезно, то три месяца назад я облегченно вздохнула, когда поняла, что олигарх отстал от меня и не стал преследовать. Конечно, равных мне среди нынешних девочек Князева не было, но что ему стоило подогнать Соболеву сразу трех девчонок... Отработают ночку, Князь их щедро наградит, а сам станет на задних лапках прыгать от радости из-за контракта с олигархом. Но надолго эта псевдо официантка не задержалась подле Соболева, Князева одним лишь взглядом послала ее далеко и надолго, а все почему? Потому что Оля по-прежнему считала Соболева хорошей кандидатурой для меня одной. Называется, когда не хотела мужика, но подруга была иного мнения.

Оттанцевав свою последнюю партию за сегодняшний вечер и оказавшись за кулисами, я двинулась в гримерку, намереваясь переодеть свой полуголый сценический наряд по случаю сегодняшней тематики шоу. Но стоило мне взяться за ручку двери, как меня перехватил Антон, правая рука по рабочим вопросам Княгини и бывший подчиненный Князя.

— Надя, там тебя Князь зовет, просит подойти к его столику, — отозвался он.

— А точно Князь? Или, может быть, Княгиня? — спросила я, заподозрив неладное.

Антон поспешно отвел взгляд в сторону, тем самым ответив на мой вопрос. Я тяжело вздохнула, но спорить не стала и направилась к тому самому злосчастному столику. Увидев меня на подходе, Оля лукаво улыбнулась, буквально не скрывая, что мой приход - был выходкой ее рук. Она даже кивнула на место подле Соболева, великодушно предлагая присесть. И если Оля делала это из добродушия и романтической наивности, то что руководило Князевым, что приглашал меня в компанию нужного ему олигарха?

— Здравствуй, — услышала я соблазнительный бархатный голос Соболева, когда я вынужденно присела рядом с ним. — Рад встрече.

— Увы, я не могу разделить с тобой эту радость, — саркастично парировала я.

— А зря, солнце.

Я закрыла глаза и набрала в грудь побольше кислорода, дабы сдержать подкатывающий к горлу гнев.

— Тебе скучно живется, что ты ко мне пристал, или красивых девушек на свете мало, а?!

— А мне одна нужна, — отозвался Соболев, пристально смотря на меня. — Вот только она свой красивый носик от меня воротит.

— Ну так и оставьте ее в покое, — выплюнула я, резко поднимаясь на ноги и бросая предупреждающий взгляд на Князева.

А затем как ни в чем не бывало я направилась в гримерную. Там я переоделась в свою одежду и стерла вызывающий сценический макияж. Гнев все же успел взяться за мою избитую душу, прибирая меня к своим обжигающим рукам. Меня буквально затрясло от эмоций, которые нуждались в выходе. Горло свело то ли от подступающих слез, то ли от желания на кого-нибудь наорать. Тяжело дыша, гневной походкой я направилась на выход, как дверь гримерки распахнулась прямо перед моим лицом.

Опять Антон, на этот раз не с пустыми руками, а с огромным букетом алых роз. Подфартило какой-то девочке...

— Антон, мать твою, сколько раз можно говорить, чтобы ты не заходил в гримерку! — рявкнула я на растерянного парнишку, который не ожидал столь "теплого" приема.

— Это цветы от Соболева, не его же самого к тебе посылать нужно было, — парировала Оля, вошедшая в гримерку вслед за своим подчиненным. — Надь, Костя с Михаил предложили...

— Мне плевать, что они там предложили! — закричала я, перебив Князеву. — Плевать, ясно?!

— Надь, ты чего?

— Ничего! — желая как можно скорее покинуть клуб, я стала протискиваться между Антоном и Олей на выход. Антон от моего напора даже этот шикарный букет выронил из рук.

И только я подобралась к заветной двери на выход, как путь мне перегородил Князев.

— Надь, ты уже собралась? — спросил он тут же.

— Куда надо я уже собралась! — прорычала я.

— Да что с тобой такое? — удивилась Оля моему поведению.

Но я не собиралась отвечать, не до того мне было. Сейчас я хотела только одного - уехать в то место, в котором я ежегодно отмечала сегодняшнюю дату. Надеялась уехать в кои-то веки в нормальном настроении, но не вышло, взорвалась. И сегодня мне было это простительно.

