Рыжие огни

Глава 6

С улицы я наблюдаю, как Эмили, словно дикая птица, метется по своей пекарне. Сегодня она не такая, как всегда. Каждый её шаг немного тише, каждый жест осторожнее. Будто изнутри её держит что-то, что не даёт двигаться с лёгкостью.

Едва открыв дверь, она проверяет телефон, нахмурившись. Опускает его снова на прилавок и касается пальцами висков, вглядываясь в пустоту. За этими окнами, издали, её смятение невидимо никому, кроме меня. Я чувствую, как она теряет его. И теперь, когда его нет рядом, она становится по-настоящему уязвимой. Так мне кажется, во всяком случае.

Возможно, прошло слишком много времени с тех пор, как она ждала звонка Оливера. Возможно, даже уже почувствовала его отсутствие наяву, а не как что-то мимолетное, что вот-вот исправится. И эта тревога, расползающаяся в её взгляде, рвёт меня изнутри.

Эмили начинает раскладывать хлеб и булочки на витрине, пытается придать своему лицу то спокойное выражение, что привыкли видеть её покупатели. Но её пальцы дрожат, а плечи словно придавлены невидимым грузом. Она часто останавливается, делает глубокий вдох, бросает очередной взгляд на телефон, будто от этого что-то изменится.

Я наблюдаю, как её лёгкий мир, та небрежная радость, что всегда сопровождала её движения, исчезает, и вместо неё остаётся только угрюмое молчание. Вижу, как её мысли расходятся в разные стороны, как она пытается понять, почему Оливер до сих пор не выходит на связь. Меня разрывает от радости и злости одновременно: её ожидания – это надежда, что он ещё вернётся. Это мысль о том, что я должен спасти её от этого наваждения. Потому что её мысли – это его власть над ней, даже когда он далеко. И эта власть сковывает её сердце, не позволяет ей почувствовать, что есть ещё кто-то, кто её ценит.

Эмили бросает взгляд на окно и видит прохожих, но я-то знаю, что она не их видит – она ищет его. Лишь один человек был нужен ей в этой толпе. Уверен, что её представления о том, где может быть Оливер, уже зашли куда-то слишком далеко.

Когда очередной покупатель покидает магазин, она ненадолго остаётся одна и наконец-то позволяет себе прижаться лбом к прохладному стеклу витрины. Казалось, бы что ей стоит забыть об этом Оливере? Но её плечи слегка опущены, взгляд потерян, и от её уязвимости становится тесно в груди.

Эмили меняется на глазах, но не из-за боли, как можно было бы подумать. Нет. Она прячется в себя, когда мне бы хотелось видеть её открытой и беззащитной, но на этот раз для меня одного. Возможно, она ещё не понимает этого, но её одиночество только сблизит нас. Не сегодня и, возможно, не завтра, но скоро.

У неё нет друзей, которые могли бы отвлечь её. Я знаю, она никогда никому особо не открывалась, кроме того, кто её предал, не отвечая ей взаимностью. Я понимаю это слишком хорошо. Смотрю, как она осторожно собирает себе поздний завтрак и садится за прилавок, аккуратно раскладывая перед собой салфетку и стакан чая. Она часто пьёт зелёный чай с медом в таких случаях, когда ей нужно успокоиться, убедить себя, что всё вернётся, что нет повода для волнения.

Я делаю вид, что случайно заглянул внутрь пекарни и вижу её в этом состоянии. В этот момент она поднимает взгляд и видит меня. На мгновение её глаза становятся более осмысленными, в них проблескивает нечто знакомое. Словно ей нужно, чтобы кто-то, пусть даже такой, как я, просто был рядом.

Я улыбаюсь, предлагая ей знак поддержки, едва заметное кивок. И чувствую, как её незащищённость снова захватывает меня. В этот момент ей нужен кто-то, кто бы утешил её. Только пока она не понимает, что этот кто-то – я.

Я подхожу ближе и вижу, как она отвлекается от своих мыслей. Улыбка на её лице натянута, но всё же она позволяет себе дать эту слабость. И для меня её уязвимость становится только сильнее, только притягательнее. Уверен, что, если я останусь рядом, она постепенно привыкнет ко мне, и эта потребность искать кого-то, кто мог бы быть для неё поддержкой, не оставит её.

Теперь, когда её сердце ищет утешения, когда ей нужна кто-то, кто успокоит её беспокойные мысли, я буду рядом.

Я смотрю на Эмили и понимаю, что это мой шанс приблизить её к себе, хотя бы на шаг. Словно она прочитала мои мысли, поднимает взгляд и, улыбаясь, предлагает:

— Томас, ты не против пройтись немного? Мне просто надо развеяться.

Я делаю вид, что это предложение удивляет меня, но в душе ликую.

— Конечно, было бы здорово, — отвечаю сдержанно. — Пойдём, я знаю одно тихое место неподалёку.

Мы выходим из пекарни, и, подхватив её пальто, чуть крепче обхватываю её плечо, стараясь незаметно прикасаться. Мы молча идём, наслаждаясь мягким звуком шагов по улицам, усыпанным свежим снегом. Эмили иногда бросает взгляды в сторону, словно пытается отвлечься от своих мыслей.

