В моей комнате навели стерильность, убрали и сложили все вещи, вымыли пол. Вместо
ожидаемого презрения слуги стали меня бояться. Я знала почему, после отъезда Макса
приезжали его люди и вывезли два трупа охранников. Я смотрела на их тела с каким–то
странным равнодушием. Во мне не всколыхнулась жалость или сожаление, я просто
провела взглядом носилки, а потом и отъезжающий минивэн.
Прошло два дня. Несмотря на приказ я не почувствовала усиление охраны, наоборот меня
избегали, старались лишний раз не сталкиваться, не попадать на глаза. Они решили, что я
виновата в смерти охранников. В какой–то мере они правы. Виновна. Только это ничего
не изменит. Они мертвы, и я им завидую. Им уже не больно, не страшно, не холодно.
Я подошла к шкафчику у зеркала и открыв ящик достала портрет детей, долго смотрела на
их лица, поглаживая большим пальцем. Внутри снова поднималась волна отчаяния.
– Вы должны поесть.
Вздрогнула от неожиданности и обернулась. Денис принес поднос с завтраком.
– Я стучал. Вы не отозвались.
Он подошел ко мне и протянул поднос.
– Поешьте. Вы не ели больше двух суток. Это опасно. Мне придется доложить об этом,
понимаете? Я обязан.
Да, я прекрасно его понимала и понимала, что он имеет в виду. Я не хотела, чтобы Макс
приехал еще раз. Искренне не хотела. Видеть его, слышать это все равно что переживать
все снова и снова. Я взяла из рук Дениса поднос, поставила на стол. Отломала кусок
французской булочки, надкусила и осушила стакан апельсинового сока.
Отвернулась и снова устремила взгляд на портрет.
– Вам нужно выходить иногда на воздух. Развлечься.
Я усмехнулась. Развлечься? Где? В этой тюрьме? Где даже цветы не растут и все похоже
на военный полигон? Впрочем, почему это его волнует? Ему какая разница и почему он
вообще со мной разговаривает? Не боится умереть?
– Здесь есть конюшня. Несколько скаковых жеребцов. Их привезли еще до того, как вы
приехали. Никто не знает, как правильно за ними ухаживать, про них все забыли. Вы
могли бы...посмотреть и...
Я резко повернулась к нему.
– Зачем тебе это? Зачем ты ходишь за мной? Разговариваешь? Что тебе надо, Денис?
Показать Хозяину как ты стараешься?
Парень посмотрел мне в глаза и тут же отвел взгляд.
– Нет...просто...я привык видеть вас совсем другой.
Я снова усмехнулась. Привык.
– Может быть в следующий раз, Дэн.
Он мне мешал, я хотела остаться одна, спрятать свои эмоции не показывать им насколько
мне больно.
– Я помню насколько вы любите лошадей. Просто посмотрите на них, дайте указания
конюху. Похоже этот болван совершенно не знает, как с ними управится. – Один из
жеребцов при переезде поранил ногу, никого не подпускает себе. Хозяин приказал
пристрелить если с ним не справится ветеринар.
Я снова посмотрела на парня. Меня удивляла его настойчивость.
Несколько секунд раздумывала, а потом кивнула. Пусть покажет.
***
Мы вышли на улицу сегодня, как ни странно, светило яркое солнце и небо казалось
ослепительно синим и снег искрился на солнце.
Когда я увидела красивых породистых скакунов я на секунду забыла обо всем. Я
восхищенно смотрела на этих животных и сердце замирало от восторга.
В одном из вольеров метался белый конь, он злобно храпел и вращал глазами.
– Его застрелят завтра на рассвете, если он не даст себя усыпить.
Я даже не расслышала что он говорит, подошла к вольеру и потянула щеколду.
– Не подходите к нему это опасно.
Я все же раскрыла дверцу и услышала сухой щелчок затвора. Дэн взял коня на прицел. Я
зашла в вольер и посмотрела на животное. Увидела страх в его глазах. Вселенский ужас и
боль. Опустила взгляд к его стройной ноге, залитой кровью и снова посмотрела жеребцу в
глаза.
– Эй...тихо...тебя никто не обидит.
Конь вздрогнул от звука голоса и повел ушами. Я сделала один шаг, и он взвился на дыбы.
Я подняла руку вверх, показывая Дэну не стрелять.
– Я не трону тебя...не трону. Просто хочу посмотреть.
Я сделала еще один шаг и протянула руку – жеребец вжался в стену, содрогаясь всем
телом. Когда я коснулась его гривы, конь фыркнул. Я осторожно провела ладонью по его
мощной шее, между ушами.
– Какой ты красивый...ты просто нереальный красавец.
Я говорила и гладила серебристую гриву, приближаясь все ближе, пока не подошла к
коню вплотную.
– Просто тебя поглажу...и все. Ничего больше. Ты позволишь?
И он позволил, а когда я убрала руку потянулся за ней и ткнулся в нее шершавым носом.
Я усмехнулась и потрепала его по шее. Резко обернулась и увидела, как Дэн смотрит на
меня опуская пистолет. Странный взгляд. В карих глазах блестело восхищение, такое
удивительное выражение глаз, как будто он видит чудо. Я опустилась на корточки и
посмотрела на ногу животного, внизу ближе к копыту торчал кусок ветки. Осторожно
вытянула его и завязала ранку своим платком. Все это время жеребец не двигался и только
фыркал. Я поднялась и снова потрепала коня по шее.
– Вот так мой хороший...ты молодец...такой чудесный мальчик...
Я повернулась к Дэну.