Разбитая. Научи меня жить

Глава 8

На следующий день, поделившись с Олей произошедшим в клубе ее мужа, я ожидала услышать возмущение своей целомудренной и святой подруги. Но нет, она спокойно отнеслась к тому, что я подсобила ее мужу. Но только после того, как я призналась, что не смогла полноценно оголиться. Она была этому как будто рада. Но больше всего ее порадовало другое - мое желание целиком и полностью отказаться от стриптиза.

— И правильно сделала. Давно пора было отказаться от этого, — поддержала меня подруга. — Нет, ты не подумай, что я радуюсь, потому что презираю подобное. Я понимаю, что это твоя страсть, что тебе это дело нравится. Просто достаточно с тебя богатых мужчин, воспринимающих тебя как красивое тело для своих утех. Ты заслуживаешь большего, лучшего, — торопливо оправдалась Оля. — Тем более ты всегда сможешь выйти на мою сцену и удовлетворить свою потребность в танцах, без которых ты жизни своей не представляешь. А вот мне придется сделать паузу в выступлениях. Ну стану же я беременная скакать по сцене, — на грустном выдохе отозвалась Оля, а уже в следующую секунду счастливо улыбалась, наглаживая свой живот. Вот они эмоциональные беременные качели. Надеюсь, меня до такого жизнь никогда не доведет.

— Да, я тоже рада, что приняла это решение и наконец-то поставила в этом деле точку, — сухо отозвалась я на многословную речь подруги.

— Каждому нужно заниматься тем, что приносит ему радость и удовольствие. Хочешь танцевать у пилона? Давай, установим его тебе в квартире и будешь танцевать в свое удовольствие. Я даже готова быть твоим зрителем, — предложила Оля, заставив меня усмехнуться и покачать головой. — Ну, а если серьезно, то тебе же нравится придумывать танцевальные постановки для моих шоу. А это весьма безобидное увлечение, которым ты можешь заниматься сколько твоей душе угодно. А хочешь откроем танцевальную школу твоего имени?

— Ой, нет. Слишком большая ответственность. Я лучше своих девочек в твоем клубе буду учить, — поспешно отказалась я, пока Княгиня великодушно не подарила мне учебное заведение.

— Ну ладно, — она закусила губу и погрузилась в мысли, явно обдумывая очередное предложение. — А еще тебе нравилось тренировать людей в зале. Я не предлагаю вернуться туда на полную ставку, но, может, ты возьмешься за меня после родов? А то я чувствую, что буду не в лучшей своей форме.

— Княгинь, а ты это предлагаешь, чтобы меня хоть чем-нибудь занять и поддержать? Или ты по правде этого хочешь, — с недоверием уточнила я.

— Конечно, по правде. Я уже вон как сильно поправилась, а это ведь только начало.

— Ну хорошо, — согласилась я. — Но имей в виду, я начну следить за тобой уже сейчас и не стану делать поблажек из-за твоей беременности. Так что на еду не налегай и не смей есть за двоих, — строго заявила я, как персональный тренер Оли, коим недавно и являлась, в самом начале нашей дружбы.

— Как бы я не пожалела о своем желании, — пробормотала себе под нос подруга, уже не будучи такой уверенной в своем желании.

— Тогда, будь добра, выбрось печенье, которое держишь в столе, — заявила я с притворной улыбкой на лице. — Ты же не думала, что я забуду о том, как сильно ты стала на них налегать?

— Ну, Надя, — жалобно простонала Оля. — Может, ты начнешь за мной следить после родов, а не прям сейчас. Я же себя не контролирую, хочу есть - вот и ем. Ограничивать себя в таком положении как-то не хочется.

— Если тебя сейчас не ограничивать, то ты потом в колобка и превратишься. Тем более, насколько мне известно, то еще с первого триместра у будущих мамочек повышается восприимчивость к запахам, отвращение к курению, к жареному или сырому, им хочется чего-нибудь легкого и простого. Таким образом организм пытается обезопасить себя, настроить на полезное и правильное питание. Только потом сами же мамочки начинают налегать на еду, оправдывая свой непомерный аппетит своим положением, — укорила я подругу ее же словами. — Но если в рационе беременной возникает дефицит нужных веществ, то она сразу же получает сигнал в виде острого желания какого-нибудь продукта или вещества. Так вот, например, бананы - это источник калия, молоко - кальция, морская капуста - йода, мясо - белка, лимон - витамина С и так далее. А сладкое, мучное и печеньки - это источник быстрых углеводов, в которых организм нуждается при стрессе, умственном или нервном перенапряжении. Так что не стрессуй или вспоминай, как тяжело было сгонять лишние килограммы в зале. И выбрасывай печенье, прямо сейчас и при мне.

— Надя, ну это же всего лишь печеньки. Вкусные, безобидные...

— И от которых нещадно растет целлюлитная жопа.

— Прям... жопа? — раздосадованно переспросила Оля.

— Она самая.

Набрав в грудь побольше кислорода, усилием воли, Оля достала печенье из стола, и, отвернувшись, бросила его в мусорное ведро.

