ПАРИЖ

ГЛАВА 4

Галлас сидел в такси и всматривался в величественные очертания Лувра.

"Профессор должен быть здесь..."

Ему не терпелось найти Крейду и выполнить свою работу, чтобы, наконец, стать спокойным и богатым.

"И я стану богачом..."

Такси остановилось у входа в музей, Галлас глубоко втянул ртом воздух, чтобы успокоиться и сосредоточиться перед выполнением столь важного задания.

"Нужно ликвидировать профессора".

Глядя на Лувр, Галлас пытался побороть приступ волнения, охватывавший его всякий раз, когда он вдруг возвращался мыслями в прошлое. И видел себя в психиатрической больнице, которая заменила весь мир для него, совсем ещё молодого человека. Воспоминания об этом всегда обостряли чувства, казалось, сейчас, наяву, он чувствует отвратительный запах смерти, лекарств и краски. Казалось, он слышит беспомощные крики отчаяния, что пробиваются сквозь завывание ветра над больницей, слышит громкие страдание пациентов.

"Психиатрическая больница", - подумал он. И почувствовал, как напряглись все мышцы.

Это могло показаться невероятным, но именно там к Галласу пришло спасение.

Тогда, конечно, он этого не понимал.

"И пришло время".

И звали его тогда не Галлас, нет, пусть, даже теперь он и не мог вспомнить имя, которое дали ему родители. Он вырос в детском доме. Родители погибли в автокатастрофе, когда ему было три года. Родных больше не было, поэтому его пришлось забрать в интернат.

"Но я жив и живу..."

Точно ненависть вселилась в него. В чужом доме его не любили и он сбежал. Но улицы Лиона оказались негостеприимными. Странная внешность сделала его жестоким. Ему пришлось выживать, питаться, чем попала.

Шло время, он рос и креп. В двадцать он впервые убил человека. Простой предприниматель отказал тогда ему в просьбе дать немного денег. Он его избил и тот умер на месте.

Его тогда поймали и вынесли вердикт в его невменяемости. И он попал в психиатрическую больницу.

- Ты кем будешь? - спрашивали у него пациенты в комнате отдыха.

- Я Бог!

- Раз Бог тогда ты можешь всё!

Он пробыл там восемь лет, и ему стало казаться, что его тело и душа сжались, стали почти невидимыми, прозрачными.

"Я Бог".

"Я могу всё".

"Весь мир создан мною".

Как-то раз "Бог" сидел в саду и вдруг раздался крик. Он не понимал, что случилось. Решил посмотреть, кто и откуда кричит. Ворота были снесены грузовиком. Произошла авария. Охранная кабинка начала гореть. Кругом хаос. Все начали разбегаться.

Он незаметно вышел за пределы больницы и побежал, куда глаза глядят. И вдруг оказался в лесу. Он бежал по нему, не оглядываясь назад.

На следующий день он оказался в Лионе. Там у порога одной маленькой церквушки он потерял сознание.

Очнувшись в постели Галлас увидел своего спасителя. Им оказался старец, монах, его можно называть по-разному. Человек, одетый в лохмотья, весь заросший стоял над пострадавшим с кружкой воды.

- Выпей водички, сын Божий, - сказал старец.

- Где я?

- Ты в храме Божьем. На, выпей.

"Бог" покачал головой.

- Как тебя зовут?

Ему никак не удавалось припомнить имя, которое дали ему родители. А после он слышал лишь обидные прозвища на улице и в психиатрической больнице.

Старец улыбнулся:

- Я Жан Галлас. Священник этого храма.

- Как я здесь очутился?

- Бог тебя сюда привёл.

"Бог? Но я Бог!"

"Бог" рассматривал своего спасителя. Он забыл, когда последний раз хоть кто-нибудь был к нему добр.

- Спасибо!

