Синяя борода и солнечный зайчик - 2: До самой луны и обратно

Ужин или Семейный прайд в змеином интерьере

Спустившись к накрытому столу, они увидели странную картину. Ванесса на повышенных тонах разговаривала с Екатериной. По правилам, заведенными в доме Кантарини, во главе стола всегда сидел Чезаре, как старший из рода, напротив него сидела его жена или же жена старшего из сыновей. По левую сторону — со стороны сердца, сидели жены и омеги сыновей, по правую сторону сидели сыновья, альфы и омеги. Все места распределялись по старшинству: чем старше муж, тем ближе его жена сидит к Чезаре, потом усаживались дети по возрасту, поэтому к концу стола, за которым восседала омега, усаживались младшие члены семьи. Обычно, напротив отца садилась Екатерина, как старшая омега и жена старшего из братьев (напомню, что Доминик давно приезжал на подобные мероприятия один).

Но в этом году, впервые за тридцать лет (!) Ванесса явилась лично поздравить своего супруга с праздником. Она, естественно, возглавила «омежий» угол. Но Екатерине не удалось возглавить стол и со стороны отца, потому что Доминик приехал со своим омегой! Вот тут и разгорелась битва! С одной стороны, Теодор был самым юным омегой, а, следовательно, должен был сидеть рядом с Ванессой, (которая втайне именно на это и рассчитывала, приехав сюда), но, увидев, что Екатерина пытается командовать здесь на правах хозяйки дома, не стерпела и решила сделать ей все назло, лишь бы досадить. Поэтому она сказала, что поскольку Теодор является истинной парой ее сына, то он должен занимать место напротив него в начале омежьей стороны. И совсем не важно, муж он ему сейчас или нет!

Именно на этой громкой фразе Доминик и завел в комнату совершенно смущенного Теодора. Мужчины все как один восхищенно вздохнули, женщины скрипнули зубами. Теодор был похож на сказочного эльфа в своей белой шелковой рубашке, которая при мерцающем свете свечей стала просвечивать, время от времени выхватывая поджавшиеся от холода пуговки сосков и великолепную юношескую фигуру, без капли лишнего жира, но и без нелепой подростковой худобы и угловатости. Он выглядел чистым и невинным, как первый снег, свежим, как весенний тюльпан, желанным и сексуальным, как смертный грех. Он был воплощенной мечтой альфы времен подросткового воздержания.

Доминик провел свою пару мимо восхищенно замерших братьев к Ванессе, которая стояла за спинкой стула, на котором собиралась сидеть во время ужина. Екатерина после громкого визгливого возгласа стояла, держась за спинку первого стула, будто боялась упасть без него. Она злобно уставилась на Теодора, как будто для нее он олицетворял исчадие ада. Но Тео, казалось, совсем не заметил ни ее, ни ее взглядов. Он с восторгом смотрел на Ванессу, которая опять была брюнеткой, совсем как в их первую встречу. Ее изумрудные глаза соперничали по красоте с изумрудным колье, которое удобно лежало на ее высокой и пышной груди.

— Мальчик мой, — Ванесса погладила Тео по щеке, — как я рада тебя видеть! И тебя, сын мой, тоже, нечего здесь глазками сверкать!

— Мы с Домиником рады, что вы смогли приехать, — Тео с довольным видом оглянулся на Доминика, — теперь вся семья будет вместе! Это же чудесно!

— Зови меня мамой! — Ванесса облизала Тео взглядом, — мы же практически родственники! Ох, — Ванесса отвела локон, которым Тео пытался скрыть засос на чистой коже, — альфы все-таки животные! Только музыка чиста и невинна, как и ты, Теодор!

Со стороны, где стояли жены, раздалось хмыканье, Ванесса бросила на них суровый взгляд, высматривая того, кто посмел усомниться в чистоте ее предмета воздыхания. Доминик подвел Теодора к стулу, в который судорожно вцепилась Екатерина.

— Екатерина, не переживай, Теодору помогут занять подобающее ему место и без твоей помощи, — голос Пьетро был холоден и насмешлив, — займи свое место, женщина!

Екатерина метнула в мужа взгляд, острый как дротик. Разжав пальцы, она подошла ко второму стулу. Все остальные жены сдвинулись дальше по столу. Ванесса удовлетворенно кивнула головой. В комнату вошли одновременно два человека: Чезаре, гордо и неторопливо прошествовал к своему месту, а через боковую дверку просочился молодой человек, быстро юркнув к последнему стулу со стороны сыновей. Ванесса одарила его брезгливым взглядом.

