Сказ о цветке и лютне

Глава 5: Тишина перед громом

Слухи распространялись подобно пожару. Одна искра — и всё королевство, вплоть до границ Улуа, было охвачено разговорами о предстоящей пышной свадьбе. Горожане обсуждали новость везде. Куда ни сунь нос — услышишь сплетни:

— Эльфийка — самая настоящая.

— Она маленькая, всего восемь лет.

— Нет, ей тринадцать. Король отвоевал её из плена чудовищ!

— Она может у***ь человека, заставив растения пустить корни в его теле!

— Говорят, её родители вырастили её из цветка.

— Кошмар, а привезла с собой эльфа, умеющего песней заставить душу богу отдать!

Ларк и Лили не успели и дня провести в Рокдене, как о них пошли гулять целые легенды. Несмотря на то, что новость о эльфах обрастала всё новыми сказками и даже ужасающими небылицами, люди мечтали хоть глазком увидеть чужеземцев. Даже улуанцы не могли не шептаться, тихо занимаясь отвёденной им работой с самого утра.

Ларк проснулся довольно рано от назойливого шушуканья под дверью. Менестрель вообще привык к тому, что стоит вставать с рассветом солнца, но после долгой дороги он был бы не прочь и вздремнуть час-другой. Однако разговорчики не позволяли. Лесные эльфы имели чуткий слух. Ларк был бы рад сейчас остаться частично глухим. Он прекрасно понимал людей с их любопытством, знал, что рано или поздно их интерес ослабнет, нужно просто подождать. При этом эльф готовился к вороху глупых вопросов, на которые будет отвечать ежедневно... стоило составить список. Взглянув в окно, мужчина улыбнулся, подошёл к тазу с водой и омыл лицо. Окончательно проснувшись, пожевал мяты — и готов был к труду и обороне. Прежде чем разведывать королевство, ему было просто жизненно необходимо проведать принцессу. Ларк страшно волновался за подопечную. Его привязанность к ребёнку была куда важнее тёплых солнечных лучей за окном... даже важнее такого нового и притягательного мира.

Шум за дверью уже утомлял. Глубоко вздохнув, Ларк быстро подошёл к двери и распахнул её. Компания парней и девиц посыпалась на грубый каменный пол, не ожидая внезапного появления. Все удивлённо хлопали глазами, собирая одеждой пыль. Бард только и смог, что по-доброму усмехнуться. Хотят хлеба и зрелищ? Кто он такой, чтобы отказывать?

Он галантно подал руку молоденькой горничной, которая сидела на полу ближе всех к нему. Девушка раскраснелась, пытаясь прикрыть заалевшие щёчки густой косой, но от поданной руки не отказалась. Эльф быстрым движением поднял даму на ноги и учтиво склонил голову.

— Моё имя — Ларк Адерин. Я королевский менестрель.

Все были просто сражены остроухим юношей. Остальные дамы тоже быстро поднялись на ноги, смущённые своим любопытством. Как было не засмотреться на огненно-рыжего, высокого и тонкого мужчину, который ещё и вёл себя не хуже придворных кавалеров. Мужчины же наоборот — стали подозрительнее относиться к новенькому.

— Дол. Просто Дол. В королевской конюшне тружусь! — громко объявил о себе крупный мужчина с бритой головой и огромными ручищами.

Дол отодвинул вздыхающих и шепчущихся девиц в сторону, буквально нависнув над Ларком тяжёлой статуей.

— Приятно познакомиться, Дол. Сразу видно, что лошади вас слушаются, — широко улыбнулся эльф.

— В смысле? — редкие брови конюха поползли вверх.

— Чувствую, что животные любят вас, а рука крепкая и знающая своё дело, — льстиво отозвался эльф.

Дол сразу же заулыбался и с силой хлопнул по тонкой спине менестреля. Ларк чуть лёгкие не выплюнул, но держаться было нужно. Ему тут теперь жить. Поэтому бард быстро смекнул, что стоит искать индивидуальный подход к каждому. И начнёт он с прислуги — у тех и связей на самом деле полно, и ходы разные во дворце знают.

