Глава 3

2249 Words
Дамская комната возле кабинета службы безопасности стала моим временным убежищем. В который раз я наклоняюсь над раковиной и пытаюсь собраться с мыслями, обливая лицо холодной водой. Осознание того, что произошло полчаса назад, вгоняет меня в леденящий ужас. Мужчина, которого я чуть не отправила к праотцам, оказался… мистером Своном. Всё происходило как во сне или в замедленной съёмке: мужчина падает на пол, а в этот момент в зал вбегает мать девочки в сопровождении полицейских. Она бросается к дочери с возгласами, что обыскала весь аэропорт в её поисках, и заключает девочку в объятия. Полицейские же сразу направляются к мужчине — осматривают его, вызывают медиков и, проверив документы, называют его имя — Свон. Слышу это имя и чувствую, как земля уходит из-под ног. Я теряю дар речи, бормочу что-то невпопад, пытаясь объяснить, что ни в чём не виновата, что всё неправильно поняла. Сердце стучит в бешеном ритме. Господи! Как я могла так влипнуть?! Перепутать его с похитителем! Он тоже хорош — зачем схватил девочку? Решил, что она — это я? Неужели тётя не сказала ему, что мне восемнадцать лет, а не восемь? И что самое ужасное — он всё ещё не знает, что я это я. Девочка скрыла от полицейских эпизод со статуэткой, утверждая лишь, что он пытался её похитить. Но когда мистер Свон пришёл в себя, выяснилось, что это всё — недоразумение. Может, пойти к нему и честно признаться, извиниться? Но мне страшно! Он какой-то нервный, вспыльчивый. Пока мы шли до кабинета службы безопасности, он грозился закопать того, кто посмел посягнуть на его головушку. Вот тогда я и рванула в женский туалет. Что мне теперь делать? Сказать, что это не я? Свалить всё на Амона Ра? Может, действительно пойти к мистеру Свону и с невозмутимым видом сказать: «Знаете, уважаемый, во всём виноват египетский бог?» Хотя… звучит это странно, и вряд ли он в это поверит. Тело цепенеет от одной мысли о том, что мне придётся столкнуться с ним снова. Мистер Свон даже не заметил меня в этой суматохе. Сначала сцепился с матерью девочки, а затем с полицейскими, требуя предоставить записи с камер наблюдения. Сейчас он их просмотрит и потребует привести меня. И что мне сказать ему? Хуже всего то, что из-за меня может пострадать тётя Ровена. Вдруг он так зол, что, узнав, кто приложил статуэтку к его голове, уволит её с работы. Как я могла так подвести свою тётю?! На негнущихся ногах выхожу из туалета и, преодолевая желание сбежать, направляюсь в кабинет службы безопасности. Захожу. Мистер Свон сидит в кресле, прикладывая лед к затылку, бросает на меня уничтожающий взгляд. Он осматривает меня с головы до ног, и по его выражению я понимаю, что он уже посмотрел записи с камер, а теперь, похоже, хочет закопать меня прямо здесь. Полицейский тоже поднимает взгляд, но он мило улыбается. Я, наверное, рада, что хоть кто-то в этом кабинете улыбается, но легче от этого совсем не становится. Остаётся надеяться, что человек в форме не даст мистеру Свону закопать меня. — А вот и мадемуазель Бертье, — представляет меня полицейский. — Я это уже понял, — раздражённо отвечает мистер Свон. Его голос звучит так, словно он едва сдерживается. Нависает тишина. Похоже, теперь моя очередь что-то сказать. — И-и-извините, мистер Свон, — заикаясь, произношу я, сглотнув ком в горле. — Я… я… — слова застревают в горле вместо кома. Я облизываю дрожащие и пересохшие от волнения губы, затем опускаю взгляд, не выдерживая его пронзительных синих глаз. — Я приняла вас за похитителя, — тихо