Следующим днём, "Бог" почувствовал, как туман в голове начал понемногу рассеиваться. Он сидел за столом и смотрел в окно, которое выходило прямо на сад. Рядом стоял старый приёмник, который неожиданно передал страшную новость. Психиатрическая больница сгорела дотла, все погибли.

Сердце его бешено билось.

"Жизнь начертана мне мною".

"Я Бог!"

Подобного чувства он не испытывал давным-давно. Чувства страха. Он боялся быть пойманным. Быть опять запертым в четырёх стенах.

"Скорее всего, меня признают погибшим, сгоревшим со всеми".

- Ты тоже там был? - прозвучал голос старца, неожиданно появившегося в дверях.

"Бог" вздрогнул и неуверенно ответил:

- Да. Скорее всего. Не помню.

- Ты так и не назвал мне своего имени?

"Бог" замолк в воспоминаниях, но что-либо вспомнить ему не удавалось. Тогда старец сказал:

- Раз ты не помнишь своего имени, тогда будь мне сыном и стань Галласом.

"Бог" растерянно кивнул.

"Галлас".

Он, наконец, обрёл имя.

"Меня зовут Галлас".

- Теперь помоги мне убрать листву в саду, - сказал старец. - Если хочешь быть моим сыном.

Президентская машина в сопровождении охраны попала под проливной дождь. Но президент Саркози едва это заметил. Мысли его были устремлены в будущее, тесно связанное с русским профессором Яном Крейдой. Ему не терпелось узнать, как идут переговоры с ним, очень хотелось позвонить Улье. Но он не мог. Улье предусмотрел и это.

- Не звоните мне никогда, - говорил Улье президенту. - Ни при каких обстоятельствах. Нас не должны услышать чужие уши. Если надо будет, то я свяжусь с вами.

Саркози понимал, что Улье прав. Он вообще был очень осторожным человеком. Даже президент не знал его по настоящему. Несмотря на то, что он личность во Франции известная. Улье не раз удавалось доказать, что к его мнению стоит прислушаться. Да и потом, ведь удалось же ему, так долго скрывать весьма секретную информацию.

"Тайну Лувра!"

Именно это обстоятельство окончательно убедило президента в том, что только Улье способен, вместе со своей дочерью, уговорить русского профессора стать на их сторону. Сегодня перед приездом профессора в Лувр у Саркози состоялся с его дочкой разговор:

- Мисс Сабрина, - сказал ей президент, - вам и вашему отцу предстоит очень важная задача. Вы оба, любыми способами, должны русского профессора Яна Крейду уговорить, получить от Франции, политического убежища.

- Я и мой отец постараемся выполнить ваш приказ, господин президент.

- Также передайте отцу, что приказ ликвидации отменяется.

- Ликвидации!?

- Отец в курсе.

- Ясно, господин президент.

Саркози улыбнулся:

- И ещё Сабрина. Вы очаровательны.

Девушка засмущалась.

- Спасибо, господин президент.

"Красотка!"

Саркози был уверен, что Улье и Сабрина не подведут.

***

- Damn! - воскликнул Улье, окинув Сабрину гневно сверкающим взглядом. - Отменить? Но я не могу!

Улье просто ошалел от слов девушки. Мало того что она пришла в галерею без предупреждения, так теперь ещё пытается убедить его в том, что "ликвидация" должна быть отменена.

- Папа, это не моя просьба, а президента, - быстро возразила Сабрина, - Если не веришь, то посмотри на документ. - Она достала из сумочки листок бумаги и протянула директору. - Вот приказ. Подпись и печать, там тоже присутствует.

Улье уставился на текст.

"Я, президент Франции, Николя Саркози, приказываю: отменить "ликвидацию" русского профессора Яна Крейды".

Н. Саркози

- А раньше нельзя было? - рявкнул он.

- Я только что от него.

Улье уже просто рычал:

- Сабрина, я не знаю что делать? Приказ уже поздно отменять! - Он метнул озабоченный взгляд в сторону Крейды, который стоял неподалёку. Лицо профессора сделалось серым и озабоченным.

