Большое жюри

13.

У Ланина  было немало любовных приключений. Не то, чтобы он ими сильно гордился, но  они его мало смущали. Обычная мужская жизнь, а еще точней режиссерская. Многие артистки были готовы на многое, чтобы обратить на себя его внимание. И к некоторому своему стыду, несколько раз он пользовался именно такими возможностями. Правда, было это давно, в молодости, потом женившись, он не супруге. Не то, что он был каким-то особенно верным, но ему просто этого не хотелось.

Но вот на этот раз все было как-то иначе, этот по сути дела спонтанный и случайный секс порождал в нем неловкость и смущение. И более того, он никак не мог избиваться от этих ощущений. Их природа была ему не совсем понятна. Причем, дело было не столько в Марианне, сколько в чем-то другом, его не отпускало чувство, что он переступил запретную черту. Но вот что за ней, не совсем понятно.

Ланин почувствовал сильный голод и спустился в ресторан. Основная масса народа уже позавтракала, и в зале было мало посетителей. К нему тут же подскочил официант, принял заказ. Ланин не стал ничего выдумывать, попросил омлет и кофе. Именно это он ел по утрам дома весь последний год.

Ланин осмотрелся и заметил, что через столик от него сидит Звонарев. Это был еще довольно молодой режиссер, о котором говорили, что он является надеждой отечественного кинематографа. Впрочем, не менее распространенным было и другое мнение об его бездарности и никчемности. Ланин видел оба его фильма и придерживался первой точки зрения. На кинофестиваль он

представил новую картину, ее еще никто почти не видел, зато слухи о ней ходили самые разные: от восторженных, до огульного поношения.

Они были знакомы очень поверхностно, пересекались несколько раз на тусовках, но Ланину казалось, что его молодому коллеге хочется их шапочное знакомство превратить в более тесный контакт. Против этого у Ланина не было возражений, но пока воплотить это желание как-то не получалось.

Ланин увидел, что Звонарев тоже смотрит на него. Он кивнул в знак приветствия ему головой. Тот воспринял этот жест по своему, он встал и направился к столику Ланина.

- Добрый день, Всеволод Леонидович! – поздоровался Звонарев. – Вы не возражаете, если я ненадолго посижу  с вами?

Ланин прикинул: уместно ли это? Он все же возглавляет жюри, а  Звонарев один из участников конкурсной программы. Инструкций о том, как следует вести себя в таком случае, никто ему не давал, но ведь и самому изредка надо думать.

Судя по всему, Звонарев понял его затруднения.

- Я  очень ненадолго. И уж тем более ни слова о своем фильме.

- Садитесь, - пригласил Ланин.

Звонарев сел и улыбнулся. Ланин посмотрел на него, он нравился ему. У него была приятная внешность, особенно милая улыбка и, кажется, неплохие манеры. О нем говорили, что он довольно замкнут, редко дает интервью и желчно отзывается о коллегах. Возможно, это и так, но в данный момент Ланин этого не чувствовал. Скорей, у него возникли от Звонарева иные ощущения.

- Я попросил разрешения сесть за ваш столик только по одной причине, мне давно хотелось с вами поближе познакомиться. Разумеется, все возможные контакты могут быть только после конкурса.

- Согласен. Я тоже рад с вами ближе познакомиться, - ответил Ланин. – Не знаю, как последний ваш фильм, но два предыдущих мне нравятся. В любом случае обещаю вам полную объективность, как от своего имени, так и от имени всего жюри.

Какое-то странное выражение мелькнуло в глазах  Звонарева. Оно не осталось незамеченным Ланиным.

- Вы не верите мне?

- Что вы, - поспешно произнес Звонарев, - конечно верю. Просто объективность в киноискусстве понятие чрезвычайно субъективное.

- Возможно, но это не освобождает нас от необходимости делать максимально справедливые оценки, очищенные от конъюнктурных факторов.

Но Ланин видел, что из глаз молодого режиссера  недоверие не уходит.

- Я вижу, что  вы все же не до конца доверяете моим словам. В таком случае, зачем вы хотите ближе со мной познакомиться?

Взгляд Звонарева устремился куда-то мимо Ланина. Затем он вдруг перевел глаза на него.

- Понимаете, Всеволод Леонидович, я учился на ваших фильмах. Разумеется, не только на ваших, но, в том числе, и на них. В каком-то смысле вы один из моих учителей. Вот мне и хочется выразить вам благодарность. Да и вообще, периодически общаться с вами.

От неожиданности Ланин на секунду словно окаменел, ничего подобного услышать он не ожидал.

- Никогда не думал, что могу вас чему-то научить,   пробормотал он. – У нас с вами не только очень разные фильмы, но и даже стилистика совсем иная.

- Я знаю, и тем не менее. Да и причем тут это. Наверное, я злоупотребил вашим терпением. Извините. – Звонарев встал и двинулся к своему столику.

Ланин машинально осмотрел зал и неожиданно увидел стоящего у бара с бокалом Шулятьева. Тот не спускал с него глаз. Затем он поставил его на барную стойку и быстро покинул ресторан.