Одержимость

ГЛАВА 5

Кукла. Россия. 2001 год 

Удивительно, но я живу с Лёшей уже неделю. Точнее у Лёши. Хотя, я почти его не вижу. Утром он уходит на одну работу возвращается в обед и ночью снова уходит. Но в принципе я знала, что со свободным временем у него напряг. Зато, я предоставлена сама себе. Конечно, я освоилась. Исследовала его холостяцкое жилище вдоль и поперёк. Даже убрала. Макар был бы в шоке. Я и уборка вещи несовместимые. Но от скуки можно и и петь начать. И я пела, дурным голосом, под диски "metallica" и "Guns N' Roses", которые нашла у Лёши на полке. Особенно меня вдохновил трек "don't cry tonight, baby". Я орала ее как ненормальная, размахивая шваброй и тряпкой. Оленька к нам больше не приходила, но она названивала периодически и ледяным голосом звала к телефону Никитина. А я не могла отказать себе в удовольствии заставить ее ждать и иногда очень долго. Он брал трубку, многозначительно смотрел на меня и прикрывал двери в прихожей. 

Сегодня особо тоскливо. Ненавижу пятницы. Вот люди понедельники не любят, а я пятницы. Потому что другие сидят дома перед телевизором со своими семьями, а у меня, бля, даже дома нет. И не было никогда. Гостиницы, квартиры, виллы, дома объектов и все чужое не моё. Нет, меня не напрягало, но вот по пятницам, я чувствовала себя некомфортно. А когда мне некомфортно я начинаю себя веселить, а когда я себя веселю, то другим уже совсем не до веселья. Так что держись, Лёша, я решила наведаться в твой ночной клуб и пощекотать тебе нервы. Никитин начальник безопасности в модном ночном клубе. А днём в той же должности по частным крутым школам столицы. Я поковырялась в шкафу, подыскивая хоть что-то подходящее для клуба, но не нашла совершенно ничего за исключением той самой джинсовой юбки и короткого топа в которых познакомилась с Лёшей. А что? Чем не прикид? Тем более там все пьяные или накачанные коксом и другой дрянью. Сойдёт. Фейс контроль я всегда проходила. Я открыла сумочку, выудила скудный запас косметики. Ну, может для кого и скудный, а я с черным карандашом на "ты" я могу только с его помощью такой боевой раскрас выдать, что модные стилисты отдыхают. А у меня ещё и тушь есть, и блеск для губ и сиреневые тени. Так что я богатая, вооружённая до зубов. 

Ровно через двадцать минут я удовлетворённо смотрела в зеркало на собственное отражение. Подводка "smoky" длинные ресницы, пухлые губы. В самый раз. Я завязала волосы в высокий хвост на макушке, нашла свои туфли на шпильках. Все бы хорошо, но у меня нет бабла. Те, что оставил Лёша я потратила в супермаркете и на сигареты. За такси заплатить нечем. Ну что, Кукла? Начнём импровизировать? 

Таксист не сразу понял, что денег у меня нет. Даже ещё когда притормозил у клуба, искренне надеялся, что я заплачу. Но его надежды лопнули как мыльный пузырь, когда я стремительно выскочила из его "волги". Толстяк оказался проворным. Догнал меня в два счета и схватил за локоть. 

- Куда собралась? А платить, кто будет? 

Я быстро обернулась на заведение. Возле входа толпа, курят, смеются. Ждут, пока впустят. Черт. 

- Так, я за деньгами. Там внутри мой…родственник работает. Возьму у него и вернусь. Я мигом. 

Толстяк прищурился и усмехнулся: 

- Ты что думаешь, я первый день за баранкой? Тупая отмазка. Давай, плати. 

Я снова обернулась и поискала глазами потенциальный кошелёк. Все с парами. Вот, черт. Повернулась к таксисту.

- Я честно собралась заплатить, правда. Вот забегу вовнутрь деньги возьму и вернусь. 

Мой жалобный тон и несчастные глазки его совсем не тронули. 