— Ох, мистер Адерин, вы, наверное, голодны? — скромно опустила глаза та самая, которой и помог подняться Ларк.

— Я совсем не против позавтракать в такой приятной компании. Но для начала я очень хотел бы повстречаться с принцессой. Это возможно? — менестрель с надеждой посмотрел на прислугу.

Одна из горничных вышла вперёд. Она была одета в чёрное платье с красивым кружевным передником. Хотя женщине было около сорока, она была совсем не дурна собой.

— Принцесса, скорее всего, всё утро будет занята. Сейчас жуткая суета. В данный момент, я уверена, уже прибежали портные, снимают мерки для платья. Многое, конечно, уже приготовили ещё до вашего приезда, но всё равно, дел слишком много. Хотя, думаю, я могу вам помочь... но уже после обеда, когда солнце будет высоко. Будет уже поспокойнее, — женщина ласково улыбнулась.

— Тогда... не думаю, что мне есть смысл искать аудиенции. Было бы лучше позавтракать, — Ларк расслабился. — А как ваше имя? — обратился он к горничной.

— Бет — моя жена, — Дол ревниво взял женщину за руку, недобро нахмурившись.

Понимание людей у эльфа вызывало трудности, но он старался быть внимательным и проявлять учтивость ко всем. Тем более — после разговора с солдатами. Зариться на чужих жён не в природе эльфов. Поэтому бард взял в ладони скреплённые руки пары, ободряюще посмотрев в удивлённые лица.

— Молодец, что бережёшь супругу, счастья вашему дому, — тут же отпустил менестрель руки.

— Это ты сейчас чего? Заговор какой? — Дол от смущения тут же отпустил тоненькую ручку Бет.

— Ничего особенного, наш народ чтит брак, — на этих словах бард поставил точку в отношении к своей персоне.

Ни один муж не будет теперь косо смотреть на менестреля. По крайней мере, если дамы и будут поглядывать на эльфа, то будут знать — тот не посмеет тронуть чужую жену. Прислуга спешно раскланялась и разбежалась по своим делам. Вместе с бардом остались Бет, Дол и Сара — помощница на кухне. Мужчину повели в поварню, где обедала кухонная прислуга. Дол иногда присаживался там на минутку, прежде чем продолжить заниматься своим делом. Взяв свой завтрак, все отправились на улицу. Сегодня солнце было благосклонно к труженикам. Жаркие утренние лучи не слишком пригревали спину, а лёгкий ветерок приятно холодил кожу. Неужто всему виной прибывшие эльфы? Если это так, то люди будут ещё сильнее рады чужеземцам. Утренний паёк был весьма скуден: кружка сильно разведённого кваса да ломоть грубого хлеба. Ларк не имел права жаловаться, он прекрасно понимал, что страна находится в плачевном состоянии, и в первую очередь страдали простые жители.

— Дол, скажи, каковы у вас порядки? Я не слишком хорошо знаком с вашими обычаями, — бард надкусил хлеб и медленно зажевал.

Дол почесал затылок, посмотрел в одну сторону, в другую... но так и остался сидеть с кружкой «разведёнки». Что рассказать, с чего начать? Бедняга даже показался сам себе каким-то глупцом, хотя умел читать и писать.

— Давай лучше сам скажи, каков ты есть. Уже понял, что нежные вы существа. Ты не обижайся, ладно? — Бет легонько хлопнула мужа по руке, призывая к порядку, а Сара тихонько хихикнула.

— Нет причин обижаться. Ну, оружие держать в руках могу, с лошадьми управляться умею... Грамоте обучен, да и саму принцессу обучал, — Ларк пожал плечами.

Дамы были в восторге. У людей всё распределялось. Родился в семье, где определённым ремеслом занимались — по наследству все секреты и передадутся.

— Так ты, получается, не хуже королевских советников. Даже удивительно, что тебя в западное крыло поселили, — покачала головой Сара, запивая завтрак.

— И правда. С твоими талантами, да покои в центральном крыле иметь, — подала голос Бет.

