ШВАРК

Глава пятая. Ночь.

Ночь.

Ночь стояла над Москвой.

Над Москвой стояла ночь.

Как в каждой ночи каждой местности, в ней присутствовала непонятная никому из живущих тайна. Тайна манила своей загадочностью миллионы молодых москвичей и москвичек, гостей столицы. Она заманивала их в различные заведения и тусовки, отчего молодые граждане  получали необычайное удовольствие - удовольствие разгадки таинства. Удовольствие преодоления природного страха - темноты.

Впрочем, темноты в нашем городе никогда не было, разве что на далеких окраинах. Про такие места жители рассказывают со страхом в голосе, что там видны звезды и ярко светит луна, что противоречит глобальной теории вокругвсегоземлеверчения. Граждане с окраин стараются не афишировать своё местопроживание, предпочитая ложь правде. Все заявляют, - они самые центровые и поэтому складывается впечатление, что вся громадная толпа молодежи имеет центральное происхождение.

Этой ночью Петровичам необычайно повезло: была крыша над головой, пища на столе и жидкость, превращающая скованные языки людей в языки развязные.  С того момента, как Надежда Васильевна приняла лицом в тарелку, беседа Петровичей не прекращалась. Им было что рассказать этому юному существу - Катеньке.  Поведать о своей нехитрой жизни, о парадоксальных выводах, пусть и приобретенных с помощью неопровержимой математической логики, но статистически верных и жизненно правильных. Мозги Катеньки  распарились по полной программе.

После третьей рюмки самогона Кате потеплело. «- Не такие они страшные бандюги», - подумала Катерина, и этот вывод помог приблизиться к пониманию Петровичей.

-        Вы, Катенька, молоды, нам лестно общаться с вашей молодостью. Вы, Катенька, пока способны на право выбора выводов о жизни. У вас еще есть право определиться с избранником, понять, что вам от него надо - или солидная денежная жила или духовность, - величественно произнес Петрович и передал право голоса следующему страждущему высказаться Петровичу.

-        Безусловно, Екатерина свет батьковна, это ваше абсолютное право на ожидание жизненного спутника. Вы молоды, прекрасны, вы способны найти принца, - улыбнулся второй Петрович.

-        Каждая женщина когда-то была девочкой. Каждый мужчина когда-то был мальчишкой. Каждый о чем-то мечтал, хотел быть на кого-то похожим. Каждый что-то делал в жизни такое, что, по его мнению, должно было приблизить момент, когда он станет похожим на идеал. Каждый человек добивался для себя моментов, приближающих его к состоянию эго-идеала. Девочки мечтают о принцах, мальчики - о принцессах. Девочка превращается в невесту, мальчик - в жениха. Наступает некий критический возраст, когда происходит совпадение возраста мечтаний и реального возраста - возраста достижений. Начинается половая жизнь. Дети, превратившиеся во взрослых, продолжают мечтать.  Подчас они это делают в течение всей жизни, и превращаются в вечных невест и вечных женихов, - третий Петрович лукаво ухмыльнулся.

-        Вам не скучно Катенька? - спросил Петрович.

-        Да нет, что вы, мне очень интересно, вы продолжайте, вы на меня внимания не обращайте.

-        Да вы что, мы это ради вас. Так что если нас занесет, Вы нас перебейте. - Второй Петрович моментально подхватил инициативу. -   Невеста, ищущая принца, - это девственница, постоянно ищущая идеал мужчины: богатого, доброго, сильного благородного рыцаря,  способного ради неё совершить подвиг и отдать свой ф****с ей во владение. Жених, ищущий принцессу - это юноша, постоянно в фантазии совершающий подвиги ради принцессы. Он пытается её освободить от злых чар девственности, мечем фаллосом. Она сопротивляется, даже после создания семьи. Она начинает сравнивать его с образом идеалом принца и разочаруется в нем. Он выполнил миссию, его больше не интересует жизнь-обыденность. Его тянет на подвиг, а ему надо трудиться. Его вновь запихивают в состояние ищущего принца, лишая тем самым заслуги и плодов его подвига-обыденности. Он начинает процесс жертвоприношения, то есть искать предметы или вещи, которые могут быть приняты в виде жертвы разочарованной принцессой. Как можно предположить, дары принимаются с видом разочарования. Он тащит не то, что ей надо. Ей нужны подвиги, которые он совершает во имя её, для неё и которые могут быть признаны среди других принцесс, как достойные и неповторимые. Совершая подвиги, мужчина вроде бы должен утверждаться в собственных глазах и глазах принцессы, но при этом он теряет статус принца. Так как данный статус предполагает получение чего бы то ни было с помощью титула принца – без труда. Как только он совершает подвиг во имя любви, он теряет ореол принца и становится её мужем. На этом для него сказка заканчивается, начинаются кастрационные будни, наполненные постоянной борьбой с супругой за ф****с.