Чезаре осмотрел всех в комнате, его взгляд остановился на Теодоре, который стоял, скромно потупив глазки, в своей полупрозрачной рубашке с бантиком на голой шее. Увидев за столом Ванессу, он удивленно поднял бровь и хмыкнул. Официант придвинул стул, помогая ему сесть за стол. После этого он опять обвел всех взглядом и взмахнул рукой, позволяя всем сесть за стол. Официанты бросились вначале к Ванессе, а потом к омегам, поправляя стулья.

— Произнести благодарственную молитву? — спросил Александр.

— Расслабься, — отмахнулся с улыбкой Стефано, — здесь нет таких фанатиков, как твои прихожане.

— Но, Стефано, — снисходительно улыбнулся Александр брату, — сколько можно тебе повторять, что суть веры в следовании традициям и догматам Святой церкви.

— Суть веры в радости! — закатил глаза Стефано.

Было видно, что этот спор идет уже давно, все члены семьи уже не прислушивались к привычным препираниям этих двоих. Официанты разливали вино и раскладывали еду по тарелкам. Только Тео прислушивался к разговору. Александр, поняв, что нашел свободные уши, обратился к Тео.

— Теодор, ты веруешь в Господа нашего?

— То есть ты решил, что, если мальчик хорошо воспитан, то он обязательно католик? — возразил ему Стефано, – и, вообще, ты неправильно задаешь вопрос, — он посмотрел на Тео, — Теодор, ты веришь в Бога любящего или карающего?

- Э-э-э, знаете, мне как-то одного Доминика хватает, — смутился Тео.

- На чью помощь ты уповаешь, когда тебе плохо? — спросил Александр.

- Нет, лучше скажи, кого ты благодаришь, когда счастлив? — уточнил Стефано.

— Ну-у, когда мне плохо, я зову Доминика, — Тео проказливо улыбнулся, — а когда хорошо, то благодарю Доминика и прошу еще.

Мелкий альфа сидящий возле Ванессы поперхнулся вином и закашлялся.

— Кто это? — Ванесса брезгливо смотрела на молодого альфу, сидящего подле нее.

— Это мой сын, великолепная Ванесса, — Пьетро белозубо улыбнулся мачехе.

— Ты в этом уверен? — Ванесса поджала губы, — в нем нет ни капли от Кантарини! Хм, ну и вид, ни рожи, ни кожи, — она презрительно посмотрела на Екатерину.

— Сам не верил! — Пьетро отсалютовал бокалом жене, — но экспертиза доказала, что мой, видно в родню жены удался!

Теодор внимательно посмотрел на альфу. Действительно, в нем не было ничего от красавца Пьетро. Лоренцо на вид было около двадцати лет. Он был болезненно худым, серые волосы свисали вдоль запавших щек, блеклые серо-зеленые глаза с вызовом уставились на Ванессу, но получив в ответ полный презрения взгляд, он стушевался, а его взгляд заметался по столу. Теодору стало жаль парня, уж он-то знал, какой бывает Ванесса, когда она чем-то недовольна. И поддержать его, похоже, было некому. Бедняга!

— Доминик, — Екатерина поджала губы, рассматривая альфу, сидящего почти напротив себя, — вынуждена обратить твое внимание, что твой… хм… подопечный, плохо воспитан!

Доминик с улыбкой посмотрел на Екатерину, но не успел открыть рта, как его перебила Ванесса.

— Теодор прекрасно воспитанный молодой человек! Ну-ка, обоснуй свои претензии. Давай-давай, я жду!

— Ну, начать хотя бы с того, что он сегодня ввалился к нам в комнату, как деревенский дурачок, — Екатерина желчно улыбнулась Доминику, — похлопал своими глазками и удрал! Ни здравствуйте, ни до свидания. Приличные люди хотя бы здороваются при встрече! — она с вызовом посмотрела на Ванессу.

— Она права! — подал голос Теодор, мило улыбнувшись Екатерине, — все именно так и было! Я случайно услышал голоса и из любопытства заглянул в комнату, но, увидев там четырех красавиц, растерялся, а когда они обратились ко мне на итальянском языке, я и вовсе стушевался и не знал, что ответить.

