Сожги мое сердце.

Глава 5.

— В чем дело, чертов лис? — Узумаки не нравилось отрываться от тренировок, и потому он был сильно раздражен, особенно если учитывать его мысли по поводу Кьюби.

— Готовься, — биджу выглядел возбужденным, — я нашел рядом еще один мир…

— Это наш? Мы сможем туда переместиться? Как скоро мы сможем это сделать?.. — Узумаки взорвался волной вопросов, все из которых лис должен был обдумать, чтобы ответить быстро и как можно проще, в противном случае его джинчурики не поймет и будет задавать еще больше тупых вопросов.

— Уймись! — рык лиса привел в чувство блондина. — Для начала тебе стоит лучше слушать, что я говорю! Я сказал — еще один, а не наш! Поверь мне, я бы не спутал наш мир ни с одним другим! — Узумаки как-то сразу же сдулся, вжав голову в плечи. — Я тебе что говорил вчера? Думай головой! Или тебя так шокировало утреннее представление, что забыл вообще обо всем? — В голосе биджу ехидства бы не заметил только глухой.

— Т-ты… чертов меховой коврик! — Узумаки краснел, возмущался, пыхтел, но это лишь еще больше забавляло лиса. — Ты знал, что там делали с Мией-тян!

«Однако быстро додумался, не ожидал…» — все то время, что Кьюби тратил на обучение блондина, он также его и проверял, чтобы знать, на что в будущем можно будет надавить, что умолчать, а о чем лучше вообще не говорить. Все же сейчас Кьюби надеялся достаточно скоро вернуться в их мир, и там ему живой джинчурики был не нужен, не тогда, когда он вновь обрел полную силу.

— Ну, нечего сказать?! — Где-то в глубине души его этот клоп даже развлекал.

— Браво, не прошло и года, как ты смог это понять, — состроив высокомерную морду, произнес лис, слегка махнув хвостами. — Оказывается, и ты умеешь думать…

— Ах ты… ты… ты…

— Что, словарный запас подошел к концу? — лис усмехнулся.

— Да как ты мог так поступить с ней?! Она же…

— Простая девчонка, коих тысячи вокруг тебя! — Волна ярости, прошедшая от лиса, вдавила блондина в то, что можно было бы принять за пол. «Тц, надо бы полегче, а то опять закроется, и в этот раз уже буду виноват только я…» — Неужели ты думал, что мне не наплевать на нее?

— Ты думаешь только о себе! — поднимаясь, срывающимся голосом выкрикнул Узумаки.

— Узнал что-то новое? А сейчас прекращай меня сверлить, ты не Учиха, ничего не выйдет, и вперед за инструментами для каллиграфии! У нас много работы!..

— А если я ничего не буду делать? — как-то странно произнес блондин.

— А у тебя есть выбор? Ты уже осознал, что только я могу помочь тебе, да, из-за своих желаний и целей, но в этом мире только я твой источник знаний! — «Чертова Кушина, если бы не твоя печать в самом конце, я был бы не обязан его учить всему, что знала ты…»

— Когда-нибудь я надеру тебе зад!..

После этого мальчишка исчез из внутреннего мира, оставив биджу одного.

«Эх, когда он уже поумнеет? Ками-сама, я был бы сейчас счастлив послушать даже эту чертову старуху Мито! Но нет, у меня джинчурики — маленький клоп, что не понимает и живет только своими эмоциями… — по правде говоря, лис слегка покривил душой, ведь Узумаки все же думал, пускай редко, но думал. — Теперь будет осторожничать… — Кьюби был зол из-за того, что ему надо было все же учить Узумаки. Нет, он все понимал, но от этого злость глубоко внутри него не уменьшалась. Злость, что поселилась в нем после самой первой их встречи. — Черт с этим Узумаки, у него нет выбора, но если я не пойму, как нам закрепиться в этом мире, то все усилия пойдут Мататаби под хвост!»

