Алекс
Я не верю в любовь, но признаю тот факт, что женщина может вызывать интерес с первого же взгляда. Но в том-то и дело — женщина, а не птенчик, юный и неоперившийся. Малолетние скромняшки никогда не привлекали меня. С ними больше возни, чем хотелось бы, а удовольствия меньше, чем хлопот.
Но с Лилианой всё кажется иначе. Смотрю в её оливковые глаза и понимаю, что залипаю на них не хуже, чем на губах. Чувствую, что стоит мне приглядеться к другим частям её тела, буду залипать на каждом из них. Чёрт! Если дело так дальше пойдет, то и до шизофрении недолго.
Выход только один — заполучить девчонку и успокоиться, вернувшись к прежней жизни. Сейчас мой демон внутри говорит, что черта с два я смогу спокойно жить, не сорвав этот нераскрывшийся бутон. И для этого он готов на любые уловки. К тому же мой демон очень зол и напоминает о жажде наказания за марафон, который она мне устроила, за миллионы нейронов, которые уже не восстановить, за жжение в груди непонятного характера, но безусловно, связанного с ней.
— Алекс, — голос Макса никак не помогает оторвать взгляд от изумительных глаз Лилианы.
— Макс, какую сумму нам выставил аэропорт за срыв рейса? — внутренний демон заставляет меня хриплым голосом произнести эти слова и наблюдать, как огонь страха ещё больше разгорается в глазах девчонки.
— Что? — друг удивляется вопросу и, ничего не понимая, отвечает: — Пятьдесят три тысячи евро.
Внутренний демон ликует, видя, как небесный ангел падает в пропасть, теряя свои крылья. Как открытую книгу он читает все эмоции на прекрасном лице. И оно того стоит, чтобы заглушить свою совесть. Мне абсолютно не стыдно, что заставляю девчонку чувствовать отчаяние и подавленность. Её лицо теряет краски, глаза меркнут от обречённости и осознания того, что это не просто долг, а целая катастрофа.
— Алекс, это кто? — раздается голос Бридж, которая только что подоспела за Максом. Он, как всегда в своем репертуаре, заставил её бежать за ним.
Лилиана переводит тревожный взгляд на Макса и Бридж, но смотрит, словно сквозь них. Её мысли совсем о другом.
— Племянница, — отвечаю обоим и замечаю подъехавший электрокар. Все вместе направляемся к нему.
— Племянница? — Бридж, как и я, полагала, что с нами полетит маленькая девчонка, и чья племянница я ей не объяснял. — Почему вы в наручниках? — с недоумением спрашивает она, заметив это.
— Чтобы не потерялась, — пропускаю Лилиану и сажусь сам. Макс и Бридж занимают места напротив, оба устремив взгляды на девчонку. Сверкающие глаза Макса и его фирменная улыбка просто выбешивают. Он ведь всегда такой. Так почему на этот раз меня это так бесит?
— Мистер Свон… Алекс, — наконец-то подает голос Лилиана. — Я уже точно не потеряюсь, снимите, пожалуйста, — подавленно просит она.
Я понимаю, как тяжело ей осознавать свою ситуацию, но наслаждаюсь проявлением естественной реакции самой чистой совести. Если бы рейс был задержан по вине Бридж или других моих бывших, ни одна из них даже не спросила бы, во сколько мне это обошлось. А ведь такие случаи были в моей жизни. После третьего раза я перестал брать подруг в дорогу. И вот, стоило сделать исключение для Бридж, как снова произошло что-то подобное, правда, по вине совсем другого человека — этого белокурого ангела.
Теперь мне даже любопытно, как Лилиана планирует выпутываться из этой кабалы, в которую, как она сама считает, загнала себя.
Я снимаю наручники, чтобы хоть в чём-то немного ей уступить. Но моё наказание уже началось, и оно неотвратимо.
****
Лилиана
Как передать свои чувства? Как описать состояние, в котором я оказалась? Меня словно бросили в бездонную бездну или оставили посреди бескрайнего океана. А может, наоборот — как рыбу, выброшенную на берег, далеко от воды.
