Сказ о цветке и лютне

Глава 6: Свадьба

Двери распахнулись, и Ларк смог сделать шаг в просторную гостиную принцессы... но его тут же снесла с ног маленькая черноволосая комета.

— Я так соскучилась! — пищала Лили, усевшись на эльфа верхом и прижавшись к его щеке макушкой.

— Господи, Лилиан, ты же принцесса! Принцессы так себя не ведут! — тут же «включил наставника» бард, боясь, что в любую минуту в покои ворвётся стража, и его утащат под руки.

Мужчина не мог не признать, как он счастлив видеть свою малышку, поэтому, несмотря на суровый тон, он улыбался. Даже отруганная, эльфийка продолжала крепко обнимать друга.

— А ну-ка! Сейчас как накажу плохую девочку! — Ларк подхватил принцессу как пушинку на руки и стал щекотать под рёбрами.

Она заливалась звонким смехом, отбрыкиваясь и пинаясь. Пыталась перехватить длинные пальцы менестреля, отомстить за «суровое наказание», но куда ей было бороться со взрослым мужчиной... Её попытки были тщетны, и спустя минуту «мучений» наставник сам прекратил, продолжая хихикать. Лилиан глубоко и часто дышала, вся раскрасневшаяся и счастливая. Буквально на секунду задумавшись, хлопнула себя по лбу.

— Ох, я совсем забыла, я хочу тебя кое с кем познакомить! — малышка нетерпеливо бегала вокруг, пока бард отряхивал штаны и жилет.

По правде говоря, отряхивать было не от чего — полы мыли до блеска. Но такова уж была сила привычки.... Уж слишком часто Ларк блуждал в лесу. Не один раз приходилось спать в траве где-нибудь в глубине родного леса. Он помнил ещё дни своей юности, когда убегал из дома, прихватив лишь лютню, и пел ночами, забываясь.

Тогда, при правлении прежнего короля, Олиила, Ларк ещё мог быть ветреным эльфом. Веселился до утра, распивал вино, рассказывал небылицы и истории. Он не задумывался о семье или чём-то подобном, рад был свободе. Вскоре у владыки Олиила родился сын Демиургс. Славный добрый мальчик любил книги, и мог днями напролёт читать толстые старинные фолианты, чем радовал наставников и учителей. Ларк тогда очень увлёкся балладами из дальних краёв: мог распевать их везде, придумывая свои мотивы, переделывая слова, подбирая ноты. Этими песнями и заинтересовался юный принц, услышав их поутру из окна библиотеки. Так Ларк и Демиургс подружились. Другие дети в королевстве часто собирались подле них, внимательно слушая менестреля и играя с принцем в догонялки. Позже Демиургс начал осваивать и военное дело, но постоянно увиливал от занятий, так толком и не пристрастившись к оружию, хотя управляться с ним ему пришлось научиться.

Болезнь короля Олиила сильно подкосила королевство — никто не верил, что совсем ещё молодой Демиургс сможет править мудро и справедливо. Но Ларк всегда был рядом со своим другом, уверяя, что тот справится. Смена правления была быстрой, торговые пути обрывались, многие не хотели иметь дело с молодым королём, но Демиургс не отчаивался, налаживая внутреннюю политику, наплевав на бывших союзников. Ларк решил полностью углубиться в науку, чтобы помочь молодому правителю всем, чем мог.

Блюбелл была одной из многочисленных претенденток на звание будущей жены короля, но никто в её кандидатуру особо не верил. Многие думали, что такая болезненная эльфийка не сможет родить здоровых наследников. Но Блюбелл сразила короля не своей силой, отвагой или мужественностью, о нет... Девушку хотелось оберегать, как сокровище. С помощью мягкости и ласки Блюбелл делала Демиургса сильнее, он чувствовал себя лучше, нежели рядом с прыткими и хитрыми эльфийками. Ларк поддержал решение своего друга и был первым, кто благословил их брак.

