Большое жюри

11.

Ланин вошел в ресторан гостиницы, в котором проходил  прием по случаю начала кинофестиваля. Народу собралось немало, все были одеты торжественно: дресс-код был жестким,  предписывал мужчинам быть в смокингах, женщинам – в вечерних платьях.

До этого Ланин одевал смокинг всегда два раза и чувствовал себя в этой одежде не совсем комфортно. К тому же он знал, что он не очень хорошо сидит на нем, так как его пришлось брать напрокат. А он терпеть не мог облачаться в чужую  одежду. Но нарушить установленные правила Ланин не решился, несмотря на сильное искушение. Он решил, что не стоит из-за таких пустяков лесть на рожон.

Едва Ланин вошел в зал, как и  до того на пляже,  тут же оказался в эпицентре всеобщего внимания. Невольно он напрягся. Когда-то он обожал ощущать себя центром Вселенной, в молодости это казалось ему величайшим достижением, подвластным только небожителям. И когда однажды он обнаружил, что на него устремлены все взоры присутствующих, то испытал ни с чем не сравнимую эйфорию.

Но то было давно, в далекой молодости. С тех пор для него многое изменилось, он спокойно относился к повышенному вниманию к своей особе. А вот сейчас чувствовал неловкость. Ланин понимал, что во многом это вызвано  его годовым затворничеством. К тому же  за это время он сильно отвык от публичности. И вот теперь, когда он снова вышел в свет, прежняя раскованность к нему пока не вернулась.

Ланин решил по мере возможности не обращать внимания и не реагировать на излишнее любопытство к своей персоне. Тем более у него были другие заботы;  после того, как он вселился в гостиницу, он почти ничего не ел, если не считать пару фруктов во время встречи с Ладой. И сейчас испытывал зверский аппетит.

Он подошел к уставленному всевозможными закусками и яствами столу и стал, не обращая ни на кого внимания, накладывать себе еду на тарелку.

- Всеволод Леонидович, добрый вечер! – услышал он за своей спиной голос.

Ланин обернулся и увидел Шулятьева. Тот стоял рядом с ним с бокалом в руках. Ланин по цвету определил, что скорей всего это виски.

- Добрый вечер, Олег Эдуардович, - поздоровался Ланин.

- Рад вас видеть, - произнес Шулятьев. – Фестиваль не начался, а о вас уже все говорят.

- С чего вдруг, вроде бы ничего такого я еще не совершил.

- Это как посмотреть, - покачал головой Шулятьев.  – Из-за вас сегодня днем тут был целый переполох, разнесся слух, что вы утонули. Все были просто в ужасе, включая меня.

- Захотелось поплавать, уж больно теплая водичка.

Шулятьев поставил бокал на стол, а освободившейся рукой взял Ланина за локоть.

- Дорогой,  Всеволод Леонидович, я прекрасно понимаю, как тут замечательно: море, пальмы, бесподобно красивые женщины. -   Шулятьев хмыкнул. – И ничего подобного не возбраняется. Более того, в разумных пределах даже приветствуется. Но очень прошу вас впредь, не заставляйте нас волноваться, думайте над каждым своим поступком. Это говорю я вам и как друг, и как президент кинофестиваля, а значит в некотором смысле и ваш руководитель. Надеюсь, такой разговор между нами первый и последний.

Шулятьев требовательно смотрел на Ланина, ожидая от него согласия с его словами. Но Ланин молчал, он понимал, что в чем-то его собеседник прав -  нельзя так бесшабашно вести себя. Но согласиться с тем, что он должен беспрекословно выполнять все распоряжения  Шулятьева,  он не мог. Все внутри него сопротивлялось этому.

Внезапно Ланин почувствовал на себе чей-то взгляд, он повернул голову и увидел Абелева. Тот явно внимательно прислушивался к  разговору.

Продюсер приехал на кинофестиваль еще вчера, и Ланин даже как-то немного забыл о том, что Абелев тоже находится тут. Он слишком увлекся морем, пышной южной природой, встречей с Ладой, и Марк на время отошел на второй план. Но, кажется, теперь все снова возвращается на исходные позиции.

- Да, я вас прекрасно понял, Олег Эдуардович, - поспешно проговорил Ланин. Ему захотелось побыстрее отвязаться от Шулятьева.

- Вот и прекрасно. Отдыхайте, Всеволод Леонидович, наслаждайтесь времяпрепровождением. Мы специально постарались  создать для этого все условия. -  Шулятьев снова взял бокал. – Ваше здоровье, - провозгласил он и удалился.

Его место тут же занял Абелев.

- Что ты творишь, - прошипел он, даже не здороваясь. – Ты бы видел, в каком бешенстве был Шулятьев. Он почти в прямом смысле писал кипятком.

- Надеюсь,  не на тебя?