По правде говоря, для лиса было откровением узнать то, что получилось за это время. Да, он тренировал мальчишку, но было еще много чего, что он делал; одним из занятий являлось исследования мира, в котором они оказались. Судя по энергетике, уплывающей куда-то в пустоту, в которой они плавали, выходило так, что что-то высасывало энергию из мира. Хуже всего было то, что еще и сами люди его загадили неимоверно. Чакра в этом мире ощущалась как нечто мерзкое, отравленное. Отец создавал их для защиты от Шинжу, дабы он не смог воскреснуть, но также это означало, что каждый из биджу и сам частично исполняет роль Джуби.

Хотят они или нет, но самим своим существованием в мире они очищают чакру, не дают ей застояться, тем самым позволяя миру и дальше жить. С приходом шиноби ситуация значительно улучшилась, из-за чего каждый из биджу и смог так разожраться на дармовой энергии. И вот этот факт наводил на не самые приятные мысли. Раньше сердцем их мира было гигантское древо, из которого позже выполз Джуби. И еще позже отец, будучи не в силах вынести силу их основы, разделил их. Если смотреть на все это не с позиции эмоций, то становилось понятно, что система не изменилась ни капли. Да, единое оказалось расколото, но сама система не изменилась, особенно после того, что сделал сам Курама, когда защитил братьев и сестру. Люди же заменили его на момент перерождения.

Теперь же выходило так, что он как весомая часть системы был удален из мира, и это могло означать только одно: мир будет пытаться прийти в себя. А сам Кьюби получил полную свободу, но это-то и пугало. Исходя из знаний, которые удалось собрать за свою долгую жизнь, даже несмотря на сумасшествие, выходило так, что он был чужд этому миру, представляя собой, по сути, новое сердце мира, зачаток этого мира. И единственное, что спасало его от участи развоплотиться, — это его джинчурики. Да, в таком случае Кьюби бы просуществовал целых два, может быть, три дня, мог бы нанести огромнейшие повреждения, возможно, даже достаточные для уничтожения людей, но и сам бы исчез, передав всю энергию сердцу этого мира.

«Ох, Отец, ну почему ты не знал, что делаешь?» — эта мысль билась в голове лиса вот уже третий день подряд. И причиной тому было просто понимание того, кем же являешься на самом деле. Каждый из биджу был своеобразным зачатком нового мира и одновременно сердцем старого. Пока система работала, все было в порядке, но теперь ситуация вышла за пределы даже его знаний и понимания.

И все бы было хорошо, если бы не тот простой факт, что его контакты с родным миром были полностью порваны, а это значило, что даже при возвращении вполне возможно, что они не будут восстановлены. Да, он опять будет привязан к миру, но начнется его перерождение. То, чего так рьяно добивались многие люди, овладевшие глазами их Отца. Раз в два-три столетия кто-то хотел их всех соединить и воскресить Шинжу, ведь, даже развоплотившись, его воля была сильна. Нельзя сказать, что это было бы плохо. В конце концов, каждый из биджу уже давно перестал быть просто клочком их основы. Каждый из них стал самим зерном новой основы, и, даже если бы кому-то удалось вновь воскресить Джуби, для самого Кьюби это было бы просто очень и очень плохо, но не смертельно опасно.

Теперь же выходило, что он сам начинал перерождаться, это стало хорошо понятным, стоит только заметить изменения в чакре. И это не сулит самому лису ничего хорошего, ведь он будет уязвим, пока трансформация не будет закончена. Да, он уже сильнее всех своих братьев и сестры; да, сейчас он смог бы порвать Мадару на лоскуты только за счет качественного роста своей чакры, не говоря уже о том, что и количество выросло более чем в два раза. Но, пока превращение не закончено, он уязвим, и его носитель должен быть силен и не иметь таких жалких порывов, что имели все Узумаки, которых он встречал. Все это должно быть выкорчевано.