Голова трещит так, что я совсем не соображаю. Мне кажется, рядом с этим человеком здраво мыслить вообще невозможно. Всё это время мы были в наручниках, и я даже не заметила, как нелепо это смотрелось. Лишь когда девушка спросила о них, я осознала, что прикована к этому мужчине не столько наручниками, сколько долгом.
— А как зовут племянницу? — интересуется пилот по имени Макс, одаривая меня доброй улыбкой.
— Лилиана, — отвечаю, ощущая хоть немного, можно сказать, совсем мизерное, облегчение от его улыбки. Я даже завидую этому человеку: у него такая светлая улыбка, что сразу становится понятно — человек с такой улыбкой никому ничего не должен.
— Я — Макс, — протягивает мне руку, и я пожимаю её в ответ. — Не знал, что у Алекса есть такая очаровательная племянница, — говорит он, ещё ярче улыбаясь и вызывая у меня ещё большую зависть. Как бы я хотела так улыбаться! Но в моём положении мне это пока не грозит.
— А я не знала, что она такая взрослая, — говорит девушка с недружелюбным взглядом, и улыбаться она явно не собирается. — А можно узнать, как вы приходитесь друг другу родственниками?
Родственниками? Хочу возразить, но Алекс первым отвечает на вопрос:
— Как дядя и племянница, — произносит он почти с рычанием, отчего девушка замолкает, не позволяя себе о чем-либо ещё спросить. Я не понимаю, почему Алекс так сказал. Может, просто лень объяснять. Или… неужели ему стыдно признаться, что я — племянница прислуги в их доме?
— А дядя у нас оказывается строгий, — подмигивает мне Макс, затем переводит взгляд на Алекса. — И очень ответственный, — добавляет он в шутливом тоне, указывая на наручники в его руках. — Лилиана, — вновь обращается ко мне, — надеюсь, ни у кого не придется спрашивать разрешения, чтобы пригласить тебя на свидание?
Свидание?! Я так растеряна, что не знаю, что ответить. Я всегда знала, что за стенами моего монастыря, то есть школы, жизнь кипит всеми красками: девушки ходят на свидания с парнями, и, возможно, у меня тоже будет такой период. Но чтобы так скоро… и с таким взрослым мужчиной…
— Дяди на то и существуют, Макс, чтобы у них спрашивали разрешения, — недовольно отвечает Алекс, выходя первым из электрокара.
Моя подавленность настолько велика, что я совсем не вникаю в суть разговора, не волнуюсь перед первым полетом, не радуюсь тому, что впервые вступаю на борт самолета, не восторгаюсь изысканностью и роскошью его салона. Я даже не замечаю, что всё это время, пока я поднималась на борт, Алекс держал меня за локоть и, лишь усадив в кресло, отстранился от меня. Он прошел в конец салона, затем и вовсе скрылся за дверью. Девушка последовала за ним, но, недолго пробыв там, вернулась и села напротив. Она вновь окинула меня недобрым взглядом. Только сейчас замечаю, что девушка очень красивая. В книгах про таких говорят — породистая: прямая осанка, уверенный взгляд и очень уверенно держится. Ну правильно, почему бы ей не держаться уверенно, она же никому ничего не должна.
— Что-нибудь желаете из напитков? — спрашивает мужчина в такой же форме, как у Макса, продвигая тележку с разнообразными напитками.
— Если можно, то немного воды, — волнительно отвечаю. В горле снова пересохло, а языку абсолютно нечем увлажнить губы.
— Я — Бридж, девушка Алекса, — вдруг говорит девушка тоном более дружелюбным. Она переводит взгляд на Алекса, который подошел и сел рядом со мной. Похоже, Бридж ожидала, что он сядет рядом с ней, и это было бы правильно, ведь она его девушка. — Лилиана — слишком длинное имя. Как тебя называют подруги? — спрашивает она, прищуриваясь.
— Девочка в основном обращалась ко мне Лили, — отвечаю хриплым от пересохшего горла голосом. В этот момент стюард подает мне стакан воды, и я незамедлительно промачиваю горло. — Но мне больше нравится Лиа, — добавляю, затем, опустошив стакан, прошу ещё один.
— А мне тоже нравится Лиа, — произносит Алекс.
— А мне Лили, — нервно проговаривает Бридж.
