Фальшивка под замком

Глава 2. Начало пути

12 лет спустя

Наши дни

Чикаго



Вы, когда-нибудь, ставили уколы больным людям? Может, кому-то из членов семьи? Либо на уроках анатомии в старших классах, вам об этом между строк рассказали и показали? Должно быть поведали и о вреде различных лекарств: вводите с осторожностью, контролируйте дозировку. Однако, если вам требуется совершить у******о без следа, лекарства вам не подойдут. Намного удобнее, набрать шприц полный воздуха, если в сосуде появляется крупный пузырь, то это может привести к воздушной эмболии, что аналогична образованию тромба. Куда же попадет наш воздушный шарик? Если в мозг – приведёт к инсульту, в легкие – к остановке дыхания.

— Как мне с вами поступить? — Шептала девушка, стоя над спящим человеком в больничной палате.

В её длинных худых пальцах находился шприц, по которому постукивали ноготки.

Мужчину привезли на скорой два дня назад. Он потерял сознание, когда его несовершеннолетняя дочь ударила отца по голове сковородкой. Смелая маленькая девочка. Учитывая, что сделала она это, видя, как дорогой отец задушил насмерть её маму.

Как же клятва врача, в которой твердится, что стоит спасать жизнь даже самым мерзким существам? Девушку это не волновало. Есть мировой порядок, а есть правильные поступки, что возможно совершить пойдя против правил.

— Удачной дороги в пекло, подонок, — набрав шприц воздухом, игла плавна вошла в вену на шее.

Такое количество воздуха, мгновенно образовало стенки внутри организма, что привели к такому же результаты, будто мужчину задушили. Показатели на мониторе возле кровати, неприятно пищали красными линиями.

— Время смерти, — подняв больничную карту пациента, врач открыла боковую страницу, записав, — 12:24

Недалеко от центральной регистратуры находилась детская комната, в которой буквально жила девочка вместе с социальным работником, что приходил и уходил раз в несколько часов.

— Какая судьба ждет малышку? — Грустно вздыхала медсестра.

— Приют, — пожала плечами девушка, — все лучше, чем жить с убийцей.

— Социальный работник нашел множественно синяков на теле ребенка, помимо этого раны от ремня на спине, а так же окурки и сожженные волосы посередине головы.

— Оставьте её в детской терапии на четыре недели. Пусть проведут обследования, добавят курс витаминов, а так же групповая гештальт-терапия для детей. На пятом этаже открылся кабинет для онкобольных в процессе выздоровления, пусть общается, — прописывала все с такой же скоростью, как говорила, врач, ставя в конце свою подпись с печатью.

— Но, Мисс Кларк, у девочки нет действующей страховки, — с сожалением смотрела полноватая медсестра с черными кудрями.

— Спустись в бухгалтерию, пусть подсчитают траты и запишут на мой счет.

— Это ведь большая сумма.

— Мои премиальные за счет увольнения, — подмигнула девушка, снимая халат и заходя в лифт.

С расслабленным вздохом облокотившись об холодную стенку лифта, взгляд упал на висящий бейджик вдоль шеи: "Мэрибель Кларк. Нейрохирургия." Прошло двенадцать лет, как девушка живет лишь ради одного — мести.

В первые два года, Мэри приходилось работать на свалке, фасовать стекло от пластика в бумажные пакеты. Работа была неблагоприятная. Пятнадцатичасовая смена в грязном синем комбинезоне, пока с тебя стекает грязный пот и вонь настолько невыносима, что тянет тошнить или забить нос тряпками. Оставшиеся девять часов уходили на учебу. Девушка изучала материал настолько вдохновленно, необходимо, что засыпала сидя. Просыпалась, по привычке, с болью в шее и спине, а затем вновь погружалась в зловоние.

— Мэрибель, неужели ты действительно увольняешься? — Отдавая ключи на парковке, от машины Rolls-Royce Cullinan, удивился охранник больницы. — Мы ведь все тебя так любим здесь.

— Спасибо, Генри, но настало время вернуться домой, — приобняв пожилого мужчину, с грустью улыбнулась.

После двух лет мучений на унизительной работе, Мэри сумела подать документы в Университет Джонса Хопкинса. Несмотря на исхудание, боли в теле и потери сознания, ничто не мешало девушки учится. Отчего, её знания высоко оценили. Помимо вступительного балла, Кларк удалось собрать по анатомии и химии наивысшие оценки, тем самым поступив на бюджет.

Впервые за свою жизнь, появилась мысль, вдруг не стоит жить на одной мести и стоит попробовать жить дальше. Благо, опустить руки не вышло. Помимо напряженной учебы, и неплохой стипендии, всего этого было недостаточно, чтобы накопить достаточное количество средств. Когда месть взращивается, как семечка в земле, стоит оценивать риски в будущем. Без денег — она ничто. Мстить нужно лишь тогда, когда можешь быть равным или выше, чем твой враг.

Мэри подрабатывала на четырех работах: уборщица в государственной поликлинике, медсестра в частной больнице, логопед для детей с синдромом аутизма, учитель подготовительных курсов для будущих студентов медиков. Спустя полгода усердной работы, учебы, сессий и экзаменов, Кларк слегла в больницу с диагнозом, что крайне редко можно встретить в США, но довольно популярен в Азии: "Кароси". Так называют скорую смерть, либо уже случившуюся, наступившую в результате переработок и стресса. Девушку заставили посетить психолога, но не учли, что Кларк разбирается в типичных вопросах и то, что стоит на них отвечать ради одобрительной выписки.