-        Вполне возможно принцесса жаждет момента самоутверждения. Она близка к приобретению собственного фаллического идеала, и она его получает. Но поскольку навыков использования фаллического преимущества у неё нет, она пытается их получить от старших фаллических сестер. Начинается кропотливое изучение фаллической жизни. Женщина ведет активный образ жизни. У неё появляются новые знакомства, новая работа, новый круг общения, более того, если психологически она готова, то она начинает зарабатывать больше денег, нежели её кастрированный муж.

-        В принципе, можно рассуждать об ожидании идеального будущего супруга в контексте сформированных идеальных представлений о противоположном поле. Во-первых, идеальный супруг должен быть абсолютно сексуальным, во-вторых, его недостатки должны быть ничтожны по сравнению с его достоинствами, в-третьих, он должен любить своего супруга гораздо больше, чем самого себя, и действовать соответственно, подчиняясь всем прихотям другого. В-четвертых, самопожертвованность одного из супругов должна носить альтруистический характер и не быть ничем компенсирована.

-        Что же представляет идеальный будущий муж в фантазиях невесты?  О, это герой, захватчик, войн. Добрый в семье и беспощадный вовне семейного пространства. Он должен иметь большое количество знакомых, с которыми не должен общаться. При этом ветряные мельницы должны постоянно крутиться, создавая галлюцинацию дракона.

-        Что же представляет собой этот человек? По моему мнению, идеальный будущий муж должен быть  пригоден к эксплуатации. Во-вторых, идеальный будущий муж  приспособлен для выживания при любых обстоятельствах. И, в-третьих, идеальный будущий муж  никогда не лжет, он фантазирует.

-        Ты забыл, при его разоблачении просьба прояснять все обстоятельства нафантазированного, выяснить количество достоверной информации, искаженной психикой. Идеальный будущий муж должен самопроизвольно восстанавливать цепь событий, без нажима со стороны. Признания происходят с регулярностью, регулируемой эксплуататором.

-        Послушайте, а ведь вырисовывается прекрасная матрица человеческих достоинств, в данном случае мужской особи. Катенька вы не против, чтобы мы по-быстрому набросали, так сказать, по горячему, матрицу идеального мужа? - спросил Катю Петрович.

Петровичи быстро стали что-то записывать. Через пару минут они выдали Кате бумажку. Она взяла в руки писание.

1.      Ибмуденок не врет, он фантазирует. Следствия:

-        Ибмуденок  бывает капризен, в случае если ему вовремя не промыть мозги и не прояснить степень его фантазирования.

-        Ибмуденок способен к саморегуляции, но только в определенных условиях.

1.      Ибмуденок любит, когда его хвалят - он тщеславен.

2.      Ибмуденок  чувствует ложь.

3.      Ибмуденок  не всегда провозглашает чувствование лжи жены.

4.      Ибмуденок  способен функционировать, если его понимают.

5.      Ибмуденок  признает только одно состояние - состояние любви.

6.      Ибмуденок  способен натащить кучу всего, если его не заставлять.

7.      Ибмуденок  не может существовать без любви к нему, без неё оно издыхает.

8.      Ибмуденок не все подвергает сомнению. Он должен все принимать на веру.

9.      Ибмуденок  функционирует от ситуации. Ролевой набор неограничен.

10.    Ибмуденок  любит только свою будущую идеальную жену.

11.    Ибмуденок  устройство выживает рядом с тещей.

12.    Ибмуденок активизируется при любой загрузке.

13.    Ибмуденок не способен ревновать.

14.    Ибмуденок не бывает некорректен.

15.    Ибмуденок  хочет размножаться.

16.    Ибмуденок  не любит суеты.

17.    Ибмуденок снабжен чувствительным сканером реальности. Иногда это устройство дает сбой.

18.    Ибмуденок  понимает в материальной сфере.