— Лиа, — Алекс разворачивается ко мне, — может, снимешь кофту? В салоне довольно тепло. Давай сумочку, я положу её на полку, — он протягивает руку к моей маленькой ноше. Я послушно снимаю с себя ремешок сумки, а затем, встав из кресла, стягиваю кофту. Поток прохладного воздуха немного освежает меня. Я только теперь понимаю, что мне было действительно жарко в кофте. Поправив футболку, я сажусь на место и ловлю удивленный взгляд Бридж.
— Что это у тебя? — она наклоняется вперед и протягивает пальцы к моему кулону на груди, затем поднимает взгляд и, заправив мне волосы за ухо, рассматривает серёжку. — Вот это да! — восторженно восклицает Бридж. Её взгляд опускается на моё запястье, и она проводит пальцами по браслету. — Это же Картье! — с восхищением произносит она.
— Бридж, сядь на место! — грозно рычит Алекс. — Мы трогаемся.
Девушка откидывается назад, но её взгляд всё ещё на моих украшениях.
— Это что-то ценное? — спрашиваю я настороженно. — Я думаю, это реплика.
А что ещё я могу думать? Не могла же тётя подарить мне настоящий набор от Картье. Возможно, подвеска и серьги мамы, которые лежат в чемодане, действительно могут быть подлинниками.
С другой стороны, почему мадам Бенуа так строго настояла, чтобы я надела один из наборов на себя во избежании вопросов при таможенном досмотре? Всё это кажется очень странным.
— Я разбираюсь в побрякушках, Лили, — уверенно отвечает Бридж. — И поверь мне, это настоящий набор Картье.
— Правда? — изумляюсь я.
В голове сразу же возникает вопрос, сколько этот набор может стоить. Наверняка в лучшем случае тысяч пять. Но даже этого будет недостаточно, чтобы покрыть долг перед мистером Своном. Я бросаю беглый взгляд на мужчину и замечаю, что он тоже смотрит на меня с оценивающим прищуром.
— Теперь я верю, что ты племянница Алекса. Только не могу понять, почему на тебе китайское шмотье, — усмехается девушка.
— Это я сама выбирала, — отвечаю, окидывая взглядом свою футболку.
В голове снова звучит вопрос о цене набора. Похоже, долг перед мистером Своном теперь ни на минуту не даст мне покоя. Я хочу спросить Бридж, но самолет начинает быстро разгоняться. Я откидываюсь назад, крепко вцепившись в подлокотники. Сердце бешено стучит от нарастающей скорости, а когда мы взлетаем, оно устремляется куда-то вниз, оставляя все моё тело и душу во власти страха. Этот страх оказывается сильнее всех моих переживаний. Даже долг кажется не таким ужасным фактом, как осознание того, что моя жизнь может прерваться в любую минуту.
Зажмурившись, я мысленно читаю все молитвы, которым научила нас мадам Бенуа. В то же время прощаюсь с ней, с подругами и тётей Ровеной. Даже у Алекса прошу прощения за то, что не смогу вернуть долг, если самолет взорвется. Его гул такой громкий и пугающий, что кажется, будто он действительно готов взорваться в любую секунду.
— Все хорошо, Лиа, — доброжелательный голос Алекса пробивается сквозь мой страх. Я открываю глаза и понимаю, что вцепилась одной рукой в подлокотник, а другой — в его ладонь. — Мы уже набрали высоту, — говорит он, накрывая второй ладонью мою. Это успокаивает меня. Дыхание выравнивается, и напряжение постепенно отпускает.
— Извините, — выдыхаю я, отпуская его ладонь. — Я не думала, что так испугаюсь.
— Все нормально, Лиа, — с пониманием отвечает он, — Первый раз всегда страшно, потом привыкнешь, — говорит он, словно я собираюсь летать каждый месяц.
Мужчина убирает руку, но тепло от его прикосновения еще долго остается на моей коже. Я делаю глубокий вдох, стараясь сосредоточиться на дыхании и не думать о том, что нахожусь на высоте в несколько тысяч метров. Взгляд невольно скользит к иллюминатору, за которым раскинулась бескрайняя голубизна неба. Страх медленно отступает, уступая место тому же мучительному переживанию о долге. Кажется, я изведусь, пока не покрою его.