А потом появилась Лилиан. Никогда не имевший семьи сам, Ларк всегда тянулся к девочке. Ему нравилось читать ей сказки, нравилась её улыбка и звонкий смех. Друг не раз спрашивал, почему не заведет свою семью, но бард лишь отмалчивался, пожимал плечами. Эльфы — натуры хрупкие, им сложно отдать кому-нибудь сердце. Ларк, конечно, ещё по юности не раз испытывал что-то схожее с влюблённостью, но никогда это чувство не могло перерасти во что-то большее. Он не находил среди эльфиек своей суженой. Поэтому Демиургс был не против того, чтобы воспитанием его дочери занимался именно менестрель. Король верил, что тот сможет найти счастье хотя бы в его чаде, раз своей семьи у него нет.

Перед тем, как встретиться с Ларком, Лилиан помчалась в свои покои, где рабыня Амая драила пол щёткой, да так старательно, что её тонкие пальцы раскраснелись. Лили лукаво улыбнулась, доставая заветный ключик, что ей передал Адам Бург, хотя решение короля его очень удивило. Амая не верила своим глазам. Ни разу, ещё с момента покорения Улуа, раба не освобождали. Амая, сидя на мокром полу, без браслетов на ногах, плакала так громко, что Лили уже хотела звать лекаря, но девушка уверила её, что всё хорошо, и она невероятно благодарна за такую щедрость. Лилиан была горда собой, теперь у неё есть целых два друга. Она почему-то верила синим глазам бывшей рабыни, верила в её доброту и искренность. Девочка наклонилась вперёд и нежно провела по светлым волосам Амаи.

— Я очень надеюсь, что ты отрастишь красивые длинные волосы, — улыбнулась принцесса, не брезгуя сесть на мокрый пол. — А теперь бросай грязную щётку, и мы тебе подберём другое платье!

Не прекращая лить слёзы, Амая последовала за госпожой, решив, что навсегда станет другом для юной принцессы.

— Ларк, знакомься. Это Амая. Она теперь тоже мой друг! Здорово, правда? — Лилиан гордо упёрла руки в бока, широко улыбаясь, подёргивая острыми ушками.

Скептический взгляд мужчины внимательно оценил четырнадцатилетнюю светловолосую девушку. Вроде только на год старше его маленькой Лили. Подросток с угловатыми формами и короткими волосами. Рабыня? Эльф посмотрел на ноги девушки, и удивился, не заметив браслетов. Амая, поймав взгляд эльфа, смущённо постаралась скрыть ноги под подолом платья, которое доходило лишь до щиколоток. Оно было куда приятнее тех тряпок, что она носила ранее. Красивее и изысканнее.

— Приятно познакомиться с вами, принцесса только о вас и спрашивала два дня, — улыбнулась Амая совсем легко, почти незаметно.

— Да, я тоже рад познакомиться с той, что не дала заскучать Лили, — как-то отстраненно ответил Ларк. И тут он понял чем отличалась эта молодая девушка — взглядом.

В глазах принцессы была наивность, детский восторг и любовь к миру. В глазах Амаи — страдание всей её жизни. Она улыбалась ему, смотрела на госпожу с благодарностью, но боль за ширмой нежности не утаить. Ларку было жаль новоявленную горничную, и он был рад, что его Лили сделала такой шаг, даже стало интересно, как она выпросила такой подарок у Рандела.

— Тебя не обижали, хорошую комнату дали? Если нет, я прикажу выделить тебе другую. Нет, я сейчас же потребую дать комнату в центральной части! — Лилиан подняла пальчик вверх и забавно топнула ножкой.

— Всё хорошо, милая. У меня замечательная комната, всё устраивает. Лучше скажи, как ты себя чувствуешь? — бард подошёл к эльфийке и ласково погладил по голове.

Принцесса всегда могла побыть ребёнком рядом с другом, не строить из себя взрослую. Вот и сейчас, несмотря на третьего в комнате, она позволила себе расслабиться, почувствовать себя в безопасности. Тем более, Амая уже получила расположение госпожи и не собиралась мешать друзьям провести немного времени вместе. Улуанка вежливо поклонилась.

— Ваше высочество, я могла бы пока подготовить все необходимое для вечера, — Амая не поднимала глаз, ожидая ответа.

— Спасибо, я была бы тебе благодарна, — взмахнула копной чёрных волос Лили, прижимаясь к Ларку.

Амая, в последний раз с теплотой посмотрев на эльфов, вышла из комнаты.

— Я не хочу вечером в их храм. Они сказали, что будут смотреть, дефектная ли я или нет. Как я могу быть дефектной? Меня никто не трогал, я даже с мальчиками не водилась! — позволила себе захныкать принцесса.