19.    Ибмуденок не нуждается в поддержке.

20.    Ибмуденок  способен каждый день превращать в праздник.

21.    Ибмуденок должен быть оригинальным.

22.    Ибмуденок способен на самокоррекцию поведения.

23.    Ибмуденок  способен наладить быт.

24.    Ибмуденок должен любить готовить пищу, гладить, стирать, читать и писать.

25.    Ибмуденок должен поддаваться на шантаж. В переговоры вступать с изначальным желанием уступить.

-        Интересно получается, - Катя подавила зевок.

-        А вам самой не интересно проверить будущего мужа по этому списку? - спросил Петрович.

-        Конечно, хотелось бы, но разве это возможно?

-        Всё возможно в этом мире. Предположим, Катенька, я и есть он. Мы сможем  разыграть драму человеческих взаимоотношений, - Петрович протянул руку.

-        Нет, - уверенно произнесла Катя. - Мне этого не понять.

-        Ну, нет так нет. А чёй-то мы, мужики, сидим насухую? Надо усугубить наше положение.

-        Посмотри в холодильном агрегате, может, там наше водочное продолжение обитает.

-        Сейчас, сейчас, - Петрович открыл холодильник. – Живем, мужики, тут у неё бутылок десять водки стоит.

-        Не томи, общественность простаивает.

-        Достаю уже, - сказал Петрович, выставляя бутылку на стол. Петровичи оживились.

-        А вы, наверное, Катенька избранника к врачам водили?

-        Конечно, водила, - ответила Катя.

-        Врачи - это хорошо. Даже очень хорошо. И что же, продукт вождения есть.

-        Говорят - здоров, но ведь это не главное. Да? - поинтересовалась Катя.

-        Конечно, не главное. Врачи изучают тело человека, его сомо, и видят только мозг человека. Они знают, как он устроен, и даже подозревают то, как он функционирует, но наплевательски относятся к его продукту – к мысли. Они видят только сам мозг, предпочитая забывать про то, что он ещё и ум. – Петрович махнул рукой и налил водки.

-        Так за разделение - ум умом, мозги мозгами…, так, что ли? - выпалила тост Катя.

-        Девочка, ты растешь в наших глазах. За сказанное! - Они, дружно чокнувшись, выпили заветную для каждого русского человека жидкость.

Выпив благодатного напитка, Катя набралась наглости и спросила Петровичей, почему они такие умные и так по-нищенски выглядят? Петровичи переглянулись между собой и спросили у Кати, разве это важно?

-        Деточка, не напрягай мозги, тебе этого не понять, - успокоил Петрович сомневающуюся Катю.

Она успокоилась. В начале она пыталась удержать сон, но он проник, незаметно парализовав конечности. Она уснула, и приснился ей сон: прекрасный принц на белом коне скачет чтобы забрать её в своё царство, где нет ничего плохого - только одна бесконечная радость. Принц спрыгнул с коня и протянул Кате руку. Она приняла его сердце. Затем он подарил огромный букет роз, - розовых, как мир грёз, - она взяла букет, и они вместе воспарили в облака. О, как прекрасен вид с неба.

- Катя, я твой навсегда, мы будем вместе, - нежно говорит принц, и она соглашается с ним,

- Я навсегда твоя.

Они садятся на коня и мчатся в страну принца. Рядом мелькают лица смотрящих на неё женщин. Катя узнала одно лицо, кто же это, кто? - это лицо соперницы, которой пренебрегли ради неё – ради Кати.

«- Все в этом мире - для меня, - поняла Катя, - это всё – моё». Ей стало необыкновенно хорошо, необыкновенно прекрасно...

На улице была ночь. У ночи было много улиц. Улицы были центральные, улицы были окраинные, и везде присутствовала ночь.

На дворе Катиной окраины властвовала ночь. Ночь звездная, ночь лунная.  Даже не просто лунная, а полнолунная. На дворе другой окраине  города тоже была ночь, но луны над ней не было. Звезды там не светили. Там было яркое освещение, даже слишком яркое. В этом ярком свете шла борьба между Маргаритой Павловной и двумя телохранителями.

-        Поосторожнее с ней, - успел крикнуть товарищ Я. телохранителям. - Вы не сильно её мутузьте - как-никак она жена моя, пока.

-        Мы стараемся, но она кусается, так и пытается отгрызть нам чего, - пожаловались телохранители.