Тео посмотрел на Ванессу и кивнул головой, а потом обратился на чистом итальянском языке к официанту:

— Можно мне еще кусочек этой восхитительной рыбки? — официант просиял и положил большой кусок Тео на тарелку. Омега довольно продолжил, наслаждаясь тем, как вытянулись лица у женщин, — к сожалению, в современных школах не учат старые языки. Жаль, они такие красивые! Меня Доминик научил многим красивым словам: прекрасный, красивый, любимый, самый лучший. А вот те слова, которые я услышал от милых дам, мне совершенно не знакомы! — Тео сделал несчастные глаза, — я понял, как мало знаю, мне стало стыдно, и я убежал, забыв даже попрощаться. Мне, право, очень стыдно! Простите меня. Я обязательно выучу много красивых слов и вот тогда я обязательно пойму, о чем вы мне говорили!

— А что они говорили? — Пьетро улыбался поверх бокала, ему нравилось то, как омега говорит на итальянском языке, словно он ему родной, — давай я тебе переведу.

— М-м, дайте вспомнить, — Тео постучал вилкой по губам, — а-а, вспомнил! Катерина сказала, как только увидела меня: «Tappetino Dominica» (подстилка Доминика). Правда красиво звучит? — Пьетро побледнел, а Тео продолжил, — Инесса добавила фразу, которая прозвучала почти как песня: «Non importa, lui è solo un giocattolo di letto» (не обращайте внимания, он всего лишь постельная игрушка), — теперь Луиджи метнул злобный взгляд на свою жену, а Тео, словно, не замечая этого, добавил, — А Гемма и Малика, по всей видимости, порадовались за меня, ибо я теперь вхожу в семью Кантарини! Они точно что-то сказали про семью, я это понял! Они сказали: «una vergogna per una vecchia famiglia Cantarini» (позор для старинного рода Кантарини), — Гемма и Малика синхронно всхлипнули и попытались встать из-за стола, но Джованни так на них посмотрел, что они замерли, как две мышки перед котом. Тео тем временем продолжал, — у меня очень хорошая память, я на слух разучивал много арий из опер. Теперь, когда немного узнал язык, я влюбился в итальянские оперы с новой силой!

— Послушай меня, мальчик мой! — голос Ванессы звенел от еле сдерживаемой ярости, — постарайся забыть то, что ты услышал сегодня от этих женщин, — Теодор с выражением невинного удивления на лице, посмотрел на Ванессу, та продолжила, — это плохие слова, я обещаю тебе, что поговорю с ними, а если мой разговор на них не подействует, то я собственноручно вымою им рот с мылом!

— Хорошо, мама! — Теодор был воплощением кротости и невинности.

*

 Аппетит пропал, похоже, у всех, но только не у Тео! Чезаре с интересом посматривал, как Теодор сметает все с тарелок и нахваливает. Омега пояснил, что у них с Домиником повар итальянец, и он приучил его к итальянской кухне. Тео со смехом рассказывал, как впервые попробовал лингуине – пасту с моллюсками - и долго не мог понять, что делать с раковинами от моллюсков – есть их или выкидывать.

- Эклерчик, ты всегда такой прожорливый? - Пьетро с интересом рассматривал Тео.

- Ага, - Тео с довольным видом энергично дожевывал последний листик салата с тарелки, - я своим аппетитом подрываю устои Венецианской республики! – теперь и Чезаре уставился на Тео с удивлением, а тот вздохнув, сложил нож и вилку на тарелке, - Лимончик, ты же должен знать, что в 1460 году был издан закон, который повелевал венецианским гражданкам быть добрее, ласковее и лучше питаться, чтобы их соблазнительные формы отвлекали альф от мужчин-омег. Так вот, я буду кушать больше, чем венецианки, и мои формы станут соблазнительнее, чем у них!

- Тебе нужны все альфы Венеции? - уточнил Луиджи.

- О, нет! – Тео улыбнулся Доминику с нежностью, – мне нужен только один альфа, и я хочу быть для него самым-самым!

- Ну, тогда считай, что ты своего уже добился, - Доминик вернул ему нежную улыбку.

- Да? Уже? – удивился Тео, а потом обратился к официанту, - тогда десерт я, пожалуй, пропущу! Хотя, нет, я бы съел манго. Принесите мне, пожалуйста, манго, нарезанный на кусочки, но только обязательно со шкуркой. Знаешь, Доминик весь вкус манго именно в шкурке, - Тео взмахнул ресницами и склонил голову к плечу, - ну, мне так кажется.