- Заливаешь. Тогда паспорт оставь. 

- Я без паспорта. 

Он усмехнулся. 

- Тогда я сейчас тебя в милицию отвезу. Вот там и разберутся с тобой, дрянь малолетняя. 

А вот этого не надо, дядя. В милицию ну совсем никак нельзя. Конечно, Макар меня вытащит, но неприятностей я не оберусь. 

- Давайте вместе зайдём, я деньги у родственника возьму, хорошо? 

Я все ещё надеялась, что смогу улизнуть от него и потеряться в толпе. Похоже, этот вариант ему подошёл. Прихватив меня за локоть, толстячок, на голову ниже меня, в дурацкой рубашке в клетку тащил свою жертву в клуб. Конечно, на входе его тормознули ребята. 

- Куда собрался, дед? 

- Вот эта девушка не заплатила за такси и уверяет, что здесь работает ее родственник, который расплатится. 

Парни переглянулись и усмехнулись. 

- А что за родственник? 

- Никитин, - прошипела я и вырвала руку из цепких пальцев таксиста. 

- Леха что ли? 

Один из охранников заржал, а другой потянулся за рацией. 

- Сейчас позову его. Подождите. Эй, братан, тут телка одна утверждает, что ты ее родственник и что готов заплатить таксисту и за вход? В шею гнать? 

Прикрыл рацию рукой: 

- Звать как? 

- Кукла скажи, - он заржал и закатил глаза. 

- Леха, она назвалась Куклой, прикинь? Чего? – лыбиться перестал, и я с триумфом щёлкнула языком… Выкуси парень, - Понял, да никаких проблем. 

Парень обернулся с удивлением на лице: 

- Хм… правда родственник, хотя чего-то не припомню тебя. 

Толстяк тем временем снова сцапал меня за локоть. 

- Эй, потише там, не дёргай ее. Сколько она должна? 

Охранник отсчитал несколько купюр и вручил таксисту. Тот пригрозил мне пальцем, и наконец-то я избавилась от его навязчивого присутствия. Козел старый. Итак, впереди разговор с Никитиным, который наверняка заплатит ещё одному такому же козлу, чтобы меня отвезли домой. 

- Тебя как звать, кукла? – парень, который расплатился с таксистом, теперь с любопытством меня рассматривал. 

- Маша, а тебя? 

- Женя. Приятно познакомиться. Так кем тебе приходится наш командир? 

- Родственником, - я подмигнула Жене. 

- Так родственником или родственником? – спросил он снова, заглядывая мне в глаза. 

- Это имеет значение? В данный момент? – прозвучало двусмысленно. 

Женя улыбнулся, потёр колючий подбородок. Потом посмотрел на мой откровенный прикид и прищёлкнул языком. 

- Так я интересуюсь со злым умыслом, - сказал он. 

- Даже так? И, насколько он злой? 

- А насколько можно? 

- Всегда нельзя. Так интереснее, - я нагло взяла из его пальцев сигарету и затянулась. Как назло, именно в этот момент пришёл Никитин. Вау…таким я его ни разу не видела. Ему идёт элегантная одежда. Взгляд на Женю, потом на меня. Прищурился. 

- Что за выходка? 

- Мне скучно, Никитин. 

- Давай-ка домой. Мне не до тебя сейчас. Женя, вызови такси, кого-то из наших, чтобы довезли в целости и сохранности. 

Меня это начинало бесить. Домой мне не хотелось. А Никитин собрался свалить. 

- То, что ты меня отправишь домой, не даёт гарантии, что я туда попаду. Просто найду другой способ развлечься. Разве не лучше, если это будет у тебя на глазах? 

Женя смотрел то на меня, то на него, не зная уйти ли ему или остаться и поприсутствовать при столкновении двух интеллектов. Никитин думал ровно две секунды. 

- Хорошо. Сядешь за тот столик и будешь себя очень хорошо вести. Жень, проследи чтоб ей не давали алкоголь и чтоб всякая шваль не клеилась. 