-        Ничего, вам не привыкать. Мало на вас граждан, что ли кидалось? А ну, работайте! - указал товарищ Я.

Телохранители подумали, что товарищ Я. верно излагает, и стали бережней обращаться с Маргаритой Павловной. Но так просто она сдаваться не собиралась.

-        Придурки хреновы! Недоноски! Отпустите - покусаю! Суки, волки позорные, - кричала она, впрочем, ни к кому конкретно не обращаясь. – Ты, с**а (прокричала она имя товарища Я.), вели этой падле пустить меня. Я успокоилась.

-        Ну, тише, тише Маргарита Павловна, ты, наверное, переусердствовала, устала, у тебя нервный срыв, -  успокаивал жену товарищ Я.

-        Какой в жопу срыв, если ты сам хотел моё забрать! - Маргарита Павловна усилила двигательную активность. - Ты первый начал.

-        Да я в хозяйство подобрал, - оправдывался товарищ Я. - Я же тебе хотел дать.

-        Не ври, - взвизгнула Маргарита Павловна. - Не сри мне в уши! Ты обманываешь меня, ты всегда обманывал меня!

-        Лапочка, не надо так - мы же на людях.

-        Да плевать на людей! Ты, обрубок чертов - моё забирать! а мне людей бояться? Люди, люди - вы все - помогите правду отстоять. Вы все свидетели - он хотел меня грабануть, - кричала Маргарита Павловна.

-        Уведите её отсюда, - приказал товарищ Я. спутникам. – Срам какой - люди смотрят…, понимаешь.

Маргарита Павловна, понимая, - её тащат к выходу, увеличила количество движений, пытаясь выхватить с полок вещи. Старания телохранителей не позволяли ей дотянуться к вещам, что злило её до унижения.

-        Волки позорные, холуи-педерасты, - кричала она. - Я вас всех в гамне утоплю, вы мне все…, суу-кииии.

-        Нехорошо так, Маргарита Павловна, - роптали те. – Успокойтесь.

Вдруг она смирилась с происходящим, звериный оскал пропал, она стала милой и обаятельной.

-        Хорошо, - сказала она. – Хорошо, я успокоилась.

Пройдя шагов десять, охранники товарища Я., не ощущая сопротивления, ослабили хватку. Но зря - Маргарита Павловна почувствовав расслабленные конечности телохранителей, резко развернулась и вырвалась из объятий. Глаза её бешено вращались, пена шла ротом.

-  Что, суки, удержали, да? х**н на палочке, - кричала убегающая Маргарита Павловна. – Придурки, отобральцы хреновы.

Пробежав метров сто, она вклинилась в толпу окружавшую внеглежкапитана Бесталанных.  Увидев лицо Маргариты Павловны, он понял - ей угрожает опасность, и решил защищать её всеми имеющимися силами и средствами.  В мозгу блеснула мысль - вот он момент карьерного роста, увеличения авторитета и, как следствие, возможность безнаказанно гадить всем автолюбителям, в том числе и профессиональным подчиненным. Выхватив полосатую палочку, он помчался навстречу телохранителям, охотившимся за Маргаритой Павловной.

-        Что, гомосеки, сожрать хотите? Мало вам прочей еды? На деликатес начальственный покушаетесь?! - крикнул он, сбивая на пол одного из телохранителей.

-        Слышь ты, потише, - вырвалось у охранника товарища Я.  - Я при исполнении. -  Его ропот потерялся в буре эмоций внеглежкапитана ГлавДАИ Бесталанных.

-        Сщас дам тебе исполнения! Испражняться будешь в тюремную парашу.

-        Расслабься, капитан - из одного горшка хлебаем - ты расклад не понял.

-        Я всё понял! - ответил внеглежкапитан ГлавДАИ Бесталанных.

Второй телохранитель, увидев подобное безобразие, растерялся. Он не мог понять, что делать: продолжать погоню за Маргаритой Павловной или выручать партнера. Плюнув на всё, он решил помочь напарнику, а потом вместе продолжить охоту на обезумевшую женщину. Стукнув внеглежкапитана кулаком по затылку, он освободил товарища из цепких рук дорожного работника.

Получив удар по голове, внеглежкапитан почувствовал слабость, - всё плыло перед глазами, он проваливается в бесконечность фантазии, где присутствовали свистки, жезлы и много-много премиальных воздаяний от сотрудников и нарушителей правил дорожного движения.