«Надеюсь, его опять не перемкнет…»

******

Сказать, что Наруто был зол, было бы преуменьшением века, поскольку он был в ярости от произошедшего. Да, из-за занятости на тренировках он упустил тот момент, что кое-что из жизни людей, за которыми следил, ушло от его взгляда, а Кьюби умело уводил его от этого, но факт оставался фактом: он хотел защитить Мию-тян, что была так добра к нему, но ничего не получилось, и в первую очередь виноват в этом он сам, поскольку не был достаточно сосредоточен.

«Проклятый лис, ну погоди… Я стану сильным, и тогда…»

Также на него давил тот факт, что ему приходилось полагаться на лиса, несмотря ни на что. Да, в любой момент Кьюби мог бы попытаться вырваться, но сейчас Наруто чувствовал, что тот говорил правду, и для него это было бы смертельно, а это значило лишь одно — Узумаки был ему нужен.

«Ну ничего, ты меня обучишь даже тому, чему не хочешь!»

Еще в детстве Наруто научился получать то, чего хотел… Сакура-тян стала исключением из правил! Но, с другой стороны, он видел ее в нижнем белье, он с ней даже спал в одном спальнике, пускай и из-за Какаши… так что, в некотором роде, можно было сказать, что она была его… какое-то время… пока спала…

— Не о том думаю!

Ночь опускалась на город, и потому Узумаки мог легко передвигаться по крышам, которые за эту неделю клоны очень хорошо изучили. Особенно те, с которых было удобно подсматривать в окна квартир, в которых жили дети, когда они были заняты мультиками.

К сожалению, из-за тренировок сам Наруто не мог этого сделать, но воспоминания от клонов хоть как-то скрашивали его разочарование, ведь рядом было столько нового, а он был вынужден тренироваться, даже несмотря на нежелание этого делать! Впервые за долгое время.

В Конохе он достаточно быстро узнал все, что было можно и нельзя, и потому удивить его могли только торговцы, но уже спустя несколько лет, когда он разобрался, кто из торговцев и чем занимается, Узумаки подходил к ним, только чтобы почувствовать хоть какие-то изменения в отношении окружающих. В конце концов, до того момента, как Ирука-сенсей признал его, это была единственная отдушина для Наруто, и потому почти все свое свободное время, когда он не должен был искать, что же поесть вечером, он проводил за тренировками или же гонялся с Кибой.

Теперь же вокруг было столько всего нового и интересного, но у него не было и шанса, чтобы во всем разобраться! Это удручало, но, с другой стороны, постоянные подколки лиса, а также слова о его слабости больно ранили. Особенно слова о последнем бое с Саске. Как сказал Кьюби, у Наруто было все для победы и даже великолепный он, но сам Узумаки тогда почти проиграл. Это был еще один удар. От него становилось плохо и обидно. Особенно от взгляда Учихи и его предательской попытки удара в спину, о которой сам Узумаки знал только из-за оплавленной куртки на спине. Сначала он не хотел верить, но, после проверки, выбора не оставалось. Все, что мог сделать Наруто, — это попытаться стать сильнее настолько, чтобы даже лис ничего ему не сказал.

«Ксо, и чего их так много стало?!» — Наруто с раздражением отметил очередную машину полиции, проезжавшую по улице, с которой было удобнее всего покидать район и город.

Этот факт немного встревожил Наруто примерно на третий день, когда клоны принесли довольно интересную информацию, с которой без помощи Анзу он бы не смог разобраться. Прошло слишком мало времени, а информации было слишком много для правильного усвоения, и потому пару раз Узумаки оказывался в ситуации, когда он вроде бы это уже знает, но не помнит, и приходилось учить все по новой. Не то чтобы это было так уж неожиданно, особенно с его «любовью» к теории, но если говорить честно, то ради задания он учил всю доступную ему информацию. Да, может быть, это было не все, что он мог бы узнать, если бы постарался, но то, до чего он мог добраться, Наруто заучивал, чтобы потом не оказаться опять виноватым в чем-то. Особенно было обидно тогда, когда его обвиняла Сакура-чан. И, чтобы не допустить подобных случаев, он делал все от себя зависящее.