Ларк ласково гладил девичьи плечи, пытаясь хоть немного её поддержать в нелёгком пути. А ведь она не представляла с чем столкнётся... Возведя глаза к потолку, менестрель мысленно помолился Матери-природе. Потом он опустился на колени перед Лили, стараясь заглянуть в её глаза.

— Эй, милая, послушай. Это их порядки и обычаи. Мы обязаны их уважать. Не принимай так близко к сердцу, слышишь? Теперь это место будет твоим домом, и нам придётся со многим смириться. Ты сильная девочка, правда? — он приподнял за подбородок лицо малышки.

Слабая улыбка тронула девичьи губы, будто их обладательница сомневалась в словах друга. Тяжело вздохнув, девочка взяла себя в руки и улыбнулась уже шире, уверенее. Эльф встал на ноги, уверенный, что его подопечной стало немного легче. Оглядев хоромы, отметил довольно сдержанную гамму, пройдя по комнате заглянул в ванную, слегка присвистнув. У прислуги такой роскоши, конечно, нет. А спальня — вообще отдельный мир. Огромная кровать, которая стояла посередине, около стены туалетный столик с трельяжем, удобный диванчик в нише, рядом резной комод, а в углу огромный шкаф с геометрическим орнаментом. На удивление даже самого барда, в этой комнате больше фигурировали синие тона, разбавляемые все теми же золотыми акцентами. У короля и королевы будут позже общие покои, однако, именно эти комнаты оставят за королевой, в которых она может потом побыть в одиночестве. И Ларк был уверен, что Лили будет часто приходить сюда.

Принцесса осторожно взяла друга за руку и подвела к огромному окну.

— Посмотри, — она указала вниз, на сухой кусочек земли, огороженный небольшим забором, где было несколько неработающих фонтанов. — Я бы очень хотела сделать там свой сад, как у мамы. Думаю, ей бы понравилось, — Лилиан подняла голову, чтобы уловить солнечных зайчиков в огненных волосах Ларка.

Менестрель подавил в себе тревоги и переживания.

— Это будет замечательный сад, дорогая! — Ларк подхватил принцессу и закружил по комнате, вызвав восторженный смех.

В дверь постучались. Стража.

— Мне пора. Но я всегда рядом.

— Ты будешь петь на моей свадьбе? — эльфийка крепко сжала пальцы друга.

— Конечно! Это будет лучшая песня! Даже король Рандел не сможет придраться, — самоуверенно усмехнулся эльф, поцеловав подопечную в лоб.

Бард покинул покои принцессы, обменявшись взглядами со стражей. Видел в их глазах недовольство. Пока ему позволяют, он будет пользоваться привилегиями, и приходить к принцессе, чтобы поддержать и успокоить. Пока она сама его не прогонит.

***

Музыка играла нескончаемо, а город будто был в огне. Огоньки вспыхивали и гасли, чтобы вновь зажечься, мерцали, создавая чарующий образ столицы. Шумный народ уже успел выпить вина, празднуя будущий союз своего короля и эльфийской принцессы. Смех прокатывался по всей площади перед дворцом, наплывами взрываясь то в одной группе, то в другой. Народ веселился, улыбки не сходили даже с лиц суровых стражников. Сегодня их жизнь изменится, сегодня эльфийская магия насытит сухую землю Рокдена силой. Поля покроются зеленью, воздух станет влажным и приятным. Цветочные ароматы наполнят город, а сладкие плоды вновь появятся на столах у простых горожан. Пока люди шумели внизу, перед дворцом, в самом замке заканчивались последние приготовления. Прислуга расставила последние приборы, все горничные давно были на своих местах. Когда Бет увидела среди коллег новенькую коротко подстриженную Амаю, чуть не выронила поднос с кубками. Бывшая рабыня — теперь горничная! Вот это номер! Бет осталась довольной умениям девушки, и только порадовалась за новенькую. Амая всё ещё чувствовала себя весьма неловко. Привыкшая ходить с браслетами на ногах, она передвигалась так, словно они ещё были на ней. Но Амая никогда не была неловкой, всю неуклюжесть из неё выбили палками в самом раннем возрасте. Теперь, что бы ни делала девушка, всё у нее получалось. Особенно — оставаться незаметной среди гостей и успевать передавать закуски и напитки.

