Капиталист

22

Утром, придя на работу, Туров первым делом пригласил к себе в кабинет  Адиенко. Решив несколько довольно мелких, второстепенных вопросов, он перешел к главной теме.

- Зоя Леонидовна, я хочу вам выразить от меня лично и от Алексея Ильича искреннюю признательность. Не позови вы своевременно подмогу, эта история могла бы завершиться для нас плачевно. Еще раз, большое спасибо.

Туров вышел из-за стола, подошел к Адиенко и поцеловал ей руку. Ему в нос проник тонкий запах дорогих духов. Он, сам не зная почему, поспешно вернулся на свое место.

- И эта вся ваша благодарность? – насмешливо поинтересовалась финансовый директор.

- А что еще? – удивился Туров.

- Я по сути дела спасла вам жизнь. Могли бы за это уделить мне вечер, пригласить в ресторан.

- В ресторан? – Почему-то такая мысль к Турову не приходила. Он просмотрел на женщину. А, собственно, почему бы и нет, она это вполне заслужила. А ему в свою очередь тоже будет полезна небольшая психологическая разгрузка. А то он так закопался в делах, что уже ни о чем  больше и не думает. А это плохо, такой человек становится опасным и для самого себя и для окружающих. - Буду рад вас пригласить провести этот вечер со мной. Надеюсь, вам не будет скучно.

Адиенко встала, улыбнулась.

- Я заеду за вами. Давайте условимся: этим вечером генеральным директором буду я. Ровно в восемь я буду у вашего дома.

 По дороге домой Туров зашел в расположенный неподалеку от дома магазин и частично обновил свой гардероб. Он приобрел рубашку и галстук. Замахнулся было и на костюм, но в последний момент отпугнула цена. Не то, что она была для него неподъемная, доходы вполне позволили его купить. Но он еще не привык одеваться в такую дорогую одежду. Пока достаточно того, что он уже тут потратил не такую уж и маленькую сумму. А у компании еще не все погашены кредиты.

Туров отметил, что он мыслит как настоящий капиталист, сначала думает о бизнесе и уже затем о своем личном потреблении. Хорошо это или не очень хорошо, сразу и не разберешь,  но одно ясно, что в его мозгах произошел определенный сдвиг. И они заставляют его поступать в значительной степени не так как раньше. А когда-то он был прочно уверен, что всю жизнь будет мыслить, как ученый. Но прошло в общем-то немного времени – и такая перемена.

Адиенко прибыла минута в минуту. Правда, Туров на всякий случай вышел из дома немного раньше. И пока он ее ждал, то думал о предстоящем вечере. Все как-то выглядит немного странно, это не очень похоже ни на деловое, ни на любовное свидание. Что-то  промежуточное между ними. А потому не совсем ясно, как следует себя вести и чего ждать. Тем более  Зоя Леонидовна недвусмысленно  заявила, что командовать парадом будет сегодня она. Это означает, что у нее есть определенные планы и намерения. Ладно, посмотрим, к чему все приведет, это даже в определенном смысле любопытно. 

Они ехали по вечернему городу. Адиенко вела автомобиль очень спокойно,  было заметно, что у нее немалый водительский стаж. Туров похвалил стиль ее вождения, одновременно уверенный, но при этом не  рискованный.

- Человек обычно водит машину так же, как и живет, стиль одинаковый, - отозвалась она. -  Я не рискую, поэтому чувствую себя спокойно. Но при этом уверенно прокладываю себе дорогу. Вы заметили, как мы быстро едем.

- Заметил.

- Почему бы и вам это не взять за образец?

- А мой стиль вождения вам не нравится?

Адиенко несколько минут молчала.

- Видите ли, дорогой Олег Константинович, вы водите машину чересчур неровно. Она у вас то летит, то ползет медленно. Но самое главное даже не это.

- Что же?

- Никогда не знаешь, на каком участке и с какой скоростью вы поедите.

