Хранители ночи

От автора: Дорогой читатель! Книга находится на редактуре, и на данный момент доступно несколько глав. Главы редактируются и обновляются каждый день. Не пугайтесь, если увидите повторяющийся текст в последующих главах - он будет заменен на новый и отредактированный. Приятного чтения! Глава 1 Что-то мокрое лежало на моем лбу. Я бы хотела верить, что это не был один из мерзких слизняков Вивьера. Подскочив, словно ужаленная, я пискнула, и некто рядом тихо засмеялся. — Рора, это всего лишь тряпка. — Тряпка? — Мне бы стоило распахнуть глаза немного раньше, чтобы в этом убедиться. Невольно я закинула ноги на колени Лексара и не двигалась. Воспоминания по крупицам появлялись в голове, заставляя краснеть. Я снова ввязалась в драку с задирой Сияющим. Он не давал мне прохода, и пришлось наброситься на этого невежу. Но я как обычно не рассчитала силы. Где я, а где он? Лексар похлопал меня по плечу и улыбнулся. — Сегодня тебе повезло. Но, ради синих морей, Рора, пообещай, что прекратишь бодаться с этим ненормальным? Я закусила губу, коротко осмотрев себя. На этот раз без ушибов, кроме головы. — Я не виновата, он начал обзываться. — У Сияющего сносит крышу, когда он пользуется своими способностями. — Лицо парня сделалось серьезным. — Тебя могли убить… — Я стукнулась о повозку, — вспомнила я и потерла виски. — Жаль, кезон не врезал ему копытом. — Даже животное понимало, куда не стоит совать пяточек. Но не ты. Лекс поднялся, расправляя широкие плечи. Его светлые волосы, находившиеся в вечном беспорядке, манящие карие глаза и пухлые губы, иногда казались привлекательными. Но заработанная годами репутация лучшего друга не позволяла мне переступить черту. — Я нашел тебя в грязи. Рора, мне надоело вытаскивать тебя из помой. — А мне надоело просыпаться в твоей ужасной комнате! Я показала ему язык, и он легонько пихнул меня, посмеиваясь. На самом деле, спальня Лексара была лучшим местом. Теплая, уютная – она всегда принимала мое озябшее тельце, а ее хозяин трепетно ухаживал за мной, когда очередной раз терпела нокаут. Уличные бои стали для меня обыденным делом, и я до сих пор гадала, почему родители друга относились ко мне с теплом. Лекс постоянно поил, да кормил меня и не жалел простыней под грязное тельце, побывавшее на всех улицах Вивьера. Однако, быть девочкой для битья уже вошло в привычку. Я обожала измываться над умниками, но, к несчастью, все они были сильнее крошки Авроры. Лексару мои проделки не нравились, несмотря на это он терпеливо обхаживал меня. На таких основаниях мы уживались целых шесть лет. — Мама пошла на рынок. Скоро принесет овощей, а пока могу предложить вкуснейший суп. — Лекс умело сгреб запачканное постельное белье и кинул его через плечо в корзину, даже не обернувшись. Годы тренировок, что ж сказать. — Еще у меня есть вкусное печенье. Ты голодна вообще? — Ну, — я ощупала прилипший к костям живот, вспоминая, ела ли сегодня, — отведать чего-нибудь всегда не против. — Мне бы так, — друг указал на мою худобу, вынимая веник из-под кровати, — есть и не толстеть. Я бы не сказала, что питалась хорошо и регулярно, но мой рацион был насыщеннее, чем у других девушек каньона. А ежедневные тренировки, оплеухи и генетическая предрасположенность не давали набирать вес. В результате чего, к своим семнадцати годам заполучила звание ненасытного скелета. У Лексара напротив – была склонность к полноте. Чтобы не стать шариком, он активно занимался спортом и иногда отдавал мне свою порцию. — Суп, говоришь? – наигранно облизнувшись, я заставила Лекса захохотать. — С мясом, — маняще прошептал он и провел ладошками над головой, изображая радугу. Я кровожадно улыбнулась, помогая ему застилать новые простыни. — Жаль, это мясо не