Лилиан уже облачили в платье, вплели в волосы серебряные нити, а драгоценные камни украсили шею и острые ушки будущей королевы. Ноги подкашивались от страха и волнения. Принцесса беспокоилась не только за свадебную церемонию, её волновало как она справится с обменом силы с новым домом. Ведь она сегодня отдаст много магии, чтобы напитать землю. И все мысли и волнения Лилиан приходилось переживать самостоятельно. Горничных вместе с Амаей отправили вниз, оставив каких-то старых фрейлин, которые не произносили ни слова. Женщины безмолвно наряжали девочку, скрупулёзно придираясь к каждой складочке. Лилиан видела по их глазам, чувствовала кожей, что выбор платья они не одобрили, ожидая, что их будущая королева будет в пышном накрахмаленном совершенстве, а не в этом. Приходилось молча терпеть удушливую атмосферу. Ларк и вовсе не имел права быть рядом с принцессой перед сборами на церемонию.

Король ожидал невесту у алтаря в храме. Знатные дамы и господа, перешёптываясь, расположились на скамейках. Они обсуждали друг друга и блистательную королевскую пару. Женщины не могли не восхититься атмосфере, которая благодаря, пускай и поспешной, но старательной подготовке преобразила храм и замок. Не могли не учесть красно-золотую цветовую гамму и множество драпировок, декора, словно скрывая за тканью монументальность интерьера. Алтарь находился на возвышении — напротив высокого витражного окна, где цветной мозаикой была изображена святая мученица Анджелика в неизменно золотистом одеянии с нимбом над головой.

Если эльфы поклонялись Матери-природе и духам деревьев, боготворили силу земли, то люди боготворили своего Господа. Создатель, который сотворил людей, а Анджелика была его дочерью, которую он послал на землю. Святая должна была говорить его устами, но еретики и безбожники отрубили ей голову. Тогда Господь прогневался на людей, наслав на землю страшную чуму. Все, кто не был верен ему, были сражены смертельной болезнью. Так говорили в храме, и так было сказано в Писании. Но было ли это правдой? Никто не мог сказать точно. Просто верили. Несмотря на всё, Лили была готова принять новую веру, даже учитывая, что именно природа дарила ей магию, а не Создатель.

Блюбелл и Демиургс простились с дочерью ещё в Сатреадане, поэтому церемония предназначалась для королевства Рокден. На свадьбу не приглашали чужеземцев, оставив церемонию закрытой от глаз чужаков. Поэтому Ларк — единственный из своего народа, кто имел право присутствовать на церемонии и видеть, как его подопечная подтвердит свою принадлежность к миру людей.

Двери в храм распахнулись, и все затихли.

Лилиан вспомнила, как впервые увидела Рандела. Как была восхищена и одновременно испугана образом бравого воина. Сейчас девочка испытывала те же чувства. Её руки дрожали, а губы пересохли. Она чувствовала взгляды всех присутствующих, слышала вздохи дам. Эльфийка выглядела великолепным в своей невинности цветком, сияла, словно звезда в небе. Воздушный образ призрачной девы, будто не королева, а сам дух Тёмного леса явился в Рокден. Рандел задержал дыхание при виде тоненькой принцессы, он чувствовал на кончиках пальцев лёгкое покалывание. Сердце его замерло.

Низкие ноты духовых инструментов тяжело громыхнули в зале, эхом отражаясь от стен, проскальзывая между изображением святых, чтобы воспрять к сводчатому потолку с образом неба. Там встречались солнце и луна, день и ночь. А перед алтарём, под взором мученицы Анджелики, Лилиан Медерия Элу и Рандел Вульф III. Каждый шаг принцессы сопровождался новым взрыкиванием мелодии, будто бедняжка шла не к любимому, а на эшафот. Ларк стоял совсем далеко, словно чужой, пришедший на праздник.

Он наблюдал за подопечной со всем не дыша, от волнения вокруг него прямо из скамьи проросли одуванчики. Лили была так прекрасна... Никакая Анджелика не могла сравниться с ней, поистине девственно чистой эльфийской девой. Сердце сжималось, переставая гнать кровь по венам и артериям, заставляя холодеть пальцы на руках. Музыка давно уже смолкла, стоило девочке оказаться рядом с великолепным Ранделом. Ларк заметил, как малышка храбрится, как она вздрогнула от прикосновения крепкой руки короля. Менестрель в очередной раз поразился тому, какая эльфийка миниатюрная в сравнении с Волком Рокдена. Лили могла бы свернуться калачиком и уместиться в кольце рук супруга.