- Женя, проследишь? – я кокетливо вернула ему обратно сигарету. 

- Прослежу, - ответил тот и подмигнул мне. 

Думаю, Женя был и не против. Я посмотрела вслед Лёше, мне стало интересно, через какое время он вернётся? Полчаса? Час? 

Мы с Женей перебрались за столик возле бара. 

- Что пить будешь? 

- Мартини со льдом, - сказала я и облокотилась о спинку стула, закинула ногу за ногу. 

- Мне велели спиртное не заказывать. 

- Неужели? А ты всегда такой послушный? 

Я рассматривала новую жертву. Мне хотелось придумать для него пытку повкуснее. Заодно и для Никитина, когда он вернётся. Определённо Женя не в моем вкусе. Таких, как он, я щелкаю как семечки. Но на безрыбье… 

- Закажи мартини себе и будем пить вместе, - продолжала я искушать несчастного Женю, который следил за моими пальцами, выписывающими круги на столешнице длинными ноготками. Я вдруг царапнула по поверхности, и он вздрогнул. 

- А вы с Никитиным ну…типа и, правда, родственники? 

- Самые настоящие, родные, прям как брат и сестра. 

Пропела я и скинула куртку, вызывающе поставила ногу на краешек стула Жени. Тот глянул на мою лодыжку в чёрном чулке и перевёл взгляд на мою грудь, а потом на губы. 

- Он не говорил мне, что у него такая сестра, - Женя уже не улыбался. 

- Какая такая? 

- Красивая. 

Банально, но все равно вкусно. Хотя бы, потому что Никитина это точно взбесит. 

- Так как насчёт мартини? 

Уже через минуту я с наслаждением потягивала алкоголь. Сделав пару глотков, протянула напиток Жене. Он отпил. Я ему нравилась. Как и всем особям мужского пола с традиционной ориентацией и с нормальной потенцией. Женя клюнул после второго бокала мартини, когда я уже вовсю танцевала, виляя задом прямо у его носа. А так как юбка заканчивалась там, где начинались мои ноги, то он моментами лицезрел краешек моей упругой ягодицы и похоже проблем с потенцией у него точно нет. Меня чуток развезло от мартини. Люблю вот это охренительное ощущение лёгкого опьянения, когда тормоза немножко отказали, но мозги ещё работают. Притом в интересном темпе, работают для того чтобы у собеседника уже никаких тормозов не осталось. Вот это кайф. Женя пританцовывал рядом со мной, норовя лапнуть за талию или за зад, а я ловко уворачивалась, но держала его в тонусе. А потом сама положила руки ему на плечи. Мускулистый, упругий. 

- Маш, а тебе сколько лет? – спросил он, окончательно расслабившись. 

- Это важно? 

- Просто всегда спрашиваю. 

- А что были неприятности с малолетками? 

Видимо зацепила, были. 

- Угадай, - я окунула палец в бокал, поддела льдинку и положила на кончик языка. Женя проследил за моими пальцами и его тёмные глаза загорелись. 

- Семнадцать, - шёпотом сказал он, скорее убеждая себя, чем спрашивая. 

- На этом и порешили, - усмехнулась я и повернулась к нему спиной, вжалась ягодицами прямо в пах и поёрзала. Женя тут же сгрёб меня за талию и прижал плотнее. Но развлечение длилось недолго. Пока у меня из рук кто-то не забрал бокал с мартини. Обернулась, продолжая извиваться в танце. Лёша. Взгляд тяжёлый, хищный. Внизу живота тут же завибрировала пружина, готовая лопнуть в любое время. Какой грозный. Телохранитель, блин. Строгий костюм, белая рубашка, на поясе рация и наверняка там под пиджаком ствол. Только челюсти сжаты и на скулах играют желваки. Похоже это уже его привычное состояние рядом со мной. Не оборачиваясь, бросил Жене: 

- Начинай обход территории. Я тебя сменю здесь. 

Никитин стал между мной и Женей. 