добавляю, от стыда сильнее сжимая веки. Мистер Свон откидывается назад, его лицо принимает ещё более зловещий оттенок. Холодок пробегает по моей спине, когда он произносит: — Это я тоже уже понял. Как будем исправлять ситуацию? — На лице мужчины мелькает едва заметная ухмылка. Уголок его губ приподнимается, или мне это кажется? Я вновь опускаю взгляд, не зная, что ответить. — Мадемуазель Бертье проявила свою гражданскую позицию, — вступается за меня полицейский. — Она не осталась равнодушной, увидев, как, по её мнению, похититель пытается увезти девочку. — А мадемуазель Бертье понимает, что сорвала мой рейс? — злобно процеживает он. — Надеюсь, она осознаёт, каковы последствия её поступка? — Я… Я не знала, что это вы, мистер Свон, — заторможенно отвечаю, пытаясь найти слова, чтобы оправдаться. Во рту снова сухость и я опять облизываю дрожащие губы. — Прошу, простите меня, — мой голос срывается, выдавая непреодолимое желание расплакаться. В этот момент замечаю, что мужчина как-то странно смотрит на меня. Он моргает, немного прищуривается, затем быстро достает телефон и начинает звонить кому-то. — Ровена, — грозно произносит он в трубку. Моё сердце устремляется в пятки. Всё! Это конец! Сейчас он скажет, что она уволена. — Как зовут твою племянницу? — спрашивает тётю, не сводя с меня пронзительного взгляда. Я осознаю, что он даже не знал моего имени. Услышав ответ, мужчина усмехается. — Да, встретились, — отвечает с насмешкой. — Скоро вылетаем. Как там отец? — наконец-то отводит взгляд, и до меня доходит мысль, что он — сын мистера Свона. Разговор молодого мистера Свона и тёти заканчивается быстро, но я успеваю уловить суть — его отец сейчас умирает. Этот факт словно молот бьет по сознанию, толкая меня в пропасть. Я, кажется, забываю, как дышать; перед глазами всё расплывается, а в ушах пульсирует только одно слово: умирает. Стыд обжигает до боли, я готова провалиться сквозь землю, исчезнуть, лишь бы больше не видеть его осуждающего взгляда. Я не просто нанесла физическую боль — я задержала человека, который спешит к умирающему отцу, подвела его в самый важный момент. Всё внутри сжимается от вины, и я не нахожу ни одного слова, чтобы оправдаться перед ним и перед собой. — Я отказываюсь от своих претензий, — вдруг заявляет мужчина, завершив разговор. — Лилиана, подожди меня за дверью, — обращается ко мне, и, вроде как, без злобности. Или мне хочется так думать? Но его взгляд сверкает ледяным светом, в нем нет ни добра, ни зла, лишь что-то другое, что-то неведомое мне. Я киваю и быстро выхожу из кабинета. Как только закрываю дверь, прислоняюсь к холодной стене и медленно выдыхаю, чувствуя, как напряжение и тревога ещё больше охватывают меня, лишая физических сил. Ноги подкашиваются, я обхватываю себя руками, пытаясь хоть как-то устоять на них. Каждое дыхание дается с трудом, я прилагаю усилия, чтобы не сползти по стене и не развалиться на полу пустого коридора. Перед глазами все ещё стоит его взгляд — загадочный, но пронзающий меня, как острый нож. Я ощущаю дрожь внутри от понимания, что мистер Свон… Я не разбираюсь в мужской красоте, но этот мужчина кажется словно сошел с обложки глянцевых журналов, что девочки тайком приносили в школу. Его черты строгие и резкие, они четко выражены и привлекательны, создавая ощущение внутренней неведомой никому силы. Мистер Свон кажется мне загадочным, холодным и опасным. В этот миг я понимаю, что именно было в его взгляде. Блеск! Сверкающий блеск взгляда хищника. **** Алекс А сюрприз в виде вполне