Ларк не смог сдержать чувств, и по щекам скатились скупые мужские слёзы. Никто не обращал внимания на барда, все взгляды были устремлены к прекрасной королевской чете.

— Даю своё благословение этому союзу! Можете скрепить святой брак поцелуем! — епископ Карл взял в ладони переплетённые пальцы Лилиан и Рандела и тут же отпустил.

Король шагнул к эльфийке, буквально нависнув над ней. Мужчина подхватил невесту, и поднял над полом, как пушинку — девочка только охнуть и успела. И тут же сухие губы впились в её маленький ротик, с силой, нажимом. Лили до этого никогда не целовалась. Ларк рассказывал ей истории о любви, и там были поцелуи... но они всегда были нежными, невесомыми, как крылья бабочки. Поцелуй её супруга был властным и жёстким. Королева чувствовала под своими ладошками, как быстро бьётся сердце Рандела, казалось, ещё немного — и оно прорвёт грудь. Когда муж отстранился, она увидела адский огонь в тёмных карих глазах, и он испугал её сильнее, чем сам поцелуй.

— Да здравствуют король и королева Рокдена! — кричали все.

Вся процессия двинулась на праздник, сопровождаемая бушующей толпой радостных граждан. По всему городу люди поднимали кружки за новую королеву. Отовсюду можно было слышать восхваления и благословления. Люди радовались искренне, не таясь, надеясь, что этот союз принесет процветание их дому.

Король и королева вышли из экипажа перед дворцовыми воротами. Перед тем, как войти в замок, где должен был проходить дальнейший праздник, Лилиан остановилась перед дверьми, рассматривая орнамент на окованном железом дереве. Резко развернувшись, эльфийка посмотрела на толпу, которая следовала за ними, на огни, что горели в её новом доме, на счастливые лица своих подданных. Её взгляд метнулся к королю. Рандел слегка улыбнулся, пытаясь выглядеть мягко и располагающе. Теперь этот мужчина — её муж, а Рокден — её дом. Лилиан прикрыла глаза, прислушиваясь к своему сердцу. От неё ждали покровительства, но то, что чувствовала сама королева, не было любовью к новому дому, а всего лишь чувством долга. Может, нужно было время, чтобы полюбить? Рандел её не обидел, выполнял её капризы всё время, пока она находилась здесь. Король был хоть и жёстким человеком, в какой-то степени жестоким, но к ней самой был благосклонен. Множество глаз устремились к ней, ожидая её действий. Все начали уже шептаться, рассуждая, почему королева замерла и не заходит. Лили прислушивалась. Слушала сухую землю, выжженную на солнце траву, дыхание каждого рокденца и улуанца, что проживали в городе.

«Мой ангел-хранитель... спасибо, что ты рядом».

Ларк чуть не вскрикнул, когда Лилиан резко упала на колени, прижав ладони к земле. Он в третий раз наблюдал за ритуалом слияния, и каждый раз был для него как первый. На его памяти Демиургс быстро смог слиться душой с лесом, учитывая, что правление ему передалось от отца, а значит, частично мальчик с рождения привязан к Сатреадану. Блюбелл было тяжелее. Будучи слабой телом, королева почти выдохлась, связывая эфемерные нити, чтобы образовать паутину над Тёмным лесом, менялась сама.

Сейчас же земля была совсем мёртвой, безжизненной. Лилиан собиралась буквально воскресить давно погибшую жизнь.

Люди обомлели, наблюдая, как ярко засветилась королева. По её рукам побежали зелёные всполохи, впитываясь в испещренную ранами почву. Вокруг эльфийки зацвела изумрудная трава, создавая небольшую поляну из благоухающих цветов.

— Смотрите! — кто-то показал пальцем на землю.