— Не думаю, что король позволит, — задумчиво пожевав губу, Ларк продолжил трапезу. — А в городе у вас как? Видел улицы длинные, как кишка, и домов много... — тут же сменил тему.

— Да просто всё. Город давно разросся, только не советую в переулки соваться. Чернь всякая шатается, кто места себе не нашёл. Богатые вообще без сопровождения по улицам не ходят: нарвёшься на грабителей — пикнуть не успеешь. Ещё и бесятся, что король всю казну на стражу тратит... а сами и рады прибрать остатки. Вот и получается замкнутый круг. Если стражу не снаряжать, то не смогут подавлять восстания. Да ещё и вонь такая сейчас стоит... Улуанцев вообще нечем кормить стало, мрут, как мухи, трупы сгребают и за стеной сжигают, — Дол перевел дух, снова почесал затылок. — А принцесса-то ваша... правда Рокден спасти может? Людские маги на такое не способны, да и помогают, только когда выгоду для себя видят, нам то и предложить нечего. Как король объявил, что союз с эльфами собрался заключить, так мы и не сразу поверили. Слышали о вас, что живёте в лесу, да только мало кто вас видел.

— Да-да, кстати, уже весь дворец знает, что принцесса как колдовать начала, так вся комната разрослась цветами. Фрейлин напугала, — Бет заговорщицки оглянулась, будто подслушивал их кто.

Ларк гордо подбоченился, смакуя сказанные слова.

— Мы ведём торговлю только с ближними маленькими странами и то закрыто. Воевать — не воюем. А не видят нас — так это лес скрывает. Правители сплетаются душой со своей землёй, а родному дому отдают свою силу. Вот лес и оберегает своих детей. В каждом из эльфов есть немного силы. Но в принцессе её даже больше, чем в нашей королеве, — Ларк не стыдился поставить принцессу выше Блюбелл, ибо знал, что говорит правду. Так что только гордился подопечной.

— Ничего себе! И ты умеешь?! — Сара подсела ближе, положив тонкие пальчики на руку эльфу.

— Умею, но слабо.

— Покажешь? — Сара не могла отвести восхищённого взгляда, да и супруги заинтересованно переглянулись.

Ларк уже начал составлять список вопросов, которые стоило сразу пресекать. При этом он понимал, что Лили точно не упустит момента. Принцесса, как научилась природной магии, так частенько использовала где надо и где нет. Ларк не любил демонстрации, считая, что сила — дар. От души, не для потехи. Но пока его цель — обрести союзников, так что придётся потерпеть.

Положив ладонь на стол, менестрель тихонько запел. Горничные прикрыли глаза, вслушиваясь в мелодичный голос. Он сплетался с ветром, стремился к солнцу, одаривая всех теплом. Неразборчивые слова — но их и не было нужно понимать, все словно чувствовали, что знали песню с рождения, но давно забыли. Природная магия убаюкивала, как мать — дитя. Ларк продолжал водить руками по столу, слегка покачиваясь из стороны в сторону, подаваясь ветру, следуя его потокам. Дол тоже не остался равнодушным, ему нестерпимо захотелось вернуться в детство, когда мама поутру давала стакан парного молока, а отец уже звал на конюшню, показать нового прекрасного и могучего жеребца королевской четы. Мелодия медленно стихала, унося с собой умиротворение, возвращая слушателей в реальность. Они будто пробудились от сладкого сна, когда открыли глаза.

— Недурно, — первым пришел в себя Дол.

— Дорогой, смотри! — взвизгнула жена, дёрнув мужа за рубаху.

По щекам Сары и вовсе покатились слёзы. Она не сдержала всхлипа... и тут же со смехом подскочила со скамьи.

— Это чудо! Это такое чудо! — лепетала молодая девушка, кружась вокруг своей оси.

