Глава 17

2075 Words
Лилиана Не понимаю, что происходит. Мужчина передо мной выглядит так, словно весь его мир рухнул в одночасье. Кажется, у него случился нервный срыв — он явно не в себе. Но почему? Возможно, арест так сказался на его психике. Кто же он? Почему смотрит на меня так, будто видит совсем другого человека? И почему называет меня чужим именем? Его взгляд странный. В нем нет агрессии, но от этого не легче. Наоборот, там читается боль, нежность и печаль, от которых становится жутко. Сердце бьется где-то в горле, сдавливая воздух. Ком подкатывает всё выше, перекрывая дыхание. Я пытаюсь глотнуть воздуха, но тщетно. Ладонь сама тянется к шее, как будто это движение способно вернуть мне способность дышать. — Этого не может быть, — обезумевшим голосом произносит мужчина, глядя на меня с такой болью, что по спине пробегает холод. Он медленно протягивает руки к моему лицу, будто хочет на ощупь убедиться, что я реальна, что не плод его воспаленного разума. Наручники на его запястьях блестят в свете, словно дополнительное подтверждение, что он опасен. И это только усиливает мой страх. Я перестаю дышать, сердце будто застряло где-то между горлом и грудью. — Мортимер, в машину! — резкий голос мужчины в форме разрывает напряжение, хватая незнакомца за плечо. — Уведите его! — раздраженной голос Алекса возвращая меня к реальности. Я медленно перевожу взгляд на него и замечаю, как его глаза вспыхивают от злости, перемешанного с беспокойством. — Уилл, мать твою, уведи его! — Алекс повышает голос, обращаясь к мужчине в гражданском. — Ты не видишь, она напугана? — бросает он, после чего быстрым шагом подходит ко мне. Он склоняется, и я чувствую его руки вокруг себя. Вначале мне кажется, что он просто пытается меня обнять, отгородить от этого безумца. Но Алекс идет дальше. Он легко подхватывает меня на руки и прижимает к своему телу, собираясь унести. — Я приеду в участок чуть позже, — бросает он тому, кого назвал Уиллом. Всё вокруг будто происходит в тумане. Я не сопротивляюсь — не могу. Сейчас я чувствую себя абсолютно беспомощной, словно кукла в руках сильного человека. Я слышу шум вокруг, вижу взгляды людей, но не могу ничего изменить. Когда Алекс проносит меня мимо крыльца особняка, мой взгляд встречается с холодными, надменными глазами Камилы и Терезы. Их лица, такие разные, вдруг становятся похожими. Они выглядят как сестры-близнецы. Как же объединяет общее чувство внешне совсем разных людей! Их ненависть проникает в меня, и я инстинктивно сильнее прижимаюсь к груди Алекса, пытаясь спрятаться, исчезнуть, раствориться в нем, чтобы их взгляды больше никогда не смогли меня достать. — Испугалась? — голос Алекса звучит мягче, но в нем все еще есть стальная нота. — Да, — коротко отвечаю, кивая. Как бы я ни хотела не выглядеть запуганной, слабой, несчастной, у меня ничего не получается. Именно такой я себя и ощущаю. Мое тело выдает меня — руки дрожат, дыхание сбито. Я чувствую себя жалкой и обессиленной, словно маленькая птица, которой переломали крылья. И все же в глубине меня тлеет желание доказать всем, что я не такая. Не слабая, не жалкая, не безвольная, что не пытаюсь вызывать жалость и внимание к себе. Я не просила помощи. Я не хочу быть предметом жалости. Но как им это объяснить, если я сама себе сейчас едва верю? — Лиа, все хорошо, — тихо шепчет Алекс, усаживая меня на кровать. Его голос мягкий, почти успокаивающий, но в нем чувствуется скрытая тревога. — Этот мужчина не причинит тебе вреда. — Алекс, я не боюсь этого мужчину, — слова вырываются из меня. Я хватаюсь за его руки, словно не хочу отпускать их от себя. Я действительно не хочу отпускать его. Пока его руки рядом, я чувствую себя в безопасности… мне спокойно… мне хорошо. — Вот и хорошо, — Алекс слабо улыбается, но беспокойство еще не покидает его лица. Оно читается в глубине его взгляда, в напряжении челюсти. — Я подъеду чуть позже, и тогда мы прогуляемся в парке. Обещай меня дождаться. — Хорошо, — киваю я. — Обещаю, что не убегу никуда, — собственный сарказм заставляет меня улыбнуться. Алекс смотрит на меня чуть дольше, чем нужно, вынуждая меня почувствовать лёгкое замешательство. Его взгляд кажется таким ласковым и одновременно обжигающим. А может, это всё лишь моя фантазия. Может, я просто хочу, чтобы он смотрел на меня именно так. Разве девушка-инвалид не имеет права мечтать о таком взгляде на себе? Я прекрасно понимаю, что не вызываю у него