Рыжие огни

Глава 13

С каждым шагом по заснеженной дорожке я чувствую, как Эмили все ближе и ближе к моему сердцу. Легкий снег кружится в воздухе, укрывая нас мягким, белым одеялом. Все вокруг будто застыло, и я наслаждаюсь каждым мгновением этого волшебного вечера, проведенного только вдвоем.

Эмили держит мой термос с горячим шоколадом, из которого еще немного поднимается пар, и с каждым глотком её лицо озаряется улыбкой. Мы молчим, словно слова здесь излишни, и лишь звук её дыхания и мерный ритм шагов нарушают тишину. Мягкий свет фонарей пробивается сквозь снежинки, освещая её лицо так, что я не могу отвести взгляд.

— Здесь так красиво, правда? — шепчет она, притаясь ближе ко мне, кутаясь в плед.

Я киваю, ощущая, как сердце бьется сильнее. — Да, но это место было бы просто парком, если бы не ты, — отвечаю, не отводя глаз от её лица.

Эмили смеется, и это как музыка, доносящаяся издалека. Мы останавливаемся, и она смотрит на меня, её глаза сверкают от счастья, или, может, от холодного воздуха, касающегося её щек. Её красота завораживает, и кажется, что даже звезды сегодня светят для неё.

Я протягиваю ей руку, предлагая обняться под теплым пледом. Она принимает приглашение, и на мгновение кажется, что в этом холоде нас согревает что-то большее, чем простой горячий шоколад. Мы с ней уходим с дорожки, и Эмили смеется, падая на мягкий сугроб. Я присаживаюсь рядом, и, не удержавшись, ложусь рядом с ней, глядя на темное ночное небо.

— О чем ты мечтаешь, Томас? — вдруг спрашивает она, повернувшись ко мне.

Я ненадолго задумываюсь. Мечты… Их столько, и все они о ней. О нас. О будущем, где рядом есть только она.

— О таком вечере, как сегодня, — говорю я, повернув голову, чтобы наши лица были совсем рядом. — Чтобы каждый день был таким… с тобой.

Она нежно касается моей щеки, её теплые пальцы обжигают мою кожу, и кажется, что весь мир останавливается в ожидании её ответа. Эмили улыбается, и я чувствую, как её взгляд проникает в самое сердце.

Мы молчим, наслаждаясь моментом. Я тянусь ближе и касаюсь её губ легким, почти невесомым поцелуем. Она отвечает, и это чувство захлестывает меня с головой, будто холодный зимний воздух вдруг стал теплее.

Потом мы лежим рядом, и я держу её за руку, глядя, как её дыхание смешивается с морозным воздухом. Она говорит о планах на Новый год, о семье, о том, как ей нравится такая атмосфера праздника.

— Ты даже не представляешь, насколько это для меня важно, — говорит она, сжимая мою руку.

— Я знаю, Эмили, — отвечаю, — и я обещаю, что всегда буду рядом. Всегда.

Она не отвечает, просто обнимает меня крепче, и мы лежим, чувствуя, что, может быть, это и есть настоящее счастье.

Эмили прижимается ко мне, кутая ноги в плед и устраивая голову на моем плече. Я чувствую её дыхание, тихое и ровное, как зимний ветер. С каждым мгновением, что она здесь, рядом, во мне растет нечто большее, чем простая привязанность. Она поднимает голову, её взгляд становится серьезным, и я ловлю в её глазах вопрос, который не требует ответа.

— Я всегда хотела встретить Новый год в спокойствии, без спешки, в уюте, — шепчет она, поглаживая мои пальцы. — Когда всё просто, без лишних людей, без суеты.

— Ты заслуживаешь этого. И я хочу, чтобы ты запомнила этот Новый год навсегда, — отвечаю я, не отрывая взгляда от её глаз.

Она улыбается и крепче сжимает мои пальцы. Мы лежим так несколько минут, прислушиваясь к тишине зимнего парка, когда вдруг Эмили поднимается и начинает собирать снежные хлопья в ладони.

— Что, снеговика строить будем? — спрашиваю я, но она просто смеется, и я вижу, как её нос и щеки покраснели от мороза.

— Нет, мне просто нравится, как снег хрустит. Он такой... чистый, как новое начало, — отвечает она и вдруг, откинув голову, ловит ртом снежинки, смеясь и напоминая мне маленькую девочку.

Я смеюсь вместе с ней, ловя себя на мысли, что этот момент — один из самых светлых, что я когда-либо испытывал. Спустя несколько мгновений Эмили, вся сияя, хватает меня за руку и тянет в сторону снежного холма.

— Пошли, давай вместе скатимся! — смеется она.

Я не успеваю отказаться — не то чтобы хотел. Мы скатываемся с холма, врезаясь в сугробы и зарываясь в снег. Её смех заполняет воздух, как звон колокольчиков. Внизу холма она хватается за меня, мы обсыпаем друг друга снегом, словно дети. Когда я снова смотрю на её лицо, осознаю, как всё это важно, как она захватывает меня целиком, заполняя собой все мои мысли.

Оказавшись рядом, я не сдерживаюсь и тянусь к её губам. Наши лица близко, дыхание смешивается, и в этот момент для меня существует только она. Мы целуемся, и снег продолжает падать вокруг, словно сам мир благословляет нас. Эмили тянет меня к себе, её руки обвиваются вокруг моей шеи, и её шепот растворяется в морозном воздухе:

— Мне так хорошо с тобой, Томас...