Вся земля, что окружала конюшню, буквально несколько минут назад была сухой и безжизненной. Трещины испещряли её. Сейчас всюду были ромашки, они усеяли землю белоснежным ковром. Троица не могла поверить своим глазам. Проходящая мимо стража также обратила внимание на чудеса, начав переговариваться, с любопытством сорвав пару цветков. В то утро Ларк буквально стал звездой. Однако дела сами собой не сделаются, поэтому менестрелю предложили не сидеть в комнате, а пойти разведать дворец, только пока стоило миновать центральную часть, чтобы не мешать подготовке. Поначалу бард думал пойти в город, но быстро отказался от этой идеи. Он ещё не знал местности, да и уж слишком приметный — ещё попадёт в беду. Он решил, что изучение замка — отличная идея, а ещё лучше — наведаться в библиотеку. Сара уверила Ларка, что когда принцесса освободится, и если захочет его увидеть, то его непременно позовут.

                                                                                           ***

Переселение в другие покои произошло в тот же вечер. Принцессе бы не позволили находиться в помещении, похожем на лесную нору. Хотя сама девочка была бы не против — она привыкла, что во дворце дома всюду были растения. Иногда поутру, только распахнув глаза, можно было почувствовать аромат цветов и услышать порхание бабочки в комнате. В Рокдене такое неприемлемо! Король сказал, что его невеста будет жить в других покоях — значит, так и будет, а эту пакость — немедленно убрать!

Лили с самого утра не давали продыху. Если вчера её словно никто не замечал, то сегодня вокруг неё так и крутились то фрейлины, то горничные, то портные, то ювелиры. Лица менялись перед глазами девочки целым калейдоскопом. Не успевала принцесса ответить на один вопрос, как ей уже задавали другой. Где король? Где Ларк? Она не может вот так решать, что ей нравится, что нет. Кружева и шёлк буквально пролетали перед глазами, изящную ткань прикладывали к девочке, примеряя, какой цвет будет лучше.

— Нежно-голубой, я вам говорю! — настаивала Лу.

— Конечно, розовый, глупая! — стукнула ладошкой по столу Анна.

— Может быть, её высочеству нравятся бриллианты? — подал голос ювелир, открыв шкатулку с тяжёлым колье.

— Ни в коем случае, они не будут сочетаться с шёлком! — встрял портной.

Лили испуганно крутила глазами, пытаясь разобраться во всех этих тряпках и драгоценных камнях. Как хорошо было дома — не было накрахмаленных воротничков, тяжёлых каркасов, огромных перстней. Чаще всего одевала мама, а иногда своё слово мог вставить и Ларк.

Ларк. Как ей его сейчас не хватало. Вся эта кутерьма невероятно надоела. Лилиан не любила ни розовый, ни голубой. Ей не нравились тяжёлые бусы и броши. Она вообще бы с удовольствием спряталась под одеялом и не вылезала до самой церемонии. Пока все спорили, Амая всё время наблюдала за госпожой. Рабыня сочувствовала эльфийке, понимая, что та даже сказать ничего не успевала, пока все так кричали. Но чем она могла помочь? Ей и слова вставить непозволительно. Так и стояла Амая с платьями в руках. Внимательно посмотрев на свёрток, который был брошен ей самым первым, улуанка улыбнулась. Все посчитали, что белый — слишком банален. Даже на фасон не взглянули. Амая, бочком продвигаясь вдоль стены, подошла к Лилиан, которая опустила голову, не желая слушать весь этот балаган. Фрейлины? Как же! Бабки базарные!

Амая незаметно спихнула платье, и то упало к ногам принцессы, никто этого не заметил, кроме Лили. Она удивлённо посмотрела на упавший лёгкий свёрток и подняла глаза, встретившись с весёлыми искорками глаз чужих. Лилиан отношение Амаи приободрило, она развернула платье, посмотрев на него внимательнее. Жемчужно-белая ткань струилась по пальцам, будто была вовсе нематериальной. Квадратный воротник расшит прозрачным бисером, напоминающим утреннюю росу. Длинные рукава были почти до пола, напоминали те, что Блюбелл любила носить, когда ей не нужно было ковыряться в оранжерее в цветах. Воспоминание о маме отозвалось болью в груди. Девочка прижала платье к себе, чётко понимая, что наденет его, и только его. Принцесса решительно встала со своего места, все тут же замолчали.

— Ох, как оно тут вообще оказалось? — портной хотел забрать платье из рук Лилиан, но та крепче вцепилась в ткань.