Сияющего. — Фу, — отмахнулся парень, поправляя натянутое на постель белое покрывало, — оно было бы таким же отвратным, как и его характер. — Согласна. — Мы закончили возиться с кроватью. Я ощутила легкое облегчение, что хоть чем-то помогла Лексу. Однако, когда он начал мести пол, мой альтруистический настрой будто ветром сдуло. Спальня Лекса была довольно маленькой, тем не менее, заполненной всяким барахлом. Уборка в ней была сродни пытке. Кучи баночек, запылившихся на обширных полках древние книги, горы нотных листов и старенькая скрипка, на какой Лекс играл в свободное время. В основном, на его музыку сбегались незамужние дамы и вдовы, мечтая околдовать неземной красотой. Лексар подмел деревянный пол, стряхнул узорчатые ковры и принес мне целую тарелку мясного супа. Я жадно вкушала порцию, не стесняясь чавкать. Так я выражала благодарность за еду. — Рора, может, прекратишь все эти уличные бои? Кому есть дело до твоего благородства? Ты готова защищать каждого, кого обидели, но даже за себя постоять не можещь. Я подавилась. Опустив ложку, я стучала по груди, пока перед глазами не прояснилось. Лексар уселся рядом и покачал головой. — Убьешься когда-нибудь. Ни одно, так другое… — Ты серьезно? Скажи еще, что Сияющий не заслужил. — Ты собираешься лупить его до самой старости? — Друг надломил светлую бровь. — Если повезет – после смерти тоже. — Я всучила суп Лексару, нахмурившись. Аппетит пропал. И манящий запах уже не играл по моему голоду. — Думает, раз его папочка глава каньона, так ему все дозволено! Список «достижений» Сияющего можно было бы сплести в одну большую бессмысленную книгу. Ему не возбранялось шарахаться ночью с бандой таких же чокнутых Стражей и защищать Вивьер. Хотя, в их случае все было по-другому. С каждой их вылазкой, в наше поселение вторгалось больше бед. Неопытные глупые мальчишки всюду ставили ловушки, на которые сами и попадались, случайно сжигали урожаи и ломали ограждения. Сияющий, пожалуй, был особенным артефактом. Помимо всего, он грабил рынки, и за ним заметал следы его же папочка. Эта двойня наживалась на чужом добре. Не зря у них была самая лучшая одежда, а стол никогда не покидали наивкуснейшие сыры, молоко и габариты мяса. Я всегда считала его поведение неправильным, и мне было все равно, кинут меня за решетку или просто навешают в отместку. Наша вражда началась по моей вине. Сияющий баловался фокусами с кошельками прохожих, а когда те замечали пропажу, воришка успевал скрыться в закат. Кажется, я одна была свидетелем всего этого беспредела, потому что первая приняла меры: повалила его на землю и потребовала вернуть краденное. С того дня началась наша вражеская история. Лексар измученно вздохнул. — Рора, я все понимаю, но смотри, как бы ваши разборки не кончились чем-то плохим. — Он отхлебнул от супа и, взглянув на свой живот, передал тарелку мне. — Настанет день, я собственноручно четвертую его. — Не стоит, — ухмыльнулась я, помешивая оставшийся бульон. — Это моя «миссия». Друг неоднократно предлагал помощь в этой «войне», но я всегда отказывалась. У Лекса было полно своих дел: служба, домашние заботы, уход за урожаем… Да и я не хотела наглеть просьбами о возмездии. Помыв посуду, я внезапно остановилась возле зеркала, расположенного на одной из обшарпанных стен. Несмотря на то, что кухня Лекса не создавала впечатление роскоши, как и весь его дом, я казалась заплутавшей бродягой в этом величественном здании. Спутанные, огненные волосы, касающиеся лопаток, грязная кожа, дикие, зеленые глаза, словно повидавшие в мире все самое ужасное. Я выглядела лет так на тринадцать, впрочем, у меня имелась хорошая мышечная масса – для девушки, а выносливости мог позавидовать любой парень. Отец, посвятивший всю свою