- Ну, знаешь, - обиделся Абелев. – Я тебя защищал, а ты меня оскорбляешь.

Ланин знал, что у Марка с юмором всегда были напряженные отношения, там, где можно  было посмеяться, он нередко обижался. Поэтому Ланин старался с ним шутить как можно реже. Но сейчас не удержался. И, кажется, напрасно.

- Спасибо тебе за защиту, но дай мне сейчас поесть, - попросил Ланин. – К тому же тебе прекрасно известно, как я хорошо плаваю. Мог бы ему разъяснить, что ничего со мной не случится.

- Я пытался, но он ничего не слушал.

Ланин подумал, что вряд ли Марк действительно пытался это сделать, но вслух решил ничего не говорить. А то еще поссорятся.

- Слушай, давай о чем-нибудь другом, - предложил Ланин. Но только чуть позже, у меня сейчас обеденный перерыв. Выпей пока что-нибудь.

Абелев отошел от Ланина, налил себе какого-то вина и скрылся в толпе. И пока больше к нему никто не подходил, Ланин, пользуясь  счастливой возможностью,  поспешно стал есть.

Но это счастье длилось недолго. Ланин покончил с салатом и уже хотел накладывать себе на тарелку горячее, как увидел пару: свою бывшую жену Ксению с ее новым супругом Михайловским. Они двигались прямым курсом к нему. Он мысленно, чертыхнулся:  если этой встрече не избежать, то она могла хотя бы произойти чуть позже.

Первой к нему подошла Ксения. Ланин знал, что она не числится среди официальных гостей кинофестиваля, так как уже не снималась несколько лет. Значит, просто приехала за кампанию с муженьком.

- Привет! – поздоровалась она, внимательно разглядывая бывшего мужа. – Что-то ты выглядишь не очень, похудел.

- Никто не готовит, все сам, - отозвался Ланин.

- Мужчина не должен жить без женщины, это не правильно, - вмешался в разговор подошедший Михайловский. Он протянул руку Ланину, тот пожал ее. – Рад тебя видеть, Всеволод, - сказал после рукопожатия он.

С самого начала их знакомства Михайловский  почему-то стал говорить ему ты, хотя они никогда не были друг с другом особенно близки, даже несмотря на небольшую разницу в возрасте,  Михайловский  был старше его всего на пять лет.

Ланин посмотрел на Михайловского. В смокинге он казался столь же органичным, как в любом другом костюме. Высокий, статный он смотрелся просто великолепно. И как, в самом деле, Ксении было не уйти к нему, тут даже вопросов нет и быть не может. Вопросы возникли, если бы она осталась с ним, с Ланиным, при наличии такого шикарного варианта.

Впрочем, стоит ли удивляться породистости Михайловского. Всем известно, что он представитель древнего дворянского рода, о чем Никита всегда к месту или не к месту упоминает, его отец – известный писатель входил почти на протяжении всей своей долгой жизни в творческую элиту страны. Мало чем уступала ему и мать – хорошая художница и, кажется, тоже голубых кровей. Вот и получился у них сын, как по заказу,  всем на загляденье. И было бы странно, если бы вышло по-другому, порода есть порода, ее не отменить. Не то, что он, Ланин, хотя отец у него и был академиком, но выбился он в научную элиту из крестьян. А уж мать всю жить была просто домохозяйкой.

     - Это не правильно, если мужчина долго остается без женщины, - наставительно произнес Михайловский, кладя руку на плечо Ланина. – Нарушается естественный баланс. А мы работники искусства просто обязаны его поддерживать. Ты так не считаешь? – с улыбкой спросил он.

- Не всегда получается его поддерживать, особенно  работникам искусств, - ответил Ланин. – Мы слишком непостоянные, нас куда-то все время тянет, несет.

- Если куда-то тянет и несет, то надо сдерживать себя, – наставительно произнес Михайловский. – В этом суть мужчины. Меня тоже постоянно куда-то тянет, но я же не позволяю себе слепо следовать за своими желаниями. Иначе они далеко могут увести.

- А ты считаешь лучше топтаться на месте?

- Ты отлично знаешь, что это разные вещи. Впрочем, у нас с тобой сейчас другие дела.

- И что за дела? – удивился Ланин.

- Мы же члены жюри. Нам надо будет обговорить некоторые вопросы. Мы непременно встретимся. Ты, надеюсь, не против?

- Если это пойдет на пользу дела.

- А у тебя разве есть сомнения?

- Не знаю, как у других, а меня всегда есть сомнения.

Ланин внезапно почувствовал на себе чей-то взгляд, он слегка повернул голову; за ним пристально наблюдала Ксения.  

Михайловский снисходительно улыбнулся, словно перед ним был ребенок.

