Разбитая. Научи меня жить

Глава 18

Переговоры шли полным ходом, отовсюду раздавался шум деловых разговоров и выгодных предложений. Каждый приглашенный был заинтересован в удачном исходе этой встречи. Одна лишь я чувствовала себя здесь лишней, хотя теперь и переживала за контракт Миши. Большинство партнеров Лаврова косились на меня, как на лакомый кусочек. Мне было не по себе от этих мерзких взглядов. И хотя я была привыкшей к ним, сейчас я чувствовала себя невероятно паршиво. Наверное, я просто устала от них. Наверное, мне была противна подобная обстановка, в которой я когда-то давно работала.

После нескольких часов моих бессмысленных и болезненных скитаний по палубе, под пристальным взглядом Игоря, который думал, что оставался незамеченным для меня, я вышла к людям. А там как раз почти произошло то самое торжественное событие, по которому все здесь сегодня собрались - долгожданное подписание многомиллиардного контракта. И вот, Соболев и Лавров стали официальными партнерами, а юристы подтвердили этот факт.

Зазвучали радостные аплодисменты и хлопки открывшегося дорогого шампанского. Все были рады свершившейся выгодной сделке. И я тоже, ведь еще недавно этот контакт весел на волоске из-за поползновений Лаврова. Можно ли было винить Лаврова в его недавних манипуляциях? Нет, наверное, нет. Он всего лишь принял меня за эскортницу, которой меня и считали здесь абсолютно все. А в этом виновата лишь я одна. Я знала в какое болото заходила и какие меня ждали последствия.

Я облегченно вздохнула, увидев довольную улыбку Миши, получившего для своего холдинга несколько миллиардов рублей. Теперь он не мог сдать обратно, потому что разрыв контракта нес в себе огромную неустойку, которую никто не хотел платить. Теперь даже если Миша узнает о моей встречи с Лавров, то ничего не сможет сделать. Это и к лучшему.

Однако я явно недооценила преданность или возможную глупость Игоря, который сразу же после подписания контракта поскакал к своему начальнику. Он подошел к Соболеву и начал что-то шептать ему на ухо. И я знала, что именно. Потому что сразу после услышанного, Миша резко обернулся на меня. Его взгляд выразил сначала боль то ли от разочарования, то ли от чего-то еще, а потом злость.

— Ну, Михаил Антонович, — начал Лавров, улыбаясь как акула и протягивая руку для рукопожатия. — Поздравляю нас с выгодным сотрудничеством!

Миша перевел с меня на Лаврова и пронзил его уничижительным взглядом. Я даже сделала взволнованный шаг вперед, боясь, что этот рыцарь вновь заступится за свою непутевую принцессу и устроит скандал достаточного масштаба. А он мог, если уж он Багирову врезал, то Лаврова он пополам мог сломать. Дай ему только повод, а я и есть хороший повод для порчи его репутации.

Миша зловеще улыбнулся Лаврову, а потом под всеобщий шокированный вдох ударил его. Я схватилась за голову, смотря на это безумство чистой воды. Но дальше...

Пока Лавров пребывал в непонимании от произошедшего, Соболев, воспользовавшись моментом, толкнул бизнесмена, сбрасывая его за борт. Все тотчас побежали к краю, смотря на барахтающегося в воде бизнесмена. А потом всеобщее внимание занял Соболев, великодушно скинув за борт спасательный круг и обратившись к оставшимся на палубе людям с притворной улыбкой:

— Друзья, встреча наша подошла к концу! Яхта берет курс на берег, — и в эту же самую секунду мы и впрямь сменили направление, а Миша подозвал к себе своих юристов. — Контракт с Лавровым сейчас же расторгнуть!

— Михаил Антонович, при расторжении контракта холдинг должен будет выплатить Лаврову огромную неустойку. Мы не... — начал блеять самый отважный юрист.

— Значит, найдите лазейку! Мне что, вас учить работать?!