Как оказалось, полиция стала патрулировать японский район; узнать название страны, в которой говорили на твоем языке, было важно, после того как Узумаки взорвал то здание, правда, взрыв вышел слабее, чем он думал — видимо, печать была не самой лучшей.

Ну, увеличение количества патрулей было неудивительным, на самом деле больше бы Узумаки удивило, не произойди этого. Но причина его раздражения крылась именно в железных колесницах, которые могли развивать очень большую скорость на этих дорогах. Да, сбежать от них не составляло труда, у***ь «стражей порядка» также было не сложно, но именно из-за этих машин они могли быстро передвигаться по городу, что значительно усложняло любые попытки выбраться за пределы его нынешнего места обитания. Да, сравнивать с шиноби это было бы верхом глупости, хотя иногда и мимо них пробраться становилось легко, но все дело было в скорости передвижения, а также в количестве. Там, где люди не могли взять качеством, они брали количеством, и, к сожалению, здесь это его существенно тормозило.

Насколько бы было проще перебить так мешавшие ему элементы, но он не был уверен в том, что эти люди также ведут себя как преступники, только прикидываясь защитниками. Хотя за эту неделю клоны Наруто уже успели столкнуться с тем, как эти самые полицейские просто убивали другого человека, который даже преступником не был. Позже Узумаки узнал слово, которое характеризует подобное отношение, — расизм. Честно, Узумаки не мог понять этого! В Кумо тоже были черные люди, судя по фотографиям, которые он видел, но ведь войны с ними происходили не из-за цвета кожи их шиноби, а потому что они из Кумо! Зачем убивать своих граждан только из-за этого, блондин не понимал.

Также Наруто узнал о военной базе, что находилась всего в десяти километрах от города, куда он так хотел попасть, но там было слишком много патрулей, в том числе и вертолетов, которые его сейчас пугали. Да, пули ему ничего не сделают, но вот насчет ракеты Узумаки не был уверен. Пожалуй, ему повезло в том, что его техника, помогающая скрываться, также не дает нормально работать их тепловизорам и приборам ночного видения. В них он был невидим, но вот мины вокруг базы никто не отменял, и сейчас Наруто не знал, как же он сможет пробраться на базу, чтобы посмотреть так интересовавшие его образцы техники!

Но даже ни мины, которые могли бы выдать его местоположение, ни патрули, которых просто очень много, не смогли бы остановить Наруто, как тот простой факт, что он не знал, что будет делать с этим дальше! Ну сможет он пробраться на базу, не потревожив охрану, доберется до военной техники, осмотрит ее, а дальше-то что он с ней будет делать?! А ведь Узумаки хотелось… просто хотелось что-то с ней сделать! Но если так, то зачем пытаться пробраться на базу? Выходило так, что незачем, но ведь хотелось!

И вот эти мысли забивали голову Наруто в те моменты, когда он не думал о том, как же можно прикрыть Мию-тян, а также объяснить ей ситуацию! Она была первой в этом новом мире, кто ему помог, и юноше очень не хотелось, чтобы дальше она воспринимала его злодеем. Но, опять же, что сделать с этим, сам Узумаки не знал. Сейчас гораздо важнее информация о новом мире, ведь если она подтвердится, то, вполне возможно, Наруто уже скоро уйдет из него. Будет немного жаль, что он не сможет унести с собой те показывающие коробки, кажется, телевизоры, а также мультики; еще больше жаль, что не будет возможности забрать с собой сладости, коих в этом мире намного больше, чем в его собственном, но ведь дело важнее! В противном случае он не сможет стать Хокаге или, наконец, получить согласие на свидание от Сакуры-чан, хотя как теперь все обернется после предательства Учихи, а также того, что свое обещание он не смог выполнить, узнать было невозможно. Может быть, она его даже возненавидит… Нет! Этого не может быть, ведь это же Сакура-чан!..

