Многоцветье дельфиниума 2

Помогать и принимать помощь [2/3]

Разговоры отошли на второй план.

Чужие пальцы мягко обхватили пробку за основание, чтобы неторопливым движением вытащить наружу, лишая парня привычной заполненности. Он уже хотел было взять всё в свои руки, но этого ему не позволили: партнёр раздвинул его ноги ещё шире, а затем его лицо оказалось там, где, по соображениям Анкера, должен был находиться член… парень вздрогнул от необычного прикосновения. Язык мужчины очертил круг вокруг его ануса, словно дразнясь, а затем толчком проник внутрь, наполняя собой. Странное чувство чужой теплоты и влаги, неторопливо наполняющее его там, где обычно никто не касался таким образом — Анкер откинул голову назад, выдыхая тихий стон.

Пальцы Ганша сжали его член у основания, неторопливо надрачивая, а язык в заднице, двигающийся взад-вперёд, принуждал дрожать от каждого толчка… и хотя это не было похоже на член, парень внезапно почувствовал, что находится на грани оргазма, и всем, на что хватило его сил, была тихая просьба:

— Быстрее… пожалуйста!

Мужчина и правда принялся двигать рукой быстрее, крепко стискивая плоть Анкера пальцами. Его язык уже ничуть не размеренно трахал парня в зад, и от ощущений с двух сторон, в неравномерном рваном темпе доводящих до грани, тело буквально дрожало… он выдержал ещё минуту этой бешеной скачки, буквально считая секунды в уме, а затем кончил, пачкая чужую одежду и откидываясь на кровать.

— Понравилось? — шепнул ему Ганш, уже нависая сверху.

— Да, — тихо ответил парень, с трудом собирая осколки себя обратно в единое целое.

— Ты такой чувствительный, — партнёр наклонился над ним, губами осторожно касаясь сосков. Чужие движения заставили Анкера снова вздрогнуть, словно через его тело пропустили разряд электричества… он прижался к мужчине всем телом, пытаясь справиться с собой, а потом отринул эти попытки и решительно поцеловал Ганша.

Их губы переплелись, соединяя тела, и когда партнёр проник языком в рот парня, одновременно толкнулся в него собственным членом… Анкер застонал, ёрзая по кровати ногами. Плоть растягивала его изнутри, а чужие руки не позволяли шевелиться, придавливая его к кровати. Ганш двигал бёдрами резко и сильно, почти что выбивая из него дух, и парень со стонами толкался навстречу, позволяя брать себя глубже, превращая собственное тело в ничто.

— Выдержишь ещё… немного? — мужчина наклонился к его груди, целуя чуть выше ключицы.

— Да… — Анкер обхватил чужие бёдра ногами, буквально требуя большего, а не подчиняясь чужой просьбе. Этот быстрый темп, когда член с пошлыми хлюпами проникал в него и доводил до экстаза, определённо был лучше всего… он едва держался от того, чтобы кончить и начать всё заново, но всё же терпел, с трудом выгибаясь от движений, которые надавливали на простату.

Парень тонко ощутил ускорение толчков, крепче обхватывая чужой торс ногами. Его и правда трахали… хорошо трахали, что с Анкером случалось не так уж часто, и потому, когда они одновременно достигли пика, он позволил себе одними губами произнести чужое имя.

Ганш упал на кровать рядом с ним, тоже пытаясь привести в порядок дыхание, а парень, прикрыв глаза, словно бы всё ещё ощущал чужие толчки, превращающие его зад в решето, и хотел продолжения до тех пор, пока не отключится от усталости. Но, видимо, мужчина уже достиг своего предела, поскольку спустя минуты, когда Анкер привёл свои чувства в порядок и избавился от спермы, тот сладко спал, обнимая подушку и бормоча нечто нечленораздельное.

Мысленно парень снова вспомнил Рокса. Чёртов глава южного округа никак не желал покидать его голову, а всё потому что этот невероятный мужчина сумел одними пальцами превратить Анкера в послушное домашнее животное, чтобы после членом подарить самый лучший, но единственный в своём роде секс. Они ведь никогда больше не увидятся — глупо было тешить себя надеждой, что когда-нибудь Рокс снова подарит ему это райское наслаждение, и всё же парень буквально мечтал об этом, представляя, как позволил бы главе южного округа трахать себя так, как тот сам захочет, чтобы после уснуть с ним в одной постели, как сейчас и делал Ганш.

