Николас
Разозлил мегеру, а то дразнит меня постоянно. Мелькает словно раздражитель перед глазами. Сжимаю нервно вилку, давясь несвежим куском мяса. И тут ещё друзья подсели за стол.
— Привет, хищник, почему такой нервный? Что ломает, да? — подначивал лучший приятель.
— Заткнись, Раф! Или по морде получишь! Итак, воздух портит одна гнида! — снова поглядывал на Мирабеллу, ничтожная проходимка.
— Спорите? Если мясо не устраивает, с удовольствием переварю, — составил компанию другой балбес.
— Вам бы только жрать, идиоты!
— Николас, на нас зло не срывай? Кто нагадил в душу? Хотя догадываюсь, скучаешь по той незнакомке из клуба? Как она целуется? Поделись с нами? — Расспрашивал второй, выводя на гнев. Чуть не свело челюсть, вспоминая её запах завожусь как дикарь.
— Я почти трахнул её. А гадина сбежала! Хочу до сумасшествия! Аромат девственного ангела!
— Твою мать! Издеваешься? Сейчас всех куколок затрахаем после твоего рассказа! — говорили они, а я следил за растрепанной Мирабеллой, её майка испачкалась. Два друга пристально уставились.
— Хорошенькая. Нравится, да?
— Слепые? Она меня бесит. Важная танцовщица! Прикиньте о сцене мечтает. Посмешище! Говорил же упаковать чемодан, страшиле. Нарочно сердит! — ударил кулаком по столу, делить с ней общее пространство невыносимо.
— Эй, ловелас! К девчонке бедной не приставай! Подумаешь гордая, Николас? Оставь в покое!
— Вонь её не переношу! Аппетит пропал!
— Игрушек своих потискай. Прошлой ночью спал с двумя. Ну и как сучки рабочие? — сгорал от любопытства Вальмонт.
— Не цепляйся, король женских сердец сохнет по малышке из клуба! — перебил его Раф, и тогда с я уверенностью заявил.
— Когда окажется в моих руках, пожалеет. Я замучаю её сексом. Диким, жёстким, — чувствовал насколько возбужден. Но нас перебил Гарн внезапно зашедший в столовую.
— Студенты внимание! В пятницу состоится женский отбор! Тресси отчислена, и нам требуется новенькая! Одарённые леди, если вы обладаете несравненной пластикой милости прошу в лучший колледж танцев! — объявил важную новость. Конкурсанты разнервничались.
А оболтусы сумели напомнить про скандал с отцом.
— Помирился с папашей?
— Нет. Всё обзывает ветреным! — сердито произнёс, настроение жутко паршивое.
— Николас, он волнуется. Не забыл какой ты породы?
— Помалкивайте! Лучше проследите за новенькой. Та, скорее всего будет участвовать! — снова обратил взор на несуразную девицу. Мелькала постоянно, когда уже окончательно исчезнет.
— И гадкий Николас решил довести её до слез?!
— Сплю и вижу расстроить мартышку! Её мечты не сбудутся. Спорим, с позором покинет колледж? — загорелся я интересом, скорее ей навредить.
Разумеется наша девочка долго и усиленно тренировалась. А я поглядывал на неё словно на добычу, пытаясь найти в Мирабелле больше недостатков. Русые волосы, наверняка не гладкие на ощупь и серые пустые глаза. Говорю же не красавица, обычная тихоня. Чтобы конкретно её огорчить, придумал зверский план. Она выступала последней, не подозревая, что на полу разлито масло. И едва наша выскочка стала дрыгаться, поскользнулась.
— Кривоногая! Постеснялась бы!
— Мирабелла, скажите. Вы умеете танцевать? Хватит падать!
— Тут скользко! Умоляю можно вытереть всё тряпкой? — разнервничалась, перед Гарном, а мы стояли с ребятами и угорали.
— Лишь слабаки ищут отговорки! Вон отсюда! — выгнали нашу стерву.
Та в слезах забежала в раздевалку. Разве упущу столь сладкий момент. Появляюсь, гадко аплодируя.
— Поздравляю, мерзость! С большой победой!
— Негодяй, ты всё подстроил?
— Ага! Спасибо тебе, мы животы надорвали от смеха. Мирабелла, подобному убожеству лишь в цирке выступать! — говорил я с ненавистью, заметив как по её щеке скатилась слеза. Нашей девочке больно.
— Кретин чёртов! Что я тебе сделала?
— На плачь! Вдруг у тебя есть другие таланты? Сосать члены, например? Друзей порадуешь моих? Киса со страшной мордочкой? — сжимаю скулы, прислоняя её к стене...