И я готов поклясться, что сделаю всё, чтобы это "хорошо" продолжалось всегда.

Когда мы с Эмили сидели на снегу, упиваясь тишиной, её телефон громко зазвонил, нарушая идеальную картину. Эмили бросила на экран взгляд, и я заметил, как её лицо слегка нахмурилось. Она подняла трубку, и вскоре по её тону я понял — звонит Кристина.

— Ох, бедняжка... Нет-нет, конечно, я помогу, — отвечает Эмили с сочувствием, кивая, хотя её собеседница не может этого видеть. — Да, уже едем.

Она опускает телефон и поворачивается ко мне, виновато улыбаясь.

— Томас, представляешь, Кристина заболела. Она просит привезти ей лекарства и горячего чая. Прости, нам нужно заехать к ней. Это ненадолго, — добавляет она, видя моё разочарование.

Я улыбаюсь, сдерживая порыв сжать зубы, и киваю, делая вид, что понимаю. Хотя единственное, что мне действительно хотелось сделать в тот момент, — это обнять Эмили покрепче и утащить куда-нибудь подальше от этой навязчивой подруги, которая вечно портила наши моменты. Но как я могу отказать Эмили? Ради неё — ради её спокойствия — я готов и на это.

Мы приезжаем к дому Кристины, захватив лекарства и чай. Эмили выходит первой, уверенно направляясь к двери и звонит. Я следую за ней, не скрывая раздражения, стараясь сдержаться только ради неё. Кристина открывает дверь, закутанная в плед, с ослабленным видом, как будто на её плечах весь мир, и я ловлю себя на мысли, что ненавижу её этот пронзительный взгляд, полный отчаянного притворства.

Эмили тут же подбегает к ней, поддерживает, заглядывает в глаза с сочувствием, словно она её младшая сестра, которая нуждается в постоянной опеке.

— Кристина, ну что ты? Разве нельзя было сразу сказать? Тебе надо отдыхать, — шепчет Эмили, и её голос наполняется таким теплом, что мне приходится отвернуться, чтобы подавить раздражение.

Кристина издаёт жалобный вздох и присаживается на диван. Эмили возится с пакетом, достаёт таблетки и наливает горячий чай, передавая кружку своей «подруге». И пока они перешёптываются, я не могу не уловить странного удовлетворения в том, как Кристина смотрит на меня, будто знает, что я злюсь, и получает от этого удовольствие. Она улыбается сквозь свои «страдания», наслаждаясь заботой Эмили, и мой взгляд опускается на подушку рядом с ней.

Ничего не стоило бы сейчас взять её и, одной рукой придавив, погрузить в этот уютный, мягкий капкан. Раз и навсегда положить конец её вечным вторжениям в нашу жизнь.

Эмили нежно укрывает её пледом, а я, не скрывая раздражения, нахожусь в центре их милой сцены. Внутри меня закипает от негодования, и в голове начинает звучать план, как я избавлю нас от этой проблемы.

Как только Эмили скрывается за углом, я вижу свой шанс. Кристина продолжает улыбаться, обхватив кружку с чаем, словно невинная овечка, не способная причинить вреда. Я приближаюсь к ней, слегка наклоняясь вперёд, и понижаю голос, чтобы Эмили не услышала ни слова.

— Слушай внимательно, Кристина, — произношу я холодно, сдерживая рвущуюся наружу ярость. — Может, пора уже отстать от неё? Прекратить это шоу с жалобами и притворной болезнью? Эмили не твоя сиделка, так что хватит ею манипулировать.

Она поднимает взгляд, и на её лице мелькает тень удивления, но лишь на миг. Кристина приподнимает уголки губ, и в её взгляде читается вызов.

— Томас, с чего бы это тебя так волновать? Ты что, ревнуешь? Боишься, что я отнимаю у тебя внимание Эмили? — Она произносит это с намёком на вызов, но её голос дрожит. — Тебе не кажется, что ты слишком контролируешь её?

Я прищуриваюсь, не отводя от неё взгляда, и наклоняюсь ещё ближе.

— Контролировать? — усмехаюсь, подавляя гнев. — Нет, Кристина, я защищаю её. От таких, как ты. От тех, кто вечно тянет её вниз своими бесполезными проблемами и жалостливыми звонками. Так что лучше прислушайся и оставь её в покое, иначе... — Я на миг замолкаю, чувствуя, как мои пальцы сжимаются в кулаки. — Ты мне не оставишь выбора.

Её глаза расширяются, но она старается держаться.

— Ты что, угрожаешь мне, Томас? Это… уже даже не ревность, это что-то большее, — шепчет она, пытаясь не растерять своё самообладание, но её уверенность начинает дрогать.

— Назови это как хочешь, — отвечаю, продолжая пристально смотреть на неё. — Просто помни: мне плевать, что ты обо мне думаешь. Всё, что имеет значение, — это её счастье. Так что учти мои слова, Кристина. Её жизнь стала бы проще без тебя.

Я выпрямляюсь, усмехаясь и снова принимая спокойный вид, как будто этот разговор не был чем-то необычным.

В этот момент Эмили возвращается из кухни с подносом в руках, улыбаясь нам обоим. Она не догадывается, что атмосфера здесь стала натянутой как струна.

— Ну как вы тут? — спрашивает она с улыбкой, ни о чём не подозревая.

Я бросаю взгляд на Кристину, и вижу, как та пытается собраться, вернуться к своей привычной маске. Но её руки едва заметно дрожат, и я знаю — мои слова оставили свой след.