- Я это…Лёш… 

Женька явно смутился от тяжёлого взгляда начальника, пятой точкой почуял неприятности. 

- Иди. До закрытия ровно час. Сделай обход. 

Странный взгляд у моего спасителя. Впервые нечитабельный. Смотрю, и понять не могу. Мне сошло с рук? Или нет? Как только Женя скрылся из поля зрения, Никитин залпом осушил мой бокал с мартини. 

- Мой рыцарь волнуется о чести дамы? – спросила я, все еще продолжая танцевать. 

- Скорее о чести друга, - ответил Никитин и вдруг схватил меня за руку, - это что только что было? 

Лёша насильно усадил меня на стул и устроился напротив. 

- Давай договоримся. Это в первый и последний раз ты мешаешь мне работать ясно? В следующий вышвырну нахер. Поняла? 

- Конечно. 

Я чуть раздвинула ноги и положила руки на колени. Поиграть в Шерон Стоун? Устроить представление? Нет, плагиатус, блин. Да и я в трусиках. Слабенько. Непроизвольно он посмотрел на мои бедра и тут же отвёл глаза. Я сбросила туфельку и снова поставила ногу на стул, прямо между его ног. Невинно хлопая ресницами, заглянула ему в глаза. Это действует. На него безотказно. 

- Я приготовила ужин…что ты любишь на ужин, Никитин? 

Его брови удивлённо поползли вверх. 

- Ты умеешь готовить? 

Да, милый, испанская кухня, французская, марокканская, японская. Любой каприз за ваши деньги…в этом случае за ваши чувства. 

- Я много чего умею…Брат…дядя…друг…папа…я так и не знаю кто ты мне? 

Теперь я красноречиво смотрела на его ширинку. Охренеть, ткань брюк начала быстро натягиваться под моим взглядом. Определённо, если он и владеет своими эмоциями, ЭТИМ он точно не владеет. Вот эта часть его тела все же сотрудничает именно со мной. 

- Так что у нас на ужин? – чуть хрипловато спросил и откашлялся. 

- Сделав ревизию в твоём холодильнике, и с трудом уложившись в ту мелочь которую ты мне оставил, я смогла приготовить суп "Вишисуаз" и "Жюльен". 

Он поперхнулся дымом. 

- Чего? 

- Французская кухня. Кстати, ты всегда на еду реагируешь эрекцией? 

Никитин заказал себе порцию виски, игнорируя мой вопрос, а скорей всего, чтобы потянуть время. 

- Потанцуй со мной, Никитин 

- Нет, я работаю. Но ты можешь потанцевать сама. Никто не запрещает. 

- Значит самой можно, а с Женей нет? 

Лёша резко поставил бокал на стол. 

- Маша…нам нужно серьёзно поговорить. 

- Насчёт Жени? – я улыбнулась и теперь нагло поставила босую ногу ему на колено. Он не сбросил, просто посмотрел мне в глаза: 

- Насчёт всего. 

Я знала, что он мне скажет. Даже знала каким тоном. Я начинаю проигрывать. А проигрывать я не люблю и не умею. Нужно делать резкий разворот в отношениях. Точнее эти отношения должны стать таковыми. Делай свой ход Никитин. А потом я поставлю тебе шах, до следующего хода. Клуб закрылся ровно через час. Мы шли к машине Лёши. Он молчал. Готовился внутренне. Наверняка, вместе с Оленькой придумывали, как от меня избавиться покрасивее. Итак…поехали… 

- Черт, - я всхлипнула и упала на одно колено. Никитин тут же оказался рядом и помог подняться. 

- Все в порядке? 

- Да…нет, я ногу подвернула. Болит. Сильно. 

На глазах слезы. Никитин приподнял меня за талию и донёс до машины, усадил на переднее сидение и склонился над моей ногой, ощупывая щиколотку. 

- Больно? – спросил он, надавливая на косточку, трогая ступню, пальцы…О боже…Это так возбуждающе. 