- Но что же делать, Зоя Леонидовна, если жизнь совершенно непредсказуема. Утром не знаешь, что будет днем, а днем не ведаешь, что поджидает тебя вечером. Вот сегодня, когда я ехал  в офис, то не представлял, что мы с вами проведем вечер вместе в ресторане.

- Надеюсь, это относится к приятным неожиданностям, - засмеялась Адиенко.

- К более чем.

- Может, вы и не совсем искреннее, но звучит приятно. Тем более мы приехали.

Они вошли в ресторан. К ним сразу же устремился администратор и провел их к столику с табличкой: «зарезервировано». Туров подумал, что его спутница, кажется, все предусмотрела.

Ресторан был очень приятный, но в тоже время не производил впечатления  чрезмерно изысканного заведения. Но Турова больше заинтересовали не интерьеры, а публика.  По ее  виду  было понятно, что она представляет  тот самый класс, к которому теперь принадлежал и он сам.  Адиенко явно привезла его сюда не случайно, она хочет ему указать, где отныне его место в жизни. Значит, она в этом еще сомневается.  И может быть, не только она.

Официант принес бутылку вина и стал разливать его по бокалам.  Туров прервал это его занятие.

- Извините, мы сегодня пить алкоголь не будем.

Адиенко изумленно посмотрела на Турова.

- Почему не будем?

- Зоя Леонидовна, вы за рулем.

- Поверьте, от пара бокалов легкого вина, я не опьянею. Больше нельзя, а эта доза вполне допустимая. Что же касается наших славных гаишников, еще ни разу не было, чтобы они отказывались бы от определенной суммы.

- Дело не в этом. Я нисколько не сомневаюсь, что вы сможете  нормально вести машину. Но есть закон, который не позволяет это делать. А его надо соблюдать.

- Согласна, что законы надо соблюдать, но до определенной степени. Иначе жить становится просто невыносимо.               

- Если законы соответствуют фундаментальным принципам Вселенной, их несоблюдение рано или поздно будет иметь самые печальные последствия.  То, что они еще не наступают, совсем не значит, что ничего не случится в будущем. Я изучал эти вопросы. Вместе с моим учителем, академиком Прокловым мы планировали заняться темой: зависимость нравственных норм от строения пространства. Понимаете, согласно нашей теорией, чтобы человек поднялся на другой нравственный уровень, его сознание должно оказаться в ином измерении, где на него не давит весь гигантский заряд  негативной энергии, отрицательных вибраций, накопившихся там, где обитаем мы все.  Только тогда оно очищается, становится способным ощущать себя по иному. Это одно из следствий теории струн.

- Теория струн, я что-то слышала об этом. Но не более. Хотя не важно, так что не пытайтесь объяснять. Зато теперь понимаю, откуда взялось название компании. Я-то все гадала, что за струна. Даже думала, что это связано с игрой  гитарой. Узнавала, но вы, оказывается, играете только на рояле.

- Я не мог не научиться играть, моя мама закончила консерваторию по классу фортепьяно. Правда, выйдя замуж за моего отца, она ни дня не работала по специальности, если не считать того, что вела кружки для детей и жен офицеров в гарнизонах. Но она сама не считала это важным занятием. Но меня обучала музыке серьезно. К тому же, говорят, что я не без способностей. Даже был лауреатом одного областного юношеского конкурса.

- Теперь мне становятся более понятными ваши поступки, задумчиво произнесла Адиенко. – Все же странно, что вас занесло в эту страшную клоаку - бизнес. Когда с вами общаешься, то возникает полное ощущение, что вы из другого мира.

- Я так не считаю, - резко возразил Туров. – Глубочайшее  заблуждение полагать, что бизнес - это что-то грязное и преступное. 

- Полагаете, самое чистое и светлое?

- Ни то, ни другое. Во Вселенной процессы созидания нового и разрушения старого тесно взаимосвязаны,   одно не может существовать без другого. Но если силы разрушения превалируют, возникают необратимые процессы.  Вы понимаете, о чем я?