— Но, Михаил Антонович...

— Я всё сказал! Расторгнуть в ближайшее время! — рявкнул Соболев, заставив своих юристов синхронно подпрыгнуть.

Еще какое-то время он рвал и метал, срываясь на своих подчиненных. А потом его недовольство переключилось на звонящего абонента. Стоило ему только глянуть на экран своего телефона, как его лицо перекосило новой порцией ярости.

— Игорь, — позвал он своего верного человека, мельтешившего рядом, — немедленно выясни, кто крысятничает среди здешних людей и откуда она уже обо всем прознала, — потребовал он, тыча в лицо своему человека телефоном.

Только Игорь отлучился на выполнение полученного задания, как Миша все же соизволил ответить на звонок человека, которому, по всей видимости, не был рад.

— Да, мама! — а вот тут я немного обомлела, поняв, что говорил он о своей матери. — Кто тебе сказал? Ах, информаторы! Плохие, значит, у тебя информаторы! Разве мог я такое сделать? Толкнуть Ярослава Марковича за борт яхты! Уму, мама, не постижимо! Ты же воспитывала меня интеллигентным человеком, а не пойми кем! Ярослав Маркович сам упал, я ему даже спасательный круг бросил! Да, мама, сам упал. Выпил, споткнулся и упал! Представляешь, как бывает? А что контракт? А ты за бедного Лаврова переживаешь или за контракт? Ты уж определись, мама. Ну раз контракт тебе важнее, то скажу, что я посчитал ему невыгодным для нашего холдинга. Да, вот так! Не буду я это сейчас с тобой обсуждать, мне есть чем заняться! Все, мама, пока! — воскликнул Миша и отключился. — Господи, ну почему моя мама решила, что ей нужно работать в моем холдинге, а не отдыхать где-нибудь на Багамах за мои деньги?! — пробурчал недовольно себе под нос Миша.

Только сейчас я решилась подойти к нему.

— Миш? — тихонько обратилась я, дотронувшись до его руки. Все-таки чувство вины - штука убойная, пробирает даже самых толстокожих.

Соболев убийственно-хмурым взглядом окинул меня, а потом схватив за запястье поволок за собой.

— А вот и наша с тобой остановочка, — злобно процедил он и я на секунду подумала, что повторю полет Лаврова, когда Миша выкинет меня за борт.

Но вместо этого, он вывел нас на сушу, а потом буквально затолкал меня в машину.

— Миш, я... — неуверенно начала я, когда машина сорвалась с места.

— Нет, Надя, сейчас тебе лучше помолчать! Ты это отлично умеешь делать, как выяснилось! — прорычал Миша и я послушно заткнулась.

До отеля мы добрались в тягостном молчании. А стоило нам переступить порог номера, как олигарх вновь принялся отвечать на звонки, от которых буквально разрывался его телефон.

— Нет, контракта не будет! Точка! Это не обсуждается! Да, я понимаю последствия, — кричал он в трубку. — А мне не нужно ни ваше одобрение, ни ваши советы. Мне плевать на решение совета директоров! Если вы решили, что имеете вес в холдинге больше моего, то очень сильно ошиблись! Я принял решение и оно неизменно! Мне все равно, что вы недовольны! Вы смиритесь, я веря в вас! — закончив один разговор, он ответила следующему звонящему: — Да, я знаю, какие последствия меня ожидают! Да, и про неустойку я тоже знаю! И то, что мои юристы ничего не могут сделать - я тоже знаю! Если придется, я выплачу неустойку, но контракту не быть!

— Миш, я... — предприняла я еще одну попытку заговорить, когда Соболев закончил еще один звонок.

— Да, Надя, а вот теперь самое время тебе объясниться, — прошипел он, поворачиваясь лицом ко мне. — Что это, мать твою, было?!

— Миш, я не могла поступить иначе...

