Рыжие огни

Глава 18

Эмили сладко улыбается, когда я наклоняюсь к ней, целую мягко, с лёгкой нерешительностью — как будто этот поцелуй может быть последним. Но в этом-то весь секрет, Эмили. Всё, что я делаю для нас, — это только начало.

— Я скоро вернусь, — говорю ей и ухожу, не оборачиваясь. Пусть помнит мой взгляд, видит то, что должна видеть — образ идеального мужчины, который она любит.

Десять минут спустя я уже на улице, продвигаюсь к тому кафе, где Кристина, вероятно, закажет своё обычное латте с корицей. Да, ты предсказуема, Кристина.

Вижу её за углом, и делаю вид, что удивлён, что она здесь — ещё один маленький штрих в моей игре. Столкновение рассчитано идеально: пару быстрых шагов, и я “случайно” натыкаюсь на неё, она вздрагивает.

— О, Кристина, — говорю я с усмешкой, не пытаясь скрыть скрытую угрозу. — Не думал, что встречу тебя так скоро.

— Томас? — Она смотрит с раздражением, будто её отдых нарушен. — Что тебе нужно?

— Всё просто, — мой голос становится твёрже. — Ты мешаешь.

Она хмурится, но я замечаю легкий страх в её глазах. Она знает, кто я такой, и теперь она начинает понимать, на что я способен.

— Ты можешь говорить конкретнее, Томас? — её голос чуть подрагивает, но она пытается сохранять самообладание. — О чём ты вообще?

— О нашей общей подруге. — Я приближаюсь на шаг ближе. — Ты ведь знаешь, что она сейчас счастлива? Счастлива со мной. Тебе не кажется, что ты здесь лишняя?

Она скрещивает руки на груди, пряча тревогу за дерзостью.

— Эмили сама решает, с кем дружить, Томас. Тебе стоит перестать контролировать всё вокруг неё.

— Контролировать? — я усмехаюсь, низким голосом произнося каждое слово. — Ты ошибаешься. Я защищаю её от всего, что может причинить ей боль. Это значит и от тебя тоже.

Кристина хмурится сильнее. Видно, что её задевает моя уверенность, но она не сдается.

— Я не собираюсь бросать Эмили только потому, что ты так хочешь. Ты не можешь так просто отгородить её от всех, Томас. Это ненормально.

— Ненормально? — Я делаю ещё один шаг вперёд, подавляя её взгляд своим. — Кристина, ты думаешь, что знаешь, что для неё лучше? Думаешь, что она нуждается в твоей опеке, твоих советах? Нет. Она нуждается во мне. Я её защита, её сила, её всё.

Она делает шаг назад, но взгляд её по-прежнему холоден.

— Ты больной, Томас. И если Эмили этого ещё не поняла, то я постараюсь, чтобы она узнала правду.

На этот раз я не улыбаюсь. Мой голос становится ледяным.

— Попробуешь хоть раз повлиять на неё — и я тебе клянусь, это будет последнее, что ты сделаешь.

Она отступает, и на её лице я вижу страх. Она молчит, не зная, что ответить, и это даёт мне удовлетворение. У меня достаточно терпения, чтобы смотреть на её поражение — и на то, как она исчезает из жизни Эмили.

— Помни, Кристина, — добавляю я, — некоторые дружбы просто заканчиваются.

Звонок разрывает напряжённую тишину между мной и Кристиной. Я достаю телефон и вижу имя Эмили на экране. Внутри меня растекается нечто похожее на тепло — даже сейчас, в этот момент. Только она способна заставить меня почувствовать хоть что-то, кроме презрения к этому миру.

— Эмили? — мой голос становится мягче, когда я отвечаю. — Что-то случилось?

В трубке слышится её взволнованное дыхание, и мне потребовалась секунда, чтобы осознать, что её голос дрожит.

— Томас... Оли... Оливера нашли мёртвым. — Голос Эмили едва сдерживает слёзы, и я невольно сжимаю телефон крепче. — Полиция думает, что это... несчастный случай, но...

Краем глаза вижу, как Кристина приподнимает брови и нервно напрягается, ловя каждое слово. Губы её побледнели, но она быстро делает вид, что ей всё равно.

— Оливера? — я произношу с должной долей удивления, как будто меня это действительно волнует. — Ты в порядке, милая?

— Я не знаю... Это так странно. Мы с ним расстались, но всё равно… думать, что его больше нет. И Кристина… она ведь его знала. Наверное, она тоже переживает.

От этой мысли у меня внутри будто закипает ледяная ярость. Влияние этого прошлого, которое мне не нужно, снова всплыло, став между нами.