- Да. – В голосе  Адиенко не прозвучало уверенности.

- Если в нашем бизнесе вверх возьмет исключительно негативная сторона, мы как государство, как нация будем обречены. Слишком уж мощная  возникнет  тенденция к разрушению. Поэтому нужно не дать ей раскрутиться.

Адиенко молчала, но при этом не спускала глаз с Турова.

- С такими представлениями вам будет очень не просто, - сказала она.

- Я в этом нисколько не сомневаюсь, - засмеялся Туров. – Но знаете, мой учитель академик Проклов, о котором я вам уже говорил, выдвинул теорию о том, что значение человека в формировании, развитии Вселенной существенно выше, чем принято считать. Я разделяю его точку зрения. Вот поэтому я  и решил, что кто-то должен выступить в качестве такой позитивной силы и в бизнесе.

 Адиенко в очередной раз погрузилась в молчание.

- А может, это даже и к лучшему, - вдруг произнесла она.

- О чем вы? 

- Знаете, в чем отличие меня от вас, Олег Константинович?

- Не ведаю, Зоя Леонидовна, но страстно желаю узнать, - улыбнулся Туров.

- Если вы  не понимаете, о чем я говорю,  сейчас, то, уверяю, поймете позже. А вот те слова, что вы произносите и  которые я не понимаю, я не пойму никогда.

- Но я готов всегда им вам разъяснить.

- А вот этого уж точно не надо,  Олег Константинович. Пойдемте лучше танцевать. И  вообще, будем считать, что деловая часть нашей встречи на этом благополучно завершилась.

- И какая же начинается?

- А вот это зависит целиком от нас, - таинственно улыбнулась Адиенко.

Она плотно прижималась к нему, он чувствовал ее тело, как и то, что оно полностью в его власти и готово выполнить все его желания, капризы. В висках застучало, щеки обдало жаром. Он взглянул на свою партнершу, и понял по выражению ее лица, что она прекрасно понимает его состояние.  И сама охвачена сходными ощущениями.

Они вернулись за столик. Туров вдруг почувствовал, что не знает, как и о чем продолжать разговор. Слова куда-то исчезли, а те, что появлялись, были корявыми, совсем не подходящими к ситуации. Их даже было неудобно произносить.

Кажется, Адиенко догадалась об этом.

- Хотите уйти?

- Да, если не возражаете.

- Нисколько, буду только рада, - улыбнулась она.

Они вышли на улицу, сели в машину. Туров не спрашивал, куда везла его Адиенко, он даже почти не смотрел на нее, предпочитал рассматривать проплывающие мимо них картинки  городского ландшафта.

Автомобиль затормозил возле, судя по архитектуре,  недавно выстроенного дома.

- Тут я и обитаю, - сообщила женщина.

Они вышли из машины, вошли в дом, поднялись на лифте на восьмой этаж. И как только за ними закрылась дверь в квартире,  Адиенко прижалась к нему всем телом и впилась губами в его рот.

Они долго и страстно целовались, и Туров все никак не мог насытиться этими сладкими поцелуями. Она оторвалась от его губ, взяла за руку и повела в комнату. Он сразу же увидел большую, широкую кровать.

Они стали быстро раздевать друг друга, а затем обнаженными повались на роскошное ложе любви.  Он не ошибся в своих фантазиях,  у нее было прекрасное упругое тело, а ее большие груди с крупными коричневыми сосками он вспоминал затем и через много лет.  Сейчас же он был полным их хозяином и наслаждался  ими по полной программе.

Туров был с самого начала уверен, что его партнерша – большая искусница в науке любви. И не ошибся. Волны наслаждения качали его, как лодку в океане, и ему не хотелось, чтобы эта качка  прервалась, и наступил бы  штиль. Пусть она  будет продолжаться долго, ведь не случайно знающие люди уверяют, что истинная природа жизни – это бесконечное блаженство.  

