- Шеф, это я! Только что приехал и сразу звоню! - захлебывалась трубка грубым мужским басом.
- Да, уж слышу, что это ты, а не Александр Македонский. Давай, докладывай по делу, не тяни резину.
- Так я и докладываю. А дело вырисовывается такое, что мамзель ваша, актрисулечка еще та. Сара Бернар, блин! Возомнила! Только играть ей не на столичной сцене, а на подмостках любительских театров, - трубка разразилась громким хохотом.
- Ну и…, - угрожающе зашипела в ответ другая трубка.
Смеющийся сразу осекся, и в голосе его послышались серьезные интонации.
- Докладываю. Выяснил совершенно точно. Девчонка знает, где сейчас пребывает ее братец. Хотя я думаю, что не до конца. Она, небось полагает, что он сейчас в раю, вместе с херувимами хороводы водит. Ей и в голову не приходит, что ее разлюбезный братец, скорее всего, сейчас раскаленные сковородки лижет, за то, что хотел разболтать о том, о чем ему не положено, - говорящий снова громко захохотал.
- Сдается мне, что тебе пора ему на подмогу, - зловеще проговорил слушающий. – Сковородок там много, а народу там явно не хватает…
- Шеф! Я все понял. Простите меня Христа ради, дурака. Докладываю по полной форме. Разговаривал я с их соседкой, и она мне все, как на духу выложила, что девчонка ехала на похороны братца, но не успела. Но могилу его навещала, цветы носила, плакала и все такое, как положено любящей сестре. Соседка сама ходила с ней и видела, как она убивалась.
- Значит, все она знает…
- Знает, родимая! Знает!
- Ну, что ж, отдыхай пока. Возможно, ты мне опять скоро понадобишься…
- Всегда рад стараться, для хорошего человека!
Шеф швырнул трубку и буркнул себе под нос:
- Как бы не так. Стараешься ты только за бабки, падла.