— Молодец, — похвалила я ее за мужество.

— Интересно, как же ты себя будешь контролировать, когда обзаведешься своей семьей.

— С кем?! — насмешливым тоном воскликнула я. — Со святым духом?!

— С достойным мужчин.

— Насмешила! — отмахнулась я. — Где я и где достойный мужчина, Оля? Мы с тобой ровесницы, а ты до сих пор в сказки про принца на белом коне веришь.

— Перестань, Надя. Надо быть оптимистом и верить в лучшее. Ты обязательно встретишь своего мужчину, которого полюбишь больше жизни.

— Ты неисправимый романтик, Оля. Можешь кто-то и имеет право на подобную сказку, но не я. Нет мужчины в этом городе, который не знал бы, кто я. Тогда о какой вере в лучшее ты говоришь? Ты то святая и мухи в жизни не обидела - а счастья заслужила далеко не сразу. А мне, в таком случае, лет двести нужно отмаливать свои грехи в монастыре, чтобы удостоиться хоть капли счастья.

— Не преувеличивай. Жизнь штука непредсказуемая и как у тебя сложиться на личном никто не знает.

— Я бы лучше сказала - несправедливая. Белых и пушистых - ломает, а гнилых - превозносит.

— Ладно, ты лучше скажи - Соболев не объявлялся? — словно невзначай спросила Оля, которая не теряла надежды свести меня с олигархом.

— Оль, будь уверена, он больше и не объявиться, — уверено отрезала я. — Не после увиденного. Он же застал меня почти что голой на сцене ночного клуба в вип-зале. Он понял, что я не та женщина, за которой стоит бегать с подарками. И наконец-то отступил...

— Что-то ты не слишком рада его отступлению, — заметила Оля, окинув меня укоризненным взглядом. — Надь, ты не обижайся, но ты полная идиотка, — я возмущенно распахнула рот, не зная, что сказать в ответ на столь внезапное заявление. — Он на тебя запал, а ты... Могла бы первый шаг сделать ему навстречу.

— На какую встречу?! — вспыхнула я. — Он меня у пилона увидел и убежал разочаровавшись во мне.

— А ты не думала, что он мог сбежать от обиды? С чего бы Соболеву в тебе разочаровываться, если, как ты неустанно твердишь, он все о тебе знает. Если знает, что ты из эскорта, то его стриптизом вряд ли можно удивить. А вот то, что ты отказываешь ему, пока он за тобой рьяно пытается ухаживать, и в это же время выступаешь на сцене полураздетой - могло его обидеть.

— Если он и обиделся, то только из-за того, что никак не может меня трахнуть.

— Ну точно идиотка, — устало пробормотала Оля.

— Может быть, — не стала я вдаваться в спор. — Ладно, я поехала. Отоспаться хочу.

— Поезжай, конечно.

— Предупреждаю, если потянешься к печенью - я узнаю.

— Поняла я, — раздраженно буркнула Оля.

Мы попрощались и я отправилась домой на заслуженный отдых. Планировала завалиться в постель и пропасть до обеда следующего дня, после прошлой бессонной ночи. Но стоило мне подняться на свой этаж, как я остолбенела от увиденной картины. На полу около моей двери сидел сам господин Соболев, в компании почти пустой бутылки виски. Когда наши глаза встретились, его губы растянулись в пьяном оскале.

— Пришла? Уже отработала?! — спросил Соболев явно недовольным тоном, пытаясь встать на недержащие ноги, опираясь о стену.

Его рубашка была расстегнута на непозволительное его статусу количество пуговиц, смятый пиджак валялся на полу. На его лице виднелась небрежная щетина, волосы были всклокочены, а под глазами засели темные синяки. Он выглядел так, будто пил уже целые сутки. Прямо с того самого момента, как выбежал из клуба Князя.

Я не могла вымолвить ни слова. Не знала, то ли возмущаться его внезапному вторжению, то ли хохотать в голос от такой нелепой картины.

— Ты сегодня где-то в другом месте работала, да? — продолжал пьянствовать Соболев. — Потому что в клубе Князева тебя сегодня не было. А я так ждал тебя. Хотел увидеть. Ну там... на сцене, у шеста. Вчера ушел, не дождавшись обнаженки, надеялся сегодня досмотреть до конца, — заплетающимся языком рассказывал он. — А тебя не оказалось на месте. Мне вместо роскошной богини подсунули каких-то нелепых дур, — продолжал он негодовать, уверенно вставая на ноги, пока я беззастенчиво улыбалась. — Но я Князеву все высказал, даже в книге жалоб пару слов оставил. Так, я что спросить хотел - ты когда работаешь?

— И ты для этого пришел ко мне домой? — с трудом сдерживая смех от происходящего абсурда, спросила я.

— Нет, ну... может, ты на дому принимаешь... Я заплачу, сколько скажешь, — пьяно отозвался он, икнув.

— Нет, не принимаю, — спокойно ответила я, продолжая пристально смотреть на мужчину, так неожиданно скрасившего мой вечер.