Принесли тарелку, на которой лежали крупно нарезанные пирамидки манго - оранжевые сверху и желтые посредине. Тео, аккуратно перевернув пирамидку, воткнул фруктовую вилку в шкурку. Все пристально следили за его действиями, Тео, делая вид, что не замечает всеобщего внимания, очень медленно приблизил манго ко рту, коснулся губами мякоти и, будто нехотя, откусил кусочек и прожевал его. Затем, улыбаясь, замер на несколько секунд, а потом, уже не задумываясь, стянул с вилки оставшийся кусочек и с большим удовольствием разжевал его вместе со шкуркой. Потом он поднял счастливые глаза на Доминика.

- Ты обязательно должен это попробовать, - наколов следующий кусочек, он через стол, протянул его сидящему напротив него ошарашенному Доминику. Лицо осветила лукавая улыбка, он осознавал, что нарушает чопорный столовый этикет, но вся эта заторможенная церемониальность надоела, и очень хотелось отчебучить что-нибудь эдакое. А, главное, хотелось увидеть, поддержит его альфа в его маленькой выходке или сделает фамильное чопорное лицо. Доминик будто прочитал его мысли, тепло улыбнулся и потянулся навстречу, чтобы губами принять кусочек сладкого скандала. Прожевал сосредоточенно, ну, манго и манго, только шкурка мешала и раздражала своей хвойной горечью.

- Нет, Доминик, не выплевывай шкурку… разжуй… это как рождество. Сладкое на вкус и с запахом хвои везде. Ты когда-нибудь жевал хвою с рождественской елки? Нет?? Ну, как же так… это же самое главное - запах праздника во рту. Когда отец приносил елку на праздник, я всегда ее пробовал, а без этого и праздник не праздник.

- Ну, у нас дома всегда стояла искусственная ель, – протянул Джованни, - от натуральной много сора.

- Бедненький! Искусственная елка, как резиновая женщина. Может, и выглядит красивей, но не то, совсем не то. Мы дома обязательно поставим настоящую, правда? - посмотрев щенячьими глазками на альфу, спросил Тео.

Доминик хмыкнул, ситуация становилась все интересней.

- Хм, как я могу отказать такому знатоку резиновых женщин?

- Доминик, не цепляйся к словам, ты же понял, что я хотел сказать, - Тео нахмурился, раздражаясь.

- Не злись, котенок, все будет, как ты захочешь, – примирительно поднял руки альфа.

Все альфы за столом заулыбались, а женщины, наоборот, поджали губы.

- Я тоже хотел бы попробовать вкус рождества, – раздался рокочущий бас старшего Альфы. Все за столом невольно вздрогнули и повернули головы на звук голоса. Говорящий за столом отец явление редкое. Обычно он предпочитал слушать и всегда игнорировал все попытки втянуть его в разговор.

Тео, наколов самый большой кусочек, кивнул головой официанту, чтобы тот отодвинул стул, встал и неторопливо, держа перед собой вилку, пошел к главе семьи, чувствуя на себе слегка насмешливые взгляды альф и раздраженные женщин. Он, подойдя вплотную, уперся коленями в стул Чезаре и тем самым заставил того опустить руку со стола. Получившаяся поза выглядела несколько двусмысленно. Тео практически прижался к боку старшего альфы, вызвав улыбку у последнего (вот же, наглый щенок!). Чтобы не выглядеть глупо, он приобнял омегу за тонкую талию, с удивлением осознавая, что его организм помимо воли реагирует на это прикосновение, на запах чисто вымытого тела. Странные, давно забытые воспоминания всколыхнулись в его душе, как осадок на дне бутылки с коллекционным старым вином. Он закрыл глаза, пытаясь вспомнить загнанные в дальний угол памяти, давно забытые воспоминания.

Тео прикоснулся сочной мякотью фрукта к губам, провел вправо-влево, вынуждая открыть рот. Чезаре улыбнулся и, тряхнув головой, пытаясь избавиться от наваждения, схватил дерзкую руку с вилкой, сжал, тем самым перехватывая инициативу, и снял зубами злополучный фрукт. Пожевал. Да, необычно, контрастно, но и только. Как вдруг контрольным выстрелом в голову прозвучал шепот горячих губ у самого уха:

- Манго, как влюбленность – сладкая вначале и горько-жесткая в конце.