жизнь охоте на Темных, с детства обучал меня азам, а когда его не стало, я не забросила занятия. Осиротев так рано, я научилась существовать. Не жить. Именно существовать. Опекать меня не хотели – такая ноша, да и лишний рот были бременем для любого. Какое-то время жители помогали мне материально, некоторые делились едой, впрочем, их я могла сосчитать по пальцам. Остальные… лишь провожали надменным взглядом, а обросшие тремя подбородками дядьки видели во мне только будущую невесту для своих подрастающих сыновей. Глотком воздуха стала для меня некая самостоятельность, проснувшаяся в четырнадцать. Я начала подрабатывать на корабле: драила палубу, иногда готовила для солдат и штопала их одежду. За дневные и редко ночные труды, я получала достаточно, чтобы накупить в дом продуктов, какую-нибудь вещь взамен продранной и – боевой инвентарь. Но с оружием везло не всегда. Точнее быть, вообще не везло. Мне могли продать кухонный нож, зато за боевой клинок приходилось чуть ли не воевать, в результате чего меня с криками выгоняли из оружейной лавки. Мелким не продавали солдатскую утварь… Я собрала волосы на макушке и обвязала их ленточкой. От отца мне достались широкие, острые скулы, густые брови и малахитовые, большие глаза с некой особенностью – почти вблизи левого зрачка поселилось яркое, янтарное пятно. У папы было точно такое же… Вздохнув и осмотрев свой мальчишеский, пыльный наряд – коричневую кофту, штаны и ботинки, что мне были велики, я протерла рукавом заляпанное зеркало, хотя было бы неплохо сделать это с моим лицом. Я походила на чучело. Меня будто помыли в… грязи. Тем не менее, это не казалось большой проблемой. Я привыкла пребывать не в самом лучшем образе. Пока Лекс собирал снасти для службы и полоскал ноги в деревянном ведре, я с безразличием смотрела на воду, решая, стоит ли мыться. Шансы снова встретить Сияющего – велики. Дверь небольшого домика внезапно отворилась, и внутрь ворвалась запыхавшаяся женщина. Пот покрывал ее пухлое, доброе лицо, кудрявые, светлые волосы беспорядочно торчали из-под платка, а пестрое платьице было усеяно разнообразными цветочками. На фоне скудной гостиной с одним креслом и скромным столиком, она казалась ярким пятном, заполняющим все пространство. Мама Лексара. Довольно габаритная, но маленькая, миссис Ноэрт всегда передвигалась, как ураган. Своей неуклюжестью она напоминала меня: я даже не удивилась, когда несколько картин и вешалка грохнулись после ее «нежного» хлопка дверью. Увешанная корзинами с яствами, голубыми глазами она быстро нашла худощавый объект, которому стоит все это скормить. Я нервно улыбнулась миссис Ноэрт, и она мгновенно освободила руки, чтобы сгрести меня в медвежьи объятия. — Моя красавица! — лепетала она, целуя меня в щеки. — Я так рада тебя видеть здесь! Ты голодна? Я купила овощей и вкусных булочек. —Миссис Ноэрт, наконец, отпустила меня, но чтобы оценить одежду и отругать сына: — Лексар! Почему Рора опять грязная? Да, его мать была еще одним человеком, кто лицезрел меня не в самом лучшем виде почти ежедневно. Когда я лишилась отца и матери, родители Лексара их заменили: они обхаживали меня, помогали и всегда относились с теплотой. Хоть семья Ноэрт жила небогато, они не жалели для меня куска хлеба или ткани, которая вскоре превращалась в красивое платье – мама Лекса шила на меня чудеснейшие наряды. Но, вопреки своему воспитанию и неимоверной благодарности ей, я ничего не носила. Стиль сорванца был в разы уютнее, чем образ очаровательной леди. Я, скорее, была рада донашивать старые вещи друга, чем блуждать по Вивьеру в розовом платьице. Миссис Ноэрт не радовалась такому раскладу. Ухоженная, чистая, вкусно пахнущая – она казалась олицетворением настоящей женственности, нежели