«Хотя именно поэтому и возможно…» — именно эта мысль, словно противный червяк, грызла Наруто изнутри.

Трудно было признаться, но вот уже на протяжении нескольких дней, что прошли с того момента, как он оказался в этом мире, мысли блондина были заняты тем, как же отреагирует Сакура-чан на произошедшее. И хуже всего то, что юноша где-то глубоко внутри понимал, что она может обвинить его во всем! Но ведь это же Саске сбежал! Да, сам Наруто не смог выполнить обещание и не сможет уже, даже если вновь встретит Учиху, — предательство он не прощает. Но чем больше он думал, чем больше у него появлялось времени на то, чтобы обдумать ситуацию, тем больше Узумаки приходил в уныние от понимания той простой ситуации, что, скорее всего, Сакура-чан отвернется от него, сокрушаясь по Учихе, а ведь он из-за него чуть не погиб! Пускай рана на плече уже давно зажила, но болеть не переставала. Она оставалась ярким напоминанием того, что его детство кончилось вместе с потерей «розовых очков», как говорили в этом мире.

«Эй, чертов лис, куда дальше?» — спросил Узумаки, как только отбежал достаточно далеко от города, не попавшись патрульным на глаза.

А сделать это было непросто, ведь в этом мире почти не было деревьев, что способны выдержать способ передвижения шиноби. Ну, или количество используемой чакры придется еще больше уменьшать, иначе ни о каком скрытном передвижении речи и идти не могло. Ветки деревьев были слишком тонкими, чтобы от них можно было нормально оттолкнуться. А передвигаясь по земле, он, так или иначе, оставляет после себя следы, по которым следопыты смогут его пускай и не найти, но отследить часть его пути точно, а это значит абсолютный провал. Еще хорошо то, что в этом мире не было собак Инузук, в противном случае дела обстояли бы куда печальнее.

«А дальше ты не мешаешь мне думать и отбегаешь минимум километров на тридцать от города», — как-то вяло ответил Кьюби, что означало только одно: тот вновь был погружен в свои мысли.

******

«Но ведь это же бред!.. Откуда нашлись такие самоубийцы?!» — именно такие мысли метались по голове великого биджу, пока его джинчурики покидал город. И дело было в том, что он наконец смог ощутить, куда же уходит энергия из этого мира!

Пускай это и было сложно, но Курама смог почувствовать, что было два потока, уходивших из этого мира куда-то в пустоту. И если один поток тянул к тому миру, который ощущал Кьюби, то другой уходил куда-то дальше. Но не это было самым страшным для лиса, а то, что первый поток оканчивался на какой-то стене или завесе, что окружала целый мир, и эта завеса подпитывалась постоянно.

Причиной же того, что Кьюби считал сделавших это самоубийцами, — энергетика! Точнее, различие в этой самой энергетике или по-простому природной чакре. Как каждый из призывов по-особому использует природную чакру, так и в каждом мире она своя, особая. Им еще несказанно повезло в том, что попался мир, в котором были люди! А будь Кьюби один, он так бы и растворился в пустоте, став зародышем нового мира, но сам при этом погибнув, чего биджу всеми силами старался избежать.

«Но если допустим, просто на миг допустим и представим, что в том мире живут люди, то выходит, что…»

Если взять за основную теорию о том, что и в том мире живут люди или их разновидность, то выходило то, что и сделавшие подобную завесу не были самоубийцами, а поступили правильно, давая тем самым время на стабилизацию мира. Примерно такая же завеса окружала и их мир, когда Джуби еще ходил по земле. Именно это и узнал Курама, пока висел в пустоте в первый раз.

"Ох, это будет значительно труднее, чем я себе представлял… — впереди их ждала работа, которую быстро не сделаешь. — Теперь углубись в лес подальше от дорог и разошли клонов в стороны, чтобы нам никто не помешал".