Чезаре обдало жаром. ОН ВСПОМНИЛ! Вспомнил то, что так старался забыть! Настолько тщательно, будто выжигая каленым железом, что и сам, казалось, поверил в то, что те давние события происходили не с ним, а с кем-то другим. Его первая любовь. Его друг детства, который неожиданно из беты вдруг оказался омегой, такой желанной омегой! Вспомнил трепет подростковой страсти, запретного желания и горечь расставания. Странно. Давно забытое воспоминание ударило по нервам, погнав по телу волну неприятных мурашек, будто привидение увидел. Он взглянул оценивающе на Теодора, откуда тот мог узнать? Нет, абсурдно даже думать об этом… привидений не бывает.

Тео стоял рядом, теплый и спокойный, он смотрел на Чезаре, будто ожидая какой-то реакции, и мягко улыбался. Альфа понял, что смотрит на него, приоткрыв рот, взял себя в руки, и, дожевав несчастный кусочек, улыбнулся в ответ:

- Действительно, вкусно, спасибо, - он почувствовал, как дернулся Тео в попытке отстраниться, и опустил руку, разрывая контакт, – ужин закончен.

Чезаре кинул салфетку на стол и по праву старшего первым вышел из-за стола. Все за столом, будто очнувшись, зашевелились, заговорили, начали вставать. Официанты отодвигали стулья, помогая женщинам подняться. Мужчины потянулись к выходу в правую дверь, а женщины - в левую.

Тео подождал, когда до него дойдет Доминик, и пошел следом за ним, поймав на себе раздраженный и в тоже время удивленный взгляд. Екатерина окликнула Теодора.

- Женщины и дети идут в малую гостиную пить чай, - Екатерина смотрела на него с укором и раздражением.

- Пусть идут - согласился с ней Тео, заходя в курительную следом за альфами.

Екатерина не отставала, пытаясь донести до Тео очевидные, с ее точки зрения, вещи.

- Теодор, ты должен идти с нами, - не сдавалась Екатерина.

- Вот еще, - возмутился омега, - я не ребенок и не женщина; в доказательство последнего могу даже член показать, хотите? Пусть не очень большой, но тем не менее, он есть.

Екатерина обвела взглядом мужчин, задержавшись на Отце. Тот в ответ повел бровями и улыбнулся, соглашаясь со словами мелкого возмутителя спокойствия. Ему все больше и больше нравился этот непокорный мальчик. Он, как свежий воздух, ворвался в этот старый и душный дом, принеся с собой новые запахи и старые воспоминания. Старший альфа сел в большое кресло возле разожжённого камина, продолжая с интересом наблюдать, что будет дальше. Екатерина посмотрела в упор на Доминика и неодобрительно покачала головой, тем самым перекладывая всю ответственность за происходящее на него. Тот только улыбнулся в ответ, разведя руки в стороны.

В дверях появилась Ванесса.

- Екатерина, нам надо обсудить то НЕДОРАЗУМЕНИЕ, которое произошло в каминной, – Ванесса властно поманила к себе рукой невестку, и той ничего не оставалось, как выйти, напоследок хлопнув дверью.

- Теодор, - Доминик вопросительно посмотрел на замершего зайку.

- Что? Ну, не хочу я пить чай с цианидом. У меня на него изжога, знаешь ли! Или ты думаешь, я не понимаю, что они сейчас чувствуют? Они бы с удовольствием удавили меня где-нибудь в уголке шнурком от гардины, да боятся, что мой труп быстро стухнет, и я испорчу им окончательно семейный праздник, - он помахал рукой в воздухе, будто разгоняя плохой запах.

- Не надо так говорить, - Луиджи улыбался, глядя, как Тео отстаивает свою независимость.

- Хорошо, не буду. Но что от этого изменится? И потом, мне с вами интереснее. Вот, например, - Тео подошел к бару, в котором стояли несколько хрустальных графинов с квадратной пробкой, один маленький и один высокий графин с изящной ручкой, – почему графинчики без этикеток? Как определить, где что налито?

- Ну, это просто, - Луиджи подошел и, показывая рукой, стал объяснять, в большом графине вино; в маленьком - ликер, а в этих средних - коньяк и виски.

- Но почему без этикетки? Уж простите мне мою серость, но вы уверены, что там налито именно то, что вы думаете?

- Ну, старший официант давно здесь работает, он знает что кто любит, а поскольку он знает, кто здесь будет, то естественно поставил то, что нам по вкусу.

- М-да? Интереснен-нько, – аккуратно взял большой графин и, открыв пробку, осторожно понюхал горлышко – интереснен-нько, - он при этом выглядел как умильно, что все невольно заулыбались, кто добродушно, а кто и с сарказмом.