я. Выйти в свет со спутанными волосами, в растянутой кофте – не было для проблемой. А вот маму Лекса это жутко раздражало, и как только я попадалась ей на глаза, она хватала расческу, кувшин воды и продолжала свои попытки сделать из меня человека. — Рора сегодня… — Лекс внезапно замолк, зашнуровывая ботинки. Мой взгляд умолял, чтобы он не проболтался матери об очередной бойне. Миссис Ноэрт не терпела буйного поведения, особенно от девушек. И я бы не хотела ее разочаровывать. — Она упала. На кезонов. — На кезонов? — ее брови выгнулись дугой, и я пообещала себе, что друг отхватит за такую глупость. Парень передернул широкими плечами и нервно улыбнулся, смотря в мои озлобленные глаза. — Милая, ты в порядке? — миссис Ноэрт быстро осмотрела меня на наличие увечий. — Как это произошло? — Рора хотела прокатиться и случайно свалилась, — выпалил друг. Он суетливо закинул рюкзак, прекрасно осознавая, что за стенами этого дома его ждет расплата. — Ты же знаешь, какая она неуклюжая. Я скрипнула зубами и приняла очередные утешительные объятия от его мамы. — Ох, деточка. Вечно ты ищешь приключения. Небось, ушиблась все-таки? — Все в порядке, — ответила, потирая больную ягодицу. Конечно, прилетело не от кезонов, а от неудачного приземления в «схватке» с Сияющим. — Я жива, как видите. — Это главное. — Она легонько чмокнула меня, затем принялась разгружать корзины с едой. — Наверное, Лексар даже не покормил тебя? — Мам, — застонал тот и указал на мои выпирающие костяшки из-под вещей, — ну как я мог об этом забыть? При удобном случае, я всегда пытаюсь скормить ей дюжину булочек. Миссис Ноэрт небрежно махнула на меня рукой. — Видимо, плохо стараешься. — Она разложила овощи с ароматной выпечкой на деревянном столике и грозно уставилась на сына. – Ты никуда не пойдешь, пока Рора не поест, и я не приведу ее в нормальный вид. — Мне и так хорошо, — попыталась отстоять я, но это было бесполезно. Женщина уже приготовила расческу, воду и сунула в мои руки пышный рогалик под томный взгляд Лексара. Сказать, что он ревновал – было бы глупостью. Друг и сам был не прочь поухаживать за мной – нечастным лебедем, а частая опека матери выводила его на точку кипения. Служба Лексара во Вивьере начиналась с девяти утра, но он не уходил на нее, не проводив меня до палубной работенки. Его смены иногда уходили в ночь, но когда парень освобождался раньше, он провожал меня до дома. Лекс частенько задерживался на службе и не успевал встретить после работы на корабле, зато компенсировал это, приходя ко мне домой и целуя в лоб, словно младшую сестренку. Проявления внимания с его стороны я не могла оценить иначе, как дружескую заботу. Мы были знакомы довольно долго, и стали друг для друга кем-то вроде брата и сестры. Даже если бы Лекс хотел, он не взглянул на меня, как на девушку: я была полной противоположностью его идеала. Как-то он говорил, что хочет найти ухоженную, хозяйственную и спокойную спутницу жизни, а я тем временем безучастно грызла яблоко грязными руками и громко смеялась над его мечтами. Хотя сама ни раз грезила об идеальном парне… вроде Лекса. Миссис Ноэрт помогла умыться, и теперь я вспомнила, что у меня есть милые веснушки и румяные щечки. Работая на корабле, я частенько забрасывала мороки по поводу внешнего вида, из-за чего меня могли спутать с юношей. Женщина собрала мои огненные волосы в тугую косу и велела снять грязную кофту. Она уже приготовила для меня очередное, кружевное платьице, но я с удовольствием нырнула в черную майку Лексара, поблагодарив ее за старания. Миссис Ноэрт разочарованно помотала головой и отложила наряд в шкаф, где ютилось множество таких же прекрасных платьев. — Рора, иногда ведь нужно быть девочкой, — наставляла