Ланин испытывал такое сильное раздражение, что не знал, куда себя деть. Он пришел в свой номер, но находиться там долго не смог. В холодильнике отыскал банку с пивом и вышел на балкон.
Он сидел за столом, потягивал пиво, смотрел на открывающийся вид на море. Но все это не помогало избавиться от охватившего его негодования. Кем они все его считают, за кого держат? За мальчика, которым легко можно понукать, достаточно для этого поднести к его рту морковку – и он начнет, словно дрессированный медведь, танцевать тот танец, который они все желают.
Проблема в том, что никто никого не уважает, все только друг другом пользуются, но при этом каждому глубоко наплевать на другого. Даже если он, Ланин, сейчас умрет, никто не огорчиться: ни Марк, ни Ксения, ни, возможно, даже Одри. Все сразу нач