— Нет! Я решила, что надену его.

— Но ваше высочество... — Анна держала в руках пышное розовое платье, и Лили с отвращением посмотрела на него.

— Я надену его, никакое другое не принимается! — голос дрожал, но Лилиан была настроена решительно.

Никто и не смел перечить принцессе, будущей королеве... ну, кроме короля. Но ему не было дела до всяких тряпок, лишь бы невеста выглядела подобающе, остальное его не интересовало. Белое, серое, красное... хоть серо-буро-малиновое — всё одно! И сейчас все лишь тихо опустили голову, подчиняясь принцессе. Амая также опустила голову, но, в отличие от остальных, ласково улыбалась, радуясь за вдохновение принцессы.

— Как прикажете, ваше высочество, — подчинились все.

— Когда я смогу увидеть Ларка? — уже скромнее спросила принцесса.

— Скоро. Но для начала... король просил вас прийти на трапезу в зал к одиннадцати часам, — Анна осторожно взяла платье из рук Лили и передала портному. — Расправить. И что ей всё этот бард?.. Только о нём и говорит, — уже тише добавила фрейлина на ухо Лу.

Лилиан примерила выбранное платье. Ткань села по фигуре, юбка в пол скрыла туфельки, а шлейф длинной жемчужной волной тянулся сзади. Лилиан осторожно подняла руки. Она не ошиблась — и правда, рукава как у мамы. Нежное касание к ткани, чтобы уйти ещё на мгновение в ностальгию. На шею надели кулон с большим гранёным фиолетовым камнем на золотой цепочке. Сам драгоценный камень был в золотой оправе. Серёжки в тон кулону — также оплетены золотыми завитками.

— Вы прекрасны, принцесса, — льстила Анна, отойдя на пару шагов.

— Король будет в восторге! — пискнула Лу.

Лилиан оглядела себя в зеркало, повертелась вокруг своей оси, шевельнула острыми ушами, отчего сережки колыхнулись. Подойдя к рабыне, которая смотрела на всю эту красоту исподтишка, стараясь не привлекать к себе внимания. Лили заглянула в лазурно-синие глаза рабыни с трепетной надеждой, будто её мнение было окончательным.

— Амая, а ты что скажешь? — в вопросе Лилиан сквозила нерешительность.

Амая восхищённо посмотрела на принцессу, не сдерживая восторга, ведь ей позволили высказать свое мнение... а это многого стоило. Она видела перед собой маленькую, совсем не готовую к правлению, девочку. Но что-то в её взгляде было, что заставляло верить... верить в лучшее. Перед рабыней стояла её госпожа, перед которой хотелось склонить голову, ведь она подарила ей свободу! Улуанка надеялась, что добрые намерения не будут похоронены под тяжестью жестокого мира, и наивный ребёнок вырастет в мудрую правительницу.

— Королева... — только и прошептала Амая.

Одно-единственное слово отозвалось в сердце Лилиан великой радостью. Плечи расправились, спина выровнялась, а с щёк сошёл стыдливый румянец. Она чувствовала себя куда увереннее, чем некоторое время назад. Лили не была сильной, но все надеялись, что таковой именно и будет!

«Я не подведу вас, мама и папа!».

***

Завтрак проходил в огромной столовой. Король не изменял своему вкусу ни в одном помещении замка. Золотые, алые и бордовые оттенки фигурировали даже в трапезной. Иногда встречались и древесные, и тёмно-синие, но они были не так заметны перед основными цветами Волка Рокдена. Вокруг короля сидели его советники, неизменно всюду следующие за своим повелителем. Всего Лили их насчитала пять. Она даже удивлялась тому, зачем Ранделу столько. У её отца было всего лишь двое, и то не многословны. Эти же лорды весь завтрак обсуждали политику, спорили, и ни на минуту не замолкали. Лилиан тихонько сидела напротив короля, жевала кусочки поданного запечённого мяса и листья салата, запивая кислым соком. В комнате было невероятно сухо и горячо, настолько, что Лилиан приходилось часто и неглубоко дышать. Лёгкие горели при каждом вздохе, воздух буквально жёг внутренности.

