Лабиринт.

1

Анна Бёрнс.

Мир полон верующих слепцов. В каждом городе, в каждой стране, везде есть люди, которые во что-то верят. В бога, приметы, ритуалы...

Чёртовы идиоты!

Я, например, верю лишь в судьбу. Истеричную, гадкую стерву судьбу.

Из-за неё мой отец в больнице, мать мертва, а мачеха, выйдя заново замуж, не желает нас видеть.

Она боится… теперь я понимаю.

Теперь… Когда я стала монстром…

***

Неделя до этого…

— Кэм...—сев на кровать, я глажу тёмные волосы моего спящего мужа.

Кэмерон почти всё время суток прекрасен, но спящий он особенно очарователен.

Его зелёные глаза уже много лет зажигают во мне желание жить.

— Мистер Бёрнс, совещание уже скоро начнётся...—утыкаюсь носом в короткие волосы.

Кэмерон что-то ворчит и наконец-то просыпается.

— Будильник уже двадцать минут назад трезвонил. Голова не болит?—оглядываюсь на окно.—Уже Олсон приехал.—

Кэм пулей вскакивает, на бегу он не очень ровно надевает рубашку.

— Это вчерашняя, ты уверен? Вроде бы финансовый директор не ходит во вчерашних шмотках, да и запах...—

Протягиваю ему пакет с новой рубашкой, которую он купил ещё неделю назад и по понятным причинам забыл.

Когда он уезжает с коллегой, я открываю справочник в поисках номера вызова такси.

Сегодня должна решиться папина судьба…

***

Кэмерон Бёрнс.

Закрывая дверцу машины, я чувствую непонятный холод. Кости в теле застыли на долю секунды.

На крышу «Приуса» сел ворон.

— Кэмерон! Не примерзай к месту, рабочий день начался!—дёргает меня за пиджак кто-то из друзей или коллег. Я не смог в оцепенении разобрать голос.

На ступеньках меня хватает за рукав пиджака какой-то нищий.

Запястье обжигает так, будто его облили раскалённым металлом.

Едва не закричав от боли, я отпихиваю его.

— Гадость… Как ужасно, что такие люди ещё есть на свете...—от высокого голоса Говарда Олсона я вздрагиваю.—А что он сказал?—

— Да так, бред пьяницы...—промямлил я и, обгоняя его, побежал к лифту.

Я понял эти слова только потом.

«Она проклята!»

И в руках у нищего был крест из серебра…

***

Анна.

Психбольница…

Ужасное, пропахшее смертью и безумием место…

— Папа...—трясу за плечо мужчину, спящего у окна.—Папа, проснись! Мы этого добились! Поехали домой!—

Вид у отца немного напуганный. Когда я его видела вне больницы, мне было ещё только десять, а ему шестьдесят.

Я столько боролась за него.

Папа нормальный, он не псих! Просто…

В нашей семье не может быть иначе…

— Папа, ты поедешь посмотреть, где я работаю или тебя домой отвезти?—я открываю окошко в такси, перед этим спросив разрешения у водителя.

— Мой дом продали, я это слышал… Ты можешь приютить ненадолго старика? А где ты теперь живёшь? Я помню, с тобой ещё как-то раз какой-то парень приходил...—отец убирает газету назад в мою сумку.

— Кэмерон Бёрнс. Я уже довольно давно замужем за ним. Сейчас ещё поворот и будем дома...—

Когда, не глядя отдав водителю купюру, я вслед за отцом выхожу из старой жёлтой красавицы «Кроун Виктория», у меня начинает кружиться голова.

Так… Таблетки, таблетки, таблетки…

— Постой, папа, мне поплохело...—вслепую шарю рукой в сумке.

Чёрт…

Кидаю под язык маленькую таблеточку, жду, когда краски вернутся в мир.