- Папа, - заметила девушка нарочито небрежным и заносчивым тоном, - тогда его надо спрятать. Сколько времени ты дал наёмнику для убийства профессора?

- Три дня.

"Отлично!" - подумал Крейда.

- Тогда мы его спрячем, - заявила девушка и кивком указала на приказ президента в руке Улье.

"Мы!?"

Директор уставился на текст.

"Действительно, может, стоит его спрятать!? Но где?"

- У нас дома!

"Что?"

Несколько секунд Улье молча смотрел на профессора.

- Это не лучший вариант. Ещё не хватало, чтобы его убили у меня дома.

- Значит наёмник и в правду профессионал, - заметила девушка.

Улье шагнул вперёд и оказался в нескольких сантиметрах от Крейды.

- Мы вас спрячем здесь.

- Что? - возмутилась Сабрина.

- Почему же. В Лувре ему будет куда безопаснее, чем у нас дома. Тем более, здесь видеонаблюдение и много охраны. Наёмник не посмеет тут убивать его. Хотя...

- Что хотя?

- Я ему сказал, что он может у***ь профессора везде, кроме...

- Чего?

- Хостела. Того самого хостела, где проживает профессор.

Мягкие черты лица Сабрины словно заострились, глаза смотрели строго.

- Тогда его надо запереть в хостеле.

- Туда надо ещё вернуться. По дороге всё что угодно может случиться.

- Довезём как-нибудь.

И с этими словами она резко развернулась и зашагала по коридору к выходу.

Потрясённый Улье наблюдал за тем, как она исчезает из виду.

"Куда она?"

Директор обернулся к Крейде. Тот всё еще стоял в ступоре.

"За мной охотятся!", - подумал он.

Директор Улье презирал многое на этом свете... но вряд ли что-либо вызывало у него большую ярость, чем безвыходная ситуация. Тем более она такой являлась.

Улье в таких передрягах не раз уже побывал. Но всегда он находил способ разобраться и преодолеть ту или иную проблему. Сейчас... она сложнее некуда.

Директор называл такое положение "ступором".

"Надо что-то придумать", - подумал он.

Крейда странно посмотрел на Улье.

- Что с вами? - спросил директор.

Крейда покачал головой.

"Наверно, ему страшно", - решил Улье.

- Просто я узнал, что за мной гоняется наёмный убийца, а так ничего, - пробормотал Крейда со странным выражением лица. - Я срочно улетаю в Россию...

- Но вам туда нельзя. Вас запекут на лет сто в тюрьму.

- Это мы ещё посмотрим.

Директор заметил, вернее, почувствовал, что русский боится.

- Я понимаю, вашу боязнь за жизнь, - сказал Улье, не сводя с Крейды испытующего взгляда. - Но я вам посоветую не спешить с выводами.

- Не спешить! О чём вы, чёрт возьми, говорите? Меня хотят у***ь, а не вас. Тем более по вашему приказу.

- Не по-моему... не важно.

"Саркози!?"

- Мне надо умыться, - неожиданно произнёс профессор.

- Там уборная, - директор махнул рукой в сторону коридора.

Крейда зашагал по коридору.

- Я только умоюсь и вернусь.

Улье был не восторге от этой идеи. Утешал его лишь тот факт, что галерея заканчивалась там тупиком. Если профессор вздумает бежать, то у него это не получиться. Так как выход находился в противоположной стороне, там, где они заходили. Крейда никак не мог ускользнуть.

- А я вернусь, пока, к себе в кабинет, - сказал директор. - Я буду там вас ждать. Нам предстоит обсудить ещё кое-что.

Профессор кивнул и исчез.

Улье развернулся и сердито зашагал в противоположном направлении. Быстро преодолев расстояния от галереи и до кабинета, он вошел туда.

Там никого из посторонних не было. Он заметил, что компьютер, точнее видеонаблюдение было наведено одной камерой. Она показывала галерею.