— Нет, ты начни чистосердечное с самого начала. Что именно ты сделала?! — перебил Соболев, продолжая орать. — Черт с ним со вчерашним днем! Я пол дня сегодня улыбался и подлизывался к тому, кого должен был послать к чертовой матери! Ты почему промолчала?! Почему ничего не рассказал мне?!

— Потому что знала, как был важен для тебя этот контракт. Я специально промол...

— Ты не просто промолчала, Надя! Ты выставила меня посмешищем перед всеми людьми! — заорал он и со всей силы ударил кулаком по комоду, указавшему как нельзя кстати рядом. — Если бы ты сразу подошла и рассказала мне всё, то никакого контракта не было бы! Мне бы не пришлось улыбаться этому уроду, а потом выплачивать огромную неустойку!

— То есть это я во всем виновата?! — воскликнула я, вспыхивая как спичка. — Я как лучше хотела! Для тебя же! Речь идет о миллиардах! Я специально ничего не сказала, чтобы ты заключил этот гребаный контракт! Но извини, я не знала, что ты поехавший на голову псих, который выкинет Лаврова за борт и захочет расторгнуть контракт, несмотря на эту огромную неустойку!

— Так ты за деньги мои переживала?! Какая же ты умница! — ядовито усмехнулся Соболев.

— Вот только какого хр*на я о благополучии твоего холдинга думаю больше тебя самого?!

— А ты до сих пор не поняла? Деньги для меня ничего не значат! Мне на них плевать!

— А мне нет! Мне не плевать! Я знаю цену деньгам и знаю, что не стою таких денег! Не стою! Зачем ты это сделал?! — кричала я, срывая голос. — Зачем ты вообще меня туда взял?! Все люди, присутствовавшие на яхте, считали меня шлюхой! Даже скажи им, что я завязала, и я все равно останусь для них шлюхой! Я такой останусь для них навсегда, понимаешь?! С этим уже ничего не поделаешь! Ко мне всегда будут приставать, это был далеко не первый и уж точно не последний раз! Неужели ты на всех собрался бросаться? Так у тебя скоро врагов станет больше, чем партнеров! Остановись, Соболев, посмотри, что ты творишь и из-за кого! Включи мозги наконец! Не надо заступаться за мою честь! Не надо вообще быть рядом со мной и пачкать свою идеальную репутацию!

— Просто не надо считать себя шлюхой, Надя! Пока ты сама не перестанешь себя таковой считать, то и другие не перестанут! — рявкнул Соболев. — Или ты не завязала со своей профессией? Я уже ничему не удивлюсь, знаешь ли! Ты же мне ничего не рассказываешь! Может, Князев решил мне тебя одолжить, как комплимент к нашему с ним контракту?!

— Миша... — предостерегающе прошипела я, потому что он уже переходил границу.

— Что "Миша"?! Ты же так Лаврову сказала, что я твой сегодняшний клиент! Так скажи мне, сколько я тебе должен, а то боюсь, не заплачу и ты к другому клиенту уйдешь! — яростно выпалил Соболев, пока я молча глотала воздух, как рыба, выброшенная на берег. — Хотя, зачем я спрашиваю! — добавил Миша, возвращая свое внимание на телефон.

А потом я услышала уведомление, пришедшее мне на телефон, и Миша показал сделанный перевод в пять миллионов.

— Этого хватит?! — яростно выплюнул он.

На смену злости пришла боль. Дрожь охватила мое тело, а глаза в один миг наполнились слезами.

— Надя, я... Солнце, стой... — увидев мою реакцию, Соболев понял, какую ошибку совершил, и стал надвигаться на меня, но я побежала прочь от него, снова прячась в ванной. — Надя, давай спокойно поговорим. Открой мне, — совершенно другим тоном стал молить он, находясь по ту сторону двери.

Я же скатилась по деревянной двери и приглушенно зарыдала, выпуская всю внутреннюю боль. Его перевод был подобен хлесткой пощечине. По крайней мере, боль была такой. Хотя, лучше бы он реально ударил...