В этот момент зашел официант. Посмотрел на Чезаре и, увидев кивок - да, а потом - нет, посмотрел на сыновей и, получив благосклонные кивки головами, начал разливать в бокалы напитки. Выставил на поднос и быстро разнес. Потом посмотрел на Теодора. Тот смутился.

- Вы не могли бы принести мне теплого молока с ложкой меда и двумя ложками шоколадного топпинга? - официант мягко улыбнулся и, кивнув головой, вышел, - что, Доминик??

- А говорил недавно, что уже не маленький….

- Я не маленький, но мелкий и зубки у меня еще молочные, - Тео оскалился, – РРРРРРРР, смотри, искусаю. Я просто устал и без молока не усну, – в этот момент у него была такая несчастная моська, что хотелось обнять его и потискать. Доминик протянул руку, и Тео уютно устроился у него на коленях. Доминик переложил бокал в другую руку, чтобы было удобно обнять любимого. Вот за этот бокал и зацепился взгляд Тео, он встрепенулся, будто что-то вспомнил.

- Чезаре, а почему вам не налили?

- Да вот, ничем пока не соблазнился…. - улыбнулся тот.

- Вас соблазнить? – проговорил Тео, услышав шипение Доминика в ухо. Мягко поцеловал того в губы и одним текучим движением соскользнул с коленей.

- Так, так посмотрим, что тут у нас, – Тео постучал пальцем по губам. Открыл оба графина и, нагнувшись, понюхал их содержимое, – если б я хотел выпить… я бы пожалуй… выбрал… вот это.

И со счастливым выражением мордашки аккуратно налил янтарную жидкость в коньячный бокал.

Тео пропустил ножку между пальцев и обхватил пузатый бокал ладонью. Аккуратно, чтобы не расплескать, поднес к большому креслу. На него уставился тяжелый «фирменный» взгляд.

- Я не просил выпивку. Мне мог налить и официант. Ты говорил о соблазнении… ну и…

Теодор замер от такой наглости. Вот же ж сволочь! Тео вспомнил, как тот вздрагивал, когда он, не задумываясь, прижался к нему в столовой. Ну, я тебе покажу! Ишь ты, соблазниться ему захотелось! Ах, ты старая кобелина! Седина в бороду, бес в ребро! Его даже не останавливает, что это омега сына! Тео посмотрел прямо в глаза альфе, проказливо улыбнулся, а потом, дурея от собственной наглости и не разрывая зрительного контакта, медленно облизнулся. Вначале, не торопясь, обвел верхнюю губу, потом также медленно нижнюю. Зрачки у альфы расширились. Зайку увиденное порадовало, и он решил пойти дальше. Медленно высунул кончик язычка и провел им по краю бокала так, чтобы остался явно видимый след слюны.

- А так? - на полувздохе спросил омега, протягивая бокал жестом, каким, наверно, Ева протягивала Адаму яблоко. Он услышал, как скрипнули зубы у Доминика. Из-за того, что глаза альфы взяли в плен, он пропустил момент, когда взметнулась рука, подхватывая бокал вместе с рукой юного соблазнителя. Не разрывая взгляда, Чезаре потянул руку с бокалом к себе, заставляя омегу тянуться следом, изгибаясь над креслом. Так же медленно, как до этого Тео облизывался, Чезаре обнюхал пальчики наивного омеги, и так же, не торопясь, лизнул край бокала. Не опуская взгляда, он, аккуратно наклонив бокал, пригубил напиток.

- Ммм, действительно, вкусно, – Тео почувствовал себя маленьким и несчастным мышонком, с которым играется старый котяра. Он понимал, что Доминик не просто раздражен, а готов взорваться. Тео подёргал захваченной в плен лапкой. Лапку отдавать обратно не собирались. Бокал наклонился. Следующий неторопливый глоток. Что же делать? Хамить и дергаться? Нет, получится по-детски. Ну, не Доминика же о помощи просить! Сам вляпался – сам выбирайся.

- Простите, что отвлекаю… ммм… Вы не могли бы мне вернуть мою руку? Она случайно прилипла к вашему бокалу. Пожалуйста, она мне самому очень нужна, - Тео сделал невинные глазки, - мне надо срочно принести лед своему альфе, пока его окончательно не разорвало, – Тео услышал, как радостно заржали позади него братцы.

Чезаре милостиво отпустил руку, поблескивая глазками. Котяра наигрался. Рано радуешься, ты у меня еще поплачешь, пообещал про себя Тео. Мы не завтра уезжаем, у меня еще будет время для мести.