она, оглядывая мой бунтарский стиль. Лексар хмыкнул и поцеловал маму в щеку. — Ее не изменить. Не сердись. — Впервые он прав, — захихикала я, погружая в рот мягкий рогалик. — Спасибо, миссис Ноэрт. Я обязательно доем это по дороге! Я также чмокнула миссис Ноэрт, и мы удалились за дверь. Иногда казалось, что мама и папа Лекса – мои настоящие родители. Настолько я привыкла к ним, что зачастую делилась самым сокровенным и не боялась в позднюю ночь прийти к ним на порог. Я всегда знала, что они пустят и обогреют, чему была несказанно благодарна. Коротая дни на нелюбимой работе, я откладывала некоторую часть денег для них, чтобы вскоре сделать подарок. Миссис и мистер Ноэрт всегда мечтали открыть свою мастерскую, где бы выпускались чудеснейшие наряды для изысканных дам и статных военных. Но им не хватало средств осуществить это. Очередной раз стирая руки в кровь, чтобы отдраить палубу, я вспоминала, для чего все это делаю. Благодаря им я все еще держалась.   Нас встретило задымленное тучами небо и залитые грязью дороги, по которым то и дело проезжали повозки с сеном, оружием, да другими продовольствиями. Вивьер всегда был начеку, ведь с наступлением темноты в него вторгался Враг и нес хаос. Именно поэтому на каждом квартале блуждали солдаты, какие позже предупреждали сельчан о наступлении вечера: три протяжных удара в колокол означали, что пора возвращаться домой, закрывать на замки все двери, окна и пытаться уснуть, дабы не слышать звуков борьбы или чего пострашнее. Ранним утром, из окна своего дома, любопытный зевака мог увидеть, как военные погружают в тележки трупы бедняг, не успевших спрятаться. Как правило, таких мертвецов сразу сжигали, страшась, что какая-нибудь зараза, принесенная чудовищами извне, погубит и остальное поселение, если облагородить покойником почву. Позже, на главной сцене объявляли список погибших. Слыша каждый раз, сколько жертв ушло на тот свет, я проклинала, что не могу защищать свои земли, ведь еще слишком юна для этого. Только достигшие совершеннолетия Светлые могли годиться в Стражи.   Мои ботинки утопали в грязи, пока мы с Лексом не вывернули на травяную лужайку, где паслись кезоны. Отсюда простирался прекрасный вид на… ужасное поселение. На фоне величественных гор, откуда брали начало другие земли, плескались буйные моря и слагались легенды о Темном народе, возвышались старые, обветшалые дома, потерпевшие не одно крушение. Крыши всех построек давно пали ниц, но продуманные жители горделиво подперли их колоннами, свято веря, что все это простоит еще пару веков и, например, завтра никому не свалится на голову. Из-за частых разрух, наше поселение походило на военный городок. Хотя, так оно и было. Здесь невозможно было мечтать о спокойной жизни, о будущем, ведь каждый человек отсюда грезил не о поддатой роскоши, а – проснуться живым в своей постели. Не могу сказать, что солдаты плохо охраняли город, напротив – защита была оптимальная, однако, Враг все равно проникал, ведь был гораздо смышленее и сильнее. Сельчане привыкли к такому существованию, и уже не мечтали о чем-то прекрасном. Казалось, их устраивали полуразваленные мрачные хижины, залитые кровью и грязью дороги, облюбованные пиявками колодцы с проточной водой… Ежедневно, проходя мимо очередного жилища, держащегося на последних камнях и бревнах, я закрывала глаза, представляя, как бы мог выглядеть Вивьер без войны с Темными. Наверняка бы здесь росли цветы, каких не наблюдалось с тех самых пор, сколько себя помню, торговые лавки были бы переполнены разнообразными фруктами, шелками, а постройкам позавидовал бы любой гость. Но насчет гостей я бы поспорила: отроду не видела здесь приезжих. Зато точно знала, что где-то далеко, возможно, живет такой же народец. От