взрослой племянницы Ровены оказался неожиданным и даже интригующим. Хотя девчонка совсем юная, и от неё всё ещё веет невинностью, она смогла привлечь моё внимание. Я не мог не заметить стройную фигуру, длинные ножки в обтягивающих джинсах. Но больше всего внимание привлекли её губы, я буквально запал на них. Такие сочные, манящие. Они дрожали, отчего казались ещё более соблазнительными, и мне невольно захотелось опробовать их на вкус. Стоило девчонке пару раз облизнуть их, как в штанах дернулось, а потом стало тесно. Я понял, что не могу игнорировать факт того, что очаровательная племянница Ровены вызывает у меня интерес. И этот интерес к ней нарастает с каждой секундой, но есть одно “но”. Одна короткая фраза Ровены — «Сиротка, у нее кроме меня никого нет» — сказана ею так, словно наложен запрет даже смотреть на нее. Внутренний голос подсказывает, что девчонка тот еще орешек, и, скорее всего, не столько крепкий, сколько недоступный для меня. Долбаный внутренний голос! Столько лет молчал, не зная запретов, а тут вдруг проснулся. Ты еще и совесть разбуди! — Возьмите, мистер Свон! — офицер протягивает мне паспорт. — Это мисс Бертье? — указываю на второй паспорт, лежащий на столе перед ним. — Да, если у вас нет претензий, я верну его ей, — отвечает он. — Я передам! Мы летим вместе, — протягиваю руку, чтобы взять паспорт девчонки. Офицер благодарит и передает мне документ. Руки автоматически открывают страницу, а глаза с интересом изучают представленную информацию. Лилиана Бертье, гражданка Швейцарии. День рождения — 25 апреля. Отлично! Значит, восемнадцать есть уже. Не успеваю выйти из кабинета, как раздается звонок от Макса, моего друга и по совместительству пилота. Он сообщает, что рейс могут поставить на очередь не раньше чем через час. Бросаю взгляд на девчонку и вижу, что стоит бледная, готовя упасть в обморок, смотрит на меня глазами, полными печали и сожаления. Она услышала мое возмущение по поводу задержки рейса ещё на час. — Где твой багаж? — спрашиваю, не завершая разговор с Максом. — В лаундж-зоне остался, — дрожащим голосом отвечает, вжимаясь в стену. — Макс, на третьем этаже в арт-зоне есть бар, подойти туда, — даю указание пилоту и отключаю телефон. — Ну что, Лилиана Бертье, — подхожу ближе к девчонке, а она ещё больше вжимается спиной в стену, словно увидела демона. Вся дрожит, даже реснички подергиваются от страха. Неужели, я такой страшный? — Мистер Свон, мне очень жаль, — шепчет хриплым голосом. — Я не знала, что ваш отец при смерти. Тётя мне ничего не говорила. Прошу вас, не увольняйте её. Она ни в чем не виновата, — её дыхание сбито, губы дрожат, а кончик языка облизывает их, словно дразнит меня своей и близостью и моей недоступностью к ним. — Отойдите, пожалуйста, — почти неслышно добавляет она, и только сейчас я осознаю, что подошёл к ней неприлично близко, почти прижал её к стене Всё из-за этих чертовых губ! Не мог отвести взгляд и не заметил, как навис над девчонкой. — Пойдём, — я немного отстраняюсь, но тут же кладу руку ей на локоть, мягко, но настойчиво направляя в нужную сторону, не позволяя ей высвободить локоть из моей ладони. — Значит, ты племянница Ровены? А почему раньше никогда не приезжала к нам? — Я не знаю, — отвечает она с волнением. — Тётя никогда не приглашала меня к себе. А в этот раз я еду в Штаты, потому что поступила в университет в Нью-Йорке. — В университет? — Я и забыл, что после школы обычно поступают в университет. — Какой? — В Колумбийский, — отвечает она, заставляя меня