Волчье сердце

Глава 1

Я не видела Бога, когда отец убил первого Альфу. Не было яркой вспышки в небе и длинного коридора совести. Не пели ангелы, что должны были спуститься за душой убитого волка. Вместо этого, я ощущала, как языки чертей облизывают мои ноги и легкие. Иначе, как еще можно описать ту боль и жжение в костях?

— Ты понимаешь, что никто не должен знать о том, чем я занимаюсь? — Спрашивал отец.

Создавалось такое впечатление, словно мне было бы в радость рассказывать о таком.

— Конечно, — улыбнулась, выпрямив спину. — Никто об этом не узнает, папа.

— Люси, — мужчина поправил мои волосы.

— Да?

— Все нормально?

— Нормально, наверное.

В свои двадцать лет я поняла, что всегда буду на задней скамейке неудачников.

— У тебя ведь есть друзья?

— Конечно.

Я упустила возможность подружиться, поэтому кроме одиночества, я ничего не достигла в этой жизни.

— А, как дела в личной жизни? Есть молодой человек?

— Нет, я считаю, что учеба важней, чем отношения.

Мне кажется, что у меня не будет парня или мужа до конца своих дней. Но не могу ведь я сказать при горделивом отце, что с самого детства являюсь одиночкой.

— Хорошо. У меня сейчас собрание, идем.

Мой отец является волкодавом. Вся его работа и жизнь создана для охоты на волков. В десять лет я узнала, что существуют оборотни. Отличительные от нас, людей, лишь тем, что обращаются в огромных волков. Я никогда не видела в них угрозы, в отличие от отца и тех, кто разделяет его взгляды. Так образовалось целое сообщество, что выслеживает Альф и проводит зачистки их стай.

— О, Грей, — поздоровался один из мужчин. — Мы уже начали волноваться, что вы опаздываете.

— Садись здесь, Люси.

Отец указал рукой на свободный стул в углу, пока сам занял главное место за длинным столом.

— Есть информация, что через три дня прибывает новая стая в наш город, — заговорила одна из женщин за столом. — Что волки забыли в Форксе?

— Тоже самое, что и забыли в остальном штате Вашингтон — гадить людям своими звериными мордами.

— Главное, чтобы мы не напали на ложный след! — Отец злобно ударил кулаком по столу. — Не важно, где они собираются спрятаться. Мы найдем их, а затем уничтожим.

— Еще не хватало, чтобы эти мерзкие твари скрывались среди людей. Так может дойти до худшего, — тяжело вздохнула женщина, — волки могут начать считать, что ничем не отличаются от нас, людей.

В толпе взрослых людей прошелся всплеск. Из их ртов вырвались смешки, что были полны ненависти.

— Чтобы у нас в Америке волки начали спариваться с людьми, как в прочих странах? Выбирать себе беззащитных девушек под словами о любви!

Мой отец твердо верил в три вещи. Первая: волки не могут любить, вторая — волков нужно убивать и третья — все страны, кроме нашей, давно погрязли в животных кровосмешениях.

Иногда мне кажется, что он убил бы меня, если бы узнал о мыслях в моей голове. Ведь, несмотря на то, что я его дочь — мы абсолютно разные.

— Милая, — подозвал отец, когда собрание закончилось. — Можешь взять ключи от машины и добраться сама?

— В колледж? Одной?

Я нахмурилась.

— Что-то не так?

Меня всегда окружала отцовская любовь. И мне никогда не приходилось чувствовать себя одиноко, во всяком случае, когда я была дома. Все школьные года были для меня тюрьмой. Не было того, на кого бы я могла положиться. Или просто побыть вместе. Словно я на дне озера, что замерзло в середине мая.

Как одиноко.

— Ладно, все не так страшно, — успокаивала себя, давя на газ.

Старенький отцовский пикап черного цвета, где на пассажирском сиденье давно стертая обивка. Папа часто перевозил здесь оружие для охоты. Не редкостью было найти пулю за сиденьем или засохшую кровь.

Мне было страшно. У меня не было мамы, которая бы научила меня краситься или красиво одеваться. Я всегда ходила в однотипном черном платье выше колена или джинсах и вязанном свитере. На моей голове не красовались прически, а темные волосы были распущены. Они не вились, как у прекрасных девушек, а были прямыми от природы. Но то, что досталось мне от мамы — это глаза: как утренний рассвет посреди апреля, пробирающиеся лучи солнца в белых головках одуванчиков, легкая рябь солнца на поверхности озера и мокрая земля после холодной ночи. Зелено-карие, живые.

Мимо машины прошли студенты. Пора и мне выходить в реальный взрослый мир. Здесь не будет отца и оборотней. Здесь буду только я — моё будущее.

— Простите? — Обратилась к одной из девушек.

Небольшая группа из четырех студенток обернулись на меня. Их взгляды выражали скуку.

— Не подскажете, где тут главный корпус?

— Ты, кому тут вопросы задаешь? — Одна из студенток ткнула в меня пальцем. — Жалкая деревенщина. Поступила в колледж близко к дому и думаешь, что такая же, как мы?