Торопливо подбежав к столику, он схватил стакан и начал вылавливать щипцами из ведерка кубики льда, а те изворачивались и соскальзывали, как живые.

- Вот ведь, сволочи, скользкие, - и, обернувшись к Доминику, проворковал, - потерпи, мой хороший, сейчас, сейчас.

Братцы замерли в ожидании представления. А Тео тем временем пытался вытащить из ведерка кубики льда. А те, как шарики в руках жонглера, выскальзывали из шипцов и падали на пол. Когда на пол упал очередной кубик, Тео в сердцах пнул его, прошипев что-то вслед. Омега выдохнул, будто решаясь на что-то страшное, и опустил стакан в ведерко, поводил в нем немного, и с видом заправского фокусника вынул стакан, продемонстрировав всем два кубика льда на дне.

- Фуух! Победа достается самому упрямому, то есть мне, - потом подошел с ласковой улыбкой, – Доминик, можно мне на ручки? – и, дождавшись кивка, просиял и, поддернув брючки, забрался верхом, плотно обхватив бедра своего любимого ногами. Он выловил пальцами один кубик и зажал в зубах, продемонстрировав его. При этом откинулся подальше, ожидая реакции Ники.

Доминик знал эту игру «отбери конфетку», ревность потихоньку отпускала его сердце. Его любимый мальчик, его истинная омега ластится к нему и заигрывает, как котенок. Ну, как на него сердится? Кстати, его стеснительный малыш прилюдно заигрывает с ним. Это, что, показательное выступление, чтобы ни у кого не осталось сомнений в том, что они близки? Ну что ж, сам напросился! Доминик улыбнулся своим мыслям и, наклонившись, впился горячо в любимые губы. Мой. Мой без сомнений и колебаний. Альфа медленно провел свободной рукой по спине, лаская, а когда рука дошла до упругой ягодицы, требовательно по-хозяйски сжал.

После недолгого танца языков Доминик с победным оскалом продемонстрировал кубик, зажатый в зубах. Тео отстранился, упираясь в грудь любимого рукой, выровнял дыхание, и попробовал сфокусировать взгляд. Когда все удалось, Тео нахмурился.

- Ах, так! Я его с таким трудом выловил, а ты забрал? Ну, держись, не жди пощады, - и, обхватив Доминика за шею, впился в него, как умирающий от жажды в стакан с водой. Требовательно и властно он терзал его губы, пока Доминик, сдаваясь, не застонал и отдал льдинку.

- АГАА !! – торжествовал мелкий хищник, показывая льдинку на языке.

Доминик улыбнулся, радуясь победе омежки, как собственной. Ведь это спорный вопрос, кто победил. Руки Тео быстро развязали галстук и потеребили верхние пуговицы его рубашки. Доминик заинтересованно посмотрел на него, подняв брови и спрашивая глазами: «Что ты затеял?». Он внимательно наблюдал, ожидая, как далеко тот решится зайти. На всякий случай, альфа подвинулся к краю кресла, заняв полулежачее положение. Тео оценил его маневр улыбкой и вдруг резко нагнувшись, уронил льдинку с языка за шиворот рубашки Ники. Тот рефлекторно дернулся, почувствовав, как холодное и мокрое скользит по горячей коже, но его рука была безжалостно оставлена.

- Ой, прости, я такой неловкий, – замурлыкал мелкий пакостник, – разреши, я сам все исправлю.

И быстро нащупав через ткань рубашки быстро тающую льдинку, принялся водить ею по груди и рефлекторно поджавшемуся прессу, опускаясь все ниже и ниже. Доминик почувствовал себя пьяным и бесшабашно свободным. Его, взрослого альфу, прилюдно соблазняет молоденький мальчик, который твердо уверен, что любая шалость ему сойдет с рук. Доминик поставил ненужный бокал на пол и перехватил маленькую ручку, прижав к губам влажную ладошку. Осторожно вылизывая нежные пальчики, он совсем забыл о коварном кусочке льда, который незамедлительно опустился ниже и замер на животе в районе ремня. Доминик привстал, чтобы вытряхнуть из рубашки не нужную влагу.

Как бы не так! У Тео в отношении льдинки были другие планы. Он быстро выхватил руки и дернул альфу за ремень, позволяя почти растаявшему кусочку льда, попасть в штаны.

- Ну, вот, – с чувством выполненного долга произнес проказник, - теперь всем будет понятно, почему у тебя в штанах мокро.