Ох… Как-то тяжеловато сегодня…

— Извини за такое поганое наследство… Мы по моей линии все сердечники. Хотя я помню, Изабель мне говорила, что ты любишь кофе.—отец забирает сумку из моих рук.—Всё-таки вещи мои, незачем тебе напрягаться…—

Когда я уходила на работу, отец подарил мне шкатулку.

Она оказалась единственной вещью, что спасла…

И ЗАЧЕМ Я, КАК ДУРА, ЗАБЫЛА ЕЁ?

***

Кэмерон.

В кабинете стало жарко. Даже чувствую, что пот течёт по волосам, но когда подношу к ним руку-ничего.

— Кэм, Кэмерон!—окликает вдруг меня Говард.

Я ощущаю дрожь, как будто от сильной лихорадки. Сердце колотится, словно его расшатали.

— Что?!—пытаюсь восстановить дыхание.

Как больно!

— Ты чего? Сердце?—холодная влажная салфетка прикасается к моему лбу.

— Нет, я в порядке. Жара… Жара виновата...—

Время от времени взгляд мой падает на старые часы.

Когда продавали дом Анны, она забрала некоторые вещи оттуда. В том числе и их.

Джекки, моя секретарша, с тех времён, как часы появились здесь, избегает моего кабинета. Она подала бы заявление на увольнение, но вроде бы в семье её всё не очень хорошо…

Когда Говард ушёл, я достал из кармана наушники и телефон.

Когда дома шумно как в клубе, работать потом уже в тишине просто невозможно…

Игнорируя слабость, я полностью увлёкся бумагами…

***

Брюс Фаулер.

Проводив свою дочь до такси, я сел на диван.

Столько лет прошло… Я не знаю, как в мире мне сейчас себя вести.

Я прожил столько лет…

Взглянув на яркий свет солнца, струящийся из окна, я беру со стола первую попавшуюся на глаза книгу.

«Анна Фаулер-Бёрнс. Душа в слезах.»

Книга моей дочери была о природе снов. Её ужасы оставили неприятный осадок в душе.

Не прочитав и пары страниц, я её захлопнул.

Из вазы выкатился медальон.

О боги!

***

Кэмерон.

Красные капли идут за мной влажной дорожкой.

Когда через дорогу показался Фаулер-хаус, я неожиданно пришёл в себя.

Запястье жжёт острой болью-там, где нищий задел меня своим крестом, обильно шла кровь. Выглядело, будто я что-то выжег на своих венах.

Достав из кармана носовой платок, я перевязал раненую руку.

Фаулер-хаус будто источал неведомые флюиды, притягивающие к себе…

Я провожу пальцами по кованой старой, вернее, древней, изгороди.

Надо найти способ туда попасть…

В витраже отражались автомобильные огни. Я смотрел на это, заворожённый этой космической красотой.

Сердце колотится вот, кажется, уже у горла. Дышать становится чудовищно больно.

У машины, стоявшей неподалёку, лопаются стёкла.

Раскалённый холод… Я не понимал раньше этого выражения в книгах Анны…

Сняв с шеи крестик моей матери, я подумал было выкинуть, но вовремя опомнился и положил его в карман пиджака.

Я пошёл в «Зомбо» пешком. Плевать, что три улицы осталось-к моей любви нужно идти со свежей головой…

***

Анна.

Заревели динамики и включился яркий свет.

Я встаю за синтезатор, ощущая лёгкое головокружение.

Кэм ещё не пришёл? Почему же он ещё не пришёл?

Моё сердцебиение ускоряется. Пальцы скользят по клавишам, но кожей я даже и не чувствую их.

Кэм! Боги! Какой он… Желанный, красивый, бесценный…

А папа когда-то говорил, что Фаулеры прокляты…

Когда рядом такое солнце с лукавыми раскосыми зелёными глазами, жизнь становится светлой… И без того я просто не верю в проклятия…

— Смени меня, Клэр, пожалуйста...—я выхожу и спускаюсь вниз.

Моё сердце жаждет Кэмерона как наркоман дозы.