А ведь еще надо было и Узумаки направлять.

— Что дальше? — спросил блондин, спускаясь в подсознание.

— Я надеюсь, что ты захватил с собой лопаты? — скалясь, спросил Кьюби.

— Нет, не забыл, — и пускай Узумаки все еще был зол на него, но огрызался он как-то вяло.

«Даже интересно: что же тебя так сильно гложет, что даже злость на меня не может выдернуть его из такого состояния?» — чуть удивленно думал лис.

— В таком случае распечатывай лопаты, вызывай клонов, и пускай они начинают копать, раз ты не умеешь пользоваться дотоном. Часть клонов займется печатями, ты же будешь пытаться ощутить землю, пропитывая ее своей чакрой…

— Ты собираешься учить меня стихийным техникам?

До сего момента Курама искренне полагал, что Узумаки не сможет придумать более удивленную и тупую рожу. Оказалось, смог.

— Я буду пытаться вдолбить в тебя стихийные манипуляции! Нам, биджу, все ваши техники не нужны! А вот место, где мы сможем построить портал, очень даже… — скривившись, Наруто исчез, а во внешнем мире закипела работа.

«Проклятье, как же Отец все это делал? Ох, Ками-сама, надеюсь, получится, в противном случае он так и останется неумехой…»

*******

Джеймс Смит медленно поднимался с кровати, пытаясь унять головную боль. Все же вчера было выпито слишком много. Честно говоря, отмечать было нечего, но выпить хотелось сильно, особенно после того, как всем агентам буквально поимели мозги. Начальство бесновалось, начальство ругалось, начальство прислало в помощь еще три отряда для решения всех вопросов и обещало поиметь не только мозги в случае провала.

— Харрис, сука… чтоб тебя черти в аду на сковороде отодрали…

Слова давались тяжело, голова гудела и не думала замолкать, но сдерживаться было выше его сил.

— Как ты о непосредственном начальстве… — из угла комнаты послышался голос наставника. Томас сидел одетым в кресле и, как всегда, курил, благо, что форточка была открыта.

— Он может идти в жопу… Я бы его с удовольствием голым в гетто выбросил с вывеской «Ищу любви и ласки», — ответил Смит, медленно приходя в себя. — Черт, и как ты можешь быть в порядке после того, сколько ты выпил?

— А ты вспомни, чему я тебя учил, — хмуро бросил мужчина, вставая, после чего подхватил пиджак, что висел на стуле, и пошел на выход. — У тебя есть тридцать минут, чтобы привести себя в порядок, потом нам надо продолжать. Да и «подмога» прибудет примерно через столько же…

— Харрис, сука, как же я тебя ненавижу… — прошептал мужчина, вспоминая, что же ему могло помочь сейчас.

— Я смотрю, ты пришел в себя, — поприветствовал Джеймса наставник, когда увидел его помятую физиономию, выходившую из лифта. — Это хорошо, через пару минут подъедут.

— И это меня должно радовать? — Смит прислонился лбом к холодной стене.

— Радуйся, в этот раз нам повезло: едет Зоя со своими мальчиками.

А вот это известие и правда было великолепным.

Зоя Уильямс — женщина тридцати шести лет. Американка, родилась в Техасе. Рост 6 футов и 5 дюймов (192,5 см), длинноволосая и голубоглазая блондинка, победительница турнира красоты меж всех флотов США в 92-ом году. Что такая особа забыла на службе, Смит понять не мог. IQ равен ста тридцати семи, школа и университет закончены с отличием. Есть несколько работ и награда за вклад в науку. Чертовски хороший управленец, имеет обширные научные знания, но, как показала практика, ищейка из нее все же лучше. Если сядет кому-то на хвост, то отцепить будет невозможно. Найдет и доставит к начальству.

Бывший морпех, которая за службу собрала немаленький такой багаж из наград, а именно — четыре медали «За особые заслуги», два «Пурпурных сердца», «Военно-морской крест» и, как вишенка на торте, «Медаль почета».

