Ангел - искуситель

Глава 3.1

Я нарочито вздрогнула, полезла в сумку за мобильным (да-да, он у меня на виброзвонке стоит, чтобы сотрудников от работы не отвлекать!) и, тщательно прикрывая экран рукой, приложила его к уху.

– Да, привет, – пробормотала я негромко, но так, чтобы Галя слышала. – Прекрасно… Да, смогу… Там, где обычно? Отлично, до встречи. – Я сделал вид, что отключила телефон.

– Так что, уходишь? – тут же спросила Галя.

– Да, пожалуй, сегодня ухожу, – ответила я, жизнерадостно улыбаясь.

И если в этом кафе я окажусь одна; если он за мной не пойдет; если он даже не заметит, что я ушла… Тогда я сегодня же сама начну с Галей разговаривать. В женском туалете. В отдельной кабинке. Шепотом. И пусть только спросит, о чем!

Этот решительный план позволил мне продержаться до обеда. Ровно в час дня я поднялась и, пожелав всем приятного аппетита, гордо прошествовала прямо к выходу. Благо, потеплело – за курткой к вешалке идти не нужно.

Он материализовался на первом же лестничном пролете.

– Ты куда? – озадаченно спросил он.

Вот то-то же! 

– В кафе, – процедила я сквозь зубы.

– В кафе? – переспросил он еще более удивленно. – А мы договаривались идти в кафе?

– Нет, – сдержанно ответила я, – мы договаривались, что ты будешь разговаривать с коллегой и держать меня в курсе, – сделала я особое ударение на последних словах. – Не говоря уже о том, чтобы ставить меня в известность хотя бы о том, где ты находишься.

– Так тебе же, как мне показалось, не понравились знаки моего присутствия, – насмешливо бросил он.

Ах, он еще и насмехаться надо мной будет! Вот не поддамся на провокацию! 

– Во-первых, я не говорила, что они мне не понравились; а во-вторых, они отвлекали меня от работы, – ответила я с достоинством. – А в-третьих, мы не договаривались, что ты либо подаешь мне те знаки, какие хочешь, либо никаких.

– А… – протянул он. – Наверное, тебе нужно было дать мне более четкие инструкции…

Остальная часть пути в кафе прошла в молчании.

Как только мы сели за столик, к нам тут же подпорхнула официантка и, одарив моего ангела ослепительной улыбкой, спросила: – Все, как обычно?

Он улыбнулся ей в ответ – правда, не так жизнерадостно – и сказал: – Да, все, как обычно.

Как только она отошла, я вежливо спросила: – Могу я поинтересоваться, что тебе рассказал Галин … твой коллега?

Он как-то вяло махнул рукой, не поднимая глаз: – Да ничего он мне еще не рассказал.

Точь-в-точь, как я и думала! 

– О чем же вы столько времени беседовали?

– Мы еще толком не беседовали, – ответил он еще более неохотно.

Да он просто издевается надо мной! 

– Чем же вы занимались все это время? – Настойчивость, главное – настойчивость. Пусть сразу смирится с мыслью, что от меня ему отмахнуться не удастся.

– Татьяна, – поднял он, наконец, на меня глаза – лихорадочно блестящие, – первая встреча в такой ситуации – всегда непростая. Меня вон и Анабель вчера предупреждала. А этот, по-моему – какой-то особо недоверчивый.

О, вот это уже кое-что! Раздражение мгновенно сменилось любопытством. 

– Что значит – недоверчивый?

– Любому из нас трудно поверить в возможность такой помощи. – Он вдруг усмехнулся. – Я бы и сам тогда … ну, ты помнишь … не поверил. – Я понимающе кивнула. – И этот, как и следовало ожидать, принял меня за одно из… – Я опять кивнула, давая ему понять, что продолжать не нужно – я поняла.

– Но ты его переубедил? – спросила я, озадаченная таким поворотом событий. Если Галиного ангела придется неделю уговаривать, что мы им добра желаем, а Галю потом – и того дольше… Когда же я к делу подключусь?

– В целом, – поморщился он.

– В каком смысле – в целом?

– А в том смысле, что мне еще не одна, наверное, встреча с ним понадобится, чтобы сказать с уверенностью, что он мне поверил. – Он как-то странно тряхнул головой.

– А какой он? – не смогла удержаться я от банального вопроса.

– Вертлявый, – тут же ответил он.

– Да нет, – поправилась я, – как он выглядит?

– А я откуда знаю? – Он даже закашлялся от удивления.

– Да ты же с ним полдня провел! – возмутилась я.

– Татьяна, да какое мне дело до его внешности? – У него как-то странно сморщилось лицо, и он опять тряхнул головой. – Я его не видел, я его только чувствовал; и он меня тоже. Мне важно, что он делает и что при этом думает. Вот голос у него, правда, противный, – задумчиво добавил он.

– Вот видишь? – тут же подхватила я. – А говоришь, что внешность роли не играет. По внешности первое впечатление складывается, а оно зачастую правильным оказывается.

– Ага, – он закивал головой, – я по твоим родителям заметил.