Он лег на спину, закрыл глаза, целиком  отдавшись ласкам женщины. Ее губы и руки, словно легкие бабочки, порхали по его телу, и его сознание то исчезало, то появлялось  ненадолго снова, чтобы вновь исчезнуть в потоке блаженства.

Туров почувствовал, как стремительно приближается завершение, он обнял Адиенко, прижал ее спиной к простыне, а сам мягко, но решительно лег на нее. Его там уже ждали, влажный канал принял его мужское естество, как самого дорогого и долгожданного гостя, он  легко заскользил по нему, углубляясь все дальше в теплую и влажную  лагуну любви. 

Он услышал, как закричала Адиенко, ощутил, как прокатилась по  ее  телу дрожь, а  ладони женщины сжали его плечи. И в этот же момент кончил и он.

Она положила голову на его плечо.

- Ты прекрасный любовник, я даже не ожидала.

- Ты в этом уверенна?

- Не сомневайся, - засмеялась Адиенко, - уж в таких делах я разбираюсь не хуже, чем в финансах.

- Странно, я никогда не считал себя классным любовником. Это все благодаря тебе. Вот уж кто владеет этим искусством, так это ты.

- Вполне возможно, что тут есть кое-какая моя заслуга. Но, поверь, она не главная, я просто помогла тебе раскрыться.

- В любом случае спасибо тебе за прекрасный вечер, - поблагодарил Туров. Он привстал.

- Ты хочешь уйти?

- Думаю, так лучше.

Зоя Леонидовна привстала тоже.

- Прошу вас, не уходите. Давайте проведем эту ночь вместе. Мне будет очень приятно.

Туров заколебался.

- Если хотите.

- Хочу!

- Согласен.

Она довольно улыбнулась.

- Хочешь, я сварю кофе.

- Не откажусь.  

Она соскочила с кровати, и обнаженная направилась на кухню.  Туров проводил ее взглядом, он подумал о том, что это тело способно возбуждать его снова и снова.  Но именно этого и следует опасаться.

Когда утром он открыл глаза, за окном уже царил день.   К счастью был выходной, и на работу не надо было ехать. Можно было лежать и лежать…

Из кухни вышла Адиенко в легкой прозрачной рубашке, которая не скрывала ни одной ни  складочки, ни выпуклости  тела.

- Если хочешь, принесу тебе завтрак в постель.

- Давай, - согласился он. - Если память не изменяет, я ел в постели только в детстве,  когда сильно болел. Отец категорически запрещал мне подобные вещи. Считал, что это меня портит.

- Теперь ты можешь себе разрешить и позволить все, что захочешь.

- Пока еще далеко не все. Не тебе мне объяснять, куда уходят наши деньги.

- Зато мы расплачиваемся точно по графику.

- Этого я  и добивался.

- Придет момент, когда у вас будет все, Олег Константинович.

Туров удивленно взглянул на нее.

- У вас дар прорицателя?

- Возможно. Хотя до сих пор я его не ощущала.

- Тогда, с чем связано ваше предсказание?

- Не важно, просто имейте его в виду. А сейчас ешь.

После завтрака они еще раз позанимались любовью. И когда все закончилось,  Туров вдруг почувствовал сильное желание поскорее уйти.

Он стал собираться, Адиенко лежа обнаженной, наблюдала за ним.

- Я хочу, чтобы вы знали, то, что произошло у нас с вами, на  вас не налагает никаких обязательств. Если вы захотите со мной з****************ю еще, я буду только рада. Но если на этом все завершилось, можете не сомневаться, я не затаю на вас никакой обиды.  И женской мести с моей стороны вам не стоит опасаться.

Он посмотрел  на нее долгим взглядом.

- Спасибо, Зоя Леонидовна, я буду помнить, что вы мне сказали. С вашей стороны это очень благородно.