Выразительно глянув на Князева, я поняла, что он догадался о причинах моего поведения. А посмотрев на телефон и проверив дату, едва заметно кивнул мне и отступил в сторону, пропуская на выход.

Стремительно двигаясь по коридору, я услышала за спиной:

— С Нади глаз не сводить, — отдал Князев приказ своему человеку.

— Надя, подожди! — окликнула меня Оля, но я и не думала останавливаться.

— Мышка, не трогай ее, — великодушно избавил меня Князев от своей чересчур заботливой жены. Он, в отличие от нее, знал, что со мной происходило. А потому и помогал, как мог...

Я быстро выбежала на парковку, запрыгнула в машину, трясущимися руками схватилась за руль и поехала в место, где могла, если не исцелиться, то хотя бы временно притупить свою боль. А несколько дорогих автомобилей последовали за мной. Так было всегда, в этот день...

Я добралась до клуба "Bliss", первого заведения Князева, в котором я когда-то давно проходила кастинг на роль стриптизерши, а затем и шлюхи. Зайдя внутрь, персонал встрепенулся, как при виде своего непосредственного начальства. А на моем столике меня уже ожидал сет из двенадцати шотов водки с апельсиновым соком, носящим название "Антидепрессанты", введенный в барную карту как раз для меня. То ли местные ребята уже знали, что я приеду и ждали меня, то ли Князев нашептал и заставил подготовиться к моему приезду. Залив в себя первый шот, я ждала собственного успокоения от истерики, начавшейся на ровном месте. Ну как на ровном...

Сегодня было шестнадцатое августа. Судьбоносный день в моей дерьмовой судьбе. Хотела бы я его забыть, да никак не выходило. Его невозможно было забыть или вычеркнуть из жизни. Оставалось только жить с ним, сцепив зубы от остаточной боли. Эта дата хранила в себе слишком много боли. А началось все с...

В этот день, когда мне было десять лет, я потеряла отца. Единственного человека, который искренне меня любил за всю мою проклятую жизнь. Память о нем уже начинала блекнуть, его образ становился все более размытым - помнила лишь теплые голубые глаза и вечно красные уши, за которые маленькая я так любила дергать, вызывая родной отцовский смех и дальнейшие щекотки или догонялки. А еще помнила, как мы с ним крепко обнимались и танцевали, потому что он знал о моей мечте стать танцовщицей и выступать на сцене. Помнила его клятвенные обещания, о вечной защите своей принцессы.

Слезы уже ручейками стекали по моему лицу. А ведь это было только начало...

Ровно через год, прямо в эту самую дату, мама, с которой у нас всегда были сложные отношения, вышла замуж за моего отчима. Моего отца после смерти она не вспоминала, она и при жизни то его ненавидела. Меня виноватой называла в жизни с нелюбимым мужчиной, а виною тому был брак по залету. Отчим первое время меня шпынял по пустякам или просто не замечал. Я была для него пустым местом и прицепом его жены. Все изменилось через четыре года, когда он увидел во мне уже не ребенка, а молодую девушку, с уже налившейся небольшой грудью. Когда маме поставили ночную смену на работе в дату их годовщины свадьбы, он насильно взял меня. Вот так я лишилась девственности на пятилетие смерти своего отца. Дождавшись мать с ночной смены и в слезах рассказав ей о произошедшем, вместо поддержки я удосужилась хлесткого удара по лицу за клевету на своего "папу". А дальше хуже...

Потеряв работу и забухав, отчим стал водить домой своих дружков-собутыльников, хвастаясь им своей "взрослой" падчерицей. Они тоже меня брали. Матери говорить было бессмысленно, а идти в столь малом возрасте мне было некуда. Я глотала все тяготы жизни, боясь даже пикнуть. Той защиты, которую мне обещал папа, брать мне было негде. А когда отчим предложил мне за молчание обслуживать его дружком за небольшой гонорар, я была вынуждена согласиться. Выбора то у меня особо не было - либо раздвигай ноги за деньги, либо раздвигай их за просто так. С тех пор я стала малолетней шлюхой, считай, по принуждению. Вот только мне никто не сказал, что с того самого дня - я буду обязана сама себя кормить, сама покупать себе учебные принадлежности, одежду и прочее. То есть я все же раздвигала ноги за просто так. Но сидя, можно сказать, на хлебе и воде, мне удалось немного подкопить.