Братья сложились пополам от хохота. Глядя на умильную мордочку омеги, Доминик не нашел в себе сил отругать мелкого негодника и вскоре присоединился к хохочущим братьям. Насмеявшись вволю, он поцеловал его в сладкие губы, а потом, отстранившись, строго погрозил ему пальцем.

- За подобную выходку будешь строго наказан. Очень строго. Уже сегодня… в спальне. И тебе не отвертеться, - в глазах светилась гордость и желание милого тела. Он уже мысленно представил, как разложит его на кровати и возможные варианты продолжения.

Братья продолжали веселиться, подбрасывая варианты «наказаний».

- На, – вдруг произнес Тео, протягивая ему стакан с забытым вторым кубиком льда, - вот, можешь засунуть его мне, куда хочешь, - и зажмурил глазки, будто очень испугался, – ну же… - подтолкнул стакан ближе, призывно звякнув о стекло кубиком.

Братья вдруг замолчали. Кто-то тихо присвистнул. Все жадно переглядывались, ожидая продолжения шоу. Доминик довольно рассмеялся. Медленно наклонился к пухлым губкам, он их медленно лизнул и увидел, как «поплыл» взгляд ненаглядной омеги. Теодор вздохнул поглубже родной запах и улыбнулся своим мыслям.

- Выпил я, а опьянел, похоже, ты, - Доминик, притянув поближе драгоценную попку, сел поудобнее. Увидев заинтересованный взгляд, он опустил в стакан один палец. Погонял там льдинку, вызвав радостный перезвон в стакане. Никуда не торопясь, запустил туда второй палец, и все также не торопясь, поводил внутри бокала двумя пальцами, медленно обводя ими вокруг кубика. Тео вдруг нервно сглотнул и облизнулся, как завороженный глядя на пальцы Ники. Альфа понимающе улыбнулся и, раздвинув пальцы, подхватил кубик, резко забирая стакан второй рукой.

Тео завороженно смотрел на него, как кролик на удава. Доминик поднес лед к губам. Тео приоткрыл рот, приглашая внутрь, но как бы не так! Кубик скользнул по нижней губе и отстранился, вызвав стон разочарований. Высунувшийся любопытный язычок пробежался по мокрой губе и следом скользнул по пальцам, прося о ласке. Тео закрыл глаза и опять приоткрыл рот, призывно застонав. Этот стон подействовал на всех альф в комнате, как звук охотничьего рожка на борзых собак.

Рука Доминика замерла перед возбужденным Теодором, но он уже совсем поплыл в жарком мареве желания. Схватив руку Ники за запястье, он медленно лизнул кубик льда, зажатый между пальцев, так, будто это головка члена. Ники только выдохнул, когда Тео закрыл глаза от блаженства, вобрав в рот оба пальца альфы. Льдинка сразу выпала из ослабевших пальцев и перекатывалась во рту, добавляя ощущений, когда он заглатывал пальцы или облизывал их, забыв обо всем.

Вот за эту забывчивость он и оказался жестоко наказан.

- О-о-о, - Тео вцепился в собственное горло, из глаз брызнули слезы.

- Что случилось? - Доминик в одно мгновенье опомнился и схватил Тео за плечи, вглядываясь в искаженное болью лицо, - ЧТО?

- Я ее проглотил, - просипел Тео, - я льдинку проглотил! Как холодно, боги как больно! Мои связки!

- Я с тобой с ума сойду! - Доминик прижал к себе зайку с облегчением, что это не смертельно, - Тео, не пугай меня так больше! – альфа несколько раз быстро поцеловал горло омеги, пытаясь этим уменьшить боль.

- Знаешь, как больно? – Тео держался за грудь, туда, по всей видимости, долетел кусочек холода.

Очень кстати появился официант со стаканом теплого молока. Доминик быстро выхватил его и поднес к губам Тео. Тот благодарно сделал несколько глотков, и ему стало легче. Он будто очнулся и огляделся по сторонам. Увидев, что в глазах каждого альфы горит синее пламя желания, он ужасно смутился и покраснел.

- Ой, простите, я забылся, - Тео стал пунцовым, как помидор и, закрыв лицо руками, сжался в руках Доминика.

- Дурачок мой! – Доминик обнял Тео, тот только слабо пискнул и уткнулся лицом в грудь своего альфы, пытаясь укрыться от чужих глаз, - я скоро буду, – Доминик встал со своей ношей на руках и вышел из комнаты.