- Очень, - ответила я, чувствуя острые покалывания внизу живота, искры, пробегающие вдоль позвоночника. Уровень эндорфинов в крови тут же увеличился. Прикосновения его пальцев — это как удары электрошоком, притом по самым чувствительным местам. Вторая рука поддерживала мою ногу под колено. 

- Просто ушиб. Ничего серьёзного, - констатировал он и поднял голову все ещё сидя передо мной на корточках. Вдруг его брови сошлись на переносице: 

- Нет никакого ушиба, да? 

Я, молча, склонила голову на бок и, не отрываясь, смотрела ему в глаза. 

- Нет ушиба, Лёша. Я хотела, чтобы ты ко мне прикоснулся. 

Он резко выдохнул. 

- Маша, завтра я получаю твой паспорт. После этого мы определяем тебя в школу интернат. Я думаю это самое лучшее, что я могу сделать для тебя. Начнёшь новую жизнь. Нормальную. Как у всех. Я буду тебя навещать, обещаю. Ты даже сможешь приезжать ко мне на выходные. 

- Ногу отпусти, - тихо попросила я. 

- Что? 

- Ногу отпусти, я сказала. 

Его пальцы медленно разжались. Он встал с корточек и хотел уже сесть в машину. Но я вскочила и быстро пошла по тротуару: 

- Маша, вернись в машину! 

Да неужели? Не работает. Я пошла быстрее. 

- Маша, давай поговорим, Маша. 

Я сбросила туфли и побежала от него. 

- Кукла, мать твою! 

Резкий поворот головы – подхватил мои туфли и бежит следом. Посоревнуемся спецназ? Ну, кто быстрее бегает? 

- Да пошёл ты! – крикнула я и теперь бежала в сторону набережной, - ты и твоя Оленька! 

Кукла. Израиль 2009 г.

Я узнала его. Как только этот боров вошёл в маленькую спальню, освещённую лишь свечами и красной лампочкой, под потолком, я его узнала. Он мало изменился за эти два года. Немного постарел, но все тот же невысокий толстяк с пивным пузом, жидкими волосами, с сединой на висках. Тот самый, который так усиленно пытался затащить меня в свою постель ещё не подозревая, что я и есть та самая Мири, которой он должен передать секретную информацию.

Я вела его тогда три месяца. Светские приёмы, встречи в ресторанах. До белого каления распалила, как говорится, а потом потребовала диск. Он был в шоке. Никогда не забуду в его глазах металлический блеск ненависти. Ко мне. К женщине, посмевшей играть не по женским правилам, а по мужским.

Вопрос узнает ли меня он. Ассулин. Два года назад, именно от него, я получила пакет, из-за которого погибли все, те, кто помогал мне в том деле. Я не знала, что на диске. Меня никогда не посвящали в подробности. Да и я, за свою не столь длинную, но далеко не спокойною жизнь, выучила одно железное правило – меньше знаешь, крепче спишь. Спала я редко, со стволом под подушкой и всегда неспокойно. Но это уже другой вопрос, совершенно не волнующий моих заказчиков.

Ассулин посмотрел на меня масляными глазками, улыбнулся и тут же выложил двести шекелей на тумбочку. Я презрительно скривилась – урод. Жадная скотина. Это меньше пятидесяти баксов. Такова такса за час с проституткой в Израиле. Дешёвой проституткой. А этот гад мог позволить себе шикарную девочку по сопровождению. Такую как Мири. Когда час с ней мог стоить около штуки баксов и то не в постели. Но я хорошо выучила их менталитет. Израильские мужчины – миф о горячих чувствах и страстях. Жадные, склочные женоневистники. Ненависть к русским и мечта иметь русскую. А русские их используют, тянут бабки, потому что ничего другого не вытянуть. Пусто там, цифры, счета и похоть. Значит тогда купить рашен лове за пару сотен. Иллюзию о красивой белокожей девочке согласной на все ради вот такого жирного борова, которого дома ждёт жена с выкрашенными патлами, морщинистым лицом и вечно орущей глоткой, да семеро детей наглых зверёнышей похожих на маму и папу. Вот и Ассулин туда же. Мразь. Копейки считает. И знает, сука, что эти бабки я отдам хозяину и ещё долго не увижу с них ни агоры. Так я буду выплачивать, и выкупать свой паспорт и якобы содержание в этом гадюшнике.