- Скоро встретимся, - пообещал он, хлопая Ланина по плечу. Затем он по-хозяйски взял Ксению под руку, и они направились сторону Шулятьева, окруженного  плотным кольцом гостей.

Ланин посмотрел им вслед и вдруг ощутил, что у него пропал аппетит.

Некоторое время Ланин шатался по ресторану, не зная, куда себя приткнуть. Им овладело  ощущение своей ненужности и неприкаянности здесь. Вроде бы ничего не произошло, вроде бы все разговоры были не очень важными,  и, тем не менее, они сильно подействовали на него. Он вдруг ясно почувствовал, что он чужой на этом празднике жизни, каждый из здесь присутствующих воспринимает его,  исходя из собственных представлений или нужд. Реальный же он тут никого не интересует. Тогда что же он здесь делает?

Этот вопрос почему-то привел его к столу, где стояла батарея самых разных бутылок. Он налил себе коньяка, выпил, затем повторил. Он никогда не был алкоголиком, но напиваться умел. Иногда что-то в нем замыкалось внутри и заставляло его прибегать к этому виду лечения.

К нему подходили люди,  завязывали беседы, он отвечал всем. И каждый такой подход завершался выпивкой. Через какое-то время Ланин ощутил, что воспринимает окружающее его пространство уже не так, как раньше, все вокруг двигалось,  перемещалось иначе, лица людей утратили четкие очертания, а голоса зазвучали глуше и как-то отдаленней.

Ланин сознавал, что изрядно пьян, но и уйти в номер было неудобно; это бы походило на бегство. Внезапно перед ним возникла женская фигура, не без труда он вгляделся в нее и признал в ней ту самую девушку, которая встретила его в аэропорту. Он даже вспомнил, что ее зовут Марианна.

- Всеволод Леонидович, вам помочь? – услышал он ее голос.

Ланин поднял голову и посмотрел на нее.

- Что значит помочь?

- Обопритесь на меня, и мы вместе пойдем в ваш в номер, - предложила Марианна.

Ланин хотел было отказаться, но внезапно его качнуло. Он понял, что может не устоять на ногах. Вот будет позор, если он растянется тут на полу на виду у всех. Эта перспектива ужаснула его.

- Хорошо, пойдемте в номер, - согласился он.

Марианна взяла его под руку и повела к выходу из ресторана. Ланин старался ступать по возможности твердо, понимая, что ему вслед устремлены десятки внимательных глаз. Его даже немного удивляло то обстоятельство, что при столь сильном опьянении, он сохранял довольно трезвую мыслительную деятельность. По крайней мере, понимал, как следует себя вести, дабы окончательно не опозориться.

Они вышли из ресторана, Марианна по-прежнему крепко держала его. Ланин не противился, он понимал, что так для него надежней. Лифт вознес их на нужный этаж. Они подошли к номеру Ланина.

Ему удалось быстро отыскать ключ в кармане, но вот открыть дверь никак не получалось, он просто забыл, как тут это делается.

- Позвольте я, - сказала Марианна, взяла у него ключ, и через секунду дверь волшебным образом отворилась.

- Спасибо, - пробормотал Лани, делая шаг в номер.

- Я войду? – спросила девушка.

Ланин посмотрел на нее и кивнул головой. Он не понимал, зачем она хочет войти в его номер, но и спрашивать об этом не было ни сил, ни желания.  

В номере он упал на диван и посмотрел на Марианну.

- Вам что-нибудь принести? – спросила она.

- Воды, - попросил Ланин.

- Сейчас. – Из бара она достала бутылку воды, налила ее в стакан и подала Ланину. Он жадно приник к нему. И когда все выпил, то к своей радости почувствовал, что его голова немного прояснилась.

Ланин посмотрел на Марианну уже более осмысленным взглядом.

- Зачем вы здесь? – спросил он.

- Я видела, что вы много выпили, вот и решила вам помочь, - ответила Марианна.

- Вы всегда приходите на помощь страждующимся? – поинтересовался Ланин.

- Нет, - улыбнулась Марианна, - только тем, кто мне симпатичен.

- Значит, я вам симпатичен?

- Очень, - горячо произнесла девушка.

Ланин внимательно оглядел ее. Его глаза невольно уставились на ее большую грудь. Она призывно колебалась всего в нескольких сантиметрах от него под тонкой материей платья.  

Ланиным вдруг завладело вожделение. Впрочем, ничего удивительного в том не было, после развода с Ксенией у него не было женщин. А с тех пор минул целый год.

Ланин подумал, что в намерении этой почти незнакомой девушки вряд ли входит отказать ему в ответ на его поползновения. А коли так, то какой смысл воздерживаться от удовольствия.

Ланин положил ладонь на бедро Марианны. И увидел, как она тут же переместилась еще ближе к нему. Теперь между ними уже не осталось расстояния. Она первой поцеловала его  в губы, он страстно ответил ей.