Погоня продолжалась. Маргарита Павловна продвинулась к противоположному краю гипермаркета и поняла, - дальше бежать некуда. Она оглянулась назад, - погони не было.

-        Ещё-ё-ё, хоть что-нибудь – еще-ё-ё, взять надо, - Маргарита Павловна стала запихивать в свободные емкости изрядно потрепанного наряда, животрепещущих стерлядей, карпов и раков из аквариума.

Она стояла перед рыбным отделом.

- Так вот, эту рыбку, и икорки, и вот этого рака и еще, еще, - пришепётывала она в возвратившемся азарте покупания.

Но тут появились телохранители. Решив - церемониться не стоит, схватили её под руки.

-        Отбегалась стервь. А ну, не дергайся - по котелку получишь, - рявкнул старший, и потащил к запасному выходу.

-        Машину к запасному выходу, - в рацию проговорил он.

Они вытащили Маргариту Павловну на улицу.

Не подумайте, что она не пыталась сопротивляться - пыталась, но в этот раз телохранители не дали ей ни малейшего шанса на сопротивление.

Подъехал лимузин товарища Я. и сопровождающая его кавалькада.

-        Не надо её в мою машину, - негодовал товарищ Я. - Вы её в другой авто засуньте и везите в дурдом - ей промывание мозгов необходимо. Совсем из ума выжила, - недовольно скукожился товарищ Я.

-        Как скажете, - телохранитель всунул Маргариту Павловну в серебристую Волгу.

Автомобили разъехались в разные стороны. Лимузин товарища Я. уносился загород, а авто Маргариты Павловны ехало в сторону клиники, где находился Жоржик.

Маргарита Павловна, стиснутая двумя охранниками товарища Я., начала понимать свою диссидентскую ситуацию. В начале она попробовала исполнить легендарную арию советских времен. «Таганка, все годы полные огня, Таганка, зачем сгубила ты меня», - орала она во всю глотку. Потом ей надоело, и она запела «Я помню все твои трещинки, в твоеймоей промежности». В антракте выступления она стукнула каблуком по ноге охранника, тот взвыл и заявил:

-        Сделаешь так ещё раз, с**а, порву, как цапля лягушку.

Маргарита Павловна послушалась, и перестала лягаться. Пропев куплет, она  почувствовала движение в одежде. Щекотание усиливалось.

-        Что ещё? - спросил охранник.

-        Ползают, щекотются, - виноватым голосом сообщила Маргарита Павловна.

-        Совсем сбрендила, - телохранитель покрутил пальцем у виска. - Сиди смирно -  хуже будет.

-        Но они ползают - щекотются.

-        Сказано - не ерзай, - с угрозой произнес охранник десницы Маргариты Павловны.

В то время маленькие и не очень маленькие раки заползали в глубину телес Маргариты Павловны. Стерлядь судорожно билась в шестизарядном лифчике, заглатывая телесные запахи любезной супруги товарища Я.

-        Прекрати брыкаться, - цыкнул охранник шуйцы Маргариты Павловны.

-        Они щекотются.

-        Сщас я тебя царапать буду - не успокоишься, - огрызнулся правый охранник.

-        Ха - ха - ох – ха, - закатывалась Маргарита Павловна.

-        Что с тобой? - бесцеремонно спросил охранник.

Мы не знаем, что происходило в это время в голове Маргариты Павловны. Одно нам доподлинно известно, - оживился самый крупный рак. По всей очевидности, отогревшись в телесных парах, он решил - пора действовать. Шевеля усищами, он прокладывал хвостом путь вперед, пятясь назад. Тело Маргариты Павловны при каждом его сокращении ответно сокращалось, - она подпрыгивала на месте.

«- Рывок, ещё рывок и ты будешь спасен. Вот так, так, еще», - наверное, думал рак.

- Ха - ха – ха, - закатывалась Маргарита Павловна.

«- Совсем придурошная», - думали охранники.

Тело Маргариты Павловны виляло вместе с охранниками по заднему сиденью. Была бы возможность, она покинула бы передвижное место заточения, но охранники удерживали её, словно сила тяготения земли удерживает куриц, не давая тем летать как порядочным птицам.

Не в силах справиться с пододежной угрозой, Маргарита Павловна извивалась как кошка, ей было неожиданно весело, но в то же время в голову стала закрадываться мысль о паразитах.