– Речь сейчас не об этом. – Я ни на какую провокацию не поддамся! – А как ты думаешь, когда можно будет устроить так, чтобы ты меня с ним познакомил?

– Что? – Он опять зашелся в приступе кашля.

– Но ты же сам сказал, что я тоже участвую в этом деле! – Я поняла, что нужно быстро задавить его сопротивление если не логикой, о которой он понятия не имеет, то хоть массой аргументов. – Вот мне бы и хотелось познакомиться со всеми соратниками…

– Татьяна! – Он вдруг резко поднял руку, и я не закончила свою массу аргументов. – Я тебя очень прошу: только не сегодня. У меня и так голова еле-еле соображает.

Я вдруг внимательно всмотрелась в его лицо и… Господи! Глаза блестят и слезятся, наверное – то-то он щурится все время. Говорит с хрипотцой и кашляет. А вчера еще и чихал весь вечер. Лицо раскраснелось… Я быстро приложила ладонь к его лбу – и чуть не отдернула ее.

– Господи, да ты заболел!

– Да ничего я не заболел, просто немного не по себе, – естественно, отмахнулся от меня он.

– Да какое не по себе – ты же горишь! У тебя все тридцать девять, наверное! – воскликнула я, быстро соображая, что же сейчас делать. – Давай так: возвращаемся в офис, и я пойду к Сан Санычу – отпрошусь домой, и на завтра, наверное, тоже. Скажу, что плохо себя чувствую…

– Татьяна, не надо, – решительно прервал меня он. – До вечера я продержусь, и потом – я с этим идиотом еще не закончил. Мне же пришлось на полуслове прерываться и за тобой бежать, – добавил он укоризненно.

Опять обзывается! Да ладно, пусть обзывается, как хочет – лишь бы выздоровел. Мне вдруг так стыдно стало, что я его, больного, на улицу вытащила…

– Ты точно до вечера доживешь или может, сейчас в аптеку сходим? – спросила я. – Тут за углом есть одна, я на прошлой неделе все окрестности изучила.

– Не переживай – выживу, – усмехнулся он.

Пообедав, мы вернулись в офис. Всю дорогу я на него искоса поглядывала. Да нет, на ногах, вроде, держится, и глаза пока еще не закатываются… На лестнице я успела шепнуть ему: – Если что, немедленно зови меня, – и он исчез из вида.

После обеда я ни минуты не могла усидеть на месте. Я ерзала на стуле, то и дело подпирала голову рукой, чтобы уставиться – вроде как в задумчивости – на кухонный стол (Никакого движения!), и постоянно ловила себя на том, что вздыхаю и потираю лоб рукой. Как оказалось, такое мое поведение пришлось весьма кстати.

Около четырех часов над моим левым ухом опять послышался шепот.

– Татьяна, давай, наверное, отпрашиваться. Что-то мне совсем нехорошо.

О Боже, он уже и шепчет в нос! Словарь, словарь, где словарь? Я рывком раскрыла его, где придется, и склонилась над ним, спросив уголком рта: – Совсем?

– Да на меня чих напал, я уже не могу сдерживаться, скоро точно кто-то услышит.

– Хорошо. Сейчас. – О, отлично, наконец-то воображение заработало! – В кабинете у Сан Саныча стань прямо за мной, слева. Мне для правдоподобия почихать придется, так что, когда я тебя локтем толкну…

– Да я не могу по заказу, – буркнул он.

– Хорошо. – Я быстро скорректировала план действий. – Когда тебе захочется чихнуть, толкни меня под локоть.

– Ладно, – шепнул он, и я встала из-за стола.

– Галь, ты знаешь, я, наверное, домой пойду. Что-то я простыла, по-моему, – сказала я Гале.

– Что, серьезно такой сквозняк был? – обеспокоенно спросила она. – То-то я смотрю – ты как на иголках.

– Да не знаю, – ответила я, – может, я вчера … переохладилась. – От последнего слова у меня прямо зубы заныли – вот говорила же я ему! И лицо, судя по всему, сделалось … подходящее.

– Ну, иди, выздоравливай скорее! – В Галином голосе звучало искреннее сочувствие.

В кабинете у Сан Саныча мой ангел так расчихался, что я едва смогла выговорить просьбу отпустить меня домой из-за плохого самочувствия. Через каждое слово мне приходилось прикрывать лицо ладонью и отчаянно встряхивать головой. После трех чихов я даже перестала отнимать руку от лица, чуть придавив ею нос, чтобы голос звучал гнусаво. Сан Саныч тут же отпустил меня, велев оставаться дома, пока окончательно не выздоровею. 

– Не так, как на прошлой неделе, – назидательно напомнил мне он, и я покраснела, вспомнив свой прогул в тот первый после отзыва моего ангела день. Отлично – сойдет за лихорадочный румянец.

Вернувшись к своему столу, я вызвала такси, собрала сумку, и мы покинули офис под дружные пожелания скорейшего выздоровления. До часа пик было еще далеко, пробок на дороге, слава Богу, не было – через двадцать минут мы были дома.