Он меня не узнал. Тогда я была шикарной блондинкой с голубыми линзами, а сейчас брюнетка и линз нет и автозагара тоже. Он грузно сел на постель и сбросил ботинки. Подозвал меня пальцем. Я подошла, улыбаясь и кокетливо, строя глазки.

- Наташа?

Кивнула и села к нему на колено. Смотрит похотливо мне в вырез платья, гладит грудь. Я не вздрагиваю от омерзения. Я умею отключаться. Меня этому учили.

- Хороший Наташа…красивый.

А то, конечно красивая. За пятьдесят баксов ты бы не лизнул кончик моих прошлогодних туфель.

Он потянул меня за руку вниз, предлагая стать на колени и сделать ему минет. Я кивнула на душевую, надеясь за это время обдумать свою тактику, но он засмеялся и ещё настойчивей потянул вниз. Я снова кивнула на душ.

- Давай…отсоси. Я не в душ пришёл, - сказал он на иврите и сжал мои волосы.

И он силой толкнул меня на колени.

- Время пошло. Начинай.

Я медленно расстегнула его ширинку, поглядывая на него из-под ресниц, он поглаживал мои волосы и закрыл глаза. Я же протянула руку к его пиджаку, брошенному на пол, и осторожно достала шариковую ручку из кармана. Когда мои пальцы грубо сжали его яйца, он охнул и в тот же момент, наверняка, почувствовал дикую боль - острие ручки впилось ему в пах.

- Ну что, Ассулин? Не узнал? Жаль…как жаль. Только попробуй дёрнутся и твои яйца превратятся в яичницу. Только попробуй! Сейчас помнишь меня? А? Помнишь…Куклу? Помнишь пакет который отдал мне в Яфо? В порту?

Он тяжело дышал, судорожно сжал простыни. Не издал ни звука.

- Чего ты хочешь?

Чего я хочу? Чтобы ты падаль свёл меня со своим партнёром и помог выбраться из этого дерьма. Вот чего я хочу. Я так ему об этом и сказала. Иначе копия диска прямо сегодня ляжет на стол главного следователя полиции Тель Авива, а тот найдёт ей применение. Ассулин долго молчал, потом потребовал дать ему сотовый. Шариковая ручка все ещё впивалась в его сморщенную мошонку, пока он разговаривал с кем-то из своих.

- Убери это. Давай спокойно поговорим. Ты ведь не хочешь меня убивать, а хочешь договориться. Так вот - я не могу разговаривать, когда ты держишь меня за яйца.

Его голос слегка дрожал, и я убрала руку от его паха. Он тут же застегнул штаны и встал с постели. Глубоко вздохнул и пригладил волосы. Он нервничал. Наверняка лихорадочно прикидывал – представляю ли я реальную опасность или нет.

- Не задавай много вопросов, Ассулин. Просто вытащи меня отсюда, и забудем об этом. Просто дай уйти.

Он дрожащими пальцами достал пачку сигарет и закурил. Не ожидал. Наверняка ему обещали, что никто из той операции в живых не остался. Никто кроме меня. Да и есть ли я?

Прошёлся вдоль комнаты, посмотрел в окно. Принимает решение. Значит не уверен, что я блефую. Значит боится.  

- Сейчас за мной приедет мой водитель, а потом подумаем, куда тебя деть. Как ты здесь оказалась, Буба?

Я усмехнулась. Как? Как смогла, так и оказалась.