Зона поражения увеличилась до всей верхней поверхности Маргариты Павловны. Все тело ходило ходуном, она слабо понимала, что, где, когда и с кем  происходит. А авто рвалось вперед, к клинике, абсолютно не соблюдая правила дорожного движения, отчего сотрудники ГлавДАЙ отдавали честь, так как уважали весь транспорт с козырными номерами и мигалками.

В это время Жоржик сидел с  другом - Махатмой Хаимом  на крыльце душеспасительного учреждения и разговаривал о непреходящих ценностях кулинарного искусства. 

-        Да. Так вот, Жоржик, самое странное блюдо готовят китайцы. Чтобы его понять, надо быть истинно просвещенным человек. Настоящая утка по-пекински - это произведение искусства, - учил наставник Жоржика.

-        И в чем заключается таинство приготовления? - спросил Жоржик.

-        Ты понимаешь, чтобы понять это блюдо, мало иметь хороший вкус, тут и что-то еще необходимо: надо понять душу китайца. Да, так вот, они берут самую жирную утку и сажают её в клетку, под которой ставят огонь.

-        А для чего?

-        Ни для чего, балда, слушай, не перебивай - вкус я от твоей болтовни теряю. Ну, так вот, сажают утю в клетку, зажигают огонь и ставят в клетку уксус со специями. Утятка от жары хочет пить и начинает, значит, эту суспензию высасывая заглатывать. От этого утка сходит с ума и пьет жидкость, пока повар не замечает её нервной усталости.

-        Какая гадость, - брезгливо сплюнул Жоржик и отвернулся.

-        Слушай дальше. Они берут утку и ощипывают её.

-        По живому?

-        Нет дурында, предварительно уморив. Так вот, берут тушку и запекают в духовке, после чего снимают шкурку, обжаренную, золотистую, объедение…. Так вот, остальное выбрасывают собакам. Шкурку подают вместе с блинчиками и порослями бамбука. Блюдо просто изумительное! Ты, наверное, у себя в Африке живоедством занимался?

-        Что было - то было, врать не буду. Но мы так, без всякой термической обработки обходились. Бывало  поймаешь обезьяну, вскроешь ей черепушку и давай мозги черпать. Шаман говорил, от этого ловкость обезьянья появляется.

-        Эк чем удивил! Опять же, у китайцев есть блюдо: курица по-бродяжьи. Раньше ею бродячие монахи питались, а сейчас в самых изысканных ресторациях подают.

-        Расскажешь?

-        Конечно, вот только прикурю. Так вот, раньше монахи воровали курицу, потом заворачивали в листья растений, затем обмазывали глиной и кидали в костер.

-        Живую?

-        Этого я не знаю, но, по-моему, да. Так вот, мне как-то в одной ресторации её подносили. Цена, правда, астрономическая, но мы за баблом не постояли,  да и листья там из Франции привезены, и глина там итальянская, говорят, из какого-то места особого, и саму курицу, якобы, у лиса отняли. Ну да впрочем, курятина и есть курятина, на вкус - никакого удовольствия. - Учил Махатма Хаим ученика.  - Ты если выйдешь отсюда, лучше нашей русской кухней питайся, вот где истинное наслаждение и кишечная благодать.

Отдельно нужно сказать о внешности Махатмы: с возрастом он всё более и более походил на Карла Маркса. Когда он отметил подобное сходство с известным бунтарём и бабником, то отрастил марксовскую бороду, в которой созидательно накапливались крошки хлеба и табака. Со временем она неимоверно разрослась и кучерявилась покрывая почти всё лицо Махатмы. Отдельной его гордостью были бакенбарды топорщившиеся клочками в разные стороны. В зависимости от настроения, кучерявые волосы на щеках то поднимались, то опускались.

-        Научи, - с завистью голодного испросил Жоржик.

-        Главное в русской кухне - водка. Жора ты пойми, больше ни один напиток не сравнится с ней природной чистотой и вкусом. Но водку надо уметь выбирать. Скажем так, ежели водка сделана из спирта экстра класса, то пить её надо аккуратно, не увлекаясь. Если же из люкса, то кушай её, не боясь утренней болезни, а главное в питие - это закусь. Селедочка, с лучком, непременно с лучком! Огурчики  домасоленные в пупырышках, пельмешки со сметанкой…. Эх, брат, это искусство, скушать водочку. Тебе, наверное, здесь спиртягу медбратья давали, а?