— Я...

— Чего рот раскрыла? Я спрашиваю, кому ты тут вопросы задаешь? Подходишь вот так, словно хочешь с нами подружиться? А?

У меня не было розового мира надежд. Все же, я дочь своего отца. Когда студентка повторно ткнула своим пальцем в меня, я сжала его.

— Что ты делаешь?

— Что... Ай!

— Я не разрешала прикасаться к себе, тебе ясно?

Её ладонь вспотела, покрываясь холодной испариной страха.

— АЙ!

— Ой, прости. Тебе, должно быть, было больно. Я просто пошутила, как и вы пошутили с таким обращением к новенькой, верно?

Группа девушек переглянулись, прежде чем сглотнуть дерзость в горле.

— Сразу после фонтана налево, синяя дверь. Это главное здание для новеньких, — пробубнила одна из молчаливых.

— Спасибо! — С улыбкой кивнула.

Однако не успела я далеко отойти от машины, как буквально рядом с моим пикапом остановился мотоцикл. Весь внешний вид мужчины, как и его железного коня, кричал об одном — он не местный. Его стиль буквально насмехался над этим городом. Темная рубашка и такие же джинсы, черная кожанка сверху и блестящий шлем, что он снял с головы. У него оказалось узкое лицо, острый подбородок и густые темные длинные брови. От него пахло мёдом, а значит, пахло гнилью. Глаза незнакомца — глаза осени: старых страниц книги, выжженых птичьих перьев, опавших желтых листьев на асфальт. Кварцевые глаза и резкие, губительные черты лица. Я не знала его, но коленями ощущала дрожь и крик внутри себя: "Беги!"

— Наконец-то он вернулся, — шептались девушки. — Кориолан Девис собственной персоной.

Я инстинктивно сделала шаг назад, как только мужчина встал с мотоцикла. Его рост, что позволял с легкостью запрыгнуть на крышу моего пикапа, пугал. Мне явно не следует попадаться на пути таких влиятельных личностей. Одним зажатием пальца, как случайной студентке, здесь не обойдется. Не хватало только, чтобы мой отец узнал о каких-то конфликтах в колледже.

— Четвертый этаж, — простонала, прочитав расписание на стене. — И как мне добраться туда, если до начала пары десять минут?

— Можешь срезать путь через второй этаж. Там есть кабинет философии, что используется как склад и им частенько пользуются опытные студенты, — прозвучал скромный и искренний голос за спиной.

— А ты случайно не идешь туда же? Боюсь, что заблужусь и...

Мой взгляд встретился с мужской грудью.

— Конечно, я провожу.

Кориолан, сохраняя холодное выражение лица, улыбнулся одними уголками губ.

— Ты новенькая?

— Да.

Передо мной был совершенный человек. Красивый, еще и добрый, несмотря на пугающий сладкий аромат и жесткий стиль.

— Идем, Люси? — Он нагнулся и прошептал тихим, но не менее устрашающим голосом мне на ухо.

Я смутилась, отодвинувшись от него на шаг назад.

— Откуда ты знаешь моё имя?

Кориолан медленно провел большим пальцем по корешку книги, что я держала в руках.

— Здесь, — его палец остановился. — Твоё имя.

— А, да, — опомнилась, понимая, как глупо выгляжу. — Точно.

С того момента, как Кориолан Девис провел меня до аудитории первой пары, мы не виделись. Я не знала, как отблагодарить его и не понимала, нужно ли это делать. Все же он не был обязан оказывать помощь, но было бы неправильно проигнорировать доброту. В перерыве между второй и третьей парой, я решила купить в буфете колледжа плитку шоколада.

— В этом ведь нет ничего плохого, это просто благодарность, — убеждала саму себя, подходя к парковке.

Но мотоцикла Кориолана не было.

— Черт, — процедила, вздохнув. — Ладно, Люси, успокойся. Чего ты ожидала? Может, это знак судьбы?

Открыв дверь машины, чтобы бросить шоколадку на кресло, замерла. Я словно бы окаменела, увидев неизвестный набитый пакет. Сердце ушло в пятки, когда в кармане раздался телефонный звонок.

— Да?

— Люси.

— Кориолан? Откуда ты знаешь мой номер телефона?

Я ощутила всем телом, как длинные и тонкие, как у пианиста, пальцы Девиса нежно смыкаются на моей шее. Это было внутреннее, стойкое ощущение его присутствия за спиной. Несмотря на то, что рядом никого не было, я была готова впасть в панику от одного лишь голоса на другом конце телефона.

— Ты еще не открыла его?

— Что?

— Пакет, глупенькая, — мой вопрос заставил его рассмеяться. — Открой.

— Я не...

— Твоему отцу бы понравилось.

От его слов у меня перехватило дыхание. Я отбросила телефон в карман, развязывая плотный узел пакета, пока в итоге не разорвала его от нетерпения и тревоги.

— Эт-то...

На меня смотрели безжизненные глаза мертвой собаки.