— Хоть, Фрося! Мой пол! — вглядывался своими разрушительными серыми глазами.
— И как заставишь?
— С окна сброшу. Что скажешь? — рассмеялся в лицо.
— Эй, вспыльчивый садист! Сдурел?
— Ну ты же не слушаешься! Испортила чужое имущество! Поэтому, грязная мартышка вперёд на балкон, — не сжалился паршивец.
— Сердце у тебя ледяное! Я задубею!
— Сочувствую, Зоенька!
— Отпусти, не будь ублюдком, — старалась достучаться до своенравного негодяя.
— Мороз то какой. Пробирает до костей!
— Безжалостный! Я уже вся синяя.
— Ага! Вылитая ледышка, — шептал на ухо, с ним точно противопоказано ссориться. Любого в порошок сотрет.
— Уговорил, согласна на уборку!
— Правильно, дикарка! Глупо так умирать, — привёл обратно в ванную.
— Диктатор! Я не нарочно. Обязательно так кричать? — сгорбилась вместе с тряпкой, а он ехидно наблюдал.
— Не прибедняйся! Таким нахалкам полезно работать! — проронил с гордостью.
— А ужинать когда? Между прочим сводит живот!
— Пол не благоухает от чистоты! Сначала труд, мартышка! — изгалялся тип.
Вытерпела все его придирки. И от усталости болели ноги, зато ванная вся сияла. Села за стол набросившись на сочное мясо. Зато он брезгливо рассматривал.
— Вилку возьми! Противно глядеть!
— А мне нравится есть руками!
— Вся испачкалась в жире. Скажи, как можно быть такой не чистоплотной? — критиковал нахал.
— Дотошный ужасно. Встречный вопрос. Как тебя терпит жена? Характер просто отвратительный! — чавкала, больше его раздражая.
— Я не женат. Не подавись, даже прожевывать нормально не умеешь, — бормотал Герман.
Какой нудный, сразу видно принц благородных кровей. Но потом всё спокойствие закончилось. Особенно, когда так пристально уставился.
— Смотришь так будто съесть планируешь?
— Испугалась?
— Да, похож на злодея.
— Жуй, Зойка. Нам потом предстоит интересная беседа! — заинтриговал паршивец.
— Рассмешил? Я захочу спать. Объелась. Понимаешь, это всё от голода. Вдруг завтра придётся мечтать о деликатесах! — тарахтела без конца, а он нервно отодвинул тарелку.
— Салфетку дать, поросенок?
— Не гляди так, пожалуйста! Будто задушить хочешь! — шарахалась его учащенного дыхания.
— Правильно, нельзя доверять незнакомцам. Вдруг они опасные. А ты согласилась остаться на ночь! Ну, что Зойка, признаешься по-хорошему? Какая мразь наняла обчистить мой дом? — стал серьёзным, вся ситуация жутко нервировала.
— Я сама. Денег мечтала заработать.
— Мне правда, не хочется причинять тебе боль. Но сама напрашиваешься на жёсткость. Спрошу ещё раз. Кто надоумил совершить ограбление? — вцепился в мои мокрые волосы.
— Озверел? Не трогай!
— Сама провоцируешь, дикарка! Имя назови нанимателя. Воронов? Да.
— Миллионер с большой короной на голове! Уши прочисть. Никого не знаю! — старалась освободиться из его железной хватки.
— Невинная нашлась, глазками хлопает! Думаешь поверю в чепуху? Зоя! Наверняка он заплатил замарашке выкрасть ценные бумаги. Тот жадный козёл, жаждет увидеть моё разорение! — проявил силу, не считаясь с чувствами. Самое гнусное, прослезилась.
— Никто мне не платил. Я милостыню прошу каждый день. Сложно выживать! — старалась достучаться до обнаглевшего типа.
— Вижу, бесполезно с тобой разговаривать! Не ценишь доброту, — вспыхнул от гнева. А позже схватил за волосы и потащил как котёнка в комнату.
— В тебе нет ничего святого! Хоть бы раз стал бедняком, — показывала своё недовольство.
— Кричи, на здоровье, Зоя! Но вряд ли сжалюсь! Или сознаешься, или придётся наказать иначе, — снял рубашку, потом потянулся к брюкам. Извращенец бесстыжий.