Под ногами жителей Рокдена текли соки силы — направлялись к полям, расползались по всему городу, забегали в тёмные улочки, образуя особую связь с королевством. Ставшие на время видимыми жилы земли наполнялись жизнью, пульсируя, как если бы прогоняли через себя кровь. А сердцем была Лили. На лбу уже выступила испарина, а девочка тяжело дышала, но продолжала впиваться пальцами в почву. Трава прорастала рядом с домами, протянув стебельки по фундаменту, зацвели давно мёртвые кусты. А те, кто был недалеко от ферм и полей, могли бы увидеть, что земля стала влажной и рыхлой. Река Крат вновь наполнилась водой, перестав быть похожей на болотистый котлован. Последние капли магии пронеслись по паутине жил, и королева рухнула без сил.

Ларк хотел бы подбежать к Лили, помочь подняться, поделиться своей энергией, убрать эту бледность с её щёк. Но не успел. Поэтому менестрель лишь мог наблюдать со стороны, как Рандел медленно подошёл к жене и помог подняться. Лилиан счастливо улыбнулась, держась за широкую ладонь. Рандел поднял взгляд, и увидел, как преобразилась его земля, как изменилось его королевство... и это было только начало. Девочке понадобится некоторое время, чтобы отдохнуть, но это она может сделать, просто спокойно посидев в зале.

— Ура! Да здравствуют король и королева! — вновь закричали люди, не веря собственным глазам и своему счастью.

Лилиан верила, что мать с отцом сейчас гордились бы ей.

Эльфийка заняла трон подле короля, наблюдая за праздником в их честь. Краски переливались разноцветной палитрой. Пышные платья, одно краше другого, превращали дам в размалёванных кукол. Кавалеры, подобно павлинам, пытались привлечь внимание женщин. Повара постарались на славу, поэтому столы ломились от яств — король не поскупился для праздника. Запах томлёной телятины, свежего хлеба и сыра, отвратительный кислый смрад вина... Лили подали её порцию. Только сейчас она поняла, насколько проголодалась. Несколько раз королева могла видеть в толпе Амаю, которая проворно передвигалась среди людей и была явно в восторге от происходящего. Будучи рабыней, она не могла присутствовать на праздниках, а сейчас горничная своими глазами наблюдала за великолепием пышного торжества. Девушка толком не могла понять, что чувствует. С одной стороны — она восхищалась красотой дам и господ, а с другой — ей было обидно и больно, что её народ вынужден гнуть спины на неблагодарной работе, пока рокденцы наслаждались счастливым событием. При этом, глядя на свою госпожу, Амая была ей благодарна, что хотя бы сама могла быть равной коренным жителям каменного королевства.

Неожиданно внизу образовался круг из людей, в центр которого вышел менестрель. Среди празднующих эльф выглядел словно дух, пришедший из леса. На нем была простая одежда спокойных тонов, а волосы он забрал в высокий хвост, выставив напоказ острые уши. Лили тут же замерла, смотря во все глаза на своего ангела. Рандел обратил внимание на реакцию жены, со справедливым недовольством наблюдая, с каким придыханием эльфийка смотрела на Ларка. Девочка была слишком привязана к барду, король был против таких тёплых отношений. Однако он подписал договор, что Ларк Адерин будет находиться в его королевстве, как подданный. Всё же он понимал, что Лили возненавидит его, если с её дорогим другом что-то случится. Ничего, со временем она остынет, и детские привязанности останутся позади. А пока можно было насладиться действительно завораживающим выступлением.

Амая тихонько наблюдала из тёмного угла, как Ларк по-доброму посмотрел на свою теперь уже королеву, девушка видела их крепкую связь. Менестрель всегда будет оберегать и опекать маленькую Лили. Бывшая рабыня даже позавидовала такой заботе. В её жизни раньше не было никого, кто мог бы защитить улуанку от жестоких хозяев, плетей, голода и унижения. Родители рано оставили дочь, защищая родной дом, и были убиты на поле боя, а сама Амая передана в услужение в замок. Девочка быстро сломалась под пытками и розгами. Поэтому она покладисто выполняла всю тяжёлую работу.

Наблюдая за эльфом, она не могла сдержать вздоха, околдованная призрачной аурой древней магии эльфийской музыки, созданной простой лютней. И тут бард запел. Прекрасный голос заполнил зал, окутывая саму девушку будто родным теплом.

Жил серый волк, величавый

и сильный,

Статный, большой, молодой

и ретивый.