Я слышала, как снова зазвонил телефон Миши, а следом он с грохотом разбился о стену. Видно, Мише тоже было не по себе. А я ведь его предупреждала... Любить - больно...

Прорыдавшись и умывшись холодной водой, я взяла себя в руки и вышла из своего убежища, там взяла свой чемодан и начала складывать вещи. Первым делом я швырнула на постель его ненавистную карту и вещи, купленные на его деньги, сделала обратный перевод и собрала свои вещи. Собравшись, я покатила чемодан на выход и, когда я уже взялась за ручку двери, появился Миша, хватая меня за руку.

— Надь, куда ты?

— Подальше от тебя! — ядовито выпалила я, даже не желая смотреть на Соболева.

— Солнце, давай спокойно сядем и поговорим.

— "Спокойно"?! А мы умеем спокойно разговаривать? — усмехнулась я.

— А мы попробуем. Я вот, например, уже успокоился, — отозвался Миша, улыбаясь своей фирменной улыбкой.

— Ты успокоился?! Моему счастью нет предела! — съязвила я.

— Ну хватит, солнце. Давай поговорим, — пытался настоять на своем Соболев, в это время протягивая руку к моему чемодану.

— Миша, что тебе от меня нужно? — устало спросила я. — Тебе не место рядом со мной. Потому что твое место где-то там, на вершине, а мое - на самом дне, в болоте. Тебе спускать с небес нельзя, а я выбраться уже никогда не смогу. Вот и все, приятно было познакомиться, но на этом все! — выпалила я, а потом едва слышно прошептала: — Я, может, та еще сука, но не хочу тянуть тебя за собой.

— Ты уходишь не из-за этого, — парировал он. — Ты бежишь из-за страха. С самого начала ты бежала от меня, потому что боялась, что эта интрижка может перерасти в нечто большее, серьезное. Ты просто боишься. Я же прав?

— Да, Миша, ты прав, я боюсь! Боюсь, что часы пробьют двенадцать и я останусь с разбитой тыквой и без принца! Где я окажусь, когда ты со мной наиграешься, когда я останусь одна? — как на духу выложила я свои страхи.

— А ты думаешь, мне не страшно?

— Чего тебе бояться? — удивленно спросила я.

— Конечно, я ж не человек, я ж олигарх! — возмущенно воскликнул Миша. — Надя, я человек серьезный и семейный, я очень сильно привязываюсь к людям и очень тяжело их отпускаю. Потеряв жену, я на год выпал из жизни, ни на минуту не выпуская бутылки из рук, и следующие два года частенько прикладывался к бутылке. Я думал сдохну следом от отказа печени, насколько сложно мне было отпустить ее. А сейчас я с тобой. И я тоже боюсь, что ты меня бросишь и я останусь один. Мы потом что делать? Печень свою добивать? Вены вскрывать? Что, Надя? Мне тоже страшно, как и тебе, — он приблизился ко мне, коснулся губами моего лба и, взяв за руку, прошептал: — Просто нам нужно бороться со страхами, а не бежать от них.

И как же сильно мне хотелось оказаться в его объятьях и согласиться с его словами. Потому что еще никому, кажется, я не была так дорога, как ему. И он хотел бороться за будущее со мной, зная, что оно будет нелегким. Но я попросту не имела права на это счастье.

— Прости, Миша, я не могу, — прохрипела я с невыносимой болью, высвободила ладонь из его рук и покинула номер.

Миша отпустил меня, а я тихо плача сдала ключ карту от номера на ресепшен и села на диван в просторном холле. Я начала искать билеты на ближайший самолет и убеждать себя, что поступила правильно.

Из-за меня Миша уже нажил себе серьезных врагов - Багирова, Лаврова... А сколько еще таких будет? Из-за меня Миша вынужден выплачивать огромную неустойку.

Я должна была уйти уже давно, пока все не зашло слишком далеко...