Что эта особа со своим отрядом головорезов забыла в структурах ФБР, мог ответить разве что его директор, да сама Зоя. Отвечала за особо сложные дела, а также силовую поддержку, но из тех, с кем общался Джеймс, никто так и не смог сказать, в каком же подразделении она служила.

— Я просто прыгаю от счастья и описался от восторга, словно какая-то фанатка на концерте, — хмуро произнес Джеймс. Он считал, что день не мог быть хуже, чем он был в момент пробуждения, оказалось, что еще как мог. Зою он боялся. Нет, она чертова секс-бомба, но из-за постоянной ауры превосходства, или х**н знает, как ее назвать, подойти к ней было трудно. — Мать, надеюсь, в этот раз она мне ничего не сломает…

— Надейся, наивный мальчик… — хохотнул Райс, который, впрочем, также был слегка напряжен.

Для Смита хуже всего было то, что эта фурия решила его как-то потренировать. Ну, и он под действием гормонов, а также гордыни решил показать, что он умел. Возгордился, показал — осколки зубов, кровавый фонтанчик и несколько переломанных костей, а также сотрясение средней тяжести. После чего четыре месяца восстанавливался от полученных повреждений. И все из-за чертовой футболочки, которую он ножом разрезал! Под ней, к слову, ничего не было. Последующие встречи тоже заканчивались для тогда еще молодого Смита повреждениями различной степени тяжести. Так, как в первый раз, она его больше не била, но после регулярных спаррингов Джеймс едва мог стоять на ногах, а потом еще несколько дней еле передвигался.

— Сейчас мы на деле, так что у него есть все шансы не оказаться на больничной койке, как в последний раз, — на этот раз рассмеялся Томас.

А дело было в том, что сам Джеймс был на полторы головы ниже Уильямс, ну, и в результате кары небесной во время последнего спарринга поскользнулся и повстречался лицом с внушительным бюстом одной блондинки. Что было дальше, он не помнил, да и о самом факте такой встречи он также не помнил, как и еще часов до этого. Но, даже несмотря на подобные факты, Смит был рад ее приезду, ведь их способностей явно не хватало, чтобы разобраться в той чертовщине, что творилась в этом долбаном городе.

— Фиг с ней, если она разберется в той чертовщине, что тут творится, то я готов ей все простить… — произнес мужчина, отлипая от стены и подходя к наставнику, что сейчас слегка нервно наблюдал за подъезжающей процессией.

— Ты, главное, при ней подобное не ляпни, а то ведь затискает на радостях, да так, что еще пару месяцев в больнице проведешь, — усмехнулся Томас, выходя чуть вперед, когда машины остановились.

— Что, опять меня обсуждали? — спросила женщина, буквально выскакивая из джипа, что замер почти напротив них. — И не надоело вам еще, Сэм? — Смит признался, что та выглядела как всегда замечательно. — И не стоит меня пожирать так взглядом, Джейми, а то я сейчас покраснею от смущения! — Зараза еще и ножкой шаркнула!

— Для того чтобы тебя смутить, я даже не знаю, что должен сделать, — хмуро произнес мужчина. Как же его раздражали ее всегда оптимистичное поведение и уверенность в собственных силах, вполне оправданная.

— Ты должен в полнолуние обязательно зимой, когда есть снег, прийти ко мне в костюме Адама, обязательно с крылышками от Купидона, и вставленным в задницу луком порей. Спеть предо мною оду о том, как ты любишь пони, после чего встать на колени и подарить собственноручно сшитого плюшевого мишку! — даже прикрыв глаза от наслаждения, вдохновенно говорила Уильямс под дикий ржач своих подчиненных. — И тогда, я так и быть, подумаю о том, чтобы смутиться!..

— Иди нахуй, долбаная психопатка! — Пускай Зоя и была старше по званию, но после того, как она его валяла в спаррингах, по-другому ему было сложно отвечать.