Однажды на ярмарку двинулся люд,

Подался весь люд, короля-волка ждут.

Прохожим, проезжим — всем любо глядеть:

Такой добродушный, но знает и честь.

Учтивый, заботливый, с людом «на вы»...

На ярмарку вместе под музыку шли.

Прекрасная дева навстречу идёт,

И пышные кудри, девичий полёт,

Тут носом учуял красавец наш серый,

На коже мурашки шерсть скрыла умело.

Ах, бедная дева увы ей и ах,

Краса от волос привлекла его взгляд,

— Пристало ли деве подолом вертеть?

—Не ваша я дева! — для волка ответ.

Схватил он её в своих крепких объятьях,

— Какой грозный волк, что аж даже приятно...

Мне грезился рыцарь, а ты хоть и милый,

Но серый и страшный... настойчивый, сильный.

Она и брыкалась, и громко визжала,

Из крепких объятий, увы, не сбежала.

И так целый день обалдевший народ

Смотрел, как рождалась девичья любовь.

— О милый, чудесный и добрый мой волк,

—С тобою мы вместе уж день напролёт!

Уже вечерело, но вторит молва,

Какая девица в руках короля.

Ларк замолчал, низко склонив голову. Гром аплодисментов обрушился на менестреля. Король был доволен выступлением — не зря взял с собой такого способного барда.

Амая не могла заставить сердце биться медленнее, поэтому, приложив ладошки к пылающим щекам, убежала на кухню. Ларк же решил, что выступление было более чем достойное, поэтому можно себя побаловать хорошим ужином. Тем более Бет и Дол уже накрыли на стол в поварне. Но нужно было сделать ещё кое-что. Предупредить короля, если тот вообще будет слушать.

***

Рандел утомился слушать поздравления от советников и наблюдать за праздником. Он уже танцевал с королевой, хорошо поел и вволю напился. Решительно встав со своего места, вышел из-за стола. Склонившись к уху королевы, поцеловал в шею, от чего девочка вздрогнула всем телом.

— Отправляйся в нашу общую спальню, пора заканчивать праздник, — жарко прошептал король, и направился на выход из тронного зала.

Если всё это время Лили наслаждалась праздником, то сейчас её сковал ужас. Как же она могла забыть? А ведь это важная часть скрепления брачного союза. Лили не была к этому готова. Её сердце не принадлежит королю. Она не сможет. Может быть, он смилуется, и не будет все же её трогать? Да, она попросит, он не откажет. Ведь за все эти дни, что она в его землях, Рандел был благосклонен. Он должен смиловаться над ней. Тем более, она столько сил отдала его королевству. Неужели не потерпит, пока она хоть немного к нему привыкнет?

Ларк сумел настигнуть короля, когда тот направлялся в покои, чтобы наконец снять праздничное одеяние и помыться перед брачной ночью. Бард появился перед Ранделом, словно чёрт из табакерки. Стража уже хотела встать перед своим правителем, дабы защитить. Но король находился в хорошем расположении духа, и взмахнул рукой, успокаивая солдат.

— Я всё больше начинаю жалеть, что дал тебе право свободно перемещаться по замку, бард, — глаза Рандела потемнели, ему уже надоел этот эльф, постоянно мозолящий глаза.

— Ваше величество, я приношу свои извинения, что посмел прервать вас. Однако я хотел бы попросить... — Ларк приподнял голову, чтобы взглянуть в глаза Ранделу. — Прошу вас, не трогайте этой ночью королеву. Она отдала много сил, чтобы наполнить вашу землю магией. И тем более её сердце не готово. Она не выдержит вашей страсти.

Король был в ярости. Этот менестрель хоть на минуту может оставить в покое его жену?!

— Слушай меня, Ларк Адерин! Королева больше не твоя подопечная принцесса! Она моя жена! И только мне решать, брать свою супругу или нет! Ты всего лишь менестрель, по чистой случайности оказавшийся у меня на службе. Так что закрой рот, и не смей лезть, куда не просят! — повысил голос Рандел.

— Но... — Ларк сделал шаг, но едва не напоролся на мечи стражников.

— Ещё слово — и вход в центральную часть замка тебе будет закрыт, так что не испытывай моё терпение, бард, — прошипел король. Последнее слово он не выговорил, а скорее сплюнул.