присвистнуть. Серьёзное заведение. Гранты почти не выдает, а стоимость никак не соответствует бюджету простой экономки, даже в такой семье, как наша. — Мм, — удивляюсь я. — Выиграла грант? — Да, университет прислал мне приглашение на полный грант, — отвечает она, немного смущаясь. — Поздравляю! Полагаю, жить будешь у нас, — это был скорее не вопрос, а утверждение. — Я не знаю. Наверное, так не положено. Скорее всего, мне надо будет найти жильё. Мы ещё не обсуждали с тётей этот момент, — признаётся она. Но мой внутренний голос уже решил за меня и за неё, что ей не стоит жить ни в кампусе, ни в съёмной квартире. Чёртов голос! Какого хрена ты так проявляешь заботу? Когда это тебя волновали маленькие девочки? — Алекс, — слышу голос Макса. Мы как раз вошли в лаунж-зону, и Лилиана направилась к диванчику, возле которого сиротливо стоял небольшой чемодан. — Что там? Решил вопрос? — спрашиваю его и замечаю, как его взгляд зацепился за девчонкой. Еле сдерживаю раздражение, но мой голос выдает меня: — Макс! Чёртов ублюдок не спешит переводить взгляд. Пялится на неё, словно девчонок в жизни не видел. Он отвлекается на меня только тогда, когда Лилиана подходит с чемоданом. — Да, все в порядке! — растерянно отвечает он. — Через час взлетим. Счет за стоянку, повторное бронирование и обслуживание уже оплачены компанией. Так что осталось дождаться разрешения на вылет, — опять смотрит на девчонку. А та вся сжалась. Слова Макса заставляют её опять дрожать, как осиновый лист. — Возьми багаж, — аккуратно забираю из её рук чемодан и передаю Максу. — А Бридж? — смутившись, спрашивает он. Черт! Забыл совсем про неё. Так и стоит, наверное, у выхода на трап. — Лилиана, — обращаюсь к девчонке, пытаясь выглядеть более дружелюбным. Не нравится, что она вся дрожит от чувства вины. Хотя должен признать, мне импонирует ощущать себя хозяином положения над её эмоциями. — Посиди здесь. Закажи себе что-нибудь. Я сейчас подойду, — усаживаю её за ближайший столик, и вместе с Максом, у которого на лице написано, что хочет задать мне вопросы по поводу неё, выхожу из зала. — Алекс… — Макс, — не даю ему договорить, — мне надо найти Бридж, ещё необходимо пройти пограничный контроль. — Сам усмехаюсь, понимая, что этот аргумент не совсем состоятельный, но отвечать на его вопросы нет никого желания. Жутко болит голова. Всё-таки удар не прошёл даром. Я замечаю, как Макс прищуривается, недовольно поворачивая голову. Но, не обращая внимания, продолжаю идти к выходу на трап. Ему ничего не остается, как молча идти рядом. Увидев Бридж, резко сворачивает к другому выходу. Её бесконечную болтовню, походу, выдерживаю только я. Бридж стоит напряжённая, едва сдерживая эмоции, но я ощущаю, как она кипит от злости, не в силах выразить своё недовольство. Вместо этого она вздыхает и охает, подавляя внутреннее раздражение. Вижу, что жаждет извинений и объяснений, но прекрасно знает, что не дождется. Дерганно следует за мной, не понимая, почему мы не идем к самолету. Спросить сразу боится, так как видит, что я зол, но не выдерживает и, поток нескончаемых вопросов всё же льется на меня, нервируя наряду со стуком её каблуков. Я молчу. Все мысли о Лилиане. Уже не терпится вновь увидеть ее. Не знаю, какого хрена это происходит и знать не хочу. Просто хочу увидеть. Быстрым шагом направляюсь в лаунж. Буквально влетаю туда. Осматриваюсь — он пуст. Лилианы нигде нет.
Free reading for new users
Scan code to download app
Facebookexpand_more
  • author-avatar
    Writer
  • chap_listContents
  • likeADD