Шестнадцатого августа произошел еще один знаменательный момент в моей жизни - я сбежала из дома в шестнадцать, оставив записку: "Ненавижу вас!". Из своей глуши, на накопленные деньги я поехала покорять столицу. Заселилась я в какую общагу, где тараканов было больше, чем жителей, но которые могли посоревноваться числом с цыганями. А затем, вспомнив наставления отца, что нужно следовать за мечтой, я пошла в хореографическое училище, учиться танцам. Первый месяц учебы я была в силах оплатить, а затем нужно было где-то брать деньги. Не долго думая, я пошла попрошайничать на улицу, выставив какой-то контейнер, найденный возле урны. Демонстрируя свои танцы, которым обучалась в училище, я зарабатывала две копейки на хлеб и общагу. Но этого было не достаточно, а потому я стала мыть подъезды и расклеивать листовки, чтобы денег хватало на продолжение учебы. Но надолго меня не хватило, я тупо выгорела от этого адового темпа жизни. После года обучения, я забросила учебу и попрощалась со своей мечтой.

Я продолжила все также танцевать на улице, мыть вонючие подъезды и скакать по подработкам. Если бы я только знала, что со смертью отца моя жизнь станет такой...

Когда у меня уже опускались руки и я думала, что незачем было цепляться за такую жизнь, я встретила Лизу. Точнее, она сама меня нашла на площади, где я зарабатывала танцами на жизнь. Увидев, что терять мне было нечего, она за руку привела меня к Князю, который взял меня стриптизершей в свой клуб. Хотела танцевать на сцене? Получите, распишитесь. Но в следующий раз, когда вздумаете о чем-нибудь мечтать, то будьте более аккуратны в формулировках. Потому как я мечтала танцевать на сцене, а из публики у меня сначала была улица, а потом ночной клуб.

Шестнадцатого августа я подошла к Князеву и изъявила желание стать девочкой из его сопровождения, в тот же день мы впервые переспали. Я задолго до этой ночи уже была влюбленна в него, как сопливая девчонка. И стоило мне наверное задуматься, что я совершала ошибку, ведь эта дата несла в себе столько боль, но я поддалась соблазну и стала не только шлюхой, но и любовницей Князя. Я с ним была по любви, а он со мной по холодному расчету.

После нашей первой ночи моя карьера шлюхи потерпела взлет. Князев обеспечил меня множеством зажиточных клиентов, готовых щедро платить за встречи с эффектной блондинкой. Так я стала одной из самых востребованных и дорогих эскортниц города.

В том же году я познакомилась с новоприбывшей в ряды стриптизерш Алей. Но долго она не протанцевала, ее вскоре прибрал к рукам мужчина, серьезный адвокат, который скоропостижно сделал ее своей женой, души в ней не чая. С Алей мы по-прежнему поддерживали связь, став хорошими подругами, а вот с Лизой...

Лиза, как и я, пользовалась популярностью в "модельном сопровождении" Князева, а в один прекрасный день, словно по злой шутке судьбы, шестнадцатого августа, ее решил выкупить какой-то мужик за круглую сумму. Потом же она просто пропала со всех радаров. Она перестала отвечать на звонки и сообщения. Ни в больницах, ни в моргах ничего не было о ней известно. Она как сквозь землю провалилась. Когда вся в слезах я заявилась к Князю, требуя найти дорогую сердцу подругу, я узнала, что она в прямом смысле провалилась сквозь землю. Тогда я узнала, что мужчины, заказывающих девочек, могли быть не только извращенцами, но еще и садистами. Я смирилась и с этим, продолжила жить и работать, даже призналась в любви Князеву, а он... он сказал, что для любви у него есть жена. Меня же он отправил как красивое дополнение к контракту с Калининым. Это был последний день наших отношений, если таковыми их можно было назвать.

Но после моя жизнь стала еще хуже...

Выйдя из транса, я оглядела свой столик и застала один единственный шот и кучу пустых стопок. Стоило только поднести его к губам, как за мой столик уселся какой-то мужик.

— Чего ревем, красотка? Давай подниму настроение, — с улыбкой предложил он.

Я окинула его презренным взглядом и ответила:

— Хочешь нажить себе врага в лице Князя? — спросила я, упомянув имя своего покровителя.

Мужчина, видно, был неглуп, быстро понял намёк и решил не связываться с Костей, оставив меня в покое. А я же продолжила пить, топя свою боль в крепком алкоголе.