Соболев, чуть не упав, уперся рукой в стену, пытаясь выглядеть брутальнее.

— Всех не принимаешь или только меня? Чем я хуже? Деньги у меня такие же, внешне вроде не урод. Что со мной не так? — спросил он, держась за стену, чтобы не рухнуть. Но когда я ничего не ответила, он продолжил: — Ну и? Почему ты спишь с другими, а со мной нет?!

Видимо, Оля была права. Он обиделся. А, может, и вовсе ущемился, черт его знает...

— Соболев, а тебе домой случайно не пора? — наконец спросила я.

— Ты мне ответь, — настаивал он на своем, будто от этого ответа зависела его жизнь. — Что со мной не так? Почему ты от меня, как от прокаженного шарахаешься, а со всеми ними...

— А ты человеческий язык понимаешь или мне нужен переводчик с крестьянского на олигархский? — парировала я. — Я тебе уже говорила - я завязала, больше не работаю, — громко и медленно отозвалась я, в надежде, что до Соболева наконец дойдет смысл моих слов. — Вчерашнее выступление было разовой акцией. Князева выручала, потому что девочка, которая вместо меня вчера должна была крутиться на пилоне, допилась до такого же состояния, — объяснилась я, указывая на него рукой.

— Так ты... не шлюха? — спросил он с яркой надежой во вгляде.

— Шлюха, — ответила я, проверяя его реакцию - его верхняя губа отвращено дернулась, а челюсти сжались, — в прошлом. Больше я не работаю и со вчерашнего дня не танцую.

Я подошла к нему почти в плотную, не имея за шиворотом ни грамма страха. Совершенно не боялась пьяных людей. Не после всего того, что пережила. Категория пьяных мужчин - была не самой страшной в моей практике и суровой жизни.

— А я думал ты меня обманула, — честно признался он и поднял бутылку ко рту.

Тогда я сделала еще один шаг вперед и настойчиво забрала у него алкоголь, что нужно было сделать уже давно.

— Думаю, тебе хватит, — отозвалась я, подобрала мужской пиджак с пола и двинулась к двери. — Пойдем, несчастный олигарх, — взяв Соболева за руку, я помогла ему войти в дверной проем, с чем он навряд ли бы справился без моей помощи.

Зачем я затащила его в свою квартиру - я не знала. Но не оставлять же его в таком состоянии под дверью. Хотела бы я сдать Соболева его же людям, да, как назло, их не было.

— О, а в наших отношениях прогресс - ты впустила меня в свою квартиру, — задорным пьяным тоном заметил олигарх, держась за стену.

Быстро сняв пальто и обувь, я повела Соболева в ванную, чтобы умыть его холодной водой и хоть немного привести в чувство. Может, все же получится воззвать в нем совесть и избавиться от него, передав Соболева в надежные руки его же подчиненных.

— Сколько ж ты выпил, что едва на ногах стоишь? — спросила я, когда выдохлась, кое-как добравшись до ванной.

— Не считал, но много, — вымолвил он, склонившись над раковиной и принявшись умываться ледяной водой.

— Как у тебя еще печень не отказала?

— Не поверишь, солнце, сам в шоке! — отозвался олигарх, вытирая лицо полотенцем. — В прошлый раз печень с трудом выжила. Но ты мне эту бедную печень точно в нокаут отправишь. Это лишь дело времени...

— А в тот раз - это в какой?

— А... неважно...

Что-то он явно умышленно утаивал, находясь даже в столь разговорчивом настроении. Но лезть ему в душу я не собиралась. Когда он предпринял попытку самостоятельно покинуть санузел, то случайно задел полочку с моей уходовой косметикой, из-за чего все с грохотом посыпалось на пол.

— Соболев, мать твою! — рявкнула я, хватаясь за голову от увиденного. — Вот зачем я тебя впустила?! Ты хоть знаешь, сколько это стоит?!

Увидев на полу разбившиеся флакон духов от "Clive christian", я схватила за сердце. А упавший рядом крем для лица от "Kedma" окончательно добил меня. Здесь уже ущерба больше чем на сто тысяч.

— Вот как! — возмутился Соболев. — Не спишь со мной, шарахаешься как от прокаженного и еще кричишь! Солнце... ты сначала стань моей женщиной, а потом кричи сколько влезет... И не переживай - я все возмещу... — пробормотал он, покидая санузел.

— Кем стать?! — переспросила я, будучи ошарашенной.

Пока я собирала осколки и с огромной болью в сердце выкидывала их в мусорное ведро, Соболев отыскал мою спальню и, плашмя упав на кровать, уснул.

— Где ж я так согрешила то?! — завыла я в голос, смотря в потолок и обращаясь к высшим силам. — И не надо говорить, что он послан мне в награду. Потому что ТАКОЕ на награду не присылают! Это даже на утешительный приз не тянет!

Тяжело вздохнув, я подошла к постели, удачно сняла ботинки с Соболева и неудачно попыталась раздеть его пьяную неподъемную тушу. В итоге, я сдалась и просто накрыла его одеялом, оставив спать в одежде.

И что это только что было?