— А вы как считаете, принцесса? — раздался вопрос сбоку.

Лилиан чуть не выронила вилку.

— Прошу прощения, я отвлеклась от разговора, — промямлила принцесса.

Король недовольно покачал головой, всматриваясь в нежное девичье личико.

«Ей ещё учиться и учиться».

Совет короля состоял из лордов, каждый из которых занимал достаточно высокий пост. Казначей Вёрджил Браун занимал свою должность уже достаточно давно, и был ближе всех к королю. Именно Вёрджил был сторонником того, что стражу нужно оснащать в первую очередь, а остальные траты были второстепенными. Браун был довольно крупным мужчиной, с огромным животом, толстыми и короткими пальцами, которые довольно виртуозно справлялись даже с самыми мелкими монетами. Его глаза-пуговицы были так же остры, как и много лет назад, несмотря на то, что он постоянно имел дело с кучей бумаг. Именно он сейчас обратился к Лилиан, внимательно разглядывая её.

— Я говорил, что после того, как дела королевства придут в норму... с вашей неоценимой помощью, разумеется, — добродушно улыбнулся казначей. — Стоит устроить небольшой переучёт в казне. Я уверен, она к тому времени будет полным-полна...

— Я не могу дать вам однозначный ответ, господин... Браун, — кое-как вспомнила Лили имя чиновника. — Ведь магия наполнит поля силой не за один день. На это потребуется какое-то время.

— Вот вам и хвалёная эльфийская сила! — генерал-фельдмаршал граф Гюнтер Акст хлопнул по столу тяжёлой рукой.

Король сверкнул карими глазами. Гюнтеру пришлось умерить пыл. Мужчина никогда не был скромен и тих. Вояке были присущи резкость и частые всплески агрессии. Именно по этой причине Акст лишился глаза, который ему выкололи в уличной драке. Нелепая случайность... Всю жизнь, с того момента, как мальчику стукнуло пять лет, он беспрерывно тренировался. Так что неудивительно, что темноволосый мужчина добился таких успехов, и теперь служит у короля на такой высокой должности.

— По крайней мере, наше положение очевидно улучшится. Люди будут благосклоннее к короне, — ухмыльнулся третий мужчина за столом. Это был канцлер Клаус Штемпель — довольно странный мужчина. Лилиан порой казалось, что он чем-то болен. Клаус был ещё достаточно молод, но лицо его было неприятного, желтушного оттенка, тонкие бледные губы часто дрожали, как и его пальцы. Жиденькие волосы собраны в хвостик на затылке так туго, что кожа головы всегда была сильно натянута. А от единственного взгляда его раскосых глаз у Лили по спине бегали мурашки. Будто со змеёй разговариваешь.

— Оставьте дитя в покое, — незаинтересованно отозвался ещё один из сидевших за столом.

Распорядитель двора Адам Бург больше остальных понравился Лилиан. Стройный мужчина с небольшой стриженой бородкой и медового цвета глазами. В его руках было даже больше власти, чем, наверное, у казначея Вёрджила. Адам был мягким на вид человеком, но хорошо помнил, кто нанимался королю на службу, и знал даже последнего поварёнка в лицо и по имени.

— Всё названное сейчас неважно, господа. Сначала принцессе нужно предстать перед Господом и стать полноценной женой короля. Вечером будет омовение. В Сатреадане ведь не осматривали тело девы, верно? — раздатчик милостыни медленно повернулся к королю.

Последний из совета его величества — архиепископ Карл Кирхенбаум. Мужчина с бесконечно ласковым и испуганным взглядом бледных, почти бесцветных глаз. Одежда, даже несмотря на такую жаркую погоду, была закрытой и застёгнутой на все пуговицы. Лилиан внутренне усмехалась довольно сильным залысинам, которые уже ничем не скрыть. Они делали голову архиепископа похожей на яйцо.

— Так. Сначала всё необходимые церемонии. Кстати... Моя будущая супруга так ничего и не сказала о моём дворце, — все выжидательно посмотрели на принцессу.