Конечно, можно было тоже поспать, но после алкоголя и секса Анкера тянуло на приключения, поэтому он быстро оделся и вышел из комнаты, оставляя охрану своего спонсора на удачно появившихся телохранителей. Вероятно, это тоже продумали организаторы мероприятия: ну кто в здравом уме будет способен на то, чтобы после секса куда-то идти? Хотя парень со своим неуёмным возбуждением и жаждой приключений сам являлся редким исключением из правил.

Ноги привели его на крышу.

Откровенно говоря, Анкер абсолютно не помнил, как именно оказался на последнем этаже, поскольку алкогольный туман окутал его разум, но теперь прохладный осенний ветер, принуждающий ёжиться, постепенно возвращал телу способность мыслить. Но, к сожалению, вспоминалось отнюдь не хорошее… первым делом парень осознал, что, скорее всего, к его возвращению Лори будет чертовски зол, как бы ни уговаривал старшекурсника Аллес: тот хотел видеть свою собственность рядом с собой, а не бегающего по лесам (не принципиально, с какой целью), откуда можно было с лёгкостью сделать ноги. А ещё он понял, что «потом», возможно, у него не будет ни хорошего секса, ни вообще связи, если старшеклассника снова заклинит на своих «пунктиках»…

Парень приблизился к краю, глядя вниз. В действительности крыша была не такой уж высокой, учитывая три этажа здания — упасть с такой высоты и не разбиться было проще простого.

— Уходи, — тихо произнёс кто-то охрипшим от плача голосом. — Уходи, я не звал тебя, так что не смей даже приближаться ко мне!

Анкер нервно улыбнулся: он, конечно, подозревал, что многие связи гостей и участников быстро зайдут в тупик, но чтобы довести одного из ребят до подобного состояния… парень с интересом двинулся на звук, чтобы в углу обнаружить сжавшегося и немного растрёпанного парня с карешкой. «Принцесса» выглядел плохо и явно не по своей вине — не все заказчики были хорошими людьми, похожими на Ганша, многие даже не пытались угодить своему партнёру, а просто пользовались правами на временную собственность, принуждая к не самым приятным действиям.

— Ты меня и правда не звал, — Анкер опустился на пол рядом со своим то ли другом, то ли товарищем по несчастью. — Но я принёс с собой сигареты, хочешь?

— Давай сюда, — буркнул тот, стараясь постоянно отводить взгляд.

Парень отодвинулся к бортику крыши, прислоняясь к нему спиной, а затем вытащил из чулка слегка помятую, и всё же вполне себе целую пачку сигарет. Он открыл её, протягивая Присту, и тот со вздохом вытащил одну никотиновую палочку, взял в рот и прикурил, сведя два пальца у кончика сигареты. В это мгновение Анкер сумел разглядеть, что лицо «принцессы» хорошенько подпортил некто, кому пришло в голову, что в порядке вещей причинять боль «арендованным куклам»… под левым глазом Приста красовался большой фиолетовый синяк, один вид которого заставил парня невольно вздрогнуть. Это на собственном теле такие следы казались незначительными, но когда он видел подобное на чужой бледной коже, то волей-неволей ощущал нечто сродни сочувствия.

— Не пялься, — Прист недовольно отвернулся, поворачиваясь той половиной лица, на которой не было следов побоев.

— Что с тобой случилось? — Анкер откинулся назад, глядя в небо, и невольно пожалел, что не прихватил остатки виски — сейчас бы он помог снова отправить разум в «невероятное путешествие», дабы забыть о происходящем в действительности.

— Сказал, что не сосу, — «принцесса» глубоко затянулся сигаретой и тряхнул плечами. — Не всем ведь, как тебе, давать сразу троим…

— И им позволено нас бить? — парень задумчиво смотрел на своего собеседника.

— Нет, но я ведь исключение из правил, — тот выдохнул целый столб дыма, едва улыбаясь собственному остроумию. — Я должен столько, что у меня давно нет права на то, чтобы вообще жить, и только за счёт регулярных выплат за мою работу каким-то образом получается погашать проценты. Можно сказать, каждый день кредиторы решают, что выгоднее: продать меня на органы или пустить по кругу. По-моему, отличная перспектива, не так ли?