Оливковые глаза марокканца сверлили меня насквозь, он был зол. Дьявольски зол и напуган. Уверенна, что уже завтра от владельца этого заведения останутся одни воспоминания – его с дерьмом смешают. А вот я? Я реальная проблема. Он не знал, блефую ли я насчёт диска. Впрочем, как и я не знала, что на нем. Но могла предполагать. Раз из-за него убили как минимум пятнадцать человек. Если этим делом занималась я – то здесь замешана госбезопасность. Так что неприятности у адона*1 Ассулина могут быть конкретные, похлеще, чем оторванные яйца. И мне он этого тоже не простит. Такие не прощают. Вернёт сдачи. Ничего – я готова.  

Ровно через полчаса мы вышли из трёхэтажного здания, и я полной грудью вдохнула горячий воздух раскалённого города. Август – самый жаркий месяц в Израиле. Асулин на меня не смотрел, он закурил еще одну сигарету и кивнул мне на машину. Я залезла на заднее сиденье и нервно усмехнулась. Значит, на диске было нечто, что могло его «свалить», если я так быстро вышла отсюда. Так что козыри все ещё у меня в руках. Теперь я лихорадочно думала о том, как попасть в камеру хранения на тахане мерказит*2 в Тель Авиве. Там спрятана моя кредитка и новые документы, а потом я затаюсь. Сниму квартиру где-нибудь в Бней Браке и затеряюсь среди досов*3. Перевоплощаться я умею. Потом…Пофиг, что потом. Я никогда не думала о завтрашнем дне – у меня есть только сегодня. Завтра вполне может не быть, если Призрак найдёт меня, а он всегда дышит мне в затылок. Отстаёт всего на шаг. И очень скоро поравняется со мной. Вот тогда я умру. Неужели зря убегала так далеко, пряталась? Мне бы до камеры хранения добраться, флэшку достать и передать кому нужно, может прикроют тогда мой зад и то сомнительно. Хотя, это всё, что у меня осталось. Маленькая ерундовина с такой бомбой внутри, после которой полетит очень много голов. Я припрятала. Знала, что будет такой момент. Ради этого и пёрла в эту пустыню, с бедуинами и несчастными тупыми шлюхами, которые сдохнут здесь от наркоты или побоев.

«БМВ» с затемнёнными стёклами быстро мчалось по улицам Тель-Авива. Я не знала, куда. Но Ассулину хоть и не доверяла, чувствовала, что он не посмеет меня у***ь. Не знает, насколько я блефую. Так что у меня есть время.

Но я ошибалась, недооценила противника. Моя ошибка. Меня учили предвидеть наперёд, а я устала. Притормозила. Выдохлась за несколько недель безумной гонки.

Меня завезли на окраину Тель-Авива, за парк «А Яркон». Среди недели, ночью, там почти никого нет. Ни живой души. Могла бы насторожиться, а я лишь боролось с усталостью и сном. Машина резко притормозила, и Ассулин обернулся ко мне:

- Выходи, сука. Вот теперь поговорим.

И прежде чем я успела что-то сказать дверца «БМВ» распахнулась, и чьи-то руки вытащили меня наружу.

Вначале меня били. Методично, ногами в живот и под ребра. Их было человек пять, не считая самого марокканца. Ассулин громко кричал, чтоб по лицу не попали. И это давало надежду – значит не убьют. Значит, просто мстит падаль за то, что осмелилась, «опускает», как говорят по-нашему. Меня распластали на капоте машины, содрали трусы, раздвинули ноги, придавливая к горячему металлу. Я закрыла глаза и стиснула челюсти. Я знала, что сейчас будет.

 Ассулин первым вогнал в меня свой короткий толстый член. Я старалась ровно дышать, не кричать и не стонать, справляться болью и приступами паники. Я выживу. От этого не умирают. Тихо…Мири…тихо…

Они насиловали меня по очереди. Впятером. Били и снова трахали, разными способами. Я сломала ногти до мяса, счесала колени и ладони, когда они швыряли меня на асфальт, на колени, перед их расстёгнутыми ширинками.  Я не сопротивлялась. Если начну, то меня покалечат. Просто закусить губы и терпеть. Отстранится от реальности. Не думай, Мири. Ни о чем не думай. Я слышала их стоны, звериное сопение, рычание и маты, всю ту грязь, что они выливали на меня и старалась не думать ни о чем. Потом. Эти раны я залижу потом. Сейчас только выжить. Любой ценой. Мне казалось, что это никогда не кончится, минуты стали столетиями, боль слилась в одну яркую ослепительную точку и жгла все тело.