Он гордо прошествовал мимо Ларка, который замер, сжав до боли кулаки.

Лили омыли, натёрли тело ароматными маслами и расположили в спальне. Девочка ожидала чего угодно, но то, что в комнате они с королём будут не одни, её несказанно удивило. Люди в балахонах молча стояли недалеко от широкого ложа, застеленного белоснежным бельём.

Ритуал консуммации должен происходить при свидетелях, дабы все могли убедиться в чистоте девы. Мало того, что Лили должна быть готова принять короля, так и ещё на виду у этих людей. Капюшоны скрывали их лица, и эльфийка даже не могла взглянуть им в глаза. Ритуал того требовал. Может, король отпустит её, даст ей время? Когда Рандел вошёл в покои, Лилиан обнимала свои худые плечи, сидя в одной длинной сорочке.

Рандел, увидев эльфийку в тусклом свете свечей, чаще задышал, его руки вспотели. Всё выпитое вино тут же ударило в голову. Но когда малышка заговорила, то вся нежность сменилась на злость.

— Ваше величество, не сочтите за оскорбление, — Лили вновь бросила взгляд на группу людей в балахонах, и сглотнула вязкую слюну. — Дайте мне время, прошу. Смилуйтесь, мой король. Я буду ваша, но не сегодня. Умоляю! — Лили сложила ручки на груди, чуть не всхлипнув, сумела сдержаться.

— Да вы издеваетесь?! Столько времени я терпел. Я позволил тебе многое, Лилиан, и сейчас ты требуешь от меня... остановиться?! Нет, моя дорогая супруга. Ты моя, и я намерен доказать тебе это! — с этими словами Рандел скинул халат, полностью обнажившись перед своей женой.

Лили закрыла глаза, и корни выросли прямо из-под пола, отбросив короля в сторону. Священники в недоумении помогли королю подняться и тут же расступились, образуя круг. Король смотрел на девочку полными ярости глазами.

— Да как ты смеешь! Я твой король, а ты моя жена! — в гневе закричал король, накинувшись на девочку с кулаками.

Лили от страха окутала нижнюю часть тела лианами, не позволяя тронуть себя, но сил на большее не хватило после магического ритуала. Рандел, поняв, что девочка поддаваться не намерена, замахнулся и с силой швырнул Лилиан об пол. Звук удара о каменную поверхность только больше раззадорил пьяный рассудок короля. Лилиан была похожа на русалку в этом коконе, она ползала по комнате в надежде получить помощь от стоящих в ужасе свидетелей несостоявшейся консумации.

— Ларк! — взвизгнула королева.

От имени менестреля в глазах Рандела и вовсе потемнело, он, не жалея хрупкое тело жены, бил туда, куда доставал, игнорируя слабые попытки защититься.

***

— Мама! Папа! Кто-нибудь! Ларк! Ларк! Спаси меня, Ларк! — послышался зов королевы.

Бард бился в истерике перед покоями королевской четы. Стража, конечно же, не пустила его, отбрасывая каждый раз, когда тот кидался к двери. Ещё бы — кто он такой, чтобы мешать королю и королеве? А сердце барда рвалось на части, когда он слышал визг Лили, её плач и мольбы. А он сидит тут и бьётся головой о пол, бессильный что-либо сделать. Услышав своё имя, несчастный и вовсе впал в отчаяние. Сзади тихонько подошла Амая, положив тонкие ладошки на напряжённые плечи.

— А ты тут как оказалась? Пошла вон! — вышел вперед стражник. Ему уже порядком надоело, что кто-то появляется в этой части замка.

Бывшая рабыня посмотрела в глаза солдату, закусив нижнюю губу.

— Я лишь за ним пришла, не стоит ему тут быть, — прошептала Амая, обняв плачущего Ларка.

— Забирай эльфа и проваливай! — злился стражник.

— Я не уйду! — подал голос Ларк, — Я не брошу её!

— Тихо. Останешься — тебя бросят в темницу или вообще покалечат. Как ты тогда ей поможешь? Тебя туда не пустят, — шептала Амая, гладя рыжие пряди.

Понимая, что горничная права, Ларк тяжело поднялся на ноги, стараясь не слушать всё новые и новые крики и просьбы о помощи.

«Прости меня, Лили. Прости меня, милая».