— Спасибо, что пришёл, — неожиданно говорит она. — Последние дни были такими… странными. Знаешь, Оливер до сих пор не позвонил. Я даже не уверена, куда он делся. Это не в его характере.

Я делаю сочувственный жест, стараясь придать голосу спокойный, утешительный тон.

— Может, он просто слишком занят? Или на связи где-то в горах нет сети?

Эмили вздыхает, и я чувствую, как её настроение меняется.

— Ты, наверное, прав. Просто… я привыкла, что он всегда рядом. А тут вдруг исчез, и я не знаю, что и думать.

Смотрю на неё, тщательно подбирая слова.

— Понимаю, тебе непросто, но иногда разлука делает нас сильнее. Заставляет понять, кто действительно важен, — говорю, глядя ей прямо в глаза, надеясь, что она прочитает в них моё желание быть для неё чем-то большим.

Эмили улыбается и слегка косит взгляд, смущённая моим вниманием.

— Наверное. Знаешь, ты прав, мне просто надо было отвлечься. Может, я слишком драматизирую. Ты ведь всегда рядом, Томас, как будто поддерживаешь меня, даже когда мне это особенно не нужно. Почему ты всегда так добр ко мне?

В этот момент я замираю. Моё сердце бьётся быстрее, и я делаю глубокий вдох, сдерживая волнение.

— Эмили, иногда бывают люди, которые просто становятся частью твоей жизни, даже если ты сам этого не понимаешь сразу. Я… наверное, ты такой человек для меня.

Она удивлённо смотрит на меня и вдруг мягко улыбается, чуть трогая мою руку, словно в благодарность.

— Томас, ты, наверное, самый искренний человек, которого я знаю. Иногда мне кажется, что таких, как ты, больше не бывает.

Я стараюсь подавить дрожь от её прикосновения.

— Я всего лишь хочу, чтобы ты была счастлива, — мой голос становится тише, почти шёпотом, будто говорю о чём-то важном и личном.

Она на мгновение задерживает взгляд на моём лице.

— Спасибо, Томас, я действительно это ценю.

Эмили поворачивается ко мне и предлагает прогуляться дальше вдоль аллеи. Я слежу за ней, когда она ведёт меня по заснеженным дорожкам парка, где свет фонарей отражается на деревьях, покрытых инеем. Атмосфера кажется почти волшебной, но я чувствую, что мои мысли идут гораздо глубже этой прогулки. Каждое её слово, каждый взгляд оживают в моём сознании, как будто я вижу её впервые.

Мы продолжаем гулять, разговаривая о повседневных вещах, о её мечтах и планах на будущее. Я почти теряюсь в её голосе, но не могу забыть ни одного слова. Эмили делится со мной историями из своего прошлого, смеётся над воспоминаниями.

Когда мы подходим к мосту, она замедляет шаг и оглядывается.

— Томас, ты когда-нибудь чувствовал, что кто-то заполняет пустоту в твоей жизни? Я знаю, это звучит странно, но иногда, особенно в такие вечера, мне кажется, что мир чуть сложнее, чем кажется.

Словно стрелой в сердце, её слова пронизывают меня. Я смотрю в её глаза, и мне хочется сказать, что я готов быть тем, кто заполнит её пустоту, но вместо этого просто киваю, потому что не могу найти слов. Она продолжает:

— Я часто чувствую себя одинокой, даже среди людей. Но когда я рядом с тобой, как будто что-то меняется. Ты не против, если я откроюсь немного больше?

Внутри меня нарастает волнение. Я всегда готов слушать, всегда готов понять её.

— Никогда не стесняйся, Эмили. Я здесь, чтобы слушать, — отвечаю я, чувствуя, как важно в этот момент быть искренним.

— Знаешь, мне бывает страшно, — говорит она, и в её голосе слышится лёгкая дрожь. — Бывают дни, когда я даже не уверена, чего хочу. Оливер, он… он отличный парень, но иногда мне кажется, что он не понимает, каково это — быть наедине с собой.

Я хмурю брови, слушая её.

— А ты сама понимаешь, чего хочешь? — спрашиваю, стараясь быть деликатным.

Она вздыхает, и я вижу, как её взгляд уходит в даль.

— Я хочу быть счастливой, но я не знаю, как это сделать. Я иногда теряюсь в своих чувствах.

Я смотрю на неё, и в этот момент понимаю, что должен сделать что-то, чтобы показать ей, что в мире есть место для другого счастья, помимо её отношений с Оливером.

— Эмили, ты достойна того, чтобы быть счастливой, — говорю я с силой. — И если Оливер не делает тебя счастливой, то, может, это повод задуматься.

Она смотрит на меня с удивлением.

— Ты думаешь? — спрашивает она, при этом её глаза блестят в свете фонарей. — Я никогда не думала об этом в таком ключе. Ты всегда так проницателен.

Я чувствую, как щёки горят от её слов, но продолжаю.

— Я просто говорю то, что вижу. Ты — удивительный человек, и ты заслуживаешь лучшего.

Эмили делает шаг ближе, и наши взгляды встречаются.

— Спасибо, Томас. Ты не представляешь, как важно для меня это слышать.

В этот момент, когда она стоит рядом, я чувствую, что с каждой минутой она становится всё ближе. Я знаю, что нельзя позволить Оливеру разрушить то, что может возникнуть между нами.