- Что? Кто? Как? Сюда проник?

У директора пропал на секунду дар речи.

"О Боже!"

Улье огляделся.

- Здесь кто-то был.

"Сабрина!?"

Он достал из кармана мобильный телефон, включил его и набрал какой-то номер.

- Сабрина подними трубку.

Абонент не отвечал.

Улье подумал было, что стоит позвонить охранникам на выходе, спросить, не выходила ли из музея его дочь. Но потом решил, что не стоит.

"Кто-то здесь был?", - подумал он. К этому времени директор твёрдо понимал, что в кабинете побывал кто-то из посторонних.

Пару секунд он задумчиво разглядывал статуэтку на столе. Она стояла не на своём месте. Кто-то переставил её в угол стола.

Улье устремился к видеонаблюдению.

- Где же ты?

Крейда всё ещё находился в уборной.

***

Крейда шагал к тупику в конце коридора, и голова у него кружилась. Что значит, разыскивает КГБ? Найдя вход в уборную, профессор отворил дверь и вошёл.

Он приблизился к раковине и плеснул в лицо холодной водой, надеясь, что это поможет собраться с мыслями. Крейда вытер лицо и на выходе, за дверями, его дожидалась Сабрина.

- Я вам помогу! - сказала она.

Профессор растерянно смотрел на дочь директора Лувра. Лишь несколько минут назад, слушая её, он подумал, что эта женщина, должно быть, шутит. Однако интуиция подсказывала, что Сабрина Улье искренна с ним.

"Мы его спрячем".

И тогда Крейда решил послушать Сабрину. Дать ей шанс помочь. И вот теперь она стояла рядом, совсем близко. Профессору удалось, как следует разглядеть её лицо, и он с удивлением отметил, что, несмотря на ощущение силы и решимости, исходящее от этой женщины, черты лица у неё мягкие, даже нежные. Лишь взгляд цепкий и пристальный, а вообще она напоминает ему Кристину...

- Я не хотела этого говорить перед отцом, - начала Сабрина. - Но вам лучше уехать из страны. Никакого убежища не принимайте. Вас хотят заманить в ловушку. Если вы согласитесь, то станете оратором Саркози.

- То есть я буду говорить за него? - спросил Крейда.

- Как вы догадались?

- Ещё когда общался с вашим отцом.

- Вы и впрямь такой, каким вас описывает пресса.

Профессор был готов к такому выводу, но в очередной раз слова эти показались ему полным абсурдом.

- Отнюдь не соглашусь с вами. Пресса пишет то, что привлечёт читателя. И не важно, правда это или ложь.

Если верить Сабрине, то Крейде хотят предоставить политическое убежище вовсе не из-за розыска его российским КГБ, но как оратору президента Франции.

"Саркози!?"

И он, того не осознавая, стал объектом столь популярного у французов способа уговаривания, когда директор приглашает интересующую их особу на историческое место и начинает ему рассказывать и показывать все секреты Лувра в надежде, что тот заинтересуется тайной и согласится сотрудничать. Или дать взятку в размере один миллион долларов.

- Тем не менее, вы должны бежать, как можно скорее из Франции, - сказала Сабрина.

- Зачем вы мне помогаете?

- Потому что я ваша фанатка, - улыбнувшись, ответила женщина.

Казалось, Сабрина глазами, так и прожигает насквозь.

- У нас мало времени. Надо спешить.

"Спешить!?"

- Может, я не хочу спешить. Да и в Париже, у меня, ещё есть не законченные дела, - воскликнул Крейда.

- Они закончились, - женщина посмотрела на часы. - После того, как вы узнали то, что не должны были знать.

"Что? Она тоже знает историю с картинами? Но директор сказал, об этом знают три человека - он, я и президент", - подумал профессор.

- А это было минут десять назад. Теперь время бежать из страны.

Крейда не знал, что и сказать. Он на время онемел.