Лилиан кусок в горло не лез, когда на неё так пристально смотрели. Что она могла сказать? Она бы с радостью отозвалась о том, что ей невероятно душно, фрейлины её утомляют, а от красно-чёрной гаммы её бросало в дрожь. Но Лили лишь мило улыбнулась.

— Величественен, как и его правитель, — Лили помнила, как Ларк говорил ей о том, что если она не может сказать что-то хорошее искренне, то надо придумать это самой.

— Далеко пойдёт, — не удержался от ехидного комментария Вёрджил Браун, промочив пухлые губы салфеткой.

— Девочка превосходно себя держит, ваше величество. Вы выбрали достойную невесту, — ухмыльнулся канцлер Клаус, от его змеиного голоса Лилиан вздрогнула.

— Думаю, пора заканчивать с трапезой. Я бы хотел остаться со своей будущей супругой наедине, — строго сказал король, развалившись в высоком кресле и посмотрев на съёжившуюся Лили.

Принцесса не успела оглянуться, а советников уже и след простыл. Даже приборы словно испарились.

— Не могла бы ты подойти ко мне, Лилиан? — и снова формальный тон испарился, как тогда, рядом с бушующей рекой на стоянке отряда.

Лили чувствовала себя беспомощной перед взором карих глаз, ей было страшно сопротивляться. Она тихонько встала со своего места и подошла к мужчине, но не смогла найти в себе сил посмотреть ему в глаза. Стены давили, а мрачные тона ещё сильнее усугубляли положение.

Она встала перед мужчиной — не слишком близко, но достаточно, чтобы до неё можно было дотронуться. Король взял принцессу за руки, осторожно притянул ближе, ощущая, насколько холодные ладони у девочки. Он поднял руку, провёл пальцами по острому ушку, отчего принцесса задрожала.

— Боишься? — хрипло произнёс Рандел.

Лили крепко зажмурилась, закусив губу до боли, но головой помотала. Она врала, нагло врала. Рандел видел это.

— Посмотри на меня, — приказал он.

Медленно открыв глаза, принцесса взглянула на лицо короля, словно впервые. Она рассматривала страшный шрам, грубые черты, остановилась на тёмных хищных глазах.

— Никогда не давай зверю чувствовать твой страх, ему это нравится, — улыбнулся король, отпуская эльфийку. Скоротечный шаг назад принцессы вызвал лишь самодовольство.

— Что ты хочешь, Лилиан? — внезапный вопрос застал девочку врасплох. Бедняжка даже не знала, чего, собственно, хочет. Она хотела увидеть Ларка, хотела домой к родителям, или вовсе закрыться от всех... но Рандел явно спрашивал не об этом.

В её голове возник образ светловолосой рабыни с ясными синими глазами. Эта совсем ещё юная девушка четырнадцати лет сделала так, что Лили почувствовала себя лучше. Она оказалась одна среди тех, кто был ей чужим, а Амая была ласкова с ней, и ей хотелось отплатить тем же.

— Ваше величество, позвольте Амае быть моей горничной, — эльфийка решительно подняла молящий взгляд на короля.

Рандел облокотился на спинку стула, заинтересованно разглядывая будущую супргу.

— Кто такая Амая? — лениво бросил король.

— Всего лишь рабыня.

— И тебе приглянулась рабыня? — усмехнулся Рандел. — Ладно, бери. Считай её своим свадебным подарком. Хочешь платить — плати ей, но она будет под твоей протекцией. Надоест — снова пойдёт мыть полы в оковах. Первый и последний раз, когда я позволяю взять рабыню на службу. Ты делаешь меня мягким, Лилиан.

— Благодарю, ваше величество, — улыбнулась Лили, прижимая руки к груди. Скромный жест понравился Ранделу, и он не отказал себе в удовольствии провести широкой ладонью по молочно-белой щеке.

Получив разрешение уйти, эльфийка мигом рванула на выход. Дела на вечер закончились, а значит, она могла увидеться с Ларком. Она и не представляла, как же соскучилась по нему... а ведь прошло лишь чуть больше дня.