вояк я слышала про другие земли – не более. С топографией дела у меня обстояли прекрасно, и каждый раз, просматривая карту, продумывала пути, как короче пробраться в другие поселения. Любопытство переполняло меня через край. Я знала, что мне не суждено путешествовать, узнавать другие народы, тем не менее, это не было преградой для моего бурного воображения. Перед сном я не боялась мечтать о приключениях за пределами Вивьера. Далекие, голубые горы и величественные леса, окольцовывающие наше поселение, всегда притягивали. Очередной раз, драя причаленный корабль, я с грустной улыбкой глядела сквозь туманный, морской воздух, тайно желая покорять невиданные просторы и отдаться свободе. Впрочем, требовательный к чистоте капитан и тряпка, почти что приросшая к руке, отрезвляли мечтательную голову. Как-то Лексар сказал, что мы уедем отсюда. Но мы обо осознавали, насколько это несбыточно. Война с Темными шла уже несколько столетий, и если бы у нас получилось вырваться из Вивьера, мы бы стали легкими мишенями. Двое путников, не имеющих конкретные цели, дома – самая простая добыча. Дорога до корабля «Солнце» пролегала через лавочки с рыбой, и пока мы с другом протиснулись меж потных торговцев с не менее ароматным товаром, оказались полностью в чешуе. Лекс счел забавным притвориться русалкой, поглаживая импровизированные груди и виляя задом под стать дергающимся в сетях рыбам. — Смотри, заберет тебя какой-нибудь ловелас, — хихикнула я, когда Лекс похлопал ресничками. — И увезет за моря и океаны. — Ой, ты совсем не против, смотрю, — я легонько толкнула парня, отчего он тоже засмеялся, поглаживая плечо. — Эй! Девушек нельзя бить! — ехидно инструктировал он, помогая мне перешагивать через живой товар. Рыба выпрыгивала из тазов и угождала под ноги. Лексар хоть и обожал морепродукты, но каждый раз вздрагивал при виде чмокающего карпа или щелкающих клешнями крабов. Зато этот храбрец ночами сражался с Темными и спокойно сжигал усопших. — Ух, мертвые они мне нравятся больше! -— Пора бы тебе контактировать с живыми. В целом. — О-о-о-чень смешно, — буркнул Лексар, поправляя мой рюкзак. —В правый карман я положил тебе булочку и чай. Только не забудь поесть, а то знаю тебя: опять упрешься в свою работу. Частенько я забывала про приемы пищи, ведь была погружена в уборку на палубе. Дел было столько, что я вспоминала о еде после смены. И то делила свой перекус с голодными животными, пока ковыляла до дома. Лексар замечал нестабильное питание, в результате чего стал контролировать мой рацион. В этом он был похож со своей мамой. — Когда-нибудь я растолстею и лопну. — Ты-то? – Лекс ущипнул меня за выпирающие из-под майки ребра, отчего я пискнула. — Скорее, наступит конец света, чем это случится. — Ха-ха. — Я показала ему язык и с наигранной обидой потопала дальше. Друг цокнул, прекрасно понимая, что должен побежать следом и извиниться. Порой, я обожала его доводить. — Рора… С язвительной улыбкой я продолжала идти, не думая поворачиваться. Морской воздух обдувал волосы, и крупицы соли оседали на моей влажной коже. — Что? — з*****а ты, Аврора Роу, — простонал Лекс и вздохнул, словно его заставили произнести королевскую речь. — Я приношу свои извинения. Довольна? Увидев замученную физиономию Лексара, я засмеялась и кивнула. — Довольна, толстячок. — Эй! Что за клевета? — Это месть, — я отдернула лямку рюкзака. — Спасибо за подношения Богу! Лексар сощурился. — Что б ты подавилась. — Что б тебя слизняки съели. В унисон рассмеявшись, мы еще недолго постояли около судна. Обняв меня, Лексар чмокнул в лоб и поспешил на службу, напоследок крикнув: — Я заберу тебя до заката. Жди меня около маяка, хорошо? — Ладно.  Я коротко улыбнулась. Сегодня снова пойду не одна.