Выйдя из больницы, спустя две недели, Мэрибель отнеслась к своему здоровью серьезнее. Нельзя было подвергать себя опасности умереть раньше времени, ведь тогда месть не свершится. Она слишком многим пожертвовала: отсутствием личной жизни, друзей, семьи, здоровьем. Назад пути нет.

Закончив университет на отлично, Мэри устроилась в больницу Кливленда. Самый большой клинический комплекс на территории США. И лишь с того момента, любые подработки прекратились. Кларк настолько горела желанием к работе, что это вырастило из неё профессионального врача со стажем в нейрохирургии — 7 лет. Каждые два года девушка меняла больницы, дабы в конечном итоге прийти к лучшей зарплате за год. Не тратя ничего, вся сумма поступала в банк. Врач жила в больнице. Спала, ела. Все это воспринимали как нечто достойное уважения, когда врач буквально живет своей работой. Но это все было подготовкой к последнему году. Когда сумма на банковском счете достигла той цифры, которая позволит стоять на одной ступени с врагами, Мэрибель уволилась. Это произошло сегодня.

— Милая, — на пол тона выше, произнесла Мэри, стоило открыть дверь в квартиру.

— Мама, — подбежала девочка невысокого роста, которой было всего пять лет. — Нэнси привезла меня домой после школы.

— Ох, это замечательно. Обязательно отправлю ей на чай, — погладив подушечкой пальцев детский носик, искренне улыбнулся девушка.

Николь была ребенком из приюта. Мэрибель пришлось создать образ семейной идиллии. Ради этого требуется подтвержденные факты. Успешная работа, хорошая зарплата, один пункт оставался невыполненным. Тратить время на мужчин не было в планах, поэтому по истории для всех, несуществующий муж скончался три года назад и оставил семью Кларк в лице матери и дочери. За счет того, что Николь стала дочерью с ранних лет, ей удалось внушить необходимые сведения. Несмотря на то, что ребенок был частью плана, она стала единственным близким человека в одинокой жизни Мэри. Стала дочерью, другом, а в первое время, когда не умела даже говорить, неким подобием игрушки.

— Ты попрощалась с учителями и друзья в школе?

— Да, мам, все были такие печальные, когда я собирала вещи из своего шкафчика, — надув щечки, покачалась из стороны в сторону Ника.

— Мы должны двигаться вперед, милая. Ведь жизнь — это?..

— Движение.

— Верно, — поправив девочке хвостик, одобрила ответ. — Тебе понравится город, он невероятно красивый. Буквально на воде.

— А я читала, что это город мистики.

— Это глупости, — усмехнулась Кларк, — страшилки для непослушных детей и злых людей, — хрипло, пугая, говорила девушка, резко схватив Николь и защекотав.

— Мама, хватит! Хватит! — Смеялась та.

Прошло достаточно много времени, для того, чтобы не узнать прежний хмурый город с плохой репутацией. Но еще больше изменилась сама Мэрибель. Сейчас девушке двадцать девять лет. У нее от природы длинные вьющиеся волосы, цвета темного каштана. Тощее телосложение, от пережитков прошлого: голодания, стресса, вечной работы. Острые ключицы. Скулы, на удивленно, по-детски округленном лице. Большие глаза с легким нависшем веком. Вздернутый кончик маленького носа и пухлые губы, что так же, будто тянуться постоянно наверх. Красоту её можно описать, как прозрачную, словно стекло. Постоянная одежда для Мэри являлся свитер или свитшот, джинсы. В любую погоду. Ведь только так можно было скрыть уродливые шрамы, что навсегда покрыли её тело.

Ребенок из приюта подбирался максимально похоже на саму девушку. Николь подошла идеально, она была будто маленькой визуальной копией Кларк.

— Мама, неужели ты это оденешь? — Удивленно протирала глазки Ника.

— Да, с новым местом, требуется менять и внешний вид, — доставая купленный комплект, переодевалась Мэрибель.

Девушка всегда старалась не выделяться на фоне остальных внешне, ведь это бы мешало работе и деньгам. Зачастую не были накрашены даже ресницы, а волосы извечно собраны в хвост, оттого, что не успевала помыть. Однако теперь все должно быть так, будто она с детства купается в розовой пудре и шелках.

Бежевый деловой костюм с укороченным пиджаком и юбкой-миди, в персиковом оттенке. Выполнен из тонкой костюмной ткани с добавлением вискозы. Эластичные волокна отвечают за сохранение формы. Юбка застегивается на тайную молнию в шве спинки, пиджак на акцентные кнопки спереди. Без подложки. Кольцо, серьги, подвеска из золота высшей пробы, коллекции i-d Pandora. Мэрибель была прекрасна. Одежда и украшения подошли ей столь впору, будто она всю жизнь жила только в таком стиле.

— Все вещи уже доставлены в наш новый дом, а машину доставят через два дня, — собирала документы из последнего ящика, который до сих пор был занят мелочью.

— А как же мы доберемся в наш новый дом? Неужели самолетом?! — Николь радостно прыгала на месте, постепенно начав двигаться к выходу. — Идем же, мама! Нас ждет самолет.

Мэрибель окинула взглядом квартиру, что так и не стала для неё домом даже внутри. В голове отчетливо, будто раскаленными камнями, прописывалась фраза: "Ты едешь в ад."