— Пришёл...—я улыбаюсь. В свете разноцветных софитов он казался фарфоровым ангелом… Моим ангелом...

— Ты уставшая... Много работы было?—ощущая его сильные руки на моих плечах, я будто та же девчонка.

Мы с Кэмом росли вместе и за всю жизнь я никого так не любила. Я всегда была лишь в одной компании-Джеймс "Стайлз" МакГрегор, его сводный брат Джеффри и Кэмерон...

Обернувшись, я вижу Джеффри вдалеке.

— Кэмерон, шоу уже заканчивается… Сядем за столик? По приходу домой готовить уже не хочется… Я с ног валюсь.—

— Если без лука, то мысль о кафе отпадает. Кстати, ты в интернет заходила?—выбрав столик, который больше всех находится в тени, Кэм как джентльмен отодвинул для меня стул.

— Кэмерон, я сегодня по самые локти в синт-попе… Надо было сразу разбирать по группам диски...—

— Что, голова кругом? Ладно, сам расскажу. Сегодня будет алая луна. Возьмём у Джеффри трубу?—

Кэмерон сегодня пьёт слишком много томатного сока. Возвращаясь ещё дважды за музыкальный инструмент, я заметила, что сегодня он падок и на сырое мясо.

— Хорошенький у тебя муженёк, только видно, что старше.—Джеффри ставит передо мной два бокала.

— Я говорила, Джеффри, и не один раз-энергетик и ром в разные стаканы...—вздохнув, я отставляю в сторону стакан.—Ладно… Дай ещё просто ром. Полный до краёв стакан.—

Дойдя до нашего столика, я сажусь и перед тем, как выпить, принимаю таблетку.

— Мне будет хорошо… Мне всегда будет хорошо… С тобой я всегда как на небесах...—я запиваю таблетку ромом.

***

Брюс Фаулер.

Уже пятый раз я смотрю в окно.

Где же моя дочь?

Сегодня кровавая луна и больше всего боюсь этой чёртовой ночи.

Изабель именно после неё стала другой. Она постепенно менялась, так же, как сходят с ума.

Братья… Джонас и Артур… Именно младшие братья нашли тогда меня…

У трупа любимой, единственной, кто покорил моё сердце…

Слёзы текут по щекам от старых воспоминаний.

Так…

Где-то здесь была небольшая сумма денег, которую Анна оставила мне…

Такси на улице я смог поймать быстро.

— Фаулер-хаус, отвезёте меня до Фаулер-хауса?—стукнув по стеклу, спрашиваю я.

— Фаулер-хаус неподалёку. Обогнёте улицу, пройдёте до магазина и там между домов. Это я так, если всё-таки подумаете и побережёте деньги.—сказал парень за рулём.

— В моей ноге железный стержень, так что лучше на это потратить денег.—когда я пролезал в салон на заднее сиденье, много лет назад поставленный стержень напомнил о себе.

Временами кости скрипели, как старая телега. И болят просто ужасно…

Я смотрел в окно, стараясь взглядом отыскать дом, в котором провёл всю свою сознательную жизнь…

***

Анна.

Глубоко вздохнув, я смотрю в потемневшее небо.

— Кэмерон… Я не против самой ситуации… И помню, что у тебя завтра выходной… Давай уже из кустов вылезем! Неловко как-то...—искра алого цвета обожгла мои глаза.

Фамильный кулон Фаулеров…

— Снова представили, что мы-всё те же школьники… Приятные были времена… Я всё чаще теряю их, они ускользают из моей памяти...—Кэм натягивает грязную рубашку.

Моему бесценному мужу 42 года.

Мне скоро будет 33.

В таком же возрасте погибла моя мать.

— Я отсюда вижу Фаулер-хаус. Может быть, нам удастся туда проникнуть?—я вздрагиваю от вопроса мужа.

Я хочу туда и не хочу…

А ключ от Фаулер-хауса на моей шее…