Анкер не сказал ни слова. Хотя он сам и жил впроголодь, ему не приходилось платить по чужим счетам, а потому и не было необходимости опуститься до продажи собственного тела. Вполне вероятно, если бы мать была немного более повёрнутой и тратила деньги, которых у них не значилось, то и его судьба выглядела бы как-то так…

— Ты же сказал, что можешь спасти меня вместе с собой, — парень смотрел на то, как тлеет в чужих губах сигарета.

— Скоро мне начислят зарплату, — Прист внезапно повернулся к нему нормально, позволяя видеть и расплывающийся синяк. — Я не хочу продолжать. И, по-моему, лучшим способом было бы подарить свободу тому, кто так её жаждет, что готов буквально на всё…

Анкер закрыл лицо руками:

— Хочешь сказать, что ты собираешься сдаться?

— А что, не похоже? — «принцесса» убрал пряди чёрных волос за ухо. — Хватит с меня этого лицемерия и игр в подстилку. Я даже собой уже не могу быть, потому что ты показал мне, что выглядит это совершенно жалко и как-то по-детски… Иронично, что именно тебя я хотел спасти от всего этого дерьма.

Ему никогда не приходилось останавливать тех, кто прыгает с крыши. Вернее сказать, обычно Анкер даже не поднял бы голову вверх, чтобы заметить мольбу о помощи другого человека, — некогда было. Все силы уходили на то, чтобы продолжать выживать, поскольку иначе он просто не мог. Не представлял, как можно отказаться от всего, что предлагала жизнь, ради сомнительной перспективы смерти, которая и без того в любом случае когда-нибудь наступит.

— Глупо, — Анкер отвернулся, теперь глядя вверх. Солнце уже давно исчезло за горизонтом, но из-за отсутствия деревьев луна, вышедшая из-за туч, вполне себе освещала крышу и двух сбежавших из-под надзора парней.

— Сколько бы я ни старался, это не приносит пользы, — Прист продолжал курить, и Анкер невольно вдыхал дым собственных сигарет, когда сам ещё даже не притронулся к пачке. — Это бессмысленно.

— Дело только в деньгах? — парень заглянул в чужие глаза. «Принцесса» явно ещё не сдался… да, ему хотелось сигануть с разбега в пропасть, и всё же какая-то нить здравого смысла, обвязанная вокруг пояса (тонкая, но неимоверно крепкая), удерживала от этого сумасбродного прыжка. Они смотрели друг на друга так, словно бы увиделись впервые, а затем Анкер первым отвёл взгляд, кивая самому себе.

— Только, — Прист внезапно придвинулся к нему и осторожно уложил голову на плечо парня, продолжая курить. — Это чёртова прорва денег. Мне её никогда не заработать, буду я сосать или нет… я просто не кажусь им привлекательным, потому что не люблю эту поспешность, с которой все занимаются сексом.

Анкер не удержался и, протянув руку, запустил пальцы в чужие волосы. Ему давно хотелось выяснить, каковы они на ощупь, и теперь… мягкие. Этот едва знакомый ему человек, почти что ребёнок, которому всю свою жизнь приходилось работать шлюхой, чтобы хотя бы продолжать жить, отнюдь не заслуживал гнить в подобном месте, насколько бы выгодным ни был контракт. Мысль, засевшая в голове парня, не давала ему покоя. Она была безрассудной и абсолютно идиотской, и всё же… ему и правда хотелось помочь. Спасти кого-то не ради собственной выгоды или удовольствия, а просто потому что любое живое существо этого заслуживает.

— Я дам тебе денег, — он осторожно обнял Приста, пытаясь представить, что действительно стал кем-то по-настоящему сильным и влиятельным; тем, кто может себе позволить спасать других, а не только опираться на протянутые ему руки помощи.

— И чего ты хочешь взамен? — голос «принцессы» стал абсолютно пустым, как будто остатки жизненной силы покинули его насосем. — Секса? Продавать с моей помощью наркотики? Или, может, твой хозяин…

Анкер убрал руки, отодвигаясь и вынуждая собеседника посмотреть ему в глаза. Это оказалось не так-то просто, потому что Прист не желал открываться от слова совсем, но после всё же сдался и со вздохом позволил заглянуть ему в душу. Страх? Да, вероятно, больше всего «принцесса» боялся снова оказаться обманутым, поскольку ему уже не раз и не два приходилось переживать подобное: все вокруг были горазды многое наобещать, а затем исчезали, не выполнив и половины того, о чём так старательно рассказывали.

Самому парню очень повезло, что до Лори он никогда не сталкивался ни с чем подобным.