-        Давали, - ответил Жоржик, нервно сглатывая накопившуюся слюну.

-        Ну, так знай же, это - не то. Здесь хорошего пойла не найти, сюда гадость трехкопеешную несут или левак какой. Надо брать с бриллиантового производства. Только она обеспечена гарантией на кристально чистое происхождение. Понял, балда?

-        Понял.

-        О, смотри, никак к нам гости пожаловали, да ты смотри, с мигалками!

В это время во двор клиники въехал небольшой эскорт автомобилей.

-        Давай останемся, посмотрим.

-        Нет, я спать - жировая прокладка уже не согревает, так что пойду, а ты смотри, завтра расскажешь. - Махатма Хаим скрылся в дверях клиники.

Из второго авто стали вынимать крутящуюся женщину, которая странно выгибалась, извивалась, пытаясь почесаться, но ей не давали два здоровенных мужика.

-        Все предупреждены? - грозно спросил охранник у подбежавшего санитара.

-        Да, ваше блародь, - ответил санитар.

-        Куда её?

-        В первый корпус - у нас там поприличнее.

-        Поможешь?

-        Нет, вы уж сами её тащите - женщина она видная, пудов в десять – надорвусь. - С уважением произнес санитар,  глядя на очень уж раздутую одеждой Маргариту Павловну.

-        Пусти скотина, - кричала Маргарита Павловна. – Пустите, подонки, уроды - у меня чешется всё!

-        Вот доведем тебя в клинику, там и будешь чесаться, - ухмыльнулся охранник.

Жоржик, подошел к санитару и спросил кто их гостья, на что тот ответил:

-        Большая шишка - от покупок свихнулась.

-        А такое бывает?

-        Как видишь - бывает, - ответил санитар и пошел помогать несунам Маргариты Павловны.

В клинике ждал Маргариту Павловну известный светила психиатрического бизнеса.

-        Сюда её, - показывал охранникам дверь санитар. - Вот так, заносите.

В комнате, обставленной достаточно убого, сидел сам профессор Б. Человек, уважаемый в своём мире. Человек ученый и признанный как светоч психиатрической мысли.  Вообще он был против применения специфических психиатрических препаратов, но, увидев извивающееся тело Маргариты Павловны, сразу приказал вколоть двойную порцию аминазина.

-  Пускай успокоится, а с утра побеседуем, - сказал профессор Б. и задумчивый вышел из палаты.

Несмотря на крики Маргариты Павловны, ей сделали укол аминазина, и после того как притихла, раздели. Какой ужас был в глазах сестры Любви Ивановны, когда она снимала одежду с Маргариты Павловны.

-        Бедная моя девочка, кто ж тебя так! Зверюги! - говорила Любовь Ивановна, разматывая из бесконечных одежд Маргариту Павловну. - А ну, пошли вон, тут женщину развевают, - она вытолкала телохранителей за дверь.

-        Страдалица, за что они тебя так? Как же они могли? - Сокрушалась Любовь Ивановна, снимая слой за слоем надетые тряпки.

-        Помоги, - жалобно простонала Маргарита Павловна, протягивая телефон и кредитку. - Надо это доставить на Заморозную, Заморозную тринадцать, квартиру тринадцать. Помоги.

-        Конечно, помогу, страдалица. Эти желваки тебя совсем замучили - изверги! Здоровые лбы, и такую хороську красивую замучили, -  но Маргарита Павловна этого уже не слышала - она находилась в полной отключке, такой сильной, что даже сны не снились.

Любовь Ивановна, чтобы не забыть адрес, записала его на валявшемся на полу клочке бумажки.

«- Надо что-то делать…, надо кого-то отправить», - подумала она и вышла в коридор.

-        Эй, Жоржик, поди ко мне. Слушай, тут такое дело, надо по этому адресу вещи доставить, вот это, - она отдала Жоржику мобильный телефон. - А адрес выучи: Заморозная тринадцать, квартира тринадцать. Ну, повтори.

Жоржик повторил адрес.

-        Вот молодец, как будет светать, так и пойдешь. Эх, горемычные, - сказала она вослед Жоржику и вернулась к Маргарите Павловне, одежда которой была подозрительна даже для видавшей виды Любви Ивановны и странно шевелилась.