— Я сейчас приеду к тебе, — говорю ей, продолжая игнорировать пристальный взгляд Кристины.

— Спасибо, Томас, — её голос смягчается. — Ты всегда рядом, когда мне нужно. Только, пожалуйста… не говори Кристине. Она, наверное, сама ещё не знает.

— Конечно, любимая. Всё для тебя.

Кристина делает резкий выдох, как будто ей не хватает воздуха, и нервно прячет руки за спиной. Мне нравится видеть её растерянной. Пусть поймёт, что в её власти нет ничего, что бы удерживало Эмили. Только я, и только мне она принадлежит.

Я отрываю телефон от уха и смотрю на Кристину. Вижу, как на её лице вспыхивает напряжение, как она силится скрыть страх.

— Что-то случилось? — спрашивает она, делая вид, что ей всё равно, но взгляд её выдаёт.

— Кажется, твой старый друг попал в плохую ситуацию, — произношу я сухо. — Оливер погиб.

Кристина бледнеет на глазах, её глаза расширяются, и вдруг её ноги начинают подкашиваться. Она хватается за голову, словно её только что ударили чем-то тяжелым.

— Нет… не может быть, — еле слышно шепчет она, с трудом сглатывая.

Её лицо становится белее снега, она делает ещё один неловкий шаг назад, и я наблюдаю, как её тело медленно начинает заваливаться в сторону. Словно в замедленном кадре, она падает, её рука тянется вперёд, пытаясь найти точку опоры, но тщетно. Я не двигаюсь, просто наблюдаю, как Кристина валится на землю, безжизненно. Её ресницы едва дрожат, губы бледнеют. Она без сознания.

Я наклоняюсь над ней, внутренне улыбаясь, хотя внешне сохраняю нейтральное выражение лица. Никто, кроме меня, не видит сейчас этого момента, этой её слабости и абсолютной уязвимости.

— Кристина? — говорю, чуть нагибаясь и касаясь её руки, чтобы проверить пульс. Он слабый, но есть. Её лицо скомкано от страха, но уже во власти беспамятства.

Внутри меня разгорается мысль: это ли не подарок? Но я знаю, что должен быть осторожен. Прямо здесь, в этом парке, никто не должен увидеть её так, и никто не должен догадаться, что кто-то ещё причастен к её страхам.

Мои руки сжимаются в кулаки. Я поднимаю её и аккуратно усаживаю на лавочку, чтобы не вызывать подозрений, когда она придёт в себя. Пока никто не заметил.

Спешу позвонить Эмили. Она должна знать, что всё будет в порядке, что я уже в пути. Но в глубине души я думаю о том, что время Кристины подходит к концу. Её присутствие в жизни Эмили — это помеха, и теперь, когда её слабо держат на плаву лишь тонкие нити случайностей, эта связь окончательно должна исчезнуть.

Волнение накатывает внезапно, как ледяная волна. Полиция уже нашла тело Оливера, и теперь вероятность, что они докопаются до меня, — это не просто паранойя. Я словно вижу цепочку событий: они начнут задавать вопросы, выяснять, кто мог с ним встречаться в последние дни, проверять алиби. А если они найдут следы, которые я не заметил?

Я смотрю на Кристину, все ещё без сознания. Она знает слишком много, больше, чем кто-либо. Она видела, как я сдерживаю себя, видела, как пристально смотрю на Эмили. А теперь этот страх в её глазах, это её нервное поведение — в глазах полиции, наверняка, она будет одним из первых свидетелей, особенно если кто-то скажет, что она поддерживала с Оливером близкие отношения. И что тогда? Она первая начнёт связывать детали и догадается, кто стоит за этим.

Руки сжимаются в кулаки. Внутри я понимаю: Кристина — лишний элемент, тот, кто способен разрушить все. Но пока трогать её рано, слишком рискованно.

Открыв телефон, я набираю номер Эмили. Мне нужно слышать её голос, чтобы вернуть себе спокойствие.

— Привет, Эмили, — говорю с ровным голосом, хотя внутри буря. — Я с Кристиной. Кажется, ей стало плохо, она только что потеряла сознание.

— Томас, о, спасибо тебе! — слышу в её голосе облегчение, но у меня сжимается сердце. — Ты всегда рядом, когда мне это так нужно.

— Конечно, милая, — отвечаю, подбирая слова, будто планирую идеальное алиби. — Я всегда забочусь о тебе и обо всех, кто тебе дорог.

Но я знаю, что это лишь слова для Эмили. Реальность куда суровее: если полиция начнёт раскручивать всё дело, мне придётся уничтожить любые угрозы, пусть это будет и её ближайшая подруга.