— Ну-ну, малыш Джейми, не стоит кукситься! — воскликнула женщина, после чего подскочила к нему, зажимая голову, из-за чего лицо уперлось в довольно внушительную грудь, а затем кулаком начала тереть его голову. — Ну как, успокоился? — довольно улыбаясь, произнесла эта… У Смита даже не было слов, чтобы обозвать правильно эту особу.

— Ладно, заканчивайте свои брачные танцы, — произнес один из приехавших агентов. — Мэм, все проверено, готовы приступать.

— В таком случае… Томас, Райс, показывайте, что у вас тут творится, что весь мой отряд целиком вызвали.

******

Зоя Уильямс была умной женщиной, по правде говоря, она была очень умной женщиной и даже знала причину, по которой она была столь умна, — генетические эксперименты. Точнее, программа, которую продолжили ученые Америки вместе с теми нацистами, что удалось вытащить прямо из-под носа Союза. Она была результатом этих самых экспериментов. Из того, что она знала, родилась в 66-ом, точнее, появилась на свет из пробирки. Как этого добились в те годы, до сих пор неизвестно. А вот что происходило до своего шестилетия, женщина не помнила от слова "совсем". Но знала, что из лаборатории выбралась именно благодаря агентам Союза.

Что и как тогда сложилось, до конца неизвестно, но результатом стало сворачивание программы после гибели всех «образцов», а также ученых, что курировали этот проект. Шпионы ударили так, что всем стало дурно. После этого у нее была относительно беззаботная жизнь в кругу принявшей ее семьи. Как Зоя оказалась у них и сколько уже успела прожить до шести лет, так точно и не выяснила, поскольку, когда стала интересоваться у родственников, ничего не выяснила точно. Сложно искать черную кошку в темноте. Её родителей, у которых не было детей, загипнотизировали, документы подделали, тогда это было легко сделать, и оставили. В итоге у семьи, недавно переехавшей, появилась дочь, а результат экспериментов исчез.

Только к двадцати годам девушка, стремившаяся в армию, узнала о том, кем же она на самом деле являлась, когда за ней пришли люди из правительства. Два года опытов, и, как итог, ничего уже не смогли выяснить. Тогда-то Уильямс неплохо смогла подтянуть знания в науках и даже кое-какие статейки написала, за что ее еще и наградили. Как итог, помимо исследований, еще и тренировки, только чтобы в 91-ом оказаться в армии. Потом служба, горячие точки, какие-то награды, ученые, что продолжали пытаться выяснить, как же ее создали. Но, исходя из того, что сама Зоя знала, у них ничего не получится еще лет десять, может быть, даже пятнадцать. Не тот уровень технологий.

Да, такой была её жизнь, пока Уильямс не оказалась в специальном подразделении, о котором знали только те, с кем они работали, и обычно это одни и те же люди. Она служила в специальном подразделении, которое занималось тайными операциями. Если их поймают, то страна все будет отрицать, при этом сами же и попытаются попавшихся агентов устранить. Надо признать, что за последние четыре года работы в этом подразделении их отряд единственный из десяти не понес потерь. А занимается это подразделение, у которого даже названия не было, устранением неугодных, подчисткой хвостов, шпионажем, поиском и уничтожением террористов, вербовкой занимаются другие. Но была и еще одна важная работа, которой они занимались — сверхъестественные вопросы. Все, что нельзя решить привычными методами, бросают на них. Устранение генетически модифицированных агентов других стран, таких же, как и сама Уильямс, а также все ее парни. Правда, стоило признать, что они прошли модификацию не более десяти лет назад, тогда как она была именно создана. Нахождение и устранение магов, о существовании которых женщина узнала только после начала работы, и была сильно удивлена их существованию. А также устранение последствий экспериментов этих самых магов, или естественные мутации в «местах силы» или «магических источниках», как их называют сами маги.