Вспомнишь солнышко, вот и лучик. Стоит возле моей парты, облокотившись на неё одной рукой и улыбается. Я бы, может, и поверила этим растянутым до ушей губам и белоснежным зубам, только вот в его глазах нет и тени приветливости и веселья. Скорее в них застыла Антарктида вечными льдами.
- Смотрю, Никишина, тебе куда интереснее заниматься своими делами, чем вдаваться в философию «Мастера и Маргариты», - не спрашивает, а констатирует Митин. Шлепает по деревянной поверхности ладонью, заставляя обратить на себя ещё бОльшее внимание. - Что прячешь? Доставай.
Приходится выложить сотовый. Чувствую, как румянец скрашивает щеки, заставляя их гореть от стыда.
Как вообще различить, какой из Григориев Алексеевичей настоящий? Тот, что давит своей взрослой пошлостью или же вот этот, строгий учитель ст
