Глава 12

1191 Words
Ровена — Я не хочу видеть тебя рядом с Лилианой! Эти слова словно ком в горле, но я не могу позволить себе молчать. Это мой единственный способ защитить её, пока всё не зашло слишком далеко. Ещё утром я сомневалась, стоит ли беспокоиться, но позже, заглянув в палату и увидев, как Алекс целует Лилиану, поняла — медлить с этим нельзя. Алекс силен и обаятелен, он как ураган, который сметает всё на своем пути, разбивает сердца, оставляя боль и пустоту. — Не понял, — его брови взлетают в недоумении, а голос выдает насмешку. — Не хочешь видеть меня рядом с Лилианой? И кто ты такая, чтобы решать это? — Я её тётя. Та, кому она была доверена, — произношу твёрдо, стараясь смотреть ему в глаза и противостоять давящему взгляду мужчины. — Лилиана ещё слишком юна и наивна, чтобы понимать, что к чему. Твоё внимание она может принять за нечто большее. Я не хочу, чтобы к её физическим проблемам прибавились ещё и сердечные раны. Алекс прищуривается, его лицо искажается от сдержанного гнева. — Ты не о том думаешь, Ровена, — голос мужчины становится холоднее, а слова — резче. — Лилиане нужна серьёзная помощь, квалифицированная реабилитация. Вот что должно тебя волновать в первую очередь! — Я знаю, Алекс. И я займусь этим… — Прекрасно! — перебивает он меня. — Как только её выпишут из этой клиники, она переедет в особняк. Там у неё будут все условия для полноценного восстановления. В этот момент из кармана его пиджака доносится вибрация. Он бросает на меня пронизывающий взгляд, затем достаёт телефон. — Да, Уилл, — отвечает резко. — Уже еду. — Алекс завершает вызов и снова смотрит на меня. — Ровена, — его голос становится ледяным, — не стоит мне перечить. Я не сделаю ничего такого, что могло бы причинить ей боль. Она мне нравится, признаю, но я не собираюсь принуждать её. Лилиана уже не ребёнок, она сама решит, чего хочет. — Хорошо, Алекс, — соглашаюсь, понимая, что сейчас бесполезно ему возражать. — Пусть она сама решит. Я не против. Но пусть это произойдёт только после курса реабилитации. Обещай мне, что ты не приблизишься к ней, пока она не вернётся к нормальной жизни. Иначе… — Иначе что? — усмехается Алекс. — Иначе она будет проходить реабилитацию в клинике, — произношу я спокойно, но с явным вызовом в голосе. — Мне не составит труда убедить её в этом. А если потребуется, я могу объяснить ей, почему молоденькой и симпатичной девушке не стоит оставаться в особняке Свон. Намекну, что старшие сыновья этого семейства имеют одну дурную привычку — соблазнять и спать со молоденькими служанкам, — теперь моя очередь усмехаться, но я пронзаю его строгим, осуждающим взглядом. Я вижу, как цвет его глаз темнеет, а губы сжимаются в тонкую линию. — Что ты этим хочешь сказать? — цедит он сквозь зубы. — Что я всё знаю про тебя и Терезу. И что до Терезы была Энни, а до Энни… всех перечислить? — Моя личная жизнь тебя не касается, — Алекс делает шаг вперёд, заставляя меня отступить назад. — Да, если она не касается моей племянницы, — парирую я. Взгляд Алекса становится обжигающим, и я чувствую, как в его глазах загорается не просто гнев, а нечто гораздо более опасное. Он не приемлет отказов, не терпит препятствий. А я, в данной ситуации, — препятствие. В его взгляде нет ни тени сомнения, только холодная, безжалостная уверенность в том, что он преодолеет всё, что встанет у него на пути, лишь бы заполучить желаемое. С ужасной ясностью понимаю: даже если мне удастся как-то отдалить его от Лилианы, это будет ненадолго. Только правда о её происхождении сможет его остановить. Но когда наступит момент, чтобы открыть ему эту тайну? Как долго мы может тянуть с этим? — Хорошо, — выдает он с раздражением, — до тех пор, пока Лилиана не встанет на ноги, — бросает мне предупреждающий взгляд, затем резко разворачивается и уходит прочь. Тяжёлый вздох и озабоченный вид не ускользают от внимательных глаз Лилианы. Она сразу же замечает перемену в моём настроении, как только я усаживаюсь рядом с её кроватью. Мне следовало бы сначала успокоиться, а потом заходить. — Что-то случилось? — тихо спрашивает она. — Всё в порядке, — отвечаю, натягивая на лицо запоздалую улыбку. — Я только что поговорила с Алексом. Он был у доктора Дженкинса, обсуждали план твоего дальнейшего лечения. — Он не зайдёт? — в её голосе звучит лёгкое разочарование, которое она, кажется, даже не пытается скрыть. Её больше волнует приход Алекса, чем собственное здоровье, и это меня тревожит. — Нет, сказал, что ему некогда, — отвечаю как можно спокойнее. — Позвонила его девушка, и он тут же сорвался к ней. Улавливаю, как блеск в её глазах тускнеет, лицо становится более задумчивым и усталым. — Он уже заходил к тебе, да? — осторожно спрашиваю. — Да, — кивает, опустив веки. — Но я так устала после вопросов детектива, что едва могла с ним говорить. Помню только, что спросила, почему тот человек стрелял в него… но потом, — Лилиана на мгновение прищуривается, словно стараясь вспомнить,— я просто провалилась в сон. — И больше ты ничего не помнишь? То есть, он ответил тебе? — Нет, — тихо отвечает она, немного нахмурившись. — Я просто уснула. По ее задумчивому и отстраненному взгляду становится ясно — она не знает о поцелуе. Но сердце подсказывает, что-то беспокоит Лилиану, и это что-то связано с Алексом. Ни о какой реабилитации в доме Свонов и речи быть не может. Если только Алекс не узнает правду. Как только Лилиана засыпает, я осторожно прикрываю дверь палаты и выхожу в коридор. Сердце тяжело стучит, и на мгновение я останавливаюсь, чтобы перевести дух. Всё, что произошло за последние дни, давит на плечи невыносимой тяжестью. Особенно то, что я увидела сегодня в палате — это не даёт мне покоя. Набрав номер Джозефа Стейна, жду ответа, сжимая телефон так, что побелели пальцы. Какое-то плохое предчувствие накрывает меня гнетущей волной, и мой голос дрожит, но я твердо говорю Джозефу, что нам необходимо рассказать всё Алексу. — Ты забыла, что мы обещали мистеру Свону? — напряженным голосом выдает он в ответ. — Мы должны хранить тайну, пока Лилиане не исполнится двадцать один и она не встанет во главе фонда. Ты же понимаешь, раскрыв правду сейчас, мы рискуем её жизнью. Особенно теперь, когда завещание оглашено и слишком многие остались недовольны своими долями. — Я не говорю о многих, Джозеф, — возражаю я, прикрывая глаза и делая глубокий вдох. — Я говорю только об Алексе. Он должен понять всю ситуацию. В ответ тишина, только слышно его тяжёлое дыхание. — Давай встретимся, — настаиваю я, с трудом сдерживая нарастающее волнение. — Мне нужно рассказать тебе кое-что. Не хочу говорить ему по телефону о том, что я увидела сегодня в палате. Лучше при встречи. — Это очень важно! — требовательно добавляю. — Хорошо, — после долгой паузы соглашается он. — Подъезжай. Жду у себя. Заглянув в палату, я на мгновение останавливаюсь у дверного проёма. Лилиана спит спокойно, её лицо выглядит безмятежным, и это почему-то ещё сильнее усиливает мою решимость. Я быстро направляюсь к выходу, чувствуя, как шаги становятся всё увереннее. Медлить нельзя. Этот вопрос нужно решать немедленно. Алекс ясно дал понять, что собирается сделать Лилиану очередной своей любовницей. Собственную сестру! Если Джозеф не решится, я сделаю это сама. Расскажу Алексу всё. Сегодня же!
Free reading for new users
Scan code to download app
Facebookexpand_more
  • author-avatar
    Writer
  • chap_listContents
  • likeADD