- Ты поосторожнее с ним, нежнее его перетаскивай, видишь, совсем плохо бедолаге. А мы его на прием…, самый трезвый…, эх…, люди. Он же не приучен, у него же психика не способна так быстро регенерировать, как у нас. Мы же привыкли ко всему этому. А я его ещё в сцену с ребёнком носом ткнул. Эх, бедолага. Эх, я. А ещё Махатмой обзываюсь, стыдно мне.
Дверь в квартире открылась, Серафим принял трепещущееся тельце Чморика.
- Какой-то он невесомый стал. Легкий, как пушинка. Что с ним? - поинтересовался он.
- Тяжко ему, очень тяжко. Он душой обзавелся, а я на него с действительной реальностью. - Критиковал сам себя Махатма Хаим.
- А что произошло, как дело то было? – Не отставал Серафим.
- Ты оттащи его в комнату, положи на кровать, потом на кухню приходи, все объясню.
Ко