— Бридж, — неуверенно обращаюсь к девушке,— вы не знаете, сколько примерно может стоить этот набор? — Пальцами касаюсь кулона на груди. В этот момент мистер Свон начинает кашлять, как будто поперхнулся своим напитком. Я инстинктивно наклоняюсь к нему, чтобы помочь, успеваю слегка хлопнуть его по спине, прежде чем он резко встает и выпрямляется.
— Бридж, ты, кажется, хотела переодеться, — говорит Алекс, подавив приступ кашля.
— Ах да, точно! — кивает она, поднимаясь и чуть наклоняясь ко мне, тихо произносит: — Думаю, около полтинника будет, — едва успевает сказать, как Алекс резко дергает её и ведет в конец салона.
— Пятьдесят евро? — кидаю ей в спину, но она, не обращая внимания на мои слова, следует за Алексом,
Внутренний голос подсказывает, что настоящий Картье не может стоить так дешево. Зачем тогда она так им восхищалась?
Решаю поискать ответы на просторах интернета. Слышала, что в таких самолетах предоставляют вай-фай. Телефона у меня нет, но есть макбук, а он лежит в чемодане.
Встаю и направляюсь к кабине пилота, чтобы узнать у Макса про свой багаж. В этот момент дверь кабины неожиданно открывается, и мы сталкиваемся с ним в узком проходе.
— Лилиана? — Макс мило улыбается, а я теряюсь от этой улыбки и застываю в узком проходе, где едва хватает места для нас обоих. Он так близко, что мне кажется, я слышу биение его сердца.
— Я… я… — опять волнуюсь. Мои рецепторы улавливают приятный запах мужского парфюма, и мне становится стыдно: от меня-то не пахнет никакими дорогими духами. А мы так близко! — Мне нужен мой чемодан, — произношу тихо.
— Чемодан? — Макс прислоняется одной рукой к стене за моей спиной, отчего становится ещё ближе. Куда ещё?! — Он в той комнате, в которой уединились твой дядя и его девушка, — шепчет мне в ухо. Я улавливаю что-то странное в его шёпоте, и это странно завораживает, вводит в оцепенение. Ещё никогда я не была так близко с мужчиной, не считая момента, когда бросилась в объятия Алекса. Но тогда всё было по-другому. Страх и эмоции захлестнули меня так, что я не почувствовала никакой неловкости. А сейчас… сейчас мне не по себе, и мне это совсем не нравится.
— Лиа! — громкий голос Алекса заставляет меня вздрогнуть. Макс убирает руку, а я, словно из плена, выскальзываю и с дрожью в ногах пытаюсь вернуться на место. — Подойди сюда! — почти приказным тоном произносит Алекс.
Замечаю, что Бридж, уже переодевшись, сидит на своем месте, с недовольным лицом уткнувшись в иллюминатор. Господи! Почему она всегда недовольна? Никому же ведь не должна пятьдесят три тысячи евро? Если бы не этот долг, я была бы самым счастливым человеком на свете.
Подхожу к Алексу, а он подталкивает меня к комнате, заводит туда, закрывая за собой дверь. Комната настолько маленькая, что все её пространство занимает кровать. Я разворачиваюсь и тут же утыкаюсь носом в грудь мужчины. Мне просто некуда двигаться: с одной стороны — кровать, с другой — стена, с третьей — стеллаж для одежды, а с четвёртой — он. Поднимаю взгляд и смотрю в его бездонные синие глаза. Они пугают меня, пронзают, словно заглядывают в самую душу. Опять я нахожусь в такой близости с мужчиной и опять теряюсь, от мужского взгляда, дыхания, запаха. Дрожь охватывает меня с ещё большей силой. Сейчас мне действительно страшно. Я чувствую, что этот мужчина опасен для меня и в то же время близок. Разве такое возможно?
— Зачем вы позвали меня? — через силу заставляю свой язык двигаться, а дыхание — сохранять спокойствие.
— Затем… — Алекс тоже тяжело дышит, чуть подаётся вперёд и прижимает меня к стене, — Сними с себя всё, — шепчет мне в ухо тихим, обольстительным тоном, от чего я ещё больше дрожу и почти теряю сознание.