Когда они закончили, я сползла с капота и упала на колени. Ноги подгибались и дрожали. Невыносимо болели скулы. Мысленно, как автомат, я прислушивалась к собственным ощущениям. Я цела. Внутренних повреждений нет. Меня затошнило, и я вырвала прямо на асфальт. Запах рвоты и их спермы снова скрутил пополам. Болели ребра. Болело все. Я не могла встать. Меня подняли под руки. Ассулин подошёл ко мне, выпустил дым мне в лицо, он усмехался, но глаза оставались холодными, царапающими:

- Ты, русская сука, могла не угрожать мне, а попросить. Я вспомнил тебя.

Достал из кармана салфетки «сано» и вытер кровь на моем подбородке. Я тяжело дышала, с трудом смотрела ему в глаза. «Ничего тварь…потом рассчитаемся…потом мать твою…когда-нибудь я спляшу на твоей могиле».

- На меня будешь работать. Мне нужна такая умная и красивая сука, как ты. Я и тогда предлагал, но ты отказалась. А теперь ты в заднице, Кукла. В полной заднице. Я все узнал о тебе. Да, мои парни быстро работают. Так вот…никто за тобой не придёт. Тебя слили. Теперь ты принадлежишь мне. С сегодняшней ночи. Отработаешь.

Я посмотрела ему в глаза и судорожно глотнула. Болело горло, пекло кожу головы, они повыдирали мне волосы клочьями. Меня все ещё тошнило, а по спине стекал холодный пот.

- Под кого скажу под того и ляжешь. Не бойся, платить буду хорошо. Очень хорошо. Я все ещё помню, что ты там болтала про диск. Откажешься, тут и сдохнешь. Похороню тебя на дне этого озера. Здесь тебя не скоро найдут. Теперь ты будешь добывать информацию для меня у своих русских.

Словно в доказательство его слов меня снова ударили по рёбрам, и я обмякла в их руках.

- Ну как, Кукла? Согласна?

Захотелось послать его матом и сдохнуть. Сейчас. Просто сдохнуть. Выживать уже не хотелось, медленно начиналась истерика, я сдавала позиции. Пыталась отстраниться, но не получалось. А если просто сейчас впиться в горло Ассулину и выдрать пальцами его глаза? Они убьют меня на месте. Разве так плохо умереть? Мёртвые не плачут. У мёртвых не болит сердце. На секунду подумала о Мишке. Увижу ли его снова когда-нибудь? Хоть раз в жизни? Не только на фотографии…а вживую. Услышу ли его голос? Я обязана выжить…ради него. Все на что я пошла. Разве это было сделано впустую? Я не умру сегодня…я постараюсь не умереть завтра. Миша меня ждёт.

- Да, мать твою, согласна, - прохрипела я и закрыла глаза.

- Вот и хорошо моя милая. Верное решение. Умное. Достойное, такой девочки как ты. Мы ещё сработаемся. Вот увидишь. В машину ее. Везите на Виллу. Приведите в нормальный вид и ко мне.

Я не плакала. Только закрыла глаза и стиснула зубы. Я переживу. Я живучая, как кошка. Я точно переживу…Бл…как же хреново. Просто на душе на несколько шрамов больше. Если у меня все ещё есть душа. Ведь была когда-то…когда-то я даже умела любить…Воспоминания резанули по нервам. Я слишком слабая чтобы не думать…меня сломали. И сейчас у меня нет сил собрать себя по кусочкам. Но я соберу. Обязательно. Немного времени…Я ещё дам сдачи. Больно, до крови.