ничего кроме сочувствия и жалости. Но разве я не могу хотя бы ненадолго обмануть себя? То, что происходит дальше, ещё больше ввергает меня в замешательство. Алекс наклоняется ближе и нежно целует меня в лоб. Мое сердце начинает бешено биться, словно сквозь него прошелся электрический заряд. Это всего лишь поцелуй в лоб, но его сила ошеломляет. Губы горят, как будто именно они ощутили магию этого прикосновения. Что со мной происходит? Мне действительно нужно бежать. Бежать, пока я не начала тонуть в своей влюблённости, пока эта безнадёжность и обречённость не затопили меня с головой. Я провожаю взглядом Алекса, и сердце болезненно сжимается, продолжая стучать так бешено, будто пытается вырваться наружу. Время словно остановилось. Каждая минута тянется бесконечно, превращаясь в маленькую пытку. Даже приход Селесты и Джорджа не приносит облегчения — их болтовня, как и настольные игры, не способны отвлечь меня. Я машинально перекладываю фишки и карты, но всё кажется пустым. Все их коробки с играми, плавно перекочевавшие в мой домик, теряют своё очарование. Даже те, которые раньше казались мне интересными, не могут увлечь. Я поглядываю на часы, снова и снова, ловя себя на этой привычке каждые несколько минут. Вечер подкрался незаметно, погружая домик в мягкие сумерки. Селеста и Джордж убежали в особняк на ужин, а я осталась одна. Мой желудок, будто забывший о своём предназначении, молчит. Он, как и сердце, сжимается в ожидании… вовсе не еды. Сидеть в четырёх стенах становится невыносимо. Осознание того, что уже слишком поздно и прогулка в парке, которую обещал Алекс, не состоится, погружает меня в тягостное уныние. Чтобы хоть как-то отвлечься, я решаю прокатиться к бассейну. Может, тишина и вода помогут мне успокоить мысли, которые сегодня словно ураган. Этот день кажется каким-то особенно странным, почти нереальным. Я ведь привыкла видеть Алекса редко, привыкла жадно ловить каждый его взгляд, делая вид, что он для меня ничего не значит. Я научилась терпеть разлуку с ним, загонять свои чувства глубже, убеждать себя в невозможности чего-либо, кроме дружбы, между нами. Но сегодня все эти установки рухнули, как карточный домик. Я хочу дождаться его. Хочу увидеть. Хочу надеяться, что однажды стану для него чем-то большим, чем просто знакомая. И мне всё равно, что у него есть Бридж. Всё равно, что я ей не ровня. Всё равно, что у меня нет шансов. Ведь мечтать она мне запретить не может. Никто не может. Летний вечер завораживает своей умиротворённой красотой. Стрекозы, кузнечики и их нескончаемая сумеречная песнь наполняют воздух жизнью. Я прислушиваюсь к звукам воды, мягко журчащей через фильтры бассейна, и чувствую, как их ритм немного успокаивает меня. Этот момент кажется почти магическим — мгновение, в котором хочется замереть и остаться навсегда. Вода в бассейне манит меня, словно магнит, заставляя подъехать ближе. Этот бассейн всегда одновременно завораживал и пугал меня своими размерами. Возможно, дело в том, что я не умею плавать. Обычно мои занятия в воде проходят в крытом бассейне — там тепло, уютно, и глубина почти детская. Я медленно приближаюсь к краю, чтобы ощутить прохладный воздух, идущий от гладкой поверхности воды. Но в этот момент что-то происходит. Я чувствую толчок. Колеса коляски по инерции начинают двигаться вперёд. Сердце на миг замирает, и вот я уже лечу вместе с коляской в прозрачную гладь воды. Мгновение, и холодные мокрые объятия накрывают меня с головой. Паника охватывает всё моё существо, когда я понимаю, что тяжёлая конструкция коляски тянет меня вниз на дно. Я отчаянно пытаюсь оттолкнуться и всплыть, но подол моего платья зацепился за спицы колеса. Каждое движение кажется бесконечно трудным. Я хватаю подол, пытаюсь вырвать его, но ткань не поддаётся. Вода давит на грудь, ограничивая дыхание, и время словно останавливается. Я ныряю глубже, пытаясь освободиться, но сделать это в воде практически невозможно. Отчаяние захватывает меня. Лёгкие горят, просят воздуха. И тогда я поднимаю взгляд вверх. Я вижу силуэт. У края бассейна стоит женщина. Тёмные длинные волосы струятся по её плечам, лицо скрыто полумраком. Она смотрит прямо на меня, не двигаясь. Смотрит, как я тону. Кто это? Камилла? Тереза? Я не могу разобрать, но что-то в её взгляде заставляет моё сердце стучать ещё сильнее, не от страха, а от ужасающего осознания: она не собирается мне помогать, потому что это она меня толкнула. Силуэт у края бассейна исчезает, словно растворяясь в воздухе. На долю секунды мне даже кажется, что я всё это привиделось мне. Видение? Галлюцинация? Нет времени разбираться в этом. Я тону. Умираю. Вода сжимает меня, тянет вниз, как холодный и неумолимый палач. Я мысленно готовлюсь к встрече с мамой и тетей Ровеной. Их образы почему-то появляются перед глазами с удивительной ясностью, словно я действительно вот-вот увижу их. Но вдруг что-то резко меняется. Крепкая хватка подхватывает меня снизу, толчком поднимая вверх. Резкий рывок — и я ощущаю, как ткань моего платья рвется на мне. Чьи-то руки разрывают материал, высвобождая меня из плена. Мгновение, еще одно — и вот я на поверхности. Мои легкие в панике хватают воздух, жадно и болезненно. Воздух кажется обжигающим, как будто его слишком много. Каждое судорожное дыхание отзывается в груди тяжестью, которая не исчезает, а только усиливается. Я не могу поверить своим ощущениям. Мне кажется, это предсмертная агония, иллюзия, которую рисует мой умирающий мозг. Но реальность вторгается в мои мысли, когда я слышу знакомый голос: — Дыши! — его слова громкие, настойчивые, как команда. Мой взгляд в страхе мечется, пока я не распознаю этот голос. Алекс. — Черт, Лиа! — его голос звучит так, будто он балансирует между яростью и тревогой. — Что ты делала в бассейне? Утопиться решила?! Его резкий, почти обвиняющий тон заставляет меня открыть глаза. Я вижу его лицо, мокрые волосы прилипли к его коже, а в глазах — гнев и отчаяние. — Я… я… — пытаюсь что-то сказать, но легкие требуют времени, чтобы восстановиться. Моё дыхание рваное, слова путаются, а горло сдавлено от пережитого ужаса. И тут до меня доходит: я нахожусь в объятиях не только воды, но и Алекса. И, что хуже всего, почти абсолютно голая. Моя нелюбовь к бюстгальтерам сыграла со мной злую шутку — на мне только трусики. Господи, это же катастрофа! Мне действительно было бы проще утонуть. Пытаюсь скрестить руки на груди, чтобы хоть как-то прикрыться, но руки Алекса крепко удерживают меня, не давая даже пошевелиться. Он прижал меня к бортику так близко, что между нами не остается и сантиметра. — Я случайно, — еле выдавливаю из себя, теряясь в его взгляде. Его глаза, глубокие и синие, будто бездонные омуты, пугают меня сильнее, чем вода. Теперь я тону в них, и это чувство совершенно другое — захватывающее и необратимое. Его взгляд меняется. Вместо гнева я вижу что-то иное, необузданное и необъяснимое. В его глазах вспыхивает огонь — дикий, жаркий, неистовый, словно самый сильный пожар, который невозможно погасить. И этот огонь, кажется, перекидывается на меня, сжигая изнутри. — А если бы я не успел? Если бы приехал на пять минут позже? — его голос дрожит, будто каждое слово ранит его самого. В этом голосе звучит страх, злость и что-то ещё, неуловимое, но такое глубокое. — Алекс… — начинаю я, но слова застревают в горле. — Алекс, — я хочу сказать ему, как сильно ждала его. Хочу поведать, как его присутствие спасает меня. Хочу, наконец, открыть душу, признаться, что я не просто влюблена, а люблю его. Люблю всем сердцем, искренне и безнадежно. Но вместо этого я лишь шепчу его имя, раз за разом, как мантру. — Алекс… — Черт, Лиа! — его голос становится хриплым, дыхание тяжелым. — К черту всё! К черту обещание! Он произносит это словно заклинание, и в следующую секунду его губы накрывают мои. Не просто касаются, а впиваются, жадно и требовательно. Этот поцелуй словно вихрь — страстный, безудержный, разрушительный. Его язык властно проникает в мои губы, лишая меня дыхания, разума, контроля. Мои ощущения взрываются, каждый нерв натянут до предела, а сердце отбивает сумасшедший ритм. Этот поцелуй совсем не такой, каким я представляла его себе в своих невинных мечтах. Не такой нежный, осторожный, каким должен быть первый поцелуй у неопытной девушки. И совсем не похож на тот сладкий, опьяняющий, что приснился мне, когда я была в коме. Нет, этот поцелуй взрослый. Полный страсти, порока и чего-то еще, запретного, притягательного. Он ошеломляет меня своей силой, своей необузданностью, словно ураган, сметающий все на своем пути. Я тону в этом поцелуе так же, как тонула в бассейне. Но теперь я не ищу спасения. Наоборот — мне хочется утонуть в этом вихре ощущений, позволить себе раствориться в нем целиком.
Free reading for new users
Scan code to download app
Facebookexpand_